Опаленные войной. Глава 13. Иван. Не будет прощения.
Олег Русаков
|
Форма: Повесть
Жанр: Историческая проза Объём: 9999 знаков с пробелами Раздел: "Опаленные войной. книга 1" Понравилось произведение? Расскажите друзьям! |
Рецензии и отзывы
Версия для печати |
|
ОПАЛЁННЫЕ ВОЙНОЙ. (ВОЕННАЯ ИСТОРИЯ МОЕЙ СЕМЬИ) Повесть в очерках. ГЛАВА 13. ИВАН. НЕ БУДЕТ ПРОЩЕНЬЯ. Над лесом появились самолеты. Они летели на восток в сторону Москвы. Люди восторженно закричали: - Наши… Наши летят… Наши самолеты летят… Пять самолетов шедшие над лесом косой вереницей один за другим, на высоте с пол километра, вдруг резко, самолет за самолетом, отделяясь от клина, начали сваливаться в глубокое пике, прямиком направляясь на возводимые укрепления, где было много людей. Большакову сразу показалось странным, почему самолеты летят в сторону Москвы. Когда они начали пикировать, он закричал: - Немцы… Немцы… - но было уже поздно, и слышали его совсем не много народу. Через несколько секунд по работающим во рве ударили пулеметы, а на дальнем редуте взорвалась первая и через секунду вторая бомбы. Первый самолет, сбросив бомбы и на бреющем пропахал своей парой пулеметов вдоль уже готового рва срубая вылезающих из него женщин. Пара очередных взрывов в гуще убегающих людей, и новая двойная борозда смерти из фонтанов земли. Иван оставил лопату. Наперерез толпе бросился к Полине, которая еще удивленно смотрела на пикирующий, прямо на нее, Ханкель. Иван сбил Полину с ног и упал на нее всем своим нескладным, но большим телом. «Мне больно»: успела крикнула девочка, но буквально тут же рядом встал клин беспощадного взрыва, раскидывая в стороны кубометры земли и несчастных женщин. В следующие несколько секунд на молодых людей, сначала рыхлой кучей, затем ослабевающим земляным дождем с неба валилась земля, засыпая их все больше и больше. Между Полиной и Иваном под землей наступило молчание, и полная темнота… полная жуткая темнота… Грудь Ивана прикрывала лицо Полины от земли, засыпавшей его спину, его тяжелая и теплая, даже через рубашку и телогрейку, грудь, сильно мешала дышать. Она попыталась вращать головой – у нее это получилось, но страх от этого обуревал только больше. Спине быстро, быстро становилось холодно, а тело Ивана казалось горячим. - Ваня… - Иван не отзывался. – Ваня… Ваня… - Иван молчал. Она попыталась его поднять над собой, но худой парень был невероятно тяжел. - Ваня… Ванечка… - в следующий миг Широков застонал. - Поля - невнятно произнес Иван и отжался руками от земли. Земля начала осыпаться со спины Ивана, но в следующий момент он опять застонал и повалился на Полину. С одного бока парня был виден свет. Полина смогла поднять Ивана за правое плечо, изо всех сил надавив снизу на него обеими руками, увеличивая просвет в жизнь. Она пыталась вылезти из-под мальчишки, отталкиваясь за его плечи и ерзая ногами. Вся немецкая пятерка штурмовиков, выполнив свою задачу бомбометания, заходила на второй круг. И опять бороздила беззащитных жертв своими пулеметами, поражая огнем из своих орудий десятки женщин и мужчин. После второго захода стервятники улетели, оставив на строительной площадке поле убитых и раненных. Полина голыми руками пыталась откопать своего спасителя. Наконец Иван очнулся. Он застонал и сел на берегу огромной воронки. Он не ощущал своего тела, голова раскалывалась, а из ушей шла кровь. Иван сидел на вздыбленной взрывом земле и тупо смотрел то на Полину, то на жерло пятиметровой воронки. А Полина что-то говорила, и говорила, зачем-то его трясла, но он ничего не слышал и ничего не понимал. Глаза его были пусты, зрачки сильно расширены. - Полина, Полина отойди, - подскочил к очумевшему Ваньке Большаков, отстраняя за плечи ревущую девчонку в сторону – Полина, он все равно ничего не слышит, отойди. - Он спас меня. Ты ничего не понимаешь… Он спас меня… - сквозь плачь кричала Поля. – Дядя Вань спаси его, молю - спаси… - в бесконечной надежде и отчаянии кричала Полина. - Успокойся ты, он просто контужен. – смотря в глаза Вани говорил Большаков - Наверно сильно контужен. Все обойдется, Поля. Надо подождать. Ему бы поспать сейчас. Бери его под руку. Попробуем отвести в хату… Иван спал как убитый. Поля иногда проверяла, жив он или нет, настолько тих был его сон, она боялась, что он не дышит, она не хотела, чтобы этот долговязый мальчишка не оставлял ее, она хотела, чтобы он всегда был рядом. Каша, которую Поля принесла с кухни спасителю, уже остыла. Иван спал уже десятый час… Большаков выполнил обещание и по возвращении с очередного трудового десанта пошел с Широковым в отдел кадров и записал его к себе в ученики, хотя завод к этому времени на половину был эвакуирован. Продукция не производилась, но в пустых цехах уже вовсю начали ремонтировать военную технику, привезенную с фронта. Никаких поставок запчастей не было, и умельцы разбирали два, три танка и из них собирали один. Практически тут же отремонтированная техника шла в войска. Иван не сказал про контузию Зинаиде, чтобы сестра не переживала за него в следующую поездку. Но