Погуляли...

Олег Ашихмин

Форма: Рассказ
Жанр: Просто о жизни
Объём: 14016 знаков с пробелами
Раздел: ""

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

Не загадывай в веселье -
Тяжело будет похмелье.

— Мам! — пробасил Виктор, стоя одетый в коридоре и для уверенности держась за ручку входной двери.
— Ну? — откликнулась из кухни мама, перекрикивая журчание воды и звон посуды.
— Мам, — пробубнил сын голосом, в котором чувствовались просьба и неуверенность.
— Что опять случилось? — высунувшись из кухни, предвидя недоброе, насторожилась Елена Михайловна, женщина лет сорока, законченный оптимист, с претензией на юмор.
— Мам, это... — начал, запинаясь, Слонов, — У этого... У Сашки Петрова... это... День рождения... — вымучил он из себя, сам не понимая, зачем после каждого слова впихивал это дурацкое «это».
— А я чем могу помочь? — улыбаясь, но по-прежнему недоумевая, спросила Елена Михайловна. - Денег на бутылку что ли нет? Стипендию, поди, в первый день спустил? — как бы невзначай напомнила мама сыну сентябрь месяц, когда Виктор Слонов стал первокурсником и уже «понимал», как нужно обращаться со стипендией.
В душе он себя оправдывал: «Ну на самом деле! Поступил, зачисление, посвящение, день рождения группы, вот вся стипендия и ушла».
— Мам, ну не начинай! Не такой уж я и законченный алкоголик! Ну подумаешь, на веселе один раз пришел, заметь, один раз за семнадцать лет! А вы с отцом прямо целую трагедию разыграли! — выпалил Слонов, сам пугаясь своей решительности.
Из зала прошуршал газетой папа, выражая тем самым свое участие.
— Все, мам, не начинай, — глянув в сторону зала, и уже тише продолжал Слонов. — Не надо мне денег, есть у меня и на три бутылки, - съехидничал он. - Я не к тому. Я говорю, у Сашки день рождения, предки его уехали в Ялту, а сам он ничего не приготовит и из своего дня рождения сделает обыкновенную, банальную пьянку, вот я и...
— Ничего не понимаю! Ты хочешь, чтобы я вам помогла приготовить? — переходя на смех, обобщила невнятные речи сына Елена Михайловна.
— Да нет, не надо нам помогать! Сами мы все сделаем, я просто веду к тому, чтобы ты меня отпустила, — заключил Слонов.
— Ну иди. Я за вечер без тебя не умру, — сказала Елена Михайловна, собираясь вернуться к раковине.
— В том-то все и дело! — оживился Слонов. — Я уйду к Сашке дня на три, дома у него никого нет, да и к тому же — день рождения: сначала один день будем все готовить, потом день гулять, третий — убирать...
— Чего? — перебила его мать. — На сколько? На три дня? Да ты что, с ума сошел? А университет? А учеба? — начиная заводиться, выдала Елена Михайловна.
— Стоп! — обрубил Слонов. — Мам, я все понимаю, вечная проблема отцов и детей, — улыбнувшись, сказал он. — Но сама рассуди. Сегодня пятница, была одна пара, то есть целый день свободный. За сегодня мы все приготовим. Завтра суббота. Если ты помнишь, то мы не учимся, отгуляем, а в воскресенье мы с Петровым мобилизуем все силы на уборку «разоренной» квартиры. И к вечеру я уже буду дома создавать иллюзию грызения гранита науки! Все просто! — ослепительно улыбаясь и делая акцент на последней фразе, объяснил Слонов.
Слова сына были настолько убедительны, что Елена Михайловна не нашла ничего другого, как сказать:
— Ну, ладно, иди.
Но все же, чтобы напомнить сыну, кто есть кто, она ненавязчиво добавила с ослепительной улыбкой:
— Только перед тем, как уйдешь, вынеси ведро. И прогуляй-ка, дружок, собачку.
— О, нет! Ну так всегда!!! Мам, я уже собрался. Может, я...
— Хкм, — кашлянул как бы невзначай из зала отец.
