Наречение Некты 4

Юрий Леж

Форма: Повесть
Жанр: Фантастика
Объём: 35001 знаков с пробелами
Раздел: ""

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

Продолжение повести.

IV
В кабинете комиссара Фогта, похожем на сильно уменьшенную копию комнаты пятого отдела с точно такими же столами, правда, в количестве всего двух штук, с типовым сейфом и полудесятком свеженьких, только со склада, стульев, сам хозяин, Северин Михайлович, о чем-то оживленно и со знанием дела толковал с Нектой, как показалось сразу при входе агенту Преисподней – к полному и общему удовольствию собеседников. На канцелярском столе перед ними стояли объемистые, совершенно домашние чашки с чаем и блюдце с разнокалиберным, явно предназначенном для угощения «своих» печеньем и несколькими кусочками сахара.
– Симон, ты не поверишь, как хорошо Сева разбирается в ритуалах черной магии и сатанизма, – огорошила своего спутника Некта-Маринка.
– Почему же я должен не верить? – усмехнулся агент тому стремительному сближению годной в дочки полицейскому девушки и солидного, взрослого, счастливо женатого мужчины. – Комиссар – человек умный и дотошный в работе…
– Вы правы, – кивнул догадливый Северин. – Два ритуальных убийства, едва ли не одно за другим, в прошлом году дали мне очень много знаний на эту тему.
– Не знаю, как у тебя, – тут же бросилась на защиту комиссара Некта. – У меня не так много знакомых полицейских, но, думаю, мало кто из них стал бы, как наш хозяин, углубляться в стилистический смысл и ритмику заклинаний вызова демонов и в защиту от воздействия ведьмовских чар.
Польщенный Северин улыбнулся девушке, но продолжить разговор о таких важных, если обсуждаются совместно и к вящему удовольствию сторон, вещах им не позволил Жора, без стука распахнувший дверь и чуть ли не дружески подтолкнувший ведомого им на допрос нескладного рыжеватого мужчину.
– Вот вам Студент, – по-свойски доложил оперативник. – Готов помочь следствию в любых начинаниях, ну, это, как обычно…
– Жора, распорядись пока, чтобы машину нашу не трогали, даже если начальнику Управления не на чем будет ехать в Государственный Совет, – попросил комиссар. – И зарезервируй еще парочку автомобилей, на всякий случай. Думаю, на один уж точно в гараже разорятся ради нас.
– Слушаюсь! – потешно вытянулся в струнку оперативник.
– Садись, «Петя», – кивнул аферисту Северин после того, как за Жорой закрылась дверь. – Поговорим о твоих делах…
– Господин Фогт, – чуть нарочито всплеснул руками Студент, присаживаясь на краешек стула и продолжая изображать из себя невинно пострадавшего, совершенно случайно попавшего в полицейские хищные лапы барашка. – Вы же знаете, что наши дела никак не пересекаются. Все эти убийства, гоп-стопы, насилие – не мой профиль, даже когда меня вдруг начинают бить.
– Чем ты пометил Маркуса? – резко, громко спросил Симон.
Помещенный почти в центре комнаты, согласно канонам допроса, «Рыжий Петя» невольно оглянулся на примостившегося в уголке агента, и в глазах афериста мелькнул суеверный ужас.
– Какого Маркуса? Вы о чем? Кто это, господин комиссар? – ошарашено забормотал Студент.
– Какая тебе разница? – лениво и с усталостью в голосе ответил Северин на последний вопрос допрашиваемого. – Если человек здесь и задает вопросы, то, значит, имеет на это право. И, вообще, учти, что я просто предоставил свой кабинет для разговора с тобой, чтобы сэкономить бензин и запчасти на перевозках.
– Аэропорт, прошедшая ночь, зал прилетов, – напомнила Некта, вступая в разговор и заставляя «Рыжего Петю» повернуть теперь в противоположном от Симона направлении.
– Что же вам, в конце концов, надо? – не выдержал Студент, превращаясь из очаровательно-смешного киношного персонажа во вполне серьезного, деловитого уголовника. – Ну, был я в Ромашковом этой ночью, искал, с кем бы партейку в преферанс скатать, ну, может, еще как подзаработать, в чем тут вина? Никого не трогал, ни с кем так и не сыграл, пострадавших и потерпевших нет.
– Ты не понял, наверное, зачем мы здесь? – ласково, угрожающе понизив голос, переспросил агент Преисподней, чуть склоняясь вперед и, как бы, впиваясь невидимым взглядом в лицом афериста. – Мы должны узнать, чем ты пометил Маркуса.