Поля, придя к ним в гости на чай, проговорилась про героизм Ванечки и тайна стала явью. Зина конечно переживала, но ведь все прошло, и, слава богу, жизнь продолжалась. После контузии Иван ездил на укрепления еще дважды, но категорически был против поездок Полины, чего добился у Большакова, который озадачил ее работой на заводе и Поля на укрепления больше не ездила. В связи с приближением фронта и холодами устройство укреплений вокруг столицы прекратили в начале октября. Иван стал работать на заводе, как губка, перенимая все, чему мог его научить Большаков. В самом начале ноября на заводе запустили линию по выпуску снарядов, и Петрович порекомендовал начальнику цеха взять на линию металлообработки Широкова, слово Ивана Петровича было весомым на заводе. И начал Ванька точить болванки для снарядов, тяжелые 122 миллиметровые болванки для гаубиц, которые не мог снять и поставить на шпиндель станка один, пришлось просить помощи у соседа, ровно, как и помогать ему в том же. А под ноги соседи – мальчишки подкладывали пустые ящики для снарядов, кто росточком не подходил к токарному. Ванька, слава Богу, был длинный, ему и росточка, и худых длинных рук хватало. Иван вторую смену работал на металлообработке, когда узнал, что в составе заводского ополчения Иван Петрович Большаков уходит на фронт. Ополчение почти полностью забирало в свои ряды оставшихся на заводе мужчин. Иван немедленно подал заявление в добровольцы, в ополчение, но будучи по документам шестнадцатилетним его с пункта формирования ополчения выгнали. Может быть эта простая житейская мелочь опять сохранила Ивану жизнь. Почти все рабочие ушедшие на оборону Москвы с «Шарикоподшипника» домой не вернулись, в том числе и Иван Петрович Большаков, пропавший без вести в первых боях, как и большинство рабочих завода в ополчении. Когда Полина, через партком завода, узнала о Большакове, Иван опять ходил в военкомат и опять получил от ворот поворот. В феврале 1942 года, когда Ивану исполнилось, по Московским документам 17 лет, парень сделал еще одну попытку, которая кончилась тем же, тем более на него была наложена бронь. Шли месяцы. Мальчишка превращался в мужика. Иван серьезно относился ко всему, что с ним происходило. Это и смены от 10 до 14 часов к ряду и обучение в ФЗУ на спящей парте, и сестра…, и его воюющие братья…, и любовь… На смене один мальчишка упал в обморок, толи от голода, толи от переутомления. Его отнесли в подсобку. Иван отдал ему кусок хлеба, который Полина совала ему каждый день в карман. В конце концов отправили его домой. Возник вопрос!.. как же его норма на текущий день. Ванька предложил артельно выполнить его норму в течении смены. Все ребята согласились, что было и сделано. Ребята не стали об этом сообщать по начальству, не следующий день – будто ничего и не было, все шло как обычно. У Полины к весне умерла мама. Из женщины всю зиму уходили силы. Потеря Мужа, потом близкого друга, последнего защитника дочери - Большакова, совсем подкосили ее здоровье, а зимой пришла похоронка и на старшего сына. Женщина совсем потеряла нить жизни. Она не хотела есть, она не хотела спать, но при этом продолжала ходить на работу. Она не хотела жить… Единственное, что задерживало ее на этом свете – дочь. Но появился Иван. Парень крепкий, умный, правда молод, но зато безмерно влюблённый в Полину, и может быть война не успеет его сожрать… ведь он же еще маленький… дылда. Весной 42го Иван почти перестал появляться у Зинаиды. Иногда он ночевал на заводе, но на самом деле Ваня почти переехал к Поле на ее, к тому времени, одинокую квартиру, откуда и до завода было рукой подать, через пару соседних дворов. Осенью 42го Ваня сходил на медкомиссию в военкомат, так как по данным регистрации Ивана, через пять месяцев парню подходил призывной возраст, а Ваньке только это и надо было. В Феврале 43го, как только ему исполнилось 17 лет, по регистрации 18, он сразу на следующий день пошел в военкомат и подал заявление в добровольцы. Через неделю Ивану на работу пришла повестка. Когда парень явился на призывной пункт, ему вручили направление на курсы «Выстрел» куда он должен отправиться уже через два дня. Полина, обливаясь слезами, проводила своего парня в армию. Не успела Поля расписаться с Иваном. У них был всего лишь один день, как стало известно об отъезде парня, и этот день оказался воскресеньем, райсовет не работал. В скором времени Полина забежала к Зинаиде в больницу за новостями от Ивана, которых она, может быть, не знает, а может быть просто, чтобы увидеть близкого человека. Девушки разговорились, и только в этот момент Поля узнала, что Ваньке оказывается не 18, а 17 лет, что он все полтора года обманывал всю Москву. Девочки и посмеялись, и поплакали. Ночевать Поля осталась у Зинаиды. Продолжение по ссылке: http://www.proza.ru/2016/07/17/166 Русаков О. А. 2016 г. Тверь. © Олег Русаков, 2023 Дата публикации: 26.06.2023 06:43:03 Просмотров: 974 Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь. Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель. |
|