Поговори со мною, мама...

Виктор Бейко

Форма: Рассказ
Жанр: Просто о жизни
Объём: 22417 знаков с пробелами
Раздел: ""

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

Они всё же побежали. А он, разгорячённый, в пылу боя, не заметил, как выпустил им вслед все патроны из последнего рожка. Растерянно посмотрел по сторонам, а вдруг...?
"А вдруг..." не прошло, ибо делалось это уже несколько раз, очень тщательно и совсем недавно. А чудес, как известно, не бывает... И уповать больше не на что...

- Капитан, капитан, улыбнитесь, - мысленно попытался приободрить он себя.

Не улыбалось. С отчётливой ясностью он понял, что ему, Сергею Рощину, капитану ВДВ двадцати семи лет от роду, уже никогда не стать майором. Не судьба.
Надо только нормально провести время, которое ему ещё отпущено, пока его "приятели", очухавшись, снова не полезут в атаку. Встретить их было нечем.
Писать на стенке, что ни будь типа "Умираю, но не сдаюсь..." не хотелось. Он и так не собирался сдаваться, отлично зная, что его ожидает в этом случае. Со своими ребятами, уже отдавшими долг, он попрощался ещё раньше и даже успел отомстить за них. Что же ещё?
Во фляжке что то булькало. "Господи, неужели ещё и сигареты остались?" Остались.

- Спите спокойно, братишки, ваш капитан отомстил за вас , - посмотрев на погибших друзей, про себя сказал он, делая большой глоток.

Закурил. Выпитый глоток приятно согрел, слегка ударил в голову, а первая затяжка усилила это приятное ощущение.
...Точно такое чувство, но от счастья, он впервые ощутил, когда, после долгой разлуки увидел свою мать. " Мама, мамочка, - кричал он, когда бежал к ней, - наконец то ты приехала!". И захлебнулся от счастья слезами, ощутив у себя на лице тепло её рук.
Вдыхал и не мог надышаться родным запахом, не мог оторваться от неё. Так, обнявшись, вместе они пробыли до вечера, а потом она уехала, пообещав приехать снова.
Не приехала. А он с каждым годом всё больше и больше мечтал просто поговорить с ней. Сколько тысяч раз он произносил заветные слова "Поговори со мною, мама...", представляя, что она сидит перед ним!
Совсем недавно он получил от неё письмо. Она всё время искала его, и встреча их должна была состояться после этого задания. Не состоится...
Что ж, не получается встретиться, можно просто поговорить. Достав фотографию, он, глядя на неё, мысленно рассказывал ей, как скучал по ней в детском доме, как жилось ему там, как учился он вначале в суворовском, а потом в десантном училищах, рассказал о всех своих девчонках, дошёл до того места, что, возможно, скоро станет отцом...
Здесь не помог даже самый большой глоток, пришлось допить до конца содержимое фляжки, да и "приятели" начали проявлять активность, а, значит, времени оставалось совсем ничего.

- Ну ладно, мама, мне пора.

"Приятели" уже не реагировали на его угрожающие покачивания автоматом с пустым рожком. Со злости он запустил в них камнем. Залегли, подумав, что это граната. Значит, секунд 30 ещё осталось в запасе.

- Мама, ты опять у меня в глазах. Я сейчас уйду. Мама, будь сильна. Мне будет легко, не больно ничуть, очень много пуль убивает вмиг. А знаешь ли ты, что я в этот час, вспоминаю тебя? Я хочу сказать, что я...

* * *

Ахмет разбудил явно не во время . Её маленький сынишка, её кровиночка, широко раскинув свои ручонки, плача бежал к ней, отчаянно крича :

- Мама! Мамочка! Наконец-то ты приехала!

Она бросилась к нему, тоже раскинула руки, что бы обнять его, крепко прижать к себе такое родное, худенькое тельце... И в этот момент Ахмет слегка тронул её за плечо.
Проснулась она мгновенно. Вопросительно посмотрела на него.

