Голубка
Иван Мазилин
|
Форма: Рассказ
Жанр: Фантастика Объём: 19824 знаков с пробелами Раздел: "Все произведения" Понравилось произведение? Расскажите друзьям! |
Рецензии и отзывы
Версия для печати |
|
Голубка Монолог Это ты, Хауслер? Подожди, я не одет. Я сейчас выйду. И не вздумай только сказать мне, что не видел табличку на дверях. Я просил никому меня не беспокоить. Если ты за голубями, то ты, мой друг, как обычно опоздал – я их всех выпустил… э… сорок шесть с половиной минут назад. Так что ступай прочь, тебе не место возле… ну, вот и… Прошу прощения, я вас знаю? Я думал, что это… как вы попали в мой номер? Я хорошо помню, что закрывал дверь на ключ. Да, но тогда и Хауслер не смог бы… так что?.. Я вас слушаю. Кто вы?.. Я, кажется, всегда знал, что примерно все так и будет. В последний мой день на земле. Я готовился к этому. И все равно – это неожиданно. Я не верю во всякую чертовщину, я привык верить фактам, хотя в моей жизни было много мистического. И все же вам придется представить мне доказательства, что вы в самом деле тот, кого я ждал. Если же нет, то я собираюсь последние часы своего пребывания на земле употребить иным образом. Кстати, что же мы стоим? Мне уже, страшно подумать, восемьдесят пять и ноги начинают меня плохо слушаться. Так что давайте сядем. Вот так. Я… давно, правда, собирался прожить до ста сорока, но этот дурацкий «сухой» закон, лишивший меня «амброзии», поддерживающей мое творческое состояние, совершенно выбил меня из колеи. И вот уже почти двадцать лет… хотя это уже другая история…. Гмм… история… со временем всегда происходит так – каждое мгновение буквально через мгновение становится историей. Извините, я стал очень болтлив, но если вам будут любопытно, и вы располагаете этим самым временем, то я вам расскажу то, что от меня никто еще не слышал. Кажется, никому я не рассказывал. Ведь вы, вероятно, как раз за этим… или я ошибаюсь? Но я до сих пор не получил от вас, так сказать, верительной грамоты… О!.. Настоящий «Триумф»! И даже прямиком из Опленац? Лучшего подарка в свои последние часы я не смог бы желать получить. Только в сердце Шумадии в винодельне Карагеоргиевичей могут делать подобный нектар. Спасибо за подарок. Мы теперь же эту бутылочку и разопьем. Но это еще не доказательства. Вино вы могли достать и через моего племянника Косановича – он вхож к моему бедному королю. Так что это не может считаться доказательством… и даже… даже, несмотря на этикетку датированную… ммм-да… впечатляет. Но, повторяю, это… А вот это уже что-то… позвольте взглянуть поближе. Любопытно. И это?.. И действительно возможно с помощью такого маленького аппарата позвонить кому угодно в мире? Я представлял себе подобный аппарат несколько иначе, более… впрочем, это не важно. Выходит я опередил свое время на полсотни лет? Надеюсь, что еще с полсотни пройдет, пока вы увидите мир таким, каким я его вижу… видел в своих грезах! Если позволите, я осторожно разберу этот прибор? Благодарю. У меня нет слов! Это, как я понимаю, аккумулятор, а это… где-то здесь была моя лупа… У-гу, совсем не плохо! Хотя, вот здесь можно было бы и… но для вашего времени пока сойдет и так! Я так себе и представлял. Значит, сбылась моя мечта о всемирной беспроволочной связи? Ну, надо же? За мной даже признают изобретение радио? Это забавно. Конечно, пустяк, но вот Эдисон… я его всегда недолюбливал, да и Вестингаузен с ним вместе, лопнули бы от досады. Я уже не говорю о Маркони. И что, действительно с этим аппаратом можно позвонить? Я очень хотел бы поговорить сейчас с Самуэлем Клеменсом. Вы его, верно, больше знаете как Марка Твена… Как умер? Двадцать пять лет назад? Что вы такое говорите - прошлую ночь он сидел на вашем месте, мы проболтали несколько часов… Вы это верно знаете? Хотя, что я говорю, вы же… кстати, у вас отвратительный английский. Вы не американец. Вы, скорее всего, поляк. Нет? Из России? Да, я знаю, теперь в Советском Союзе война и Гитлер уже через Волгу шагнул. Не шагнул, и не шагнет? Немного жаль, что я не доживу – хотелось бы порадоваться за Россию. Давайте мы выпьем за будущую победу! Которая непременно будет в мае сорок пятого. Я прав? Видите, я еще что-то могу наперед предвидеть. Для меня это недосягаемое будущее. Пить за будущее, за несколько часов до собственного конца - парадокс достойный Энштейна – этого старого брюзги с фантастическими идеями о… хотя, вы почти меня убедили, что он прав. Убедили хотя бы тем, что каким-то совершенно непонятным для меня образом попали ко мне из двадцать первого века. Этого мне уже не суждено понять, но у меня есть и преимущества - скоро я смогу и очень на это надеюсь, беседовать с Архимедом. И надеюсь, не улыбайтесь, пожалуйста, очень надеюсь добраться до самого Бога и задать ему всего лишь единственный вопрос – что такое электричество? Еще один парадокс – всю свою жизнь, разговаривая с этой… субстанцией, я так и смог понять, что же это такое. А с Архимедом у нас будут другие беседы. Он хотел рычагом перевернуть землю, если бы обнаружил точку опоры. Я тоже мог бы расколоть землю как грецкий орех – у нас есть о чем поговорить. Слава Богу, до этого ни у него, ни у меня не дошло. У вас, у русских есть пословица… э… сейчас вспомню… бодливую корову, Бог рогов лишает. Не дает? Точно – бодливой корове Бог рогов не дает. И это правильно. Ученых и изобретателей тоже нужно ограничивать в их «безумствах». Пусть даже и гениальных «безумствах». Это прерогатива Бога. Хотя, если разобраться, то сами идеи, большие и маленькие «эврики» от него же самого и исходят. Мы только «приемники» настроенные на нужную волну. Или я не прав? Конечно же прав… и если бы я был в своей жизни более… ну, скажем, хотя бы более практичным, я, по крайней мере, мог бы теперь быть не в этом отвратительном отеле. Но я всю жизнь боролся со своим тщеславием, а это действительно трудно – «пройти через медные трубы»… и вот он результат – стоило мне замолчать, как обо мне все благополучно забыли. Но мне необходимо было замолчать, мои опыты зашли так далеко, что ситуация могла в любую минуту выйти из-под контроля и сам факт существования земной цивилизации становился весьма зыбким… Я слишком опередил время – мир оказался не готов к моим «фокусам». У меня к вам будет маленькая просьба… нет, пожалуй, об этом позднее. В самом конце, если не возражаете. А теперь давайте выпьем! А вино действительно прекрасное. В данной ситуации я позволю себе процитировать одного своего земляка, Петера Негоша. Я прошел сквозь все огни и воды, этот страшный мир изведал сердцем, яда его чашу опорожнил, я узнал всю горечь смертной жизни. И во всем, что есть или случится, для меня не существует тайны; ко всему готов на этом свете. Это как нельзя лучше подходит ко мне. Хотя «тайны» для меня все же существуют. Например, еще две недели назад, гуляя в Брайтон-парке, я встретил Свами Вивекананду. А он, на этот раз, как мне доподлинно известно, умер сорок лет назад. И тем не менее… вероятно потому, что еще при его земном существовании мне почему-то очень хотелось встретиться с ним… Мы с ним часа три беседовали. О чем? О каких-то милых пустяках… так, ни о чем серьезном. А мне так много нужно было ему сказать… тоже, думаю, будет возможность, надеюсь. Я сейчас подумал, что я, наверно, должен был стать священником, как и мой отец. И если бы не смерть моего старшего брата, кто знает, что бы из этого вышло. Но я ни о чем не жалею. Жизнь прожита, миссия, которую на меня возложил Господь, мною выполнена до конца… надеюсь. А вы, молодой человек, терпеливы – не засыпаете меня вопросами. Не люблю газетчиков, они такие вруны – всегда пишут не то, что ты имел в виду, а свои собственные измышления на угоду читателя. Так и выставляют собственную глупость на показ. Противно то, что эту их «жвачку» читают… вот почему я никогда… ну, почти никогда не давал интервью. И все же я догадываюсь, какие вопросы вас интересуют. Например, отчего я не был женат, не завел семью? И конец своей жизни встречаю в полном одиночестве? Почему-то многих это интересует. Вам я отвечу - я был женат! Единственный раз я был женат на своей работе. Теперь я вот уже почти двадцать лет, как «овдовел». Меня… но это из разряда государственной тайны, пытались до последнего время «женить» на своих безумных проектах военные. Роберт Оппенгеймер «сватал». Я вовремя понял, к чему это ведет. Мне хватило собственных ошибок. Да-да, вы верно догадались… до сих пор не могу себе простить той одержимости, с которой я устроил катастрофу в Сибири. Я никому об этом не говорил – заклевали бы. Признаться, я пришел в ужас - сам не ожидал подобных результатов. После этого я закончил свои эксперименты с передачей энергии… Вот видите, я ответил сразу на три ваших вопроса. Кстати, вероятно это проистекало из чувства собственной вины, но я предлагал правительству советской России, которой я, как славянин, весьма симпатизирую, мою разработку защиты воздушных границ страны. Если бы мои предложения были тогда приняты, я уверен – войны бы не было. Моя убежденность – войны начинаются там, где существует разность потенциалов – экономических, политических, военных. Когда силы эти равны, конфликт просто не может начаться. Только безумец может решиться на самоубийство. У меня была идея предоставить всем странам одновременно средство защиты от нападения извне. Позднее, я понял, что мне не удалось бы это все равно – всякая защита предполагает уничтожение противника, а это уже в самом своем начале таит в себе соблазн – оружие защиты использовать для нападения. Еще несколько лет назад я консультировал… э… снова государственный секрет. Но я надеюсь, что через полсотни лет, это не будет таким уж секретом. Так вот, меня приглашали консультировать. Но как только я почувствовал, что речь идет о мощном оружии, я… как это по-русски… я начал «уронять Ивана». Правильно? Как-как? «Ваньку валять»? Очень хорошо – вот именно, я начал «валять Ваньку», прикинувшись выжившим из ума стариком. В итоге, у них, кажется, ничего не получилось. Хотя идея их сама по себе великолепна – создать вокруг объекта мощное энергетическое поле, с целью сделать его невидимым. Но и это может являться разрушительным оружием. Одним словом, мир пока не дорос до подобных игрушек. Как вы думаете… немного неожиданный вопрос, я понимаю, но… каков срок жизни голубя? Как вы думаете? Мне казалось, что о голубях я знаю все… или почти все. Жизнь голубя, домашнего голубя длится от 15-ти до 20-ти лет в исключительных случаях. Сами понимаете, дикие голуби живут гораздо меньше. Я это знал чуть ли не с самого детства. Я ошибался. Или же тот голубь, точнее, голубка вовсе была не птица, а… да, скорее всего, это голубка птицей не была. Она была… налейте мне еще бокал, пожалуйста, потому что дальше пойдет сплошная мистика, объяснить которую я не смогу с большой долей достоверности. А потому свой рассказ ограничу лишь изложением фактов… правда и сами эти факты будут выглядеть, мягко говоря, не совсем правдоподобными. Но тут уж вам придется просто поверить мне. Поверить умирающему… Говорят, перед смертью человек обычно не лжет – вроде бы мотивации для этого нет. Сомневаюсь я в этом. Мотивация такая существует. Например, оставить потомкам более светлый, возвышенный образ о самом себе. Чем не мотивация? Эта мысль мне только пришла и… да, может быть такая мотивация и у меня. Но мы с вами не будем разбирать все психологические тонкости этого моего рассказа. Времени для этого, к сожалению, маловато осталось. Этот рассказ, скорее всего, некая попытка подведения итога… если не всей моей жизни, то хотя бы творческой ее стороны. Я говорю, творческой потому что… впрочем, все сами поймете. Быть может, это покажется странным, но я… во мне постоянно живут два человека. Я и мой старший брат Даниэль, который умер, когда мне было пять лет. Мне кажется, что он был гораздо талантливее меня и все свои изобретения я в большей степени приписываю именно моему брату. У меня с ним по-настоящему мистическая связь, объяснения которой у меня нет. Насколько я помню, но уже дней через десять после его смерти, которую я пережил очень тяжело, у меня перед глазами в самые неожиданные минуты начали появляться образы и даже целые сцены, сопровождавшиеся сильными вспышками света. Они не были продуктом моей фантазии, ничего подобного в реальности я никогда не мог себе вообразить. До сих пор я не могу объяснить этого явления. Я пытался как-то этим управлять, но совершенно безуспешно. Непостижимые вспышки света появлялись всегда, когда я оказывался в затруднительном положении или в возбужденном состоянии. Я видел, как воздух вокруг меня наполняется языками колеблющегося пламени. Со временем эти сияния стали появляться лишь в те моменты, когда ко мне приходила очередная идея, открывающая новые возможности, но они уже не были столь волнующими. Да, вот еще… в детские годы я был хилым ребенком и часто подолгу болел. Трижды я был на пороге смерти, и трижды неведомая сила возвращала меня обратно. Во время болезни я наблюдал… индусы называют это аурой. Да, вероятно я видел ауру – свечение вокруг предметов, людей и даже свежие следы на снегу еще долго продолжали светиться, а обычный снежок, брошенный в забор, завершался такой яркой вспышкой света… Я думаю, что все это мне досталось от Даниэля. Иначе чем объяснить, например, мое первое изобретение в пять лет – водяную мельницу без привычных лопастей. Я ее увидел во время одной из таких вспышек. Увидел со всеми конструктивными подробностями, и даже смог соорудить. Самое же удивительное – она работала. В пять лет я соорудил прообраз безлопастной турбины! Так могу ли я утверждать, что все, что мне удалось создать в своей жизни, принадлежит мне? Дальше больше… Я вас спрашивал о голубях. Так вот, тогда, когда я пытался в меру своих детских силенок соорудить мельницу, она появилась впервые. Ослепительно белая голубка. На кончиках крыльев ее было несколько серых крапин, вероятно для того, чтобы я не мог спутать ее с другими голубями. Но и без этих крапин, я узнал бы ее из тысяч голубей… У нас осталось немного вина? Очень хорошо. Спасибо… Я чувствую, как силы покидают меня, но еще с полчаса я могу потратить… потратить на болтовню. Когда я попадал в разные неприятные ситуации, а таких ситуаций за мою жизнь было очень много, особенно в юности, она всегда появлялась и указывала мне верный выход. Она просто очень внимательно смотрела мне в глаза, и я тотчас же знал со стопроцентной уверенностью, что мне нужно делать, чтобы в мою пользу должна была разрешиться ситуация. Знаете, когда-то я только приехал в Америку, полный надежд, планов, но с пустым карманом, и с одним лишь рекомендательным письмом к мистеру Эдисону от мистера Бечлора, в которой тот на мой взгляд не совсем удачно сравнивал меня с Эдисоном. Я пробовал было что бормотать о своих идеях… Но мистер Эдисон на моих глазах порвал рекомендацию и послал меня вон. Удивляетесь? Да, так это и было. При этом он сказал в мой адрес несколько крепких выражений, которых я ему так и не простил. Вот, при вас, единственном свидетеле, перед лицом собственного ухода из жизни, я его прощаю и даже… даже окончательно принимаю золотую медаль его имени, которую я однажды чуть было не распилил надвое, чтобы заплатить своим сотрудникам. Каюсь, было и такое. Так вот. Тогда я едва сдержался, чтобы не ответить ему грубостью и пошел прочь. Но уже у самого выхода я, вдруг застыл – на меня внимательно смотрела моя голубка. Дело было в огромной мастерской Эдисона на Герк-стрит, у выхода же стояла динамо-машина. Вот на ней и сидела голубка. Как она перелетела океан… непостижимо для меня. Голубка задержала меня на целых пять минут! За это время Эдисон успел уйти в другой конец мастерской, вернуться к зазвонившему телефону… переговорить с управляющим пароходной компании и… вдруг неожиданно обратился ко мне: - Ты можешь починить осветительную установку на корабле? Если починишь, ты работаешь у меня. Все. К вечеру ты должен быть на борту «Орегона». Много всего произошло с тех пор… но все эти пятьдесят лет, эта голубка была постоянно рядом. Она была… как мой ангел, как мой брат, как… хотя и этого уже будет более чем достаточно. Теперь о… нет, пожалуй, еще одну мою встречу, еще об одном свидании