Шапка Гиппократа

Владимир Штайгман

Форма: Рассказ
Жанр: Просто о жизни
Объём: 29962 знаков с пробелами
Раздел: "Все произведения"

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

Шапка Гиппократа

Рассказ.

Маленький провинциальный городок . Древний, уютный. Старые церквушки, богатейшие яблоневые сады, неименитая речка. В центре городка тихие улочки, где будто остановилось время. Речка, мягко выгибая спинку русла, кучерявится на перекатах, спотыкаясь о донные камни. По берегу валуны времен допотопа, точно пришедшие на водопой звери. Лежат, слушая глубинный, материнский зов земли. Точной выкопиркой отражается в ночных заводях далекое звездное небо. По утрам в тумане смутно видны прилипшие к воде рыбацкие лодки. Хотя поживы у них немного. Река захламлена и по целым дням недвижны поплавки удочек.
Районная больница. Терапевтическое отделение. Слово "терапевтическое " здесь , очевидно, не все понимают, оттого рядом с официальным названием выведено маркером и более доступное: "Отделение внутренних болезней." Кабинет заведующего.
Утром робко приоткрылась дверь, и в проеме ее возникла кудрявая седая голова старшей медсестры Полины Ивановны, работающей здесь со дня основания больницы.
-- Олег Виль...Вильено...? Тьфу, извините, отчество Ваше не выговорить, язык поломаешь, кто такое выдумал , прости их господи.
-- Олег Вильгельмович!- с улыбкой подсказал молодой, элегантный, в новеньком костюме врач- терапевт, руководивший отделением всего три месяца.
--Пусть будет Вильгельмович? Что в лоб, что по лбу! Можно взойтить к вам?
-- Разумеется! Окажите милость, Полина Ивановна! Зачем испрашивать разрешения? - добродушно воскликнул шеф , уже заручившийся правилом держать себя с подчиненными покровительственно -вежливо.
Опытная , но не шибко грамотная медсестра , раскачиваясь, вплыла в кабинет, держа на вытянутых руках, будто текст некоей клятвы, список пациентов отделения.
--Доброе утро!- заведующий поправил галстук на белоснежной рубашке, изобразил на свежем молодом лице озабоченное внимание.
-- Доброе, али недоброе...Леший его разберет. А работать надо,- устало вздохнула медсестра.- Не знаю, дотяну тута в терапевтии вашей до пенсии, или подохну прямо со шприцем у какой-нибудь задницы... Ноги отказывают...
Бегло глянув на подчиненную врач укоризненно воскликнул:
-- Полина Ивановна! Миленькая! А ну признавайтесь! На вас же халат несвежий? Вы и вчера в нем ко мне заявились. Пуговицы на груди разные. Я запомнил...
--Ну! Вчерашний,- как бы даже с удовольствием подтвердила она
-- Разве это хорошо есть?
-- Плохо! Да я, если хотите знать, в этом халате и вчера и позавчера службу справляла. Видать до субботы дотаскаю. Правда это! На голубом глазу говорю.
--Безобразие! Торгаши на базаре и то чаще спецодежду свою меняют! А у нас больница... Стерильность должна соблюдаться. Вам ли, старейшему медицинскому работнику, об этом напоминать.
-- Взъелись тоже! Где они запасные халаты-то? Давно не видели.
-- Неужели?
--Такого беспорядка, как нынче, сроду не было... При партийцах и халаты были и пациенты лекарства и простыни с собой в больницу не таскали. Дожили! В инфекционном и то не каждый день халаты меняют. А терапевтию и вовсе зажимают...
-- Я в курсе, Полина Ивановна. Все дело в финансах.
--Шприцы купи, бинты купи, а кормят так, что больных в коридоре сквозняком качает. Боязно окна открыть. А на совещаниях все про каллории толкуют. А какие, к лешему, каллории в супчике из пакета, да в китайской сухой лапше.Им китайцам- китайцево, а нам, славянцам, щи погуще требуются. Да мясца куснуть. Беда от демократии голимая! И какой враг планиды человеческой ее выдумал?