- Дело есть. Засел один. Уже несколько человек убил. Я не могу больше рисковать людьми. Но не убивай его, он должен понести наказание за наших убитых братьев. Белые колготки можешь не одевать, - напоследок мрачно пошутил он.

Такой уж у него был своеобразный юмор.

...До места, где обосновался парень , было метров двести. Её специально отвели подальше, что бы он ничего не заметил.
Сейчас она уже несколько минут наблюдала за ним сквозь оптический прицел снайперской винтовки. Парень был явно опытный, укрытие выбрал грамотно. Она видела только край его силуэта и могла лишь догадываться, что он делал.
А делал он нечто странное: словно на пикнике встряхнул фляжку, сделал большой глоток, достал сигареты, закурил... А потом вообще пропал из виду, видимо присел.

- Надо бы расшевелить его. Пусть высунется, - попросила она Ахмета по радиосвязи.

...Парень появился, быстро повёл автоматом , но стрелять передумал, бросил гранату и тут же скрылся. Она сжалась от тяжёлого предчувствия: «Сколько же ещё наших погибнет?» Граната почему то не взорвалась, но буквально через несколько секунд он появился уже в полный рост.

- Какой молодой!,- вырвалось у неё, когда она увидела его в перекрестье прицела, но, тем не менее, уверенно нажала на спусковой крючок.

Когда он падал из его рук вызкользнула и упала на землю бумажка. Чисто механически, она посмотрела на неё через прицел. Оптика была сильная и она едва сдержала крик. На неё смотрела... она сама! Это была фотография , которую она совсем недавно послала своему сыну, адрес которого узнала , после долгих лет поиска.
Она только что выстрелила в своего сына! Единственного!!!
Она знала, что делать дальше.

- Стойте!, - кикнула она Ахмету в микрофон рации.

- Вы не тронете его!, - твёрдо сказала она позже, глядя уже ему в глаза.

Он положил руку на рукоять пистолета, но она протянула ему свой, рукояткой вперёд.

- Это мой сын. Его отец был твоим лучшим другом. В своё время вы называли себя
братьями, - жёстко сказала она, отлично понимая, в какое положение ставит его.

Нависла тяжёлая пауза. Потом он отвёл её пистолет и встал напротив её, вместе со всеми, давая понять, что решение - за всеми.

- Это мой сын, - сказала она глядя в глаза каждому и одновременно на всех.

- Это. Мой. Сын., - предложениями чеканя каждое слово, как клятву, повторила она.

...Ни у кого из них не хватило духу, глядя в её побелевшие от ярости глаза, вспомнить Аллаха, погибших братьев, напомнить ей , что сын её – неверный. Слишком многим каждый из них был ей обязан. Молча опускали они головы и отходили, предоставляя право решать остальным. Наконец, остался один Ахмет.

- Ты можешь остаться с ним, - глухо сказал он, - У тебя есть выбор. Через пять минут мы уходим. Решай.

- Что решать, Ахмет? Я - с вами. Но эти пять минут я проведу с ним.

* * *

Она никогда не видела результатов своей работы. За исключением первого случая.
...Они лежали усталые, счастливые после первой близости в самом укромном уголке парка. И совсем забыли, что в период Олимпиады город просто кишел милиционерами, согнанными в столицу со всего союза. Они не успели даже испугаться, когда двое из них внезапно появились перед ними. Всё произошло мгновенно. Один из них держал её друга, а другой, после непродолжительной борьбы, зажав её между колен, неторопливо расстёгивал штаны. Откуда ему было знать, что, как ему казалось, перепуганная девчонка, с детства имела дело с оружием ? Она выхватила из расстегнувшейся во время борьбы кабуры пистолет, успела взвести его и выстрелить . Увидела обезображенное пулей лицо, а через мгновение насильник в погонах рухнул, наполовину придавив её. Содрогаясь от омерзения, она освободилась от него. Второй милиционер уже достал свой пистолет. Что оставалось ей делать?

- Беги!, - приглушённо крикнул ей друг, пытаясь освободиться .

