Человек, катающийся на лодке

Виктор Бердник

Форма: Рассказ
Жанр: Просто о жизни
Объём: 35513 знаков с пробелами
Раздел: "Все произведения"

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

«ЧЕЛОВЕК, КАТАЮЩИЙСЯ НА ЛОДКЕ»

Людей объединяют не их возможности, а их потребности.

Если обратиться к точному переводу английского слова «boatеr», то его значение легко проследить в простой синтаксической цепочке: boat – boating – boater. Лодка – катание на лодке – человек, катающийся на лодке... Так оно, по сути дела, и есть, однако в действительности, а не в сухом и бесстрастном объяснении словаря, это слово имеет куда более широкую смысловую интерпритацию...
До приезда в Америку представления Лёнчика о личных плавательных средствах опирались исключительно на сведения, почерпнутые им из книг в отцовской библиотеке. Яхтой «Аризона» владел миллионер Роллинг из «Гиперболоида инженера Гарина», а в романе «Богач бедняк» Ирвина Шоу один из главных героев - Томас Джордах приобрёл в Антибе свою «Клотильду». Наверняка существовали ещё какие-нибудь литературные персонажи, описанные тем или иным автором и засевшие в память Лёнчика, не только как капитаны и хозяева, но и как люди, нашедшие на яхте своё пристанище. Ах, яхты – яхты... В Советском Союзе они на официальном уровне считались спортивным инвентарём, но никак не убежищем для души и уж, тем более, не стилем жизни.
Пожалуй, самым конкретным знанием в столь специфической области как проведение досуга на воде для Лёнчика было то, что в Одессе, где он жил до эмиграции, существовал жёсткий порядок выхода в море. И заключался этот строгий регламент в предписании пограничников, обязывающий всякого владельца маломерного судна заранее оповещать береговую службу о готовящемся рейсе. Ну, а как же иначе? Граница на замке и в плавание только по разрешению... О правилах чуть ли не военного времени Лёнчику поведал один из школьных товарищей, дядька которого серьёзно увлекался рыбалкой. У того и курень стоял где-то в Черноморке, и баркас имелся - один на пятерых владельцев. Так вот, по его рассказам, появлению свежей ставридки и судака на одесском «Привозе» всегда предшествовала целая канитель...
Эти сведения о частной морской практике ещё очень долго не претерпевали изменений и до некоторых пор оставались для Лёнчика единственными. Наверное, он так и пребывал бы в полном неведении о том, кто и как самостоятельно покоряет океанские просторы, не пригласи его однажды приятель в короткое путешествие на остров Санта Каталина в Калифорнии. К тому времени Лёнчик уже несколько лет обитал в Лос-Анджелесе, в непосредственной близости от которого и расположен этот дивный уголок. Вот ведь, великая сила случая!.. Именно посещение Санта Каталины и стало переломным моментом в его понимании иного качества жизни. С одной стороны, Лёнчик уже до конца осознал, что теперь никому не нужно докладывать о собственных планах выхода в море, а с другой... Впрочем, об этом чуть позже.
В Авалон – крохотный городок, разместившийся на живописных склонах, окружающих уютную бухту с прозрачно-голубой водой, их доставил небольшой паром, курсирующий между островом и материком. Народу на его борту набилось предостаточно и практически тех же самых пассажиров Лёнчик увидел поздним вечером, когда возвращался обратно. Очевидно, такая однодневная поездка здесь, в Лос-Анджелесе считалось популярным светским развлечением. Эта мысль незамедлительно пришла в голову Лёнчика, стоило ему очутиться в праздной толпе зевак, бесцельно слоняющихся по набережной. А уж переполненные рестораны, расположенные в пугающем соседстве друг от друга, подтвердили его случайное предположение. На открытой веранде одного из них он впервые в Америке вдруг вспомнил Роллинга, его «Аризону», а затем и всех остальных литературных героев - судовладельцев...
- Послушай, - последовал неожиданный вопрос приятелю, - а сколько может стоить яхта?
С того места, где стоял их столик, хорошо просматривалась защищённая волнорезом бухта, заполненная катерами и парусниками. Они медленно и грациозно покачивались на воде, вызывая в душе Лёнчика отголоски давнего подсознательного влечения к жизни, где помимо морской романтики, присутствует высокий стиль.
- Понятия не имею, - равнодушно усмехнулся тот, - по-моему, подобная статья расхода тебе пока не грозит.
- Кто знает, кто знает, - в тон ему ответил Лёнчик, даже и не подозревая, насколько его собственные слова вскоре станут пророческими...