--Полина Ивановна! Банальности вы мне сообщаете ... Я к демократии не имею никакого отношения. Я ратую за порядок! И в курсе всех дел в нашем здравоохранении. Я кулаком стучу, оборудования требую, телевизоры в палаты, но мне говорят-- денег нет! Слава богу- врачебные обходы еще бесплатные!
-- Мне самой совестно в таком халате ходить.
-- Но Вы хотя бы застегнитесь, пожалуйста, на все пуговицы... Не ходите по больничным коридорам нараспашку.
-- Я не виновата, что у меня грудь большая... Каждому свое! У вас рост большой, у меня маленький. Вы худой, я полная! Природа так захотела.
--Мы с вами на работе , а не у себя в кухне.Здесь наша деятельность проходит. Пациенты ничего не должны замечать.
-- Застегнутся, конешно, можно. Хотя муштровать нечего. Я вам не солдат в казарме. Присягу не принимала. Вот сдохну, тогда уж принимайте на работу худых.
-- Извините, Полина Ивановна.
-- Пустое! От вас стерплю. Не сладко, горемышному, при таком бардаке... Разве я этого не понимаю.
Она затолкала список в карман, послушно оправила одежду, и выпятив грудь,стала в подобие стойки, опять взяв руки список больных в палатах отделения.
--Велели каждое утро дакладать вам,- казенным голосом начала она.
--Докладывать,- вежливо поправил он ее.
-- Вот и докладаю... А раньше не докладала, сам заведующий с утра, на живых ногах обходил отделение... И не придирался к неправильной речи. Я ученых заведениев не кончала. А шапку Гиппократа никто кроме меня тут не умеет бинтовать. Даже некоторые с высшим медицинским. Не про вас будь сказано. Не знаю- владаете али нет?
-- Не владею, Полина Ивановна! Откровенно признаюсь! Хотя практикум вроде сдавал в институте- демократически признался заведующий.- Шапка Гипппократа, это самая сложная в медицине повязка. Теоретически, конечно, помню . Гиппократа шапка - mitra Hippocratis! Повязка на голову, накладываемая двуглавым бинтом; одну часть бинта проводят от лба к затылку и обратно радиальными турами, прихватывая каждый из них круговым туром второй части бинта через лоб, затылок и виски.
-- Научу как нибудь. Я по-простому это делаю, туров не ведаю, но сидит на голове хорошо. По неделям не слабеет. Как царская корона.
-- Спасибо, Полина Ивановна.Да вы садитесь. Как говорится, в ногах правды нет. Вам незачем стоять передо мной навытяжку. Это лишнее. Мы же коллеги!
--А и правда сяду!- устало произнесла медсестра.- Ступни сводит. Годы берут свое... Тыщи километров, наверное, протопала по этим коридорам, будь они прокляты... И днем и ночью.Три здания поменяли уж на веку моем, а ноги все одно те же. Врачей всяческих перевидала. Даже таких, которые дипломы в московских подворотнях купили, и не отличали аппендицита от радикулита. Не про вас будь сказано. Вы учились без дураков, я грамотность Вашу нутром чую. Пишите, как настоящие врачи!
--А как пишут настоящие врачи?- удивленно вскинул голову Шмидт.
-- Все по-латыни, ни черта не поймешь, и как кура лапой! В глазах рябит, и будто мушки бегают. На голубом глазу говорю.
-- Н-да! Достала Вас латынь! Располагайтесь поудобнее. И говорите дальше. Что у вас там? Вы, кажется, взволнованы чем-то?
Он незаметно закрыл томик Викентия Вересаева своего любимого писателя и русского земского врача, по примеру которого он тоже стал делать заметки из своей провинциальной практики, надеясь воспользоваться ими к закату жизни. Еще ему нравился врач и писатель Чехов, но Олег Вильгельмович Шмидт осознавал превосходство его таланта,и пока не решил в чьей стилистической манере он предоставит будущей публике свои жизненные и врачебные наблюдения.