– Может, ему пальцы размозжить? – предложила Некта, с интересом разглядывая лежащую на колене «Рыжего Пети» тонкопалую ладонь. – А то, кажись, только время зря теряем с бестолковым Студентом…
– Все бы тебе над людьми издеваться, – недовольно буркнул Симон, подыгрывая спутнице. – И когда угомонишься только.
– А зачем же я эти ботинки сегодня обула? – сердито поинтересовалась девушка, задирая ногу и демонстрируя прежде всего аферисту рифленую, грязноватую подошву тяжелого на вид башмака.
– Могла бы и в бальных туфельках придти, обувь для тебя никогда не была помехой, – проворчал агент.
– Комиссар, что же это? – почти шепотом обратился «Рыжий Петя» за помощью к полицейскому. – Вы же никогда… ни разу…
– Я, конечно, да и мои сотрудники тоже никого не пытают, даже бьют только изредка и за дело, – печально согласился Северин, прикрывая ладонью глаза, нарочито пряча их то ли от допрашиваемого, то ли – для того, чтобы не видеть возможных эксцессов. – Хотя иной раз очень хотелось…Но сейчас допрашиваю тебя не я, не пятый отдел и даже не сыскное Управление. А это, согласись, совсем другое дело.
– А может, ему яички защемить? – продолжала резвиться Некта, будто излагая вслух «Курс молодого садиста». – Слышь, рыжий, ты когда-нибудь слышал, как орут с придавленными яйцами? А тут тебе не просто придавят – зажмут парой дощечек и будут медленно-медленно сдавливать, пока у тебя глаза не вылезут на лоб от крика. А потом надо чуть ослабить, дать передохнуть и – давить, давить, давить… пока не лопнет…
Девушка, разгорячившись собственной игрой, привстала со стула, ладонями показывая Студенту, как пара простеньких дощечек будет извлекать из его глотки отчаянные крики боли и безысходности. Наверное, сыграно было хорошо, артистично, на побледневшем лбу «Рыжего Пети» показались мелкие бисеринки пота, взгляд отчаянно заметался по комнате…
– Хотя, и это тоже – перебор, – резко остановила сама себя Некта, усаживаясь обратно. – Думаю, достаточно будет вот этой вещицы…
Из кармана висящей на спинке стула камуфляжной куртки девушка извлекла явно тяжелый, серо-свинцовый, маленький флакончик и продемонстрировала его аферисту.
– Не знаешь, что это такое? Правильно, откуда тебе знать, – усмехнулась она радостно и зловеще, как иной раз получается только у женщин. – А здесь простой растворчик, концентрированные соли радия, понимаешь? Жутко радиоактивный элемент, потому и ношу его в свинцовой таре, видишь? Его много не надо – доли грамма, и ты уже ходячий покойник, но если влить в человека пару-тройку капель, то процесс пойдет гораздо быстрее. Ты на глазах облысеешь, выпадут зубы, начнутся сумасшедшие боли в костях, рвота, головная боль… самое приятное, что все это происходит при полном сознании, организм отказывается отключаться, а терпит, терпит, терпит… пока, наконец, истощенный, облысевший, обтянутый кожей и истекающий гноем скелет не начинает слезно умолять пристрелить его, придушить или вколоть смертельную дозу быстродействующего яда, чтобы облегчить страдания.
Перепуганному Студенту на мгновение показалось, что даже глаза Некты вспыхнули отвратительным гнойно-желтым цветом садистского удовольствия. Она смотрела на «Рыжего Петю» с отвратительным любопытством ребенка, готового оторвать половину лапок жучку, чтобы проверить, как он будет ползти на оставшихся, при этом не думая ни о чем, кроме своего желания.
– Комиссар, у тебя найдется запасная чашка, которую не жаль будет выбросить? – небрежно, через плечо, поинтересовалась девушка, выставляя на стол свинцовый флакончик. – Мне кажется, наш гость с удовольствием расскажет обо всем ради быстрой и легкой смерти, но сначала – его непременно надо напоить чаем…
Внимательно наблюдающий за разыгрываемой сценой Симон приметил, как забегали, замельтешили в глазах комиссара чертики-смешинки, но Северин справился с ними и молча полез в ящик стола – за третьей кружкой.
– Я ничего не сделал! За что меня травить, как чумную крысу! – заорал, сорвавшись, «Рыжий Петя». – Что тут, вообще, происходит! Комиссар! Вы не можете, вы не должны… спасите меня!..
Некта одним движение переместилась со стула к Студенту, крепкой ладонью бывшей спортсменки зажала ему щеки, заставляя бессильно раскрыть рот, и быстро поднесла к губам все еще плотно закрытый флакончик со смертоносным раствором.
– Не… не… надо, – с трудом просипел аферист, судорожно дергая руками и ногами, но при этом не пытаясь освободиться из захвата девушки.
На стильных бежевых брюках «Рыжего Пети» неожиданно появилось темное, характерное пятно.