На выстрелы со всех сторон спешили блюстители порядка, к счастью, совсем не обращая внимания на «перепуганную» пятнадцатилетнюю девчонку.
Друг всё взял на себя, его без лишнего шума осудили на длительный срок.
Сколько ей пришлось пережить, что бы не избавиться в столь юном возрасте от своего первенца! Она ушла от родителей, жила у дальней, сердобольной и одинокой родственницы. Благополучно родила, но на большее ей уже не хватило сил. Она оставила его в роддоме, как насоветовали ей и врачи и соседки по палате.
А потом появился он, её первая любовь, который пробился в авторитеты настолько, что ему организовали побег. И у неё началась работа, которой она занимается до сих пор.
...Они были вместе до самой его смерти. Уже потом, она впервые посетила своего сына. С тех пор он часто во сне бежит к ней , раскинув ручонки, пронзительно крича:

- Мама! Мамочка! Наконец-то ты приехала !

...Её «взяли», чуть ли не у ворот детского дома. Вот тогда-то в её жизни и появился Ахмет.

- Твой друг был моим другом. Мы считали себя братьями. Я никогда не оставлю тебя, -
сказал он ей, на пороге СИЗО, когда её совершенно неожиданно освободили.

Он же помог ей найти сына спустя много лет, по своим каналам узнав его адрес.
Она послала письмо, в которое вложила свою фотографию. Ни слова о своей «работе». Извинялась, что не сдержала своё слово, не смогла до сих пор приехать к нему. Назвала место и время их возможной встречи. Она и жила этим радостным ожиданием. Кто же мог подумать, чем всё это закончится?
...И сейчас она второй раз в жизни увидит результат своей работы. Самое страшное было, что результат этот был с её сыном. Она шла, как на Голгофу. Каждый шаг отдавался в её сердце глухим толчком.
... Она узнала его сразу. Вначале ей показалось, что он убит. Горесно охнув, она приблизилась к нему и заплакала от радости. Жив! Жив её сыночек! Жив кровиночка! Присев возле него, она положила его голову к себе на колени, бесприрывно гладила, ласкала его лицо, волосы. А в голове оглушительно звенел его пронзительный голосок:

- Мама! Мамочка! Наконец-то ты приехала!

- Вот я и приехала, сынок, - совсем тихо, сквозь рыдания сказала она.

Неожиданно он открыл глаза и посмотрел на неё.

- Мама! Ты всё же приехала!, - совсем слабым голосом сказал он и счастливая улыбка тронула его губы.

- Да, сынок, это я, - сказала она. И, собрав в кулак всю свою силу воли, добавила:

- Но тебе это всё снится. Спи, мой дорогой!
* * *
- И это - ад?, - озадачено подумал Сергей, оглядывая белые стены и потолок.
Он даже в мечтах не надеялся попасть в рай, слишком много грехов было за плечами.
- Очнулся, таки...- прошелестело где-то рядом и какое -то чучело, окутанное в белое, склонилось над ним. Больше всего его поразило, что оно было в очках.

Реальность оказалась куда более фантастической, нежели описанная в библейских книгах. Там закопченый подвал, смола, кипящаяя в котлах, черти, грешники, а здесь...
Интересно, а где же котлы со смолой?

- Будет тебе пряник, будет и свисток!, - детской призказкой успокоил его черт в белом и в очках.

Замечтавшись, последнюю фразу Сергей произнес вслух, о чем ему и поведало окутанное в белое чучело - черт, оказавшееся, кстати, на самом деле не чертом и даже не ангелом, а обыкновенной медсестрой. А котлов со смолой не было, по одной простой причине - это была обыкновенная палата в госпитале. Медсестра, сняв марлевую маску, оказалась симпатичной и довольно бойкой на язык девчонкой. Большие очки совсем не портили, а, напротив, придавали ее лицу еще большую привлекательность.
Она и развлекала его, сокращая и без того быстрый процесс его выздоровления.