с ней. В тот день, вернее уже был вечер, я гулял в парке с Шигети. Мы кормили голубей, болтали… солнце уже садилось, и был просто потрясающий вид. Он меня почему-то взволновал и я процитировал из «Фауста» Гете: Взгляни, уж солнце стало озарять Сады и хижины прощальными лучами. Оно заходит так, скрываяся в дали И пробуждает жизнь иного края… О, дайте крылья мне, чтоб улететь с земли И мчаться вслед за ним, в пути не уставая! В этом месте вдруг вся стая голубей с шумом взлетела, а на земле осталась только голубка, моя голубка. И в то же мгновение как вспышка молнии, идея пришла, и истина прояснилась в мгновение ока – я отыскал какую-то палку и тут же на земле нарисовал схему. Схему мотора, работающего на переменном токе. Пожалуй, это единственное изобретение, которым я по-настоящему горжусь, хотя потом были и другие, не менее… И всегда это происходило если не в явном присутствии, то где-то совсем рядом… с голубкой. Все мои творческие потуги разрешались только ею… Да, я любил ее так, как мужчина любит женщину. Мне стоило только подумать о ней, как она появлялась. Голуби тоже, как мы болеем. Когда моя голубка болела, она всегда прилетала ко мне, и я тут же бросал работу, какая бы срочная она ни была и как мог выхаживал ее… Я был ей нужен, все другое не имело никакого значения. Пока она была со мной, моя жизнь имела цель. И вот, теперь уже двадцать лет назад, ночью… извините, я немного передохну, что-то устал я и «мотор» мой начинает сбоить – первый сигнал… Я все же доскажу. Это случилось уже под утро, я собирался лечь. Она влетела в комнату и села на письменный стол. Я подошел к ней… Я вдруг понял, что она хочет сказать мне – она умирает. И тут же от ее глаз, от всего ее тельца… да, это был настоящий свет, ослепительный свет, гораздо более яркий, чем я когда-либо получал от своих ламп в лаборатории. Когда она умерла, я так ясно вдруг понял, что это был для меня сигнал. Сигнал того, что дело моей жизни завершено. Земная миссия, возложенная на меня Господом, закончена. И мне остается только терпеливо ждать окончания своего физического состояния. И дождался, хотя пришлось ждать почти двадцать лет, в которые я почти ничего не «явил» миру. Вот такая история. Мне остается только допить это прекрасное вино и готовиться к дальнему путешествию. Хотя, нет… я говорил о маленькой просьбе... Не хотите заглянуть в мой сейф? Завтра… или чуть позднее, не имеет значения, этот сейф непременно откроют в поисках документов, записей и всего прочего, объясняющего мои «чудеса». Я хочу немного напоследок пошутить – в сейфе, видите, коробки? Они все с кормом для голубей! Пусть думают, что у меня старческий маразм. Теперь я должен взять с вас слово, что вы выполните дословно мою просьбу. Очень хорошо, я вам верю. Вот эту маленькую тетрадку, я попрошу вас захватить с собой. Разумеется, если это возможно. В противном случае, мне придется ее уничтожить. В этой тетрадке, идеи, обоснования, расчеты, схемы и прочее того, что пока не должно… пока на Земле существуют войны, противостояния, богатые и бедные, правительства и армии, это не должно быть использовано. Я не думаю, что двадцать первый век будет намного лучше нынешнего… Но в таком случае, уже вам придется передать эту тетрадку следующим поколениям. Тем, кому вы будете полностью доверять. Спасибо. Вот теперь я готов. Прощайте. И скоро я узнаю, что в том сне… Как там у Шекспира?... …уснуть? И знать, что этим обрываешь цепь сердечных мук. И тысячи лишений, присущих телу! Это ли не цель, что всем желанна - Умереть, уснуть, уснуть? И видеть сны?.. Вот и ответ. Какие ж сны в том смертном сне приснятся, Когда покров земного чувства снят?! Гениальный поэт. Надеюсь, что и с ним… в том сне… Минуту последнюю. Тетрадку мне верните. Хочу последнюю черту поставить. Автограф вам на память… 22.30 6 января 1943 Отель «Нью-Йоркер» Никола Тесла © Иван Мазилин, 2010 Дата публикации: 06.06.2010 20:01:12 Просмотров: 2485 Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь. Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель. |
|