– Стоп, – скомандовал Симон, тоже приближаясь к допрашиваемому. – Остынь, Некта, он хороший, сам все расскажет и тут же, понимаешь, забудет о том, кому и что рассказывал. Я прав, Студент?
– Да, да, да… – лихорадочно закивал аферист освобожденной головой, пытаясь хотя бы символически, на длину сидения, отодвинуться от изобразившей сильное разочарование девушки. – Меня попросили, просто попросили… без всяких условий, но я там должен, сильно должен, не деньгами, деньги – сор, я должен хлебом…
– О чем попросили-то? – мягко намекнул, что пора бы переходить к делу, агент Преисподней.
– Просто мазнуть одного фраерка по одежде, – заторопился признаться «Рыжий Петя», косясь на разочарованную физиономию Некты. – Ничего страшного, она… он… они при мне на язык жидкость брали, я сам не стал, но мазал-то голой рукой… говорили – это феромоны какие-то, позволяют найти за километры, как у бабочки, а может и не найти, а просто определить – был человек здесь или нет… мне-то нетрудно… столкнулся, по пиджаку рукой провел – всего-то делов…
– Куда девал остатки жидкости? – поинтересовался Симон.
– Выбросил, ей-ей, выбросил, – постарался ответить побыстрее аферист, вжимаясь в спинку стула. – Прямо там, в аэропорту, в туалете и выкинул… слил в унитаз, да там и было-то всего с десяток капель, а флакон бросил в мусор, обычный такой флакончик, аптечный, в нем боярышник на спирту продают, только этикетки на нем не было, никакой этикетки, пустой флакончик, маленький…
– Так кто, говоришь, флакончик тебе передал? – лениво спросила Некта, вернувшаяся на свое место и слегка развалившаяся на стуле. – Когда?
– Девчонка одна, но она посредница, просто почтовый ящик, – окончательно решив не подвергать себя более опасности радиоактивного отравления, признался Студент. – Мне через нее иногда поручения давали, по мелочи… всякие… ну, с кем-то поговорить, кого-то в картишки обыграть… и… вообщем, линзы волшебные через нее ко мне пришли…
– Где её найти, чем занимается? – уточнил деловито Симон.
– Ну, она… делает вид, что «ночная бабочка», хотя, я-то знаю, проституцией не занимается… просто стоит иногда на улице с девчонками… те-то работают, а она, как бы, да, но и в то же время – нет… – непонятливо, сбивчиво пояснил «Рыжий Петя». – Ну, и она меня всегда сама находит, если что… мне-то от них ничего не надо… было не надо, а сейчас… получилось, нарвался из-за доверия людям…
В устах профессионального афериста такое признание прозвучало смешно, но никто не обратил на это особого внимания. Надо было ковать железо, вытаскивать из Студента все возможные подробности, пока было еще горячо в обгаженных штанах.
– Внешность, повадки, как одевается? Где стоит, на какой улице, в какие часы? Давай-давай, – подбодрил допрашиваемого Симон. – Авось, пригодятся любые мелочи, так что не скромничай…
По словам немного пришедшего в себя «Пети» высокая, худая, большегрудая блондинка с кудрявыми длинными волосами обыкновенно стояла у Центрального Универмага – «Золотое место, – подумал агент Преисподней. – И днем, и ночью там всегда бездна народа, все покупают и продают, ищут, что подешевле или покачественнее, не обращая ни малейшего внимания друг на друга, да там можно прямо в толпе развоплотиться, и никому не будет до этого дела…» – а иногда перекочевывал к дорогим гостиницам, бывала она и у тупика, ведущего к отелю «Две звезды».
– .. я её видел там пару раз, вечерами, когда мимо проезжал, – договорил, наконец, Студент, суматошно безо всякой надобности то и дело поправляя очки.
– Хорошо, что ты не стал доводить моих гостей до крайних мер, – с легкой иронией в голосе одобрил поведение афериста комиссар. – А что за волшебные линзы тебе подарили за добродетельное поведение?
– Господин Фогт, я об этом говорил еще два года назад, когда ваши ребята взяли меня свидетельствовать об убийстве того офицера в поезде, которого я не трогал, ну, так получилось, что он помер-то после игры со мной… – торопливо пояснил «Рыжий Петя», наконец-то, ощутив обмоченные брюки и чувствуя себя от этого крайне нелепо и дискомфортно.
– Говорил, говорил, – буркнул Северин. – Ты какую-то ахинею нес, что карты насквозь видишь, мол, дано тебе такое счастье в жизни, потому и не передергиваешь, колоды не подменяешь, а просто играешь наверняка, будто с открытыми мастями.