- Воин, да ты, оказывается, герой!, - сказала она, зайдя однажды в палату.

- Это потому что сегодня ни разу не закряхтел на перевязке?

- Да нет. Тут в газете указ напечатан. О награждении какого-то Сергея Рощина , майора, между прочим, орденом Мужества. Ты мужественный?

- Я? Конечно нет. Мало ли Рощиных в России, да еще майоров. Я всего-навсего лишь капитан, если уже не разжаловали. Ребят-то не уберег...

- Майор, майор, успокойся. Как видишь, Родина достойно оценила твой подвиг, - раздалось вдруг в палате.

Если б Серега мог кричать! Крика радости не получилочь. Хотя попытка была.
Сморшившись от боли, он привстал, протягивая руку вновь прибывшему.
Это был один из лучших его друзей. Если можно назвать другом человека намного старше тебя и по возрасту и по званию и, до сих пор обращаясь к нему на «Вы».
Пару лет назал боевики подорвали автомашину в которой ехал подполковник, оглушенный взрывом он не успел уничтожить секретные документы. Боевики уже добрались до «секретного» портфеля, одновременно обсуждая, как наиболее
рационально поступить с его обладателем. Они, пожалуй, так и не поняли, что случилось и почему они вдруг так внезапно отправились на совсем незапланированную встречу с аллахом.
Сергей в который раз вздохнул, каких ребят он потерял! Та операция заняла считанные секунды. А подполковника, теперь уже полковника, в целости и сохранности довезли до штаба. Вместе с его драгоценным портфелем.

- Товарищ полковник! Капитан...,- молодцевато начал он «докладывать». Но полковник перебил его.

- Уже майор. Вот приказ о присвоении очередного воинского звания.
Об остальном чуть позже.

Смышленная медсестра тут же исчезла.

- Давай хоть обнимимся, везунчик!, – сказал полковник, сжимая его в объятиях,-
чертовски раз за тебя! В рубашки родился! От самого Ахмета живым уйти, мало того, устроить ему западню!

И увидев округлившиеся от удивления глаза Сергея, рассмеялся:

- Накрыли мы их всех, кто, после встречи с вами, живым остался. Вы ведь тоже нескольких положили. Мы вас выручить хотели, да не успели, а тут они в кучке, недалеко от тебя, словно ждали кого, сидели. Жалеть, конечно не стали, ни один не ушел. Да и куда уйдешь? В огне брода нет.

Полковник посерьезнел.

- Здесь два непонятных момента и один неприятный. Почему они, как кролики на убой, сидели в куче совсем недалеко от вас? И второй момент.
- Ты присядь, присядь, – заметив, что Сергей привстал, зачастил полковник.

- Так вот, второй момент. Недалеко от них была обнаружена женщина. Ей тоже досталось, мы ведь, как говорится, применили ковровое минометание. Она была в гражданском, мало чем отличалась от местных женщин, но по нашим данным, в банде Ахмета была женщина. И с этим можно было бы разобраться, но при ней нашли вот это.

Не зря Сергей присел. «Это» было письмо. Письмо, которое он послал своей недавно найденой матери и его фотография. Он моментально ощутил на своем лица тепло ее рук, полузабытый, но такой родной запах. «Мама, мамочка, наконец то ты приехала!!!»
Полковник тактично молчал, давая Сергею перевести дыхание. Наконец, снова заговорил.

- И самое неприятное. Они вычислили тебя и ее тоже, по каким-то ихним заморочкам обвинили в гибели Ахмета и поклялись отомстить вам. Об этом мы узнали совсем недавно. Принято решение поревести вас, в целях безопасности, в Москву в центральный госпиталь, естественно, обеспечив надлежащую охрану. Самолет прибудет часа через три, так что готовься, выезжаем часа через полтора.