В Лос-Анджелес приятели возвращались уже затемно. На пароме Лёнчик специально устроился на открытой корме, откуда мог ещё раз окинуть взглядом безмятежную перспективу погрузившегося в ночь городка. Она и вправду заслуживала того, чтобы её запомнить: подсвеченное здание казино, на выступающем в океан мысе, а перед ним яхты, яхты, яхты... Парусные, моторные. Маленькие и покрупнее... С топовыми фонарями на мачтах, с яркими огнями на палубах... Одним словом, незабываемый праздник богатой и беззаботной жизни.
С виду неуклюжий паром, довольно ловко разворачиваясь в узком пространстве возле причала, подошёл почти вплотную к одной из них. Да так близко, что через её настежь раскрытые двери салона Лёнчику не составило никакого труда разглядеть там накрытый к ужину стол. На нём, застланном белой скатертью, помимо столовых прибров, по центру стояла настольная лампа с кремовым абажуром и освещала всё это великолепие. Яхта была относительно небольшая, футов под пятьдесят, но тогда она показалась Лёнчику чуть ли воплощением утончённой роскоши. Эта картинка настолько крепко въелась в его сознание, что он клятвенно пообещал себе приложить все усилия, чтобы однажды оказаться на Авалоне снова, но уже в качестве капитана собственной яхты. И чтобы в её салоне непременно нашлось место для лампы под абажуром...
В Америке взрослые игрушки весьма востребованы. Их много на любой вкус и на разный бюджет. Мужских, пожалуй, даже больше, чем женских и вероятно, среди всех забав выросших мальчишек увлечение стрелковым оружием самое массовое. Причина тому его доступность и дешевизна. Бывшие советские граждане вовсе не составляют исключение и редкий из эмигрантов отказывается от сооблазна купить хотя бы один пистолет. Или винтовку. А то и собрать целый арсенал у себя на дому... Да разве возникнут малейшие сомнения, если за легендарную десятую модель револьвера «Smith&Wesson» заплатишь каких-нибудь паршивых триста долларов, а удовольствия будешь иметь в многократном размере. Ну, какое мужское сердце не дрогнет от ощущения возможности приобретения ранее недоступной вещи? Разве что у человека, слепленного не из того теста и никогда не игравшеего в войну с дворовыми товарищами – сверстниками. Не говоря уже, о тайной гордости обладания сокровищами типа «Нагана» – оружия революции или элегантного «Маузера», заслужившего признание и любовь что у белых офицеров, что у анархистов и конечно же, у революционных матросов .
Яхта – тоже игрушка. В особенности, приличного размера. Однако, лишь с той оговоркой, что таковой она является лишь для неискушённого любителя красивой жизни. Она – дорогое развлечение для того, кто с самодовольством нувориша хочет продемонстрировать на публике внезапно пришедший финансовый успех. И только. Ведь, быстрые деньги опьяняют как стакан водки на голодный желудок... Впрочем, желающих поиграть в лихого моряка или в стильного миллионера, всё же, маловато и у большинства людей, осознанно решившихся на подобную покупку, совершенно иная мотивация. В итоге, «вoaters» - народ определённого душевного покроя, вне зависимости от статуса их плавательного средства. Своего рода, отдельное сообщество в обществе прочих обычных граждан. Есть там свои аристократы и просто состоятельные люди, как существует средний класс и, разумеется, припортовая беднота-босота. Все они прекрасно уживаются рядом: одинокие скитальцы и семейные пары, постаревшие плэйбои и разведённые супруги. Кого только не встретишь в многичисленных калифорнийских маринах...
Первым корабликом Лёнчика стал двадцатисемифутовый «Бэйлайнер». Приобрёл он его уже довольно скоро после того памятного посещения Авалона. По всей видимости, мореходный вирус, так неосторожно подхваченный им на острове, оказался непредвиденно стойким и быт, как разрушитель идей романтика- мечтателя, на него совершенно не повлиял. Поскольку, совета по поводу намечавшейся покупки Лёнчику получить было не у кого, ему оставалось действовать самостоятельно, уповая на везение, а больше на здравый смысл и интуицию. Да и необходимую информацию пришлось добывать тем же макаром, благо всевозможными рекламными журнальчиками на любой вкус в Америке разжиться несложно. С одним из них он однажды и приехал к дилеру...
Эффектная фотография, рассекающего волну белоснежного катера, которая и привела его сюда, красовалась на первой странице и сопровождалась броской надписью: «Цена снижена! Двадцать тысяч долларов!»
