Женька

Светлана Беличенко

Форма: Рассказ
Жанр: Ироническая проза
Объём: 8457 знаков с пробелами
Раздел: "Миниатюры"

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

В первый раз Женька пришел ко мне летним вечером 2009 года. Муж мой тогда был в командировке.
— Кто там? — робко спросила я сквозь толщу массивной деревянной двери без звонка и дверного глазочка.
— Хм, хм, — засмеялся он, — открывай скорее, да это же я, Женька, Женька!
«Кто такой Женька?» — подумала я, и удивление переваренным киселем застыло у меня на лице. Женька, Женька, — в глубине черепной коробки кипела работа. Одноклассник, однокурсник? — нет; муж? — нет, у мужа ведь совершенное другое имя (холодок пробежал у меня по спине, ведь на секунду мне показалось, что у меня вообще нет никакого мужа и не было вовсе, и я испугалась, потому что в этот момент остановила свои почти наполненные слезами глаза на полугодовалой малышке, которая стремительно пробиралась ко мне сквозь высокий порожек и расставленные по всему коридору ботинки и летние тапочки).
Ах, Женька! Наверное, это приятель мужа? — да нет же. Мы только что переехали в это захолустье, какие приятели вообще могут здесь нас найти, да и нет у моего Андрея никакого приятеля Женьки. Все не то, все пустое. Но кто он? Кто же он? Кто? Ну, скорее! Пора уже принимать какое-то решение.
Дальний родственник, дядя, брат, сын? Мозг, что ты несешь! У меня вообще нет родственников, а сын. Как? Как у двадцатидвухлетней женщины может быть такой взрослый и высокий сын! Да-да, именно высокий, не меньше метра семидесяти, ведь кулак его стучал на уровне не ниже метра тридцати от пола. Я это четко слышала, а слух-то у меня точно хороший, ведь в детстве я играла на балалайке. Значит, этот Женька уже не ребенок — либо молодой мужчина, либо подросток. Точно не старик — слишком уж высокий и звонкий у него голос для старика. Это немного проясняет ситуацию. Должно быть, он либо младше меня, либо мой ровесник. Пфууу. Выдыхаю с облегчением: он не маньяк. Маньяки обычно немного старше — от тридцати — тридцати пяти лет (хотя, бывают, конечно, и исключения, что весьма неприятно). Ну ладно: нужно успокоиться. У меня в руках поварешка, рядом ползает мой ребенок, прошло не больше полугода с момента непростого родоразрешения. Гормоны играют, материнский инстинкт на самом пике. Да если хотя бы во взгляде этого наглого и нахрапистого незнакомца будет хоть что-то, угрожающее моей малышке! — я отделаю голову этого человека половником и вылью на него пятилитровую кастрюлю кипящих говяжьих щей! И пусть сегодня вечером я не поем вдоволь этого восхитительного супа, и у меня будет чуть меньше материнского молока, зато я и моя малышка будем спасены, а незваный гость наказан, потому что незваный гость, как известно, худшее из всех всевозможных зол (и татарский народ тут совершенно не причем).
Но кто, черт возьми, все-таки этот мерзавец Женька?! Пока я размышляю, он усиленно колотит по двери. Ведь он стучит, стучит сильнее и все зовет меня, будто бы я его жена, а он не совсем уверен, что в доме нет посторонних. Что ему надо, черт же его подери? На кухне уже вовсю выкипают щи, разнося по небольшой квартире наваристый и нажористый запах отварного мяса, разомлевшего в овощном бульоне из капустных листов, тертой моркови и жаренного на подсолнечном масле лука. Может, он тоже хочет щей, ведь запах наверняка уже просочился и за дверь, став доступным для обонятельных рецепторов этого наглеца. Может, он вообще пришел сюда на запах? На что покушается в моем доме этот дерзкий молодой человек?
— Ты слышишь меня? Эт я, Женька, ну открой, — послышалось из-за двери.
Хм, говорит так, как будто имеет на меня какие-то права, хотя... — голос простой и даже как будто чуточку нежный. С нотками доброты и неяркими воздушными оттенками житейской веселости. Вроде не комик, но и не драматург, но такой легкий, светлых пастельных тонов душевный человечек. С таким можно и жизнь прожить, и поле перейти, и, может быть даже, щи поесть за одним столом.
— Ну здравствуй, Женька! — сказала я, распахивая перед ним двери и взволнованно размахивая не успевшей еще остыть поварешкой.
Он отпрянул, а потом улыбнулся.
— Я это... чё. Слышь чё, соседушка, я это...
— Сосед?!
— Ага, из соседнего дома... — ответил русоволосый пришелец в черно-белом спортивном костюме (хотя больше все-таки в черном, ибо от белого там были только две небольшие вставочки на олимпийке и две — на спортивных штанах).