«Ну ладно. Надо, так надо. Конечно. Приказы не обсуждаются», — потерянно подумал Слонов и крикнул:
— Джина, гулять!
Услышав магическое слово, ирландский сеттер двух лет, не медля ни секунды, метнулся в коридор, барабаня коготками по линолеуму. Взяв ведро, они вышли.
Иногда Джинкины прогулки совпадали с выгулом всех собак, живущих в близлежащих домах. Свора обычно резвилась на небольшом поле, а стайка собачатников теплым кружком беседовала невдалеке, регулярно выслушивая красноречивые высказывания от жильцов тех же близлежащих домов, типа: «Прохода нет от ваших шавок!», или «Развели тут псарню!», или того круче: «Все дворы загадили, теперь и за наш взялись!». Но хозяева собак были настоящими фанатами своего «дела» и ради своих четвероногих готовы были снести и не такое. Так случилось и на этот раз. Джинка стремительно рванулась к резвящейся своре, в беспамятстве задирая лапы выше ушей.
«Опять побежала», — подумал Виктор и с благодарностью посмотрел на ведро, которое болталось в руке. Именно с благодарностью, потому что оно давало ему повод не подходить к владельцам собак. Он не любил встреч с ними, потому что на сто ходов вперед знал о чем с ним будут говорить и на этот раз. А говорить будут как обычно: об ушах, хвостах, блохах, диете и прочей ерунде.
— Ну чего она вечно к ним бегает? — злился Виктор на Джинку. — Хотя ее тоже можно понять, — начал сам с собой рассуждать он. — Ей ведь тоже нужно общение, может, у нее там есть друг, как у меня Петров, или подружка, а может, и не одна. Ей, наверное, скучно сидеть дома, ждать, пока кто-нибудь из нас ее прогуляет. — Ладно уж, резвись. Так и быть, пойду к этим любителям, — решил Виктор и направился к полю.
* * *
— Я уж думал, что ты не придешь. Сразу отпустили или, как полагается, сначала поломались? — спросил умудренный опытом Петров, пожимая руку друга и закрывая за ним дверь.
— Ты знаешь, на редкость. я быстро убедил свою маму... правда, пришлось с Джинкой погулять, компромисс, так сказать.
— А-а-а, — понимающе протянул Сашка. — Ну ты раздевайся, проходи.
Для Виктора Петров, или Сашка, как он его обычно называл, значил уже многое, впрочем, как и для Сашки Слонов. Встретились они на вступительных экзаменах. Или потому, что на подлости и гадости не было времени, или потому, что ВСЕ помогали друг другу, но как бы то ни было, а Слонов шепнул Петрову полководца на истории, тот же, в свою очередь, в знак благодарности помог ему на сочинении, и они сошлись крепко и надолго. После экзаменов они вместе валялись на пляже, разъезжали по дачам друзей, бездельничали в городе и с нетерпением ждали предстоящее студенчество. Наконец, студенчество наступило. Оно было именно таким, каким они его и представляли: строгие, но справедливые профессора, умнейшие и милейшие одногруппники; бездна нового и интересного каждый день из уст преподавателей; веселые, как в школе, переменки между парами; новые друзья, новые знакомые, в общем, на «учебу» они бегали, с трудом дожидаясь утра. После занятий шли к кому-нибудь домой, чаще к Сашке, и порой до позднего вечера сидели у него в комнате. Иногда к ним заходил Сергей Иваныч, отец Петрова, и с удовольствием и умилительной завистью смотрел на них. В свое время он тоже был студентом, и у него был друг, и они так же расставались только на ночь, чтобы через несколько часов снова встретиться. Родители их тоже видели, только когда они спали или ели. Он иногда рассказывал «пацанам» о том, как жили студенты в его время, как он жил сам, и обычно это все заканчивалось тем, что из Сашкиной комнаты вырывался дикий хохот, и к ним в недоумении заходила Сашкина мама. По словам Сергея Ивановича, они платили дань студенческой дружбе: самой крепкой, самой веселой, самой долгой и самой, самой, самой. Так незаметно и очень сладко, как во сне, пролетели первые два месяца учебы.