- Ну, дорогой друг, веди смотреть вот эту лодочку, - обратился Лёнчик к скучающему мужику, прибыв по указанному адресу. Он открыл журнал и ткнул пальцем в заинтриговавшую его фотографию.
- Не продали ещё?
Тот, к кому Лёнчик адресовал свои надежды и чаяния, испытывающе посмотрел на посетителя, пытаясь определить серьёзность намерений и платежеспособность столь решительного покупателя. Очевидно, дилера в какой-то степени смутил его сильный восточноевропейский акцент и возможно, подумав, что к нему попутным ветром занесло русского богатея, он резво поднялся из-за стола. А может, просто захотел размять ноги от долгого сидения и потому обрадовался поводу пройтись... Кто его знает? Как бы то ни было, в его намерениях уже сквозила предупредительная готовность повести клиента к катеру, стоявшему на подпорках тут же на площадке перед офисом.
- Пожалуйста! – воскликнул дилер восхищённо-фальшивым голосом.
- Спускай на воду и выходи в океан, - добавил он и привычным тоном начал на все лады расхваливать мореходные качества пластикового судёнышка, цена которого, написанная крупными цифрами на приклеенной к корпусу бумажке, почему-то намного отличалась от заявленной.
- Не понял?.. – недоумённо обратил внимание Лёнчик на явное несоответствие чисел и протянул дилеру заветный журнальчик. Тот взял его в руки и лишь усмехнулся наивности человека, собиравшегося потратить смехотворную, по его мнению, сумму на предмет эксклюзивного пользования.
- Цена снижена «на», а не «до» двадцати тысяч.., - заметил он снисходительно. По тому как Лёнчик с явным разочарованием отреагировал на хитромудрую уловку, дилер уже сделал для себя неутешительный вывод, что сделка не состоится. Ему, заметно скисшему, ничего не оставалось как умерить свой пыл и лишь равнодушно отвечать на вопросы, распознав в странном посетителе явного дилетанта. Тем не менее, катер Лёнчику удалось посмотреть и внутри. Интерьер показался ему даже просторней, чем он мог бы предположить. Помимо каюты с довольно широким лежаком, расположенной в носу, там нашлось место для импровизированного крохотного камбуза с плитой и мойкой и даже для отделения с туалетом и душем! От аккуратного салона пахло манящей свежестью новой машины и выглядел он весьма презентабельно.
«...Однако...», - с удивлением отметил про себя Лёнчик, - «...вполне пристойное помещение. Для плавания и вообще...»
То важное обстоятельство, что на такой катер он сможет пригласить подружку, Лёнчика воодушевило. Ну, какой моряк не будет любезен даме своим гостеприимством, когда он отдыхает на берегу? А когда уходит в море?..
Начало было положено и хотя, встреча с дилером не принесла ощутимого результата, она стала для Лёнчика продуктивной в плане, по крайней мере, двух сделанных им фундаментальных открытий. Первое сняло пелену с его глаз - несведущего человека на существующие цены, ну, а второе... Уже навсегда лишило Лёнчика дурацкой уверенности в том, что в яхтенной индустрии можно кого-то удивить деньгами. Он понял, что это обособленный мир и покорить его нельзя между делом, а лишь под силу тому, кто способен отдаться ему со всей страстью души неравнодушной к морю.
Тот «Бэйлайнер», купленный у частного лица по объявлению, был, естественно, подержанный. Его прежний хозяин, как многие из энтузиастов морского дела, присмотрел себе другой катер, побольше и, желая поскорее избавиться от старого, проявил разумную сговорчивость. В противном случае ему пришлось бы непредсказуемо долго оплачивать две стоянки, а стоимость даже одной из них, как в этом вскоре убедился Лёнчик, составляла вовсе, не символическую сумму. Он сделал встречное предложение, на его взгляд, отнюдь, не агрессивное и тот не стал возражать. Вышли в океан проверить катер в ходу и к концу получасовой прогулки ударили по рукам. С этого момента Лёнчику предстояло осваивать управление неведомой ему прежде техники, и тоже, самостоятельно.