--Докладывайте! Я весь внимание!
-- Вот и докладаю. Хорошего мало! Больной Тишечкин сегодня ночью от нас сбежал! Кровать на месте, а его,паразита лядащего, нет! Одни тапочки от живого человека остались. Вот и поднялись нервы.
-- Кто?- вытянул лицо Шмидт
-- Тишечкин! Пациент наш! Фамилия у него такая! Из второй палаты он...У окна лежал. Сперва в угол его положили, так он самовольно кровать к окну передвинул. Чтоб воздухом дышать. Он такой паразит упрямый, что если задумал чего- его и касторкой не уймешь...
-- Какой диагноз у этого пациента?-Шмидт еще не запоминал больных по фамилиям, а только по анамнезу.
-- Язва желудка! Сезонное обострение. И вот удрал! Цурюк теперь не скоро сделает. Уж я его, варвара, досконально знаю.
-- Это как удрал?- оскорбился заведующий.- Ну и словечки у вас, Полина Ивановна. Удирают из тюрьмы.. Из-под стражи. Из темниц в конце концов. Из подвалов там разных. А у нас больница! И куда удрал?
--Известно куда. Домой! В деревеньку свою!
Старшая медсестра испытующе посмотрела на своего начальника и вдруг некстати улыбнулась, собрав в уголках глаз веселые морщинки, и сделавшись в одно мгновение совсем не старой. Шмидт подумал, что в молодости она , наверное,была красавицей, что местные парни- женихи бились из-за нее на кулачках, а то и лошадиными оглоблями, вожжами или чем еще там утверждаются крепкие русские ребята, которые только до поры кажутся смирными. Они медленно запрягают, да быстро ездят. У нее правильное, аккуратное лицо, карие живые глаза глаза, волосы кудряшками, крепкая стать. Нет, определенно, дурнушкой в юные годы Полина Ивановна не была, а скорее наоборот.
--В деревеньку? Мило как! Черт побери!- откинувшись в кресле тоже улыбнулся шеф.
---Куда ж ему еще, варвару, бежать?
-- Но почему?
--Видать, время не указует ему по больницам валяться.
-- Погодите! Тишечкин! А! Тишечкин!- забормотал врач, призывая на помощь память, чтобы не опозорится перед старшей медсестрой, которая знала наперечет не только пациентов их отделения, но и всех прочих, включая остывших в морге.- Ага, вспомнил, знаете! Вспомнил, Полина Ивановна!
-- Ну! Слава богу! Кто ж Тишечкина, мозгокрута этого не знает!- расплылась в довольной улыбке медсестра.
--Тишечкин! Александр Гаврилович. Ага! Сорока пяти лет. Небольшого росточка. Худой до истощения. Невзрачный такой деревенский мужичок... В матросской тельняшке по коридорам ходил. Бывший морячок не иначе... Бодрился, однако, всегда! А ведь у него бариевые ниши на рентгене... Он в группе риска.
-- Скажите тоже- невзрачный!- недовольно возразила медсестра.- Он даже ничего с виду... На таких мужиках Россия держится! А вы-невзрачный! - и неожиданно, как девчонка, покраснела до складок на шее.
-- А вы не преувеличиваете?- спросил заведующий, уже смекнувший, что пациент этот с несколько смешной фамилией Тишечкин явный фаворит у старшей медсестры.
-- Так и есть!
-- Какие у него мотивы сбегать? С язвой шутки плохи! Ведет себя как мальчишка... Удрал он, видите ли! Герой! В деревеньку свою!
-- И не спрашивайте варум? Просто хозяйственный он. Погода установилась благодатная. Время землицу обихаживать. Вам этого не понять,- горячо принялась защищать Тишечкина старшая медсестра.- Весна дело святое. А Тишечкин он беспокойный. С таким по жизни не пропадешь. Хоть на целину его, к примеру, или в пустынь голимую высади, он и там не пропадет -сразу начнет хату ладить, али землю ковырять ,- добавила Полина Ивановна и налилась уже пунцовой краской.