— Ну? С чего начнем? — спросил Слонов, готовый к «труду и обороне».
— То есть? — смутился Петров.
— Я имею в виду по магазинам там пробежаться. Готовить что-нибудь, варить. Насколько я понимаю, у кого-то день рождения?
— Нет. Этому парню ничего уже не поможет, — сказал Сашка и с пафосом раскрыл холодильник, забитый продуктами до неприличия.
— Какие магазины? Ты что, думал, мои любимые папа и мама свалили, оставив меня просто так? — становясь с каждым словом серьезней и серьезней, сказал Сашка. — Откупились! — уже веселее добавил он и, чтобы произвести впечатление до конца, открыл бар. Шампанское, ликеры, вина и коньяки мирно стояли, ожидая своего часа.
— Сашка... У меня такое впечатление... что твой отец не банком управляет... а ликероводочным заводом... — еле вымучил из себя Слонов. — Этого же до нового года хватит! - постепенно приходя в себя, заключил он, а в мыслях уже представлял, каким грандиозным застольем пахнет Сашкино восемнадцатилетие. Он представил удивление всех приглашенных от роскоши, в которой утопала квартира Петровых.
В основном мало кто знал, что Сашка - сын банкира, да и он не стремился об этом рассказывать; представил, как сначала все тихо и мирно будут смущенно трапезничать, потом, после нескольких рюмок горячащей кровь жидкости, публика оживет: парни начнут хохмить, девчонки смеяться; потом все разбредутся по комнатам и компаниям, кто-то будет танцевать, кто-то мирно беседовать, кто-то от души веселиться; затем наступит вечер, и все будут пить чай с огромным тортом и допивать ликеры, закусывая фруктами; после будет поздний вечер, и папу и маму еще не сломавшие разойдутся по домам, а оставшиеся будут догуливать, и в середине ночи к ним присоединятся соседи, а может, даже и милиция, вызванная ими; и все закончится тем, что срубившиеся попадают спать, кто где пристроится, а самые стойкие до утра будут шуметь на кухне, чтобы потом ближе к полудню растолкать спящих и снова всем вместе сесть за стол. Одним словом, Виктор представил все прелести предстоящего.
— Готовить нам тоже ничего не придется, — вводя Слонова в реальность, сказал Сашка.
— Чего?
— Говорю, готовить нам тоже ничего не придется. Завтра днем придет сестра с подружками, и к вечеру все будет в порядке. Мы можем расслабиться, — сказал Петров, доставая бутылку сухого из бара.
Весь день они ничего не делали, лишь выпили, так и не захмелев, бутылку вина, расписывая друг другу предстоящее действо. Ближе к вечеру Сашка поиграл Виктору на рояле, и, наоравшись вдоволь, они решили на сон грядущий прогуляться.
— Пойдем. Покажу тебе кое-что, — хитро улыбаясь, сказал Петров и начал обуваться.
Они пришли к гаражному кооперативу, который раскинулся своими пятью рядами кирпичных боксов. Всю дорогу оба молчали. Один гадал, куда его ведет второй, а тот, в свою очередь, шел и думал, какой он уже большой и как все хорошо. Все было прекрасно и удивительно: теплый, сухой осенний вечер, солнце на закате, друг, который идет рядом и молчит, и от этого молчания хорошо и спокойно, предстоящий день рождения, университет, учеба и жгучее желание жить, жить и жить.
Петров, не говоря ни слова, подошел к двери одного из гаражей и открыл его. На Слонова глянули четыре глаза новеньких «Жигулей».
— Подарок, — объяснил Петров. — Батя мог, конечно, и мерседес, и джип или тайоту на худой конец, но говорит, надо поддерживать отечественного производителя... Да и скромней надо быть.