Вообщем-то, в море при отсутствии волнения с современным плавательным средством может справиться кто угодно. Даже обезьяна. Особого умения или ума не требуется. Крути себе рулём в любом нужном тебе направлении... Но вот маневрировать, чтобы зайти в узкое пространство дока в марине – специально оборудованной стоянками гавани – задача уже посложнее. Здесь шкипер должен обладать определённым навыком. Слабонервным лучше не смотреть на растерянность в глазах новичков и на их отчаянные старания. Чистый кошмар! Не избежал и Лёнчик эмоционального напряжения, когда в первый раз попробовал пришвартоваться. Помимо необходимости попасть катером в нужную дырку дока, ограниченную настилом на понтонах, ему следовало сделать это настолько ровно, чтобы не задеть торчащим с носа якорем стоявшие рядом яхты. К счастью, непривычная операция обошлась без ненужных в такую минуту зрителей. Чьи-то глаза и советы в такой ситуации, чаще всего, мешают. Но даже в полном одиночестве Лёнчик изловчился относительно сносно причалить только с третьей попытки. Его нога то и дело машинально искала педаль тормоза, но куда там? Водная стихия это тебе не земная твердь... Катер по инерции легонько уткнулся в деревянный брус и он, с мокрой от напржения спиной, но безумно довольный собой, выскочил на док вязать концы.
Так началась его морская жизнь. Марина, в которой Лёнчик арендовал стояночное место, находилась практически в центре города, если подобное определение хоть как-то подходит для описания Лос-Анджелеса. То есть, добираться туда ему было удобно да сам район, расположенный на берегу океана, занимал в рейтинге престижности далеко не последнюю строчку. Вскоре он обнаружил, что некоторые его соседи живут на своих яхтах, несмотря на более, чем скромный размер выбранного ими пристанища. Понятное дело, когда человек поселяется в подобных условиях, если владеет корабликом длиной футов, эдак, пятьдесят, ну, на худой конец, сорок. Вон в Париже на баржах живут и по свидетельству побывавших там в гостях, весьма недурно... Но тридцать?... И тем более, на парусной яхте, где достаточно тесно, не считая открытого кокпита на корме. Тем не менее, факт оставался фактом. Как раз напротив стоянки Лёнчика, на двадцатидевятифутовом шлюпе проживала пара средних лет – англичанин и австралийка. Близко с ними Лёнчик не общался, но иногда перекидывался приветствиями или судачил о делах, касающихся их в равной степени. Вообще, разговоры в маринах – это отдельная история и их темы, так или иначе, сводятся к морской тематике. Однако, они не отвлечённая болтовня в виде баек, популярных среди курсантов флотилии юных моряков, а беседы на уровне обсуждения животрепещущих вопросов, от которых зачастую зависит собственная безопасность. Пребывание на воде, пусть даже и в оборудованном для этой цели месте, всегда сопряжено с неожиданностями. Да и тонут корабли не только в открытом океане... В марине, за время пребывания там Лёнчика, их ко дну пошло два. Причины – самые банальные. На одной яхте прогнил деревянный корпус, а на другой разрядились аккамуляторы. Электрические помпы перестали откачивать забортную воду, поступающую внутрь через негодный сальник гребного вала, и как результат – мягко говоря, досадная неприятность...
«Бэйлайнером» Лёнчик попользовался крайне недолго. Ну, так уж сложилось. Любой человек, родившийся яхтсменом и вкусивший однажды ощущение безбрежного океанского простора, не может не стремиться сделать следующий логический шаг. Такой всегда с восхищением провожает взглядом серьёзное судно и втайне души надеется, что когда-нибудь и ему посчастливится занять место за штурвалом большой яхты. Не миновало подобное чувство и Лёнчика. Не прошло и года, как засвербила в его голове шальная мысль пересесть на лодочку покрупнее...
Вот только затрат она уже требовала совершенно иных. Но не только денежных, но и определённой готовности перешагнуть рубикон, одолев который, Лёнчик попадал на другую территорию жизненных приоритетов. Для обычного смертного в Америке выбор - приобрести яхту или дом, диллема достаточно редкая, а именно так теперь стоял вопрос. Сумма, запланированная Лёнчиком на покупку, конечно же, не выглядела астрономической, но её вполне хватило бы на приобретение собственного жилища. А оно, помимо привычного социального статуса, для него как для эмигранта имело абсолютно иной финансовый смысл. Вот и выходило, что поразмыслить, ох, как стоило... Ведь, домик, пусть даже самый невзрачный, редко падает в цене, чего не скажешь о самой шикарной яхте. Её стоимость, естественно, не тает, как лёд в кипятке, но уж точно, не не разбухает от дорогущей начинки и не улучшается, как коньяк, от возраста. Да и вложения на яхту нисколько не меньше, чем денежные иньекции в американскую мечту - вожделённое строеньице с участком, если, не больше. Тут тебе и обязательная страховка, и налог на недвижимость, и оплата стоянки, равная ренте квартиры. Не считая дополнительных нужд – ежемесячной чистки днища и прочих специфических расходов, связанных с её содержанием. Одним словом, яхта – это соблазнительная затея для богатых и сильных мира сего, не стеснённых в средствах. Для всех же остальныхх – чуть ли не фантазия, близкая к утопии. На яхте, правда, можно отправиться в бессрочное бюджетное путешествие, но всегда ли у относительного молодого человека существует возможность оторваться от дел и, забыв обо всём и о всея, пренебречь жизненными обстоятельствами?