— Чего же Вы хотите? — спросила я, опуская поварешку и поднимая свою малышку на руки.
— Так это... Восемнадцать рублей... это... на проезд. Мы это... щас сетки с товарищем поедем ставить. Завтра утром вам рыбы привезём — целую гору. Только это... на проезд надо... сейчас, понимаешь? — в его глазах невинного ангела была така-ая бездонная простота. Ну как такому откажешь? Да и щи его, похоже, совершенно не интересовали. Нотки портвейна в его дыхании отчетливо говорили об этом.
— Ах, восемнадцать рублей, Женька, ну конечно! — ласково ответила я и стала шарить по карманам курток. Наконец, мной были найдены две десятирублевые монеты. Естественно, сдачи я не потребовала. Вообще, мне почему-то было так легко, будто я ожидала, что Женька попросит у меня миллион. А он попросил-то всего восемнадцать рублей. Какой же пустяк: одолжить восемнадцать рублей соседу.
— Ну пока! Спасибо! Я побежал! — поблагодарил меня Женька и просто испарился, растаял в красных закатных лучах вечернего солнца.
— Жду рыбу! — крикнула я ему вдогонку и твердой рукой затворила скрипучую дверь.
На следующий день была суббота. И я ждала. Ждала, когда в дверь мою снова постучат, и раздастся голос — такой знакомый, веселый, и, может, немножечко пьяный. Голос, который громко крикнет: «Ну что, открывай, эт я, эт Женька, я рыбу принес, привет!»
Но Женька почему-то не приходил. Я даже щей опять наварила и купила печенья к чаю: вдруг Женька захочет щей похлебать или чаю попить, но - нет. Пить чая, Женька, по-видимому, не хотел.
Через два года Женька пришел опять. Он был такой же, как и тогда, будто и не было между нами разлуки в целых два года.
— Эт я, открывай, я Женька! — весело сказал он, и я открыла.
Да! Я сказала этому негодяю все, что я о нем думаю!
— Где рыба? Где моя рыба? — вопила я, не давая провинившемуся ни малейшей возможности оправдаться.
— Я... я... — молил он о пощаде, но я не слушала.
Нет рыбы, нет разговора! И поделом ему, подлецу. Дверь хлопнула так, что та едва не отвалилась с петель.
Через неделю Женька принес килограмма полтора свежей рыбы. Из озера. Оно было за городом, чистое, в нем даже водились мелкие раки. Рыба была свежая и вкусно пахла.
— Я это... вот... Рыбу привез. Продаю, — немного неуверенно заявил рыболов.
— Пятьдесят рублей! — тоном, не позволяющим со мной торговаться, сказала я. — Еще двадцать я тебе два года назад авансом давала!
— Ладно, — промямлил Женька, осторожно укладывая в карман немного потертую пятидесятирублевку.
— Конечно «ладно», — съязвила я и выставила соседушку.
«Как здорово! Столько рыбы всего за пятьдесят рублей. В магазине за столько не купишь».
Но ведь это не просто рыба. Это выстраданная рыба с предоплатой за два года вперед. За два долгих, насыщенных событиями года. Давал ли вообще хоть кто-нибудь в мире хоть когда-нибудь такую предоплату за улов? Вот-вот, и я думаю, что нет, так что все, что произошло между нами в тот день, было вполне справедливо. Справедливо, что желудок Женьки наполнился тогда по его собственному желанию дешевым пойлом, а по моей мизерной квартире распространился великолепный аромат жаренной с репчатым луком рыбки...
Прошло еще года три. Иногда я видела Женьку на улице. Он не менялся — все тот же костюм, та же веселость и моложавость. Здоровался он всегда. Здоровался и улыбался. А иногда даже спрашивал, как дела.
И вот неделю назад Женька снова пожаловал ко мне.
— На проезд... это... Щас сети с товарищем поедем ставить, завтра снимем, и рыбу привезу, — сказал он, прикладывая левую руку к сердцу в знак того, что его слова безусловно искренни.
— Точно привезете? — переспросила я.
— Конечно, — ответил Женька. — Завтра. Утром.
— И сколько? — спросила я.
— Двадцать три, — грустно протянул он.
Да-да, проезд подорожал. Я тоже это знала, потому что частенько ездила на автобусах.
Прошла уже неделя, а рыбная сковородка все еще скучает в уголке шкафа. Но я по-прежнему верю, я жду. Я знаю, что Женька — человек, и он обязательно когда-нибудь придет, и тогда зарумянится от жара рыбешка, и вся моя небольшая квартирка опять наполнится восхитительным аппетитным рыбным запахом. Только Женька умеет делать такие чудеса в моей жизни. По-моему, у него, определенно, талант на чудеса.

© Светлана Беличенко, 2018
Дата публикации: 06.06.2018 19:52:31
Просмотров: 1838

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.