– Так и есть, – закивал аферист. – Вижу, но только в тех, подарочных линзах. Зрение-то у меня, сами знаете, нехорошее, вот иной раз и приходится линзами пользоваться, хоть глаза от этого и устают, но в очках – не всегда удобно.
– Ты хочешь сказать, что видишь насквозь карты? – нахмурился Симон, неприятно встревоженный этим известием. – И людей можешь также – насквозь?
– Нет-нет, только карты, да и не насквозь, там по-другому, – поспешил разъяснить Студент. – Ну, просто смотрю на рубашки, а на них будто проступает масть, достоинство…
– Ну, ладно, – поняв, что имеет дело с каким-то неизвестным ему артефактом, решил закруглиться агент Преисподней. – Комиссар, думаю, надо бы нашему гостю дать на время какие-нибудь брюки переодеться, а потом съездить с ним по тем точкам, где чаще всего встречалась эта блондинка. Очень мне хочется с ней переговорить, да и вам, думаю, тоже…
– А мне – обязательно? – робко спросил, приподымаясь со стула, «Рыжий Петя».
– Обязательно, обязательно, – со смешком в голосе злорадно подтвердила Некта. – Ты мне очень понравился, не хочется так быстро расставаться, поездим вместе, пообщаемся, я тебе еще много чего интересного рассказать могу.
Аферист икнул и попробовал съежиться на стуле до размеров садовой улитки.
– Не пугай, а то останешься здесь, – демонстративно погрозил пальцем девушке Симон. – А наш новый друг поедет в компании со мной и комиссаром…
Северин по телефону вызвал своего помощника и распорядился привести в порядок временно задержанного, но ни в чем не виновного «Рыжего Петю».
– У нас есть еще пяток минут? – когда они остались втроем, поинтересовался Симон. – Скажите, комиссар, что такого забавного вы увидели во флакончике Некты, которым она грозила бедолаге-аферисту?
– Понимаете, уважаемый консультант, – улыбнулся Северин. – Вашей помощнице повезло, что «Рыжий Петя» оказался старым, убежденным холостяком, к женщинам относящимся достаточно спокойно и равнодушно. Иначе он, как и я, мог бы признать в этом «свинцовом» флаконе последний писк парфюмерной моды…
– Лови, – подтвердила слова комиссара Некта, резким движением метнув в Симона пресловутый флакон, оказавшийся на удивление легким, свинцовая серость и разводы были искусно выполненным муляжом.
Агент машинально открыл пробку и вдохнул интересный, терпко-сладкий аромат духов.
– Сочувствую вам, Северин, – серьезно сказал агент Преисподней. – Не знаю, как бы я вел себя на вашем месте, будучи уверенным в содержимом флакончика, но увиденной выдержке я, честно говоря, завидую.
– Но вы тоже, конечно, очень лихо сработали, – отвечая на комплимент, отдал должное хватке своих гостей Северин. – Рассказами о пытках, выдавленных глазах, отрезанных ушах, конечно, трудно запугать уголовный элемент, они прекрасно знают, что полицейский после такого случая вряд ли останется на свободе, даже если он начнет пытать серийного насильника или психопата-убийцу. Но вот описание воздействия радиоактивных солей на организм… выглядело очень натурально и даже меня проняло, как мальчишку.
– Некта умеет обращаться с мужчинами, – сделал еще один комплимент спутнице Симон. – Однако, нам предстоят сразу две поездки, обе отлагательства не терпят. Как думаете разделить своих сотрудников, комиссар?
– Наверное, мы с вами будем сопровождать «Рыжего Петю» в поисках его таинственной посредницы, – предложил Северин. – А Жора, Лучник и Лапа посмотрят, что находится в квартире, напротив отеля «Две звезды». У вас будет иное мнение?
– Да, комиссар. Дело в том, что в доме напротив гостиницы должен побывать кто-то из нас, двоих, пусть это будет Некта в компании Лучника, мне кажется, ваш первый помощник может… э-э-э… слегка отвлечься от дела в пользу моей спутницы, – настойчиво посоветовал Симон. – При этом Жору лучше использовать в поисках таинственной блондинки. Он неплохо контактирует с девушками легкого поведения, да и – чем черт не шутит – возможно, именно она и указала ему на подозрительный свет в доме напротив отеля?..
– Тогда потребуется микроавтобус, – слегка озадаченно прокомментировал новый расклад Северин. – Для машины многовато людей набирается, а еще, я очень надеюсь, придется кого-то задерживать…
И будто по этой подсказке, в приоткрытой двери появилась голова Жоры, не ставшего переступать порог, и в таком половинчатом положении доложившим:
– Все готово, Студента переодели, даже валерьянки накапали, чтобы отошел слегонца, а в гараже нам универсал дали, на шесть человек. Уважают…
– Вот и решение проблемы, – улыбнулся Симон с таким видом, будто лично или через беса-куратора приложил руку к выделению нужного транспорта.