Примерно так так и рассуждал Лёнчик, пока не понял главного: лишать себя источника удовольствия не столько несправедливо, сколько, увы, невосполнимо. Справедливость по отношению к себе восстановить можно, но сожаление о том, что чего-то недополучил в жизни останется уже навсегда.
Вообще, для счастья человеку собственная философия необходима чрезвычайно. Как компас и карта моряку, чтобы проложить единственно верный курс. Но не заимствованная у кого-то, а своя, выстраданная и проверенная личным опытом. Только она делает счастье осязаемым, а не подменяет его иллюзией или миражом сознания, что достиг всего, чего хотел. Неудивительно, что с этими мыслями Лёнчик без колебаний выставил «Бэйлайнер» на маркет, а ровно через неделю ключи от уютного катерка перекочевали из его рук к новому владельцу.
В Америке говорят, что хозяин яхты счастлив дважды – в день, купив её, и в минуту, подписав документы о продаже. Кто его знает, может и существует доля истины в столь ироничном утверждении, но Лёнчик, теперь уже «безлошадный», ощущал себя невероятно грустно. Бродил как неприкаянный в марине и потерянно глядел на счастливчиков, проплывавших в канале. Всё предстояло начинать сначала, однако, с той разницей, что ко всем знакомым процедурам, теперь добавлялась новая – взять кредит...
Деньги взаймы американский банк даёт охотно. Система субсидирования в Соединённых Штатах отлажена до совершенства. Недаром её существование и лежит в основе местной экономики. Однако, один вопрос - взять в долг на приобретение дома или, скажем, автомобиля и несравненно иной - найти тех, кто профинансирует покупку яхты. Устойчивый миф о той самой кредитной истории, о которой Лёнчику со знанием дела толковали русские эмигранты-старожилы и якобы способствующей получению субсидии, оказался полной туфтой... Она может и работала для миллионщиков, но не для него, человека без году неделя в стране, не успевшего ещё обрасти материальным залогом благосостояния. Как ему доходчиво разъяснили в банке, необходимую сумму могут дать только при наличии такой же на его счету. Есть деньги – получите, товарищ, то, чего желаете, а нет, будьте здоровы... Лёнчик было хотел возразить, мол если, у меня их хватает, то, извините, на хрен вы мне нужны? Чтобы платить проценты? Однако, его взывание к элементарной логике звучало неубедительнее жалобы в центральную прачечную. Банк был неумолим. И всё же, выход нашёлся. Смекалка бывшего советского человека иногда подсказывает совершенно нетрадиционные пути... Не оттого ли, кстати, мозги наших соотечественников так востребованы по всему миру и самые крупные яхты сегодня принадлежат именно им?..
Некогда примитивные знания в области мореходства, а, вернее, их полное отсутствие теперь у Лёнчика обрели достаточно ясные формы. Он уже чётко знал, что яхтой называется плавательное средство длиной не менее сорока футов и оборудованное для комфортабельного путешествия. К парусной его не тянуло и Лёнчик подыскивал моторную с учётом собственного вкуса и, естественно, стоимости. Но самое главное, он уже ни на секунду не заблуждался по поводу чьего-то отчаянного желания побыстрее избавиться от яхты как от тяжёлого бремени, прекрасно понимая, что таких людей просто не существует. Есть рынок и там действуют свои жёсткие законы. Да и с суммами, вовлечёными в сделку на этом рынке, продавцы предпочитают оперировать только через брокерскую контору, не утомляя себя, чаще всего, бесполезными встречами.
Первой яхтой, которую ему реально захотелось посмотреть, оказался сорокадвухфутовый классический американский траулер. По сравнению с «Бэйлайнером» он выглядел гигантским судном и Лёнчик даже с некоторой опаской глядел с верхней палубы на его туповатый нос, плохо представляя как эту махину завести в док. Его судоводительскому опыту исполнилось чуть больше года и хоть, в Южной Калифорнии навигация открыта все двенадцать месяцев, Лёнчику ещё предстояло учиться и практиковаться, чтобы такая лайба могла стать в его руках послушной игрушкой.
Поиски заняли несколько месяцев, в течение которых ему пришлось объездить не одну марину от Окснарда до Ньюпорта. Встречаясь с брокерами, Лёнчик уже вовсю сыпал морскими терминами, как будто всю жизнь проплавал, по меньшей мере, одним из помошников капитана на судах под Либерийским флагом с интернациональным экипажем и ему приходилось не только стоять на мостике, но и в случае необходимости заглядывать в машинное отделение. Когда не хватало английских слов, он вставлял русские названия, вдруг всплывшие в его памяти из книг, прочитанных в детстве. Бимсы, кницы, шпангоуты, леера... И как только все эти термины сохранились в его голове?
В итоге, Лёнчику удалось приобрести даже бОльшую яхту, чем он планировал. «Марин Трэйдэр» - траулер, длинной сорок четыре фута, его устравивал почти по всем статьям. Две каюты, просторный салон, две ванных комнаты с душем и туалетом – капитанская и гостевая, камбуз, скрытый от посторонних глаз – вообщем, миниатюрный параход, предназначенный, к тому же, для переходов на длительные расстояния. Все внутренние помещения на нём были обшиты тиком - традиционным деревом для яхтенных интерьеров и даже настил на палубе, набранный кокетливо уложенными планками и прекрасно сочетающийся с массивной якорной лебёдкой. Лёнчику лишь оставалось добавить последний штрих - принести на борт настольную лампу с абажуром, тот самый немеркнущий символ, указавший ему путь к прежде неведомому, но столь желанному стилю жизни.
Надо сказать, что яхте такого размера он автоматически перемещался в общество по струтуре, безусловно, иное, чем в предыдущей марине. Собственно говоря, марина осталась той же самой и Лёнчик поменял лишь причал, но люди, повстречавшиеся ему там, намного отличались от всех других, знакомых прежде...
Яхту он купил в Сан-Диего и переход в Лос-Анджелес занял целый день. В принципе, расстояние было небольшим: всего каких-нибудь сто двадцать морских миль, но при скорости в восемь узлов в марину Лёнчик добрался поздней ночью. Утром его уже гостеприимно встречали новые соседи, для которых появление русского на причале стало событием. Вся местная братия проявила самый живой интерес к человеку, олицетворявшему собой народ некогда враждебной державы. Наверное с подобного ракурса могли посмотреть на Лёнчика представители поколения, хорошо помнившего Карибский кризис, Въетнам и Корею, а именно такие здесь составляли подавляющее большинство. Да оно и неудивительно – в Америке позволить себе содержать солидную яхту могут небедные люди и чаще всего, состоятельные пенсионеры.
Обычно народ тусуется в маринах в выходные дни и в праздники. В будни всё больше работают или сидят по домам... Даже тех, кто проживает на яхтах, с понедельника по пятницу не видно и не слышно. Зато, в субботу и воскресенье док превращается в дискуссионный клуб и место весёлых загулов. Особенно на причалах, где больших яхт помещается мало и потому их владельцы знают друг друга в той степени, чтобы обмениваться визитами. Угощение, как правило, бокал недорогого вина или бутылочка пива. А уж «Маргарита» с ломтиком лайма - чуть ли не фирменный напиток для совместных посиделок. Да и в гости моряки ходят не с пустыми руками. Снимают обувь на доке – таков уж яхтенный этикет, и босиком на палубу, а оттуда в салон с тем, что принесли.
Довольно скоро Лёнчик перезнакомился со всем местным контингентом и уже ни для кого из них не представляло секрета, что он только начинает осваивать свой «Maрин Tрэйдэр».
- И ты собираешься это делать в одиночку? Без капитана?.. – недоверчиво спрашивали его .
- Разумеется, - равнодушно кивал Лёнчик.
- Ты наверное, служил на флоте, - подыскивали резонный довод его собеседники
- Никогда, - чистосердечно признавался он, намереваясь в ближайший уикенд отрабатывать технику выхода и захода на свою стоянку.
- Как же ты будешь ей управлять, - с опаской интересовались его непосредственные соседи, кося глазами в сторону массивного корпуса яхты. Однако, они не столько беспокоились о поставленной им себе нелёгкой задаче, сколько переживали за собственные плавательные средства стоимостью в три-четыре сотни тысяч, а то и за полмиллиона. В маринах коллизии по вине неопытных новичков – отнюдь, не редкость...
- А что, у меня есть какой-то выбор? – хладнокровно интересовался в ответ Лёнчик, чем уже окончательно сбивал с толку людей, чей опыт плавания в районе Калифорнийского побережья насчитывал не один десяток лет. Очевидно, за национальный кураж или за смелое упрямство его и прозвали Красным Октябрём по аналогии с русской субмариной из фильма, получившего Оскара.