Полтора часа прошли как полторы минуты, не успел даже толком попрощаться с симпатичной медсестрой и вот его носилки уже в машине, следом занесли еще одни.
Полковник сел в БТР с охраной и кавакальда из БТР и санитарной машины тронулась в путь. Симпатичная медсестра, помахав на прощанье рукой, долго смотрела им вслед.
А минут через двадцать, вдалеке прогремел взрыв. Затрещала автоматная и пулеметная стрельба. Застыв, медсестра, не замечая ничего вокруг, смотрела в темное окно, даже не заметив, что стрельба давно закончилась.
Подъехал БТР и из него стали выносить раненых, вышел, наконец , полковник. Заметив ее вопроситальный взгляд, отвел глаза и закурил. Сделав пару затяжек, бросил сигарету и, остервенело затоптав ее, вышел.
...Боевики пропустили БТР охраны и радиоуправляемым фугасом подорвали санитарную машину. Взрыв был такой силы, что машину сбросило в ущелье и она там полностью сгорела. Кроме водителя и сопровождающего в ней находились двое тяжелораненых: российский офицер и женщина из местных.
Об этом медсестра узнала лишь на следующий день из официального сообщения.
* * *

Как бысто пролетело время! Она так и не успела насмотреться, налюбоватьтся родным лицом. Просто гладила и гладила его шелковистые, такие мягкие, волосы, шепча, повторяя запомнившееся с детства «сыночка, сыночка». Так ее мать успокаивала больного младшего братика.
Но всему есть предел. Бережно подложив под его голову чей-то вещмешок, она встала. Последний раз посмотрела на него и сделала первый шаг.
Кто бы мог подумать, какой тяжелой будет дорога обратно.! Она шла ничего не видя вокруг, сердцем и мыслями находясь рядом с ним. Шла почти не таясь. Не до этого ей было.
До заранее обговоренного места, где ее ожидал Ахмет с бойцами оставалось совсем ничего, когда там просто встала стена огня. Она даже не услышала взрывов, потому что одна из мин упала совсем недалеко от нее, взорвалась, оглушила ее. И она потеряла сознание...
Это была контузия. И это, возможно, ее и спасло. Она находилась в госпитале и явно федеральном, а если федералы узнают кто она чем занималась, с ней будет все кончено.
Но документов при ней не было никаких, оружия тоже. Была лишь фотография ее сына, но там он был не в форме и фото, естественно ничем не могло помочь ей.
Несколько раз какой-то полковник пытался допросить ее, показывал фотографию, что-то спрашивал... Но видя, как тщетно она пытается произнести хоть слово, оставлял это занятие до лучших времен.
Этот день ничем не отличался от остальных. Обычные процедуры, ничего нового...
А ближе к вечеру в ее отдельную палату (и, как она подозревала, тщательно охраняемую) занесли носилки, ее переложили на них, укрыли с головой и куда –то понесли. Занесли, судя по звуку мотора в автомашину, которая тронулась едва лишь за ними захлопнулась дверь. В машине были еще одни носилки, рядом с ними сидел уже знакомый ей полковник. Он пристал, что-то снимая с себя и она смогла увидеть лицо лежащего на вторых носилках. Она едва сдержала крик. Это был ее сын.
Но крикнуть она все равно бы не успела. Потому что в тоже мгновение машину резко тряхнуло, подкинуло и она начала заваливаться набок. Полковник каким-то чудом успел выскочить из нее и в тот же момент крышу машины разорвади автоматные пули. Пока стреляли выше их, но следующая очередь вполне могла пройтись и по ним, зацепить, убить ее сына, сыночку, как бессознательно называла она его.
Она слезла со своих носилок, ползком добралась до него и накрыла его всем своим телом. «Пусть погибну я, но ты будешь жить» Машину еще раз тряхнуло, что-то жесткое упало на нее и тут же, следом, ударили пули...