А когда они дружно двинулись на выход из кабинета, агент Преисподней придержал комиссара за локоть:
– Задержитесь, пожалуйста, буквально на пару слов с глазу на глаз.
– Хорошо, – кивнул Северин и распорядился в спину уходящим: – Жора, подождите нас у лифта, надеюсь, это ненадолго…
– Не более пяти минут, – твердо пообещал Симон, поворачивая перстень на пальце и буквально впиваясь взглядом в лиловый камень: «Артифекс!.. немедленно набрось тень на кабинет комиссара. Полную тень, чтобы не видели даже из Преисподней. Наше будущее с Северином должно исчезнуть. Всего на несколько минут. И при этом – очень попрошу – внимательно послушай, о чем я буду говорить… финал близок, Артифекс…»
…В подземном гараже сыскного Управления, куда спустились вместе с комиссаром Фогтом и его помощником живущие, но неживые, их уже встречали скромно улыбающийся Саша Савельев, аферист Студент, переодетый в немыслимого серо-буро-малинового цвета сильно поношенные брюки, в сочетание со щегольским пиджачком выглядевшие будто подобранные на помойке, и молодой Лучник, деловитой единой группой что-то обсуждающие у высокого, светло-серого универсала с отлично выполненным изображением лося на капоте.
– Водителя не будет? – поинтересовался Северин, оглядывая свое воинство.
– Я сказал, что не нужен, – пояснил идущий чуть позади, рядом с Нектой, Жора. – Кому какое дело, куда и зачем мы поедем, а Лапа за рулем – это гарантия.
Что правда, то правда, застенчивый от природы и слегка медлительный в бытовой обстановке Савельев за рулем автомобиля и на сыскных операциях преображался, становясь хищным, стремительным и неумолимым.
Краем глаза Симон приметил, что пострадавший от психологического давления «Рыжий Петя» безуспешно прячется за плечом то Лучника, то Лапы, причем старается не попадаться на глаза именно агенту Преисподней, видимо, интуитивно разобравшись после небольшой паузы и дозы валерьянки, кто из незнакомцев представляет большую опасность для него.
Комиссар, отправив в машину первым афериста, как лишние уши, совершенно не нужные на текущий момент, коротко, в приказном порядке, распределил своих сотрудников на предстоящей работе, а потом попросил Симона забраться на дальнее, последнее сидение универсала, составив при этом ему компанию. В середине, рядом с «Рыжим Петей», которому будто бы специально предоставили лучший обзор, устроился Жора, а на крайних передних местах – Лучник и Некта.
– Саша, давай выдвигаться, – попросил Северин, дождавшись, когда все, занявшие места, проерзаются на сиденьях, устраиваясь поудобнее.
И через пять минут медленного аккуратно-занудливого движения в ярко освещенном гараже мимо шоферской братии, кажется, совершенно одинаковой во все времена и в любых Отражениях, мимо строгой на вид, но по-свойски махнувшей рукой «на удачу» вслед отъезжающим оперативникам охраны, автомобиль вырвался в потемневший, ночной, пестрый огнями реклам, уличных фонарей, оконных огней город.
Знающий город, как свои пять пальцев, и получивший дополнительное указание от комиссара Лапа не стал выруливать на центральные, забитые транспортом улицы и проспекты, а буквально через сотню метров от здания сыскного Управления увел машину в лабиринт узких переулков, просторных проходных – и проездных – дворов, странных тупичков и старинных малоэтажных домов, построенных, наверное, лет двести назад, но настолько сжившихся с городом, что тронуть их не посмели ни одни власти за прошедшее время.
Оперативники молчали, даже игриво настроенный Жора пристально смотрел в окна, и эта тишина, нарушаемая лишь шумом двигателя, как будто тревожила, внушала опасения, создавая невнятное ощущение того, что выехали полицейские не на простой досмотр пустеющей квартирки, не на поиски девицы легкого поведения, а на захват банды хорошо вооруженных преступников, стреляющих без раздумия в любого, вставшего на их пути. От дальнейшего непонятного нагнетания обстановки выручила первая оговоренная остановка на пути – у таинственного дома напротив отеля «Две звезды», впрочем, Лапа подогнал автомобиль не на маленькую площадь у гостиницы, а на боковую улочку, с которой до строения можно было легко добраться через проходной двор.
Следом за Нектой и Лучником из машины, будто бы размять не успевшие затечь ноги, выбрался и Симон.
– Ты знаешь, мне почему-то очень не хочется идти в этот дом, – шепотом сказала девушка, обращаясь к агенту Преисподней, когда оперативник отошел на пару шагов в сторонку и остановился, тактично давая возможность незнакомцам переговорить.