В завидной настырности Лёнчика его соседи успели убедиться не раз, но и он довольно скоро ощутил к себе высокомерную снисходительность некоторых богатых яхтовладельцев, как к человеку явно не их круга. Такие, подобно всем остальным приветливо улыбались, но неизменно сохраняли дистанцию. Американский снобизм – слишком прост, чтобы сомневаться в природе его истоков... Появись здесь Лёнчик на дорогой яхте и ему был бы обеспечен соответствующий статус, а пока местная знать смотрела на него надменно, как на бедного родственника. Иногда людей, как ни странно, уважают не за личные качества, а за их деньги...
Впрочем, Лёнчику больше согревали душу собственные достижения. Пересесть через год с утлого катерка на солидный траулер было рывком вперёд и не малым. Правда, новый кораблик в океане мотыляло не меньше, чем «Бэйлайнер», но с двумя дизелями он чувствовал себя намного спокойнее.
На том причале Лёнчик прижился. Даже завёл приятелей, с которыми мог скоротать вечерок, опустошив пару бутылок вина под шашлычок, приготовленный тут же на палубном гриле. В маринах народ пьёт исправно. Лучше, чем на берегу. Может, оттого, что люди чувствуют себя раскованней вблизи воды? Или пребывание на борту яхты это не просто мероприятие, чтобы занять себя в выходной день, а короткое избавление от ежедневной реальности? В Америке каждый от неё сбегает в собственном направлении...
Обитатели любой марины делятся, в принципе, на две категории: на активных любителей морских прогулок и на пасивных созерцателей, того как это делают другие. Последних несоизмеримо больше и чем крупнее яхта, тем реже её можно увидеть за брекватером. Их очень много, застывших у причала, неподвижных монументов богатству и престижу, превращённых в ещё одну квартиру на воде. Лишь элегантные обводы корпуса да белизна мачт и надстроек напоминают их хозяевам и гостям, что гостинная там называется салоном, а спальня – каютой...
Есть в маринах и свои прожектёры, занятые перманентной подготовкой к длительному путешествиию. Ну, а как же без них?.. Без тех отрешённых чудаков, которые вечно собираются в далёкую экспедицию... Куда-нибудь к берегам Южной Америки или на Карибы... И самозабвенно верят, что рано или поздно их плавание состоится. То есть, по их собственным словам, они скоро уходят в море. Как скоро? А никогда. Проходят годы и человек с неохотой вспоминает, что его ждут экзотические острова, пустившись в плавание к которым, он обретёт, наконец, желанную свободу от всех обязательств. А пока такой мечтатель сидит в кресле на корме, пьёт дешёвое баночное пиво и представляет себя в открытом океане на перепутье волн и ветров...
Яхтсмена среди прочих граждан узнать довольно просто, хоть он не предпочитает ром другим напиткам и не ходит слегка взразвалочку, широко расставляя ноги. Его выделишь из толпы всё-равно, несмотря на то, что он не курит трубку и не имеет татуировки в виде якоря. И невозможно не обратить на него внмание даже, если он не называет своих домашних питомцев на морской лад, а когда снимает рубашку, под ней не оказывается тельняшки. Внешне его выдаёт, разве что, стойкий загар на обветренном лице да морские мокасины на специальной подошве в повседневном гардеробе. Но самое главное, он несуетлив, спокоен и в его глазах отражается бесконечное пренебрежение к реалиям на берегу.
Для людей, далёких от «boating», эта жизнь окрашена в некие яркие цвета, но приемлемые лишь изредка для их вкуса. Как рубашка с пальмами и тропическими бунгало, надеваемая обывателем из американской глубинки раз в году. Эдакая униформа для оказии по случаю посещения вечеринки в Калифорнии или во Флориде. Классно, конечно... Но только во время запланированного отпуска. Примерно таким образом «boating» воспринимают мужчины, чьи сердца не растревожены шумом прибоя и криком чаек. Что же касается женщин, то их мнения очень полярны и разнообразны, даже если они никогда не выходили в море...