— Вот это-о да-а-а... — протянул Слонов, не зная, чему он больше удивился.
* * *
Они не раз пронеслись мимо университета, заехали ко всем друзьям и подругам, которых по всем законам не было дома, исколесили полгорода и собирались уже вернуть машину в гараж, как вдруг увидели каменное лицо гаишника, невозмутимо стоявшего впереди. Петров сбросил газ и хотел аккуратно миновать опасность, но...
— Мои вы хорошие! — обрадовался инспектор замешательству зеленой «шестерки» и с удовольствием вытянул жезл.
* * *
Закрывающаяся дверь сузила треугольник света на полу и на потолке, затем, превратив его в узкую линию, стерла совсем. Дверь громыхнула железом и клацнула засовом. Пространство заполнилось чернотой. Внизу что-то прошуршало. Виктор подтянул ноги на топчан. Сашка неподвижно сидел напротив. Глаза после яркого света постепенно привыкали к темноте. Оба напряженно думали.
— Что теперь будет? — через некоторое время разрушил молчание Слонов, адресовав свой вопрос медленно проявлявшемуся в темноте Петрову.
— Ничего хорошего, — лаконично ответил тот.
Помолчали.
— Черт меня понес в этот гараж! — не выдержал Петров и с гневом ударил кулаком о нары. — Ну почему я такой дурак!? — от бессилия, злясь на себя, крикнул он.
- Сашка, если бы я знал, что у тебя нет ни прав, ни документов на эту проклятую машину, - начал каяться Слонов, – Я бы никогда не сел и тебя бы отговорил. А, да чего уж теперь! Тьфу ты! — плюнул с горя Виктор.
— Так, — вслух стал соображать Петров, не заостряя внимания на исповеди Слонова. — То, что нет прав, — не так страшно. Это грозит штрафом, ерунда, — заговорил холодный разум в неудачливом водителе. — Дальше. Мы слегка подвыпившие, но они не заметили...
— И слава Богу! — встрял Слонов.
— Не мешай, — обрубил его Петров и стал рассуждать дальше. — Документы на машину? Они дома, отец их не взял с собой, зачем они ему...
Петров не договорил. Его вдруг как молнией ударило.
— Ви-ть-ка-а...— растерянно протянул он. — Отец-то в Ялте... Елки-палки! И предкам, и себе все испортил! А мой день рождения?! Нам же торчать здесь, пока отец не приедет! — не сказал, не прокричал, а проорал Петров, от волнения вскочив на ноги.
— Нет, нет! Этого не может быть... Я не верю... Со мной этого не может быть... — убивался Сашка, поняв истинную картину своего положения.
Слонов мрачно сидел, обхватив голову, тупо уставившись в пол.
- Витька! Ну ведь так же не может быть! Ты только представь, там отцу придет телеграмма, он сорвется и приедет сюда, чтобы увидеть, какого придурка вырастил! Я же обещал! Я же обещал, что не прикоснусь к ней... - чуть не плача, произнес последние слова Петров, ища поддержки у Слонова.
Слонов молчал. Чем он мог помочь? Единственное, что его успокаивало — это то, что до воскресения его не хватятся, а там, глядишь, и Сашкин отец подъедет.
Петров с хлюпаньем шмыгнул носом. Виктор понял, что у Сашки сдали нервы и он заплакал. Не в силах ничего изменить, ему оставалось одно — молчать.
Еще помолчали.
— Витька! — позвал Петров ломающимся и все еще дребезжащим голосом.
— Что? — с готовностью, как будто только этого он и ждал, откликнулся Слонов.
— Как ты думаешь, из наших знакомых кто-нибудь встречал день рождения в кутузке?
— Сомневаюсь, — немного подумав, ответил Слонов.
— Хоть это радует, — вздохнул Сашка.
Под ним скрипнули нары, и он затих. Посидев с минуту, Слонов тоже лег и, подложив под голову руку, закрыл глаза.
— Погуляли...

1992

© Олег Ашихмин, 2021
Дата публикации: 18.10.2021 15:40:07
Просмотров: 855

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.