– Мне тоже не хочется, – кивнул в знак согласия Симон. – Поэтому пойдешь ты…
– О, как! Настоящий мужчина, – съехидничала Некта. – Из тех, кто всегда пропускает первой женщину, чтобы убедиться в отсутствии опасности впереди.
– Иди уж, феминистка самодельная, – со вздохом подтолкнул агент свою спутницу к Лучнику.
Наверное, смущенная признанием Симона о том, что и ему не по себе от мысли о таинственных огнях, блуждавших в доме, Некта, неторопливо бредущая чуть позади и в стороне от уверенно пробирающегося проходным двором оперативника, потеряла привычное внимание к мелочам и – едва натуральным образом не наступила на развалившегося прямо посреди затоптанного газончика человека, в бесформенных обносках почти сливающегося с землей в сумерках городского вечера. В неподдельном испуге отшатнувшись от вскочившего лохматого и бородатого, судя по истрепанной одежде – явно нищего, девушка ткнулась плечом в грудь Лучника, непонятным образом оказавшегося позади нее, хоть минуту назад спина младшего инспектора маячила едва ли не трех шагах впереди, перед её глазами.
– Спокойно, – прокомментировал оперативник. – Это всего-навсего Интер, наш городской сумасшедший, дядька безвредный и совсем не опасный…
И в этот миг, будто опровергая слова Лучника, безвредный сумасшедший нищий завопил, тыкая пальцем в Некту:
– Демон! Демон! Демоны приходят, демоны заполоняют улицы…
Шагнувший вперед, загораживая собой вверенную его заботам – как он сам посчитал – девушку, оперативник прикрикнул на психа:
– И где ты демонов увидел, Интер? Глаза-то разуй, бестолочь…
Обычно после такого резкого, грубого обращения местный юродивый затихал, стараясь незаметно и побыстрее скрыться с глаз в какое-нибудь тихое, заповедное местечко, но сегодня по непонятной причине Интер не прекратил своих нападок, продолжая указывать на Некту:
– Демон в человеческом обличии! Демон! Я вижу демона, а следом придут ангелы, они придут. Обязательно!
Низкий хрипатый голос его возвысился до пророческого, почти колокольного гула.
– Здесь! Здесь оно случиться! Город – Армагеддон! Вот как теперь называется наш город – Армагеддон! Здесь, на улицах и площадях, сойдутся в последней битве…
Пришедшая в себя Некта твердом жестом отстранила Лучника и шагнула к юродивому, понимая, что поступает она, конечно, нехорошо, ведь человек-то прав, пусть и называя её не своим именем, но точно угадав в девушке живущую неживую.
– А ну-ка – прочь с дороги! – властно сказала Некта, изображая движением руки, как быстро и куда должен уйти сумасшедший. – Тебе, дурню, велит демон – прочь!!!
Не послушавшийся оперативника, в этот раз юродивый неожиданно весь сжался, будто в ожидании удара, замер на пару секунд, а потом подхватил зачем-то полы своей потрепанной рваной куртки и, спотыкаясь, уставившись ничего невидящими глазами в землю, рысцой бросился со двора.
– И чего это он? – почесал в затылке в недоумении Лучник. – Такой всегда тихий, разговоры о божественном ведет, иной раз не поймешь – дурака валяет или всерьез психом притворяется… а тут – так разошелся…
– Напугала я его, – притворно вздохнула Некта. – Ты бы, небось, тоже возмутился, если бы кто наступил в темноте на твою спокойно лежащую тушку.
– Возмутился, только демонами обзываться, наверное, не стал, – послушно кивнул оперативник, подумав при этом: «Хитришь… на него ты не наступала, да и видел Интер, как мы шли по двору, и тебя, девочка, видел, может, потому так и взъярился…»
Впрочем, разбираться прямо сейчас, имея на руках конкретное задание, в демонической сущности своей спутницы Лучник, как человек трезвомыслящий, не стал.
– Вон, кажется, это уже тот самый подъезд, – указал он девушке на яркий огонек под небольшим козырьком. – По моим прикидкам, здесь и должна располагаться та самая квартира, в которой и видели трепещущие огоньки…
– Пошли, – кивнула Некта, отчаянно перебарывая отвращение, густой волной захлестнувшее всю её сущность – рядом с домом нежелание заходить в него превышало все мыслимые границы.
…на лестничной площадке одуряюще пахло хлоркой и хвойной эссенцией, похоже было, что модное моющее средство, каким пользовались уборщицы в подъезде, совершенно не умело перемешивать между собой эти запахи. Некта в очередной раз поморщилась и собралась уж, было, поторопить склонившегося к замочной скважине Лучника, как оперативник сам распрямился и попросил коротко:
– Прикрой-ка меня от тех дверей… – кивком указав на соседнюю квартиру, в которой он только что побывал, окончательно проясняя обстановку вокруг своего объекта, того самого помещения, в котором «блуждали огоньки» в ночь убийства Маркуса и его помощников.
Девушка послушно повернулась спиной к дверному «глазку», а Лучник ловко пошерудил в замке универсальной отмычкой – непременным инструментом всех оперативников сыскного Управления. «Ну, и по соседям ближайшим пройдись, не ленись, выясни, что там за народ бывает, как себя ведут», – посоветовал молодому инспектору Северин на мимолетном совещании еще в подземном гараже. «А если в квартире никого?» – на всякий случай задал вопрос Лучник, слегка смущенный и присутствием постороннего Симона, и навязываемой ему в напарницы Некты. «Ты первый день в отделе? – удивился комиссар. – Вскроешь дверь сам, если она несложная, ну, а на сейфовые замки пригласи местного слесаря и околоточного…» «Без санкции и всяких бумаг?» – дотошно уточнил оперативник. «И в самом деле, как первый раз такое делать будешь, – даже чуток рассердился Северин, впрочем, прекрасно понимая настороженность сотрудника. – Все, как обычно, только чуть больше внимания и осторожности».
Лучник понимал, что в квартире никого быть не может, да и серьезные следы вероятные преступники вряд ли оставили, иначе не послали бы его вместе с малолетней девчонкой без прикрытия и поддержки, потому дверь открывал хоть и без особой опаски, но осторожно, внимательно вслушиваясь в пустую тишину. «Не живут там, давно уже никого нет, – говорили соседи: серьезный, профессорского вида старичок и старенькая бабка с ребенком на руках, живущие рядом, по обе стороны от злополучного места. – Кто-то иной раз приходит, слышно шаги, мебель двигают, в смысле – кресла, стулья, что-то скрипит странно так, будто воет тоненько, а потом – опять тишина на месяцы…»
В пяти обильно заставленных старой мебелью комнатах царили тишина, запустение и уныние, пол, начиная с просторной прихожей, был густо усыпан пылью, на всех горизонтальных плоскостях – полках, столах, шкафах – тоже властвовала многодневная, если не сказать, многолетняя – серая, мохнатая и неестественно ровная пыль. Сразу из прихожей, оставляя четкие следы на полу, Некта прошла в сторону кухни-столовой, на ходу приоткрыв двери в уборную и ванную, щелкнув выключателями – освещение сработало нормально, только пыльные лампочки, через пару минут спалившие налет времени, добавили к запаху запустения и вонь сгоревшей пыли. В обоих помещениях было сухо, без малейших намеков на то, что когда-то здесь принимали душ или сливали воду в унитазе. Хромированные детали сантехники потускнели, масляная краска на водопроводных трубах потрескалась от времени. До кухни девушка не успела добраться, хотя вряд ли там нашлось бы что-то интересное, думается, и сухой корки не осталось от прежних владельцев апартаментов.
– Некта! Ты не теряйся, – позвал ее из комнат Лучник, держащийся все это время строго, почти официально, не позволяя себе никаких вольностей, вроде объятий за талию или, казалось бы, случайных прикосновений к попке.
– Куда я денусь с подводной лодки, – отозвалась девушка, но тем не менее, на голос оперативника пошла охотно, чувствовалась в этом запустении, забвении и пыли чья-то чужая воля, заставившая приличную квартиру превратиться в заброшенный, забытый людьми уголок.
Возле окна, выходящего на маленькую площадь, украшенную в дальнем, укромном углу небольшим изящным фонтаном, извергающим в темное уже небо подсвеченные струи веселой, серебристой воды, стоял, продолжая озираться по сторонам оперативник. Некта, попав в комнату, сперва быстро осмотрелась: старые книжные шкафы, заполненные единообразными корешками толстенных томов, обозначенных лишь римскими цифрами, пара глубоких, продавленных кресел под серыми от пыли чехлами, небольшой стол на вычурных ножках и помутневший графин на нем, несколько стульев в дальних углах – вся мебель, казалось, появилась здесь в незапамятные времена, хотя по стилю, по тонкости и изяществу работы девушка на глаз оценила ее возраст в сотню-другую лет. «Нынче такой не делают, как говорят старики», – подумала Некта и обратилась к Лучнику:
– Чего нашел? Делиться будем?
– Ничего не нашел, – разочаровал её оперативник. – Для нормального обыска здесь человек десять надо, ну, и сутки времени, не меньше, одних книг сколько… А то, что окна прямо на отель выходят, мы и без того знали… вот только – глянь.
Он указал на широкий подоконник и тут же, не дав Некте сообразить, о чем идет речь, продолжил:
– Ничего странного не замечаешь? Вот и я не замечаю, кажется, все в пыли, стекла – лет двадцать не протирали, рамы внутри паутиной заросли… Вот только – глянь, как пыль на подоконнике лежит. Ровнехонький слой по всей поверхности… а я вот замечал уже не раз, даже дома – пыль в углах обычно накапливается сильнее, чем в центре. А здесь – поровну. Может, я просто ищу, к чему бы придраться, но ничего другого не заметил. А ты?
– А я еще до кухни не успела дойти, – сообщила девушка. – В ванной, туалете – пусто и тишина, похоже, здесь не только раз в месяц, раз в год никто не бывает, а у старичков-соседей – обыкновенные слуховые галлюцинации на возрастной почве.
– Давай вместе осмотрим остальные комнаты, – предложил Лучник, подходя поближе к девушке. – А потом – на улицу, там доложим комиссару и…
– Боишься потеряться в таких хоромах? – привычно съязвила Некта, перебивая молодого младшего инспектора.
– Боюсь тебя потерять, – серьезно ответил оперативник. – Что-то мне здесь не нравится… а почему – и не знаю.
Он слегка развел руками, будто в недоумении, но договаривать о том, как учил его с первых дней комиссар Фогт доверять собственной интуиции и безоговорочно верить неуместным иной раз ощущениям, не стал.
– Ну, пойдем вместе, – согласилась девушка.
Она не ощущала близкой опасности, и чувство нежелания проникать в дом, зародившееся еще у полицейского автомобиля, постепенно, как бы, развеялось, но почему-то едва ли не с того момента, как Лучник начал ковыряться в замке отмычкой, понимала – что-то они делают неправильно, напрасно, будто идут по самому краешку горной тропинки над обрывом в то время, когда можно просто плотнее прижаться к скале и не испытывать собственные нервы щекочущим бесполезным страхом.
В соседней комнате, оказавшейся гостиной, была такая же старая, крепкая мебель, мутные стекла окон, пыль и – вполне работоспособные электроприборы.
– Странно, – вслух подумал Лучник, щелкая выключателем огромного торшера на бронзовой ножке. – Если здесь никто не живет, даже, судя по внешнему виду, не заходят, то кто же оплачивает все коммунальные счета? За воду, электричество, тепло? Наши крохоборы из городской электрокомпании и месяца ждать бы не стали – отрезали провода, ходи потом, доказывай, что просто был в отпуске…
Не так давно в похожую неприятную ситуацию попал его школьных лет приятель.
Некта не ответила, пытаясь разобраться в собственных отрицательных и невнятных ощущениях, молча, стараясь не подымать пыль, щедро рассыпанную на полу, подошла к дверям последней комнаты в квартире, видимо, спальни, раз уж библиотеку, гостиную и кабинет они осмотрели. Но за старинными, крепкими дверями ничего не было. То есть, комната-то была, примерно равная по площади гостиной, но – абсолютно пустая, без мебели, в одних обоях, покрытых сложным, как бы даже не руническим, узором. В слабом свете торшера, едва пробивающимся в затемненную грязными стеклами странную спальню, Некта вдруг увидела мельком – будто поплыло всё перед глазами – сиренево-серебристую паутинку, брошенную на пол, под пыль, в дальнем от окна, глухом углу пустынной комнаты. «Стоит глянуть», – бесстрашно решила девушка, неторопливо направляясь туда. Вошедший следом Лучник почему-то увлекся руническим узором обоев и лишь краем глаза следил за перемещением спутницы, впрочем, какая может таиться опасность в совершенно пустом помещении?
Никакой паутинки в углу комнаты не было, дошедшая до самой стены Некта пожала плечами, досадливо ткнула кулачком в стену, стряхнув с нее немного пыли, и собралась повернуться, чтобы двинуться на выход, теперь уж – окончательный, из квартиры… но в самый момент поворота…
Лучник краем глаза приметил, как силуэт девушки поплыл, раздваиваясь, будто размытый киношными спецэффектами, медленно-медленно с плеч одной Некты начала сваливаться камуфляжная, безразмерная куртку, налету исчезая, растворяясь прямо в воздухе, как растворяется сахар под струей кипятка… это было невозможно, нереально… оперативник сморгнул, отгоняя наваждение, и все вернулось на круги своя – девушка, развернувшись, неторопливо побрела на выход, вздымая каждым своим шагом небольшие, но стойкие облачка пыли.
– Уходим? – на всякий случай уточнил Лучник. – Наверно, будет лучше рассказать обо всем комиссару, пусть он решает – проводить здесь капитальный обыск или оставить все, как есть…
– Да, – кивнула девушка.

© Юрий Леж, 2012
Дата публикации: 09.07.2012 13:51:19
Просмотров: 2161

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.