- Вoating is about drinking and fac..ng, - однажды неожиданно огорошила Лёнчика одна американская знакомая с весьма либеральными взглядами. Столь категоричный вывод не мог не позабавить. Его дословный перевод на русский звучал слишком примитивно, а фривольный - наводил на размышления о личности той особы, из чьих уст он прозвучал. Да и как подумаешь о женщине, если для неё понимание эссенции жизни яхтсмена заключается всего лишь в двух вещах: в выпивке и в сексе? То есть, они непременно должны присутствовать или как? Очевидно, в пору безмятежной молодости, когда та, вероятно, и травку курила, и кокаинчиком баловалась, ей наверняка, попался правильный морячок... И хоть, Лёнчик и сам провёл бурную юность, он всё же слегка опешил от подобного заявления. Однако, фразу запомнил... Какого же было его удивление, когда в компании своих соседей в марине он вставил эту цитату в шутливый тост о добрых морских традициях и присутсвующие немолодые красотки одобрительно закивали головой. Тост им пришёлся по душе! А, скорее, понравилась мысль, нашедшая живейший отклик у этих загорелых нимф, может, и не подверженных морской болезни, но страдающих иногда от недостаточного внимания своих уже не первой свежести кавалеров.
Да уж, человек, катающийся на лодке... Лёнчик мог теперь по праву сказать , что стал одним из них. «Boater»... Правда о нём, чаще всего, неизвестна, но домыслы, знакомы почти всем. Во всяком случае, те, что он не страшится бурь и ураганов, но опасается дурных примет.
Кстати, старинное поверье, что пребывание дамы на борту сулит неприятность, в Америке неактуально. Во Флориде считается особым шиком, если женщина умеет завести яхту на стоянку. Ей аплодируют и осыпают комплиментами. Причём, вполне заслуженными. Манёвр, который выглядит простейшим для зрителей на причале, вызывает восторженное удивление у того, кто в этом момент находится рядом со шкипером у штурвала. У каждой яхты свой характер и необходимо к нему приноровиться, чтобы она тебя стала слушаться. Яхта, как женщина, не терпит глупой самоуверенности, но подчиняется капитану, уверенному в себе...
Лёнчик чувствовал безумно счастливым, вступив в эту жизнь. Она отвлекала его от одинаковости будней и сглаживала неизбежные шероховатости в ведении собственного бизнеса. А у кого он в Америке катится гладко?.. Однако, что бы там не происходило, Лёнчик всегда тешил себя светлой надеждой, что в конце рабочей недели, наконец, уедет в марину. В море тоже не обходилось без приключений, но их природа не действовала на него так удручающе, как абсурд на берегу. На «Бэйлайнере» приключения начались, на «Maрин Tрэйдэре» они продолжились... То фильтры забились на пути в Малибу, то цепь рулевых тяг оборвалась у самого входа в порт Лонг Бича. Он даже в шторме побывал... И случилось это с Лёнчиком в его первый рейс на Санта Каталину.
Туда он собирался уже давно. Ну, вроде как просто развлечься, а на самом деле, выполнить обещание, данное им когда-то себе самому. Свободное время выпало как раз на День Благодарения – в ноябре. А поздняя осень и зима в Южной Калифорнии самый сезон штормов. Вдруг нежданно-негаданно срывается дикий ветер, приносящий из пустыни Мохаве – этой «Сахары Нового света» сухую пыль и бесчинствует здесь как может. Когда дует Санта Анна шкиперу следует быть предельно осторожным. Недаром бывалые мореходы говорят, что если, остров хорошо виден с материка, лучше и любоваться им оттуда. В такие дни океан становится безумным и непредсказуемым, захлёстывая Авалон высокими тяжёлыми волнами. Именно в подобную катавасию и попал Лёнчик на обратном пути оттуда в родную марину.
Яхту кидало из стороны в сторону как щепку. Она то зарывалась носом в воду, то опрокидывалась на корму и устоять в рубке можно было только, схватившись рукой за поручень над головой. И как он не оторвался?.. Лёнчик лишь молил Бога, чтобы дизеля не засосали воздух. Потеряй яхта ход и ему кранты... Поставит её лагом к волне и перевернёт. При сильной качке и с топливными баками, заполненными не более, чем на треть такое развите событий представлялось ему отнюдь не гипотетическим. В нормальную погоду солярки хватило бы на четыре перехода из Авалона в Лос-Анджелес, но теперь?.. Обычно оживлённый участок океана, сейчас словно вымер. Ни встречного судна, ни паруса на гризонте, а лишь огромные серые валы воды, вздымающиеся как горы в непонятном направлении.
Другого бы шторм охладил к подобным удовольствиям. Другого, но не Лёнчика. Тогда-то он и понял, что с морем уже повязан навсегда. А через два года опять замахнулся на новую покупку. И что Вы думаете? Купил... Пятидесятифутовую яхту и имя ей дал соответствующее – «Красный Октябрь».

© Виктор Бердник, 2010
Дата публикации: 23.08.2010 04:42:28
Просмотров: 3047

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.