* * *

Последнее, что он запомнил – резкий толчок машины, ее подбросило, что сильно отдалось в его ране, он едва не потерял сознание... Далее - отчетливые звуки стрельбы и почти сразу что-то тяжелое навалилось на него, закрывая его от всего мира...
А сейчас он с трудом приходил в себя. По ровному специфическому гулу моторов он понял, что находится в самолете и, поскольку потряхивание перешло в ровное покачивание, стало ясно – самолет закончил разбег и взлетел.
Полковник сидел рядом и,увидев, что Сергей открыл глаза, радостно улыбнулся и ободряюще осторожно похлопал его по плечу. Сергей тоже улыбнулся в ответ. Пошевелил руками , ногами. Всё «работало». Попробовал привстать. Совсем неожиданно для него и это получилось. Полковник с интересом следил за его манипуляциями.

- Совем оклемался, однако – довольно произнес он

К полковнику подошла медсестра и что-то прошептала ему на ухо. Он понимающе кивнул и вопросительно посмотрел на Сергея.

- С десяток метров сможешь пройти с моей помощью, майор?

- Майор постарается – ответил Сергей, не совсем понимая, что от него хочет полковник.

С одной стороны его поддерживал полковник, с другой - медсестра. Таким вот макаром они и преодолели несколько метров, отделяющих их от соседнего отсека самолета. Это был отдельный изолироанный бокс. На пристегнутых к специальным кронштейнам носилках кто-то лежал. Сергея усадили рядом с носилками. На насилках лежала женщина. Широко открытыми глази она смотрела на Сергея и, увидев, что он смотрит на нее, что-то прошептала. Из-за гула моторов Сергей не расслышал, наклонился поближе к лицу женщины. Из глаз ее медленно текли слезы.

- Сереженька... Сыночек... – донеслось до него и мягкая теплая рука стала робко и нежно гладить его по голове.

(Мама! Мамочка! Наконец-то ты приехала! - Ну вот я и приехала, сыночек!)

Сколько тысяч раз он представлял эту встречу, а когда она состоялась, пусть даже таким вот странным способом, он вдруг растерялсяи не знал что делать...
Осторожно обнял ее, почувствовал - вспомнил такой знакомый и незабываемый запах ее волос, взял ее руку, прижал к губам... И как тогда, в последнем бою, стал рассказывать ей, как долго он ждал ее... Как скучал по ней в живя интернате, учась в суворовском и десантном училищах... Не забыл и про то, что скоро она, возможно, станет бабушкой...
Она слушала его и слезы все сильнее и сильнее текли из ее глаз. Она знала, что скоро настанет конец этого чудесного рассказа и неотвратимо настанет тот момент, когда придется рассказывать ей... Для себя она уже твердо решила, что скажет ему всю праду.
Решить - то решила, а вот сил, что бы сделать это у нее еще не было. Но она с каждой минутой старалась набрать их. Сергей закончил и вопросительно смотрел на нее. Она не стала ждать его вопроса. Она наконец набралась духа.

- Сереженька, не знаю,сможешь ли ты простить меня. Я должна сказать тебе, что это я...

Она сделала небольшую паузу, собираясь с последними силами. Глубоко вдохнула.
И в этот момент ее сердце не выдержало. Оно остановилось. Вернее, просто разорвалось на части. Не зря ведь врачи говорят «разрыв сердца».
Видимо, в самый последний момент, она поняла что произошло, потому что на ее лице не было страдания, а была лишь счастливая улыбка матери, наконец-то увидившей, хоть и в последний момент, своего единственного сына. Была в этой улыбке и благодарность судьбе – провидению, избавшую ее от тяжкого объяснения со своим сыном. Умирать с таким грехом было бы значительнее тяжелее.
Эта улыбка преобразила ее. Ее, уже заострившиеся черты лица, разгладились, совсем исчезли морщины. Она выглядела странно помолодевшей. Именно такой Сергей помнил ее. Именно такой он и запомнит ее.
В отсек заглянул полковник. Он сразу все понял. Опять ободряюще похлопал Сегея по плечу, присел рядом.

- Это она спасла тебе жизнь там, в машине, закрыв тебя собой... – глухо сказал он.

© Виктор Бейко, 2015
Дата публикации: 02.02.2015 09:46:39
Просмотров: 2359

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.