-- Какие огороды, Полина Ивановна? Дорогая вы моя! - негодующе вскричал врач.- Тишечкина вашего следует к операции готовить...Причем тут погода благодатная? Медицина благодатью не пользует. Благодать у попов. От язвы никуда не убежишь. В любое время года! Ни в пустынь, ни на целину. Язву лечить надо.
--А не ткнешь, сынок, в землю картошку или какую другую овощ- зимой с голоду подохнешь. Безо всякой язвы... Брюхо болит, а глаза есть велят! Время нынче смутное. Государства будто и вовсе нет. На себя только и надейся. Зарплату и пенсии не платят. Медицину до обморока довели. В магазинах шаром покати. Один уксус на полках. Нам и без уксуса кисло в заднице. Извините! У меня знакомая санитарка в кожном диспансере работает. Там, доложу Вам, наплыв пациентов с венерическими заболеваниями. Коек не хватает. Вот она демократия!
-- Полина Ивановна! Оставьте вы, наконец в покое демократию. Прошу Вас! Венерические заболевания, к вашему сведению, и при царском режиме были... Их еще врачи древности описывали.
-- Раньше гулящим девкам ворота дегтем мазали, а нынче деньги платят. Работа куда как доходная.
-- В смысле?
--Олег Вильенович! От нас же Москва недалеко. Три часа ходу на автобусе. Девушки наши ездят проститутками работать...Там сказывают, службы такой хоть завались. Всех приглашают... Вот она столица наша! Ее давно в Содом и Гоморру надо переименовывать, и Кремлевскую стену дегтем размалевать.
-- Неужели это правда?
-- На голубом глазу говорю. Даже сорокалетних баб зовут. У подруги моей дочка по осени на две недели съездила туда. Обратно в шубе вернулась. Новенькой, дорогой, из песцов! Я-то, конечно, устарела, но и мне шуба нужна...
--Полина Ивановна! Прекратите эти разговоры.
-- Я говорю как есть. Дама тут одна московская вербует на телевидение.Золотые горы сулит. Знаем мы это телевидение... Плясалки голопузые!
--А если прободение у вашего обожаемого Тишечкина случится?- не отходил от волнующей его темы врач.
--Бог даст-обойдется! Не тот болен, кто лежит, а кто над долью сидит.
-- И это говорит старшая медсестра,- язвительно произнес Шмидт.

---Евонной язве уже двадцать с лишком лет.... Вы еще в детский сад ходили, а он уже язву прижил. Всю жизнь с надрывом кишков работает. Дом пятистенку, считай в одиночку на плечах вскинул, шестеро детей на горбе своем вывез в люди. Как тут язвы не будет? Год назад лошадь свою заимел. Всю жизнь мечтал! Да нельзя было.
-- Я знаю! Не разрешалось! Это недопустимая частная собственность, проявил свою осведомленность молодой врач.
--Все о коммунизме мечтали, а он о лошади своей. Единоличники поперек горла коммунизму застревали! Нынче воля ему. Удрал от нас землицу поднимать. Греть ее после зимы. Он теперь пока все огороды в округе не перепашет, к нам не вернется. Точно говорю. Ему деньги нужны. Евонная младшая дочка в медицинский собирается поступить. За учебу нынче платить приходится.- Медсестра вздохнула и с материнской улыбкой посмотрела на своего шефа.- Ох, скажу вам, Олег Вильенович, какая девка хорошая у нашего беглого язвенника выросла.. Загляденье. Шапку Гиппократа уже умеет делать. Такая способная! На лету все схватывает. Три раза по конкурсу в институт пройти не может. Школа-то у них деревенская! Учителя плохие. Географию бывший зэк преподает. Три раза в разных краях сидел. Химию самогонщица ведет. Какие знания от них? Нынче опять готовится. Викой зовут! Ее тоже на телевидение сватают..
-- Шапку Гиппократа, говорите, бинтует? На телевидение приглашают? - механически повторил Шмидт.- Ну и что она, соглашается?
-- Она добрая! Одним взглядом будет хоть язву, хоть сердце лечить...Хороший врач получится. А на шоу ихнее развратное сроду не купится. Она серьезная девушка. Можете не расстраиваться.
-- Да я так к слову!- пробормотал он, чувствуя как Полина Ивановна пристально глядит на него.
-- Если в Москву и поедет, то на врача учится. По-другому не бывать. Если что, я прослежу за ней. Нас шубами не купишь! На голубом глазу говорю!
-- Ну хорошо! Довольно об этом,- принял серьезное выражение лица врач.- Я так решаю! Тишечкина надо срочно вернуть в больницу! Курс лечения не завершен. А ну, если все начнут убегать...У нас здесь не курорт какой-нибудь вольный, где хочешь принимай процедуры, хочешь уклоняйся.
--Все не убегут!- успокоила медсестра. - Кто нибудь да останется. В патолого- анатомическом, например. Хотя этот Тишечкин однажды у нас даже из морга деру дал...
--Неужели и такое у вас происходило?- изумленно вскрикнул врач.
--У нас тут, как в дурдоме, чего только не было! Поживете- многое узнаете. Тишечкина этого как-то с воспалением легких доставили к нам, обмер уж, едва дышал от высокой температуры. А молодой, навроде вас, врач по ошибке смерть ему в бумаге прописал. Видно, врач этот, спирта много употребил. Любил он пробочки притирать... Покрыли человека саваном и ходом откатили на тележке в мертвецкую. А он ночью в холодке очухался... Не понравилось ему с мертвяками ночевать. Сторожиха Егоровна услышала, как он в окошко в морге стучится в обморок упала, саму еле нашатырем отходили... А врача в область на переподготовку отправили. Да цурюк не сделал. Говорят ветеринаром стал. Бедные животины!
-- Заговорили вы меня Полина Ивановна! А между тем в отделении нашем реальное ЧП произошло.
-- Перепашет огороды- вернется Тишечкин! Тут мы его и вскрывать начнем...
-- А раньше цурюка не будет?
-- Ни в жисть! На голубом глазу говорю!
-- Я пошлю за беглецом машину "Скорой помощи" Пусть доставят немедленно. Отловили чтоб мне, как преступника...С применением силы и жестокости.- Шмидт даже ударил кулаком по столу.- Про какие овощи , Полина Ивановна вы мне толкуете ? Эти огороды могут репутации терапевтического отделения стоить. Позор будет, если мы человека из-за язвы желудка, которая успешно лечится современной медициной, в покойники спишем. Нет! И еще раз нет! Бездействовать я не намерен.
Полина Ивановна взглянула на него, как на безумца, одержимого несбыточной фантазией, безнадежно вздохнула.
-- Скажите тоже! Нечего на бензин и тратится. Никакая машина об эту распутицу в его деревню не пройдет. У них там речушка махонькая есть. Летом утопится захочешь- места не найдешь. А по весне так разливается, что все мосты с берегов отрывает. Сварливая речушка. И думать забудьте. Ни один шофер теперь в эти проклятые палестины не сунется. Точно вам говорю... Ни " Скорая помощь" не поедет, ни пожарники, ни милиция... Вертолет разве. Или пешком можно добраться. На одиннадцатом номере то есть.
-- Я не сельский участковый врач...
--Вы еще не знаете наших мест. Тут и болот полно! Со всякими ихними мерзкими тварями, которые в трясину утаскивают. Один купец, сказывают, с восемнадцатого века, на дне воет... Все по своим утопленным товарам плачется. И лошади его ржут... Ей богу не вру! Сама слышала. Ржут и ржут со дна болота. А как им не ржать если двести лет не кормят. А вы "Скорая помощь!"
-- Ясно!- сказал Шмидт.- Мистика, как я вижу, у вас широко процветает. И далеко вообще эта деревенька Тишечкина отсюда?
---Недалече вовсе!- с готовностью отозвалась старшая медсестра.- Пол-часа ходьбы. Легкой, без задышки! Ноги не успеют притомится. Пригород можно сказать. Из вашего кабинета можно разглядеть. Вот давайте подойдем к окну. С пятого этажа хорошо видно...
-- Что ж! Давайте посмотрим,- неожиданно согласился врач
Они подошли к окну. С высоты открылись им голубые пейзажи молодой , набирающей силу весны. Даже отсюда слышно было, как, ярясь, играли в глубоких овражках пенные ручьи, как рушились глыбы парящей глины . Всюду блистали новорожденные ручейки и лужицы. Солнце, раскрошенное на земле на сотни осколков, до рези слепило глаза. Маленькая речушка, налившись по берега, давно выплеснулась наружу, и вольно забрела куда ей вздумается; в луга, на дороги, низменный лес, заглянула в приречные баньки и сараи, плескалась даже домов, намереваясь полюбопытствовать что там внутри.
У дымчатой кромки леса, где и была деревня Тишечкина восходило к небу несколько сизых печных дымков, и над всем этим простором кувыркалась стайка домашних голубей. Солнце сухо блистало на их белых крыльях, и , казалось, слышен был на поворотах свист ветра в рулевых перьях.
-- Голуби, небось, тоже его?- тихо спросил Шмидт
---Его, паразита!- с готовностью подтвердила Полина Ивановна.- Угадали! Остальные в деревне пьяницы. Им не до голубей, не до свиней, и ни до чего нет дела. Змеевики все завели, и присосались к ним, будто клятву дали не трезветь. А Тишечкин он мечты своей достиг- конька заимел. Раз как-то вырастил себе жеребенка, так чуть в узилище не законопатили. Язва спасла, пожалели его судьи. А в газете районной фельетон напечатали. Мол, собрался в коммунизм на кляче въехать. Вот сколько позора вытерпел.

--Да, хорошо сейчас там... в деревне!- с завистью вздохнул Шмидт.-- И Тишечкин, язвенник наш недисциплинированный, землю пашет... Про хворь свою, небось, забыл!
-- Босиком!- восторженно подтвердила Полина Ивановна.-От земли пар валит, от его тельняшки тоже , лошадка сопит, напрягается. Грачи червей в борозде выуживают. Черви пока синие, холодные, вот грач и пользуется ихней немощью. Зобы так набивают, что и взлететь не могут, хоть шапкой накрывай... Жаворонки в небе висят, будто колокольцы трезвонят. А Тишечкин, прямо, как артист работает. На него как поглядишь- самому хочется что-нибудь сделать. Орет, небось, там на всех, матерится... Командовать любит он. И себе спуска не дает, и других прихлестывает . Как не сделай- все не по нему. Порядок соблюдает. Но злобы никакой сроду не помнит. Отходчивый.
--Когда человек босиком по земле ходит, он силу от нее берет,- сказал Шмидт. - Мне в детстве не приходилось ходить босиком. Я вырос на Севере, в районе вечной мерзлоты. Даже летом земля не оттаивала. На всю жизнь осталось ощущение холода в ногах.
-- Почему на Севере?- тихо спросила Полина Ивановна.
-- Мои родители-немцы были туда сосланы. На шахты. Я расскажу вам как-нибудь историю нашей семьи.
Опять показались в небе голуби. Они сделали круг над разлившейся речкой и вернулись в деревню. Следом раздался пронзительный свист, и птицы опять взмыли вверх.
--Полина Ивановна?- доктор заметно покраснел.- Я так понял, что с Тишечкиным вас связывают... особенные отношения.

-- Верно! - без утайки призналась она. - Он мне всю жизнь, варвар, перекорежил. Я родом тоже из этой же деревни. С детства мы знакомы. В школу вместе ходили. У меня и сейчас там старенькая мать живет. Я его еще со школы любила. После армии обещал на мне женится, да обманул... Три года, пока на флоте служил ждала я его морячка. А он на другой женился. Привез с Дальнего Востока... Не то бурятку, не то якутку. У меня ведь и ребенок от него есть...Сын, большой уже,сейчас в армии служит..Хороший парень, трудолюбивый, честный весь в отца.А я замуж больше и не вышла.
--Что вы говорите? - отпрянул от окна Шмидт.- Ай да Тишечкин! Он оказывается не так прост, как я думал... В каком-то смысле Дон-Жуан!

-- Верно говорите! Хороший мужик. Сила от него душевная идет. А помолоду какой был. Он какую хошь девку мог соблазнить, не то что меня , дурочку! Как умопомрачение от него пошло. Вроде гипноза что-ли!
-- Однако!
-- А вот на это посмотрите!
Полина Ивановна вытащила из кармана халата небольшую фотографию, протянула ее Шмидту. Освещенная солнцем красивая девушка в легком платьице, со стройной фигурой, улыбающаяся, с густыми, распущенными волосами, с чуть неправильным разрезом темных умных глаз, придававшим ее свежему лицу особенную прелесть.
-- Это вы в молодости?
-- Не отгадали!- печально вздохнула она.- Не знаю, была ли я красивой, а молодой точно была...После курсов хотела в медицинское училище пойти, да ребенка надо было воспитывать.
-- Ну и кто же это?
-- Здрасьте! Я вам уже говорила .Это и есть дочка Тишечкина. Которая врачом хочет стать. Викой ее зовут...В деревне она сейчас.
-- Ах! Да! Говорили... Не спорю- очень привлекательна! Романтическая внешность. От матери наверное передалось что-то. Не восточное даже, а какое- то стойбищное, будто первобытное. И сложение идеальное. Из нее прекрасная мать выйдет. Я, как врач, смотрю иногда на этих длинноногих девиц- манекенщиц, и заранее представляю себе, сколько хлопот они доставят они медицине при родах. При каждой такой роженице надо заранее бригаду реанимации держать....
-- А вот если глянулась она - вы и женитесь на этой девушке,- вдруг сказала Полина Ивановна.- Я ей говорила о вас...Вы только чуточку постарше будете. Малость. И она вроде непротив.Поможете ей в институт подготовится. Вместе потом врачевать будете...
-- Полина Ивановна!- недоуменно протянул Шмидт.- Так вы еще, оказывается и сваха. На общественных началах. Прошу Вас- не надо! Вика действительно красивая девушка, но уж позвольте мне самому решать личные вопросы...
-- А греха тут никакого нет,- спокойно возразила она.- Я вам по возрасту в матери гожусь. Чего одному маяться. Невесты хорошей у нас в больнице для Вас не припасено.
-- Да неужели?
-- Хоть убейтесь- не подыщете. Вы человек в коллективе новый- людей не знаете.Врачихи молодые у нас, конечно, есть, а проку с того мало. Мой вам совет- не связывайтесь с ними, пусть хоть на шею вешаются. Гришакова, окулист,- разведенка, дите на руках. К тому же больной. Ноет сутками. Уже грыжу наорал. Сама Гришакова неаккуратная, чистоту в квартире не блюдет. Тараканы, говорят, завелись. Варить не умеет. Давеча спрашивает у меня: "Полина Ивановна! А когда уху из свежей рыбы варят, ее чистить надо? " А как же,- говорю,- не с потрохами же варить!" Так она расстроилась даже. " Мне,- говорит, один молодой человек с рыбалки добычу принес. Я приготовился ему уху. А рыбу не выпотрошила. Ел и морщился. Вот почему он больше в гости не показывается!" Непутевая бабенка!
-- Полина Ивановна! Гришакову Людмилу Евгеньевну я и в уме не держу...
--Варум?
--Она мне ничуть не нравится. Не в моем вкусе.
-- Молодец! И не связывайтесь! Пойдем дальше. Ларионова-терапевт, вроде хорошая женщина, но уже три раза под венец таскалась. Первый муж был инженером, второй учителем, а третий грузином... Теперь, видать, принца ждет. С хрустальными причиндалами! Грузин этот ко мне ходит, просит уговорить ее вернутся. "Мамой, говорит клянусь,- изменит мне, я ее зарэжу!" Тут и до греха недалеко!
-- Ларионовой по-моему давно за тридцать?

-- Леший ее разберет! Всю зарплату на парфюмерию тратит. Перемоем косточки еще кой-кому! Есть Лариса из реанимации. Так она Вам по характеру не подойдет. Злая , стерва-баба можно сказать, с такой жить -век долгим покажется... Против шерсти только погладь, она тебе и глаза выцарапает. Хоть с виду и ангелочек безобидный, а с придурью баба! Она местная. У них в роду все женщины злюки, а мужики, наоборот, добрые- хоть веревки вей из них.
-- Ясно! Злых женщин я не переношу! Хотя Лариса Николаевна очень вежлива со мной. Она первый медицинский окончила с красным дипломом... Хирурга подменяет.
-- Что с того! Диплом красный, а характер совсем наоборот. Еще в морге есть одна- Демиденко,фамилия ее. Валя! Которая трупы режет. Так она еще толще меня, и на рожу неприглядная. По десять раз на день в пищеблок бегает, вкусненькое выпрашивает. Вот в санэпидимоологии знаю одну девушку подходящую , так она ростом выше Вас. Каланча, а не баба! Гвардеец, можно сказать! На голубом глазу говорю!
--Полина Ивановна! Прекратите. Ну зачем вы так?- мягко попросил заведующий.- Вы знаете о каждом больше, чем следственный отдел.. Мне неприятны ваши характеристики коллег.
-- Вы у нас первый парень на деревне, только у вас какие-то фамилия и отчество ненормальные,- невозмутимо продолжала она.- Так это ничего. У нас одна врачиха и вовсе за мурием замужем...
--За кем?- удивленно переспросил он
--Негра в мужья подцепила. В мединституте вышла... Укатила теперь в Африку. Пишет, что худо ей там вовсе. Муха цеце за ухо укусила, по ночам припадки бывают, а из всех лекарств- барабан шаманский.
--Просто я немец по национальности!
--Что с того? Я немцев уважаю... Хоть они, паразиты, три человека из нашей семьи в войну убили. Оккупацию помню! Словечки немецкие кой-какие из детства в голове остались. Да вы тут ни при чем! У нас поглядите, все самые хорошие лекарства откуда? Из Германии. Будто собственных никогда и не делали. Спасибо добрым людям, а то хоть ложись, да помирай. Мне самой пока германские таблетки от давления не достали, мучилась. Каждую неделю гипертонический криз был, качало, как пьяную .А теперь вроде оклемалась. Вот станете оба врачами, тоже со временем на Запад махнете. И меня, как сваху, погостить пригласите...
--И Тишечкина тогда надо приглашать- рассмеялся Шмидт.- Ему вдруг стало весело и покойно на душе. В голову полезли мысли о весне, о любви, простом человеческом счастье...
--Ну я пошла! Больше докладать нечего,- сказала медсестра.
--Подождите, а как же с беглецом нашим быть? Неужели язве жертвуем? Истинного патриота отечества. Я знаете ли, не хочу портить статистику отделения!
-- Коли надумаете в деревню идти,- позвоните мне на пост.- Я для вас и сапоги-бродни припасла...По любым лужам пройдете в них. А чего? Сходим, прогуляемся! Невесту посмотрите. Тоже небось, босиком по пашне бегает. Можете и Вы попробовать.Стесняться нечего. Погода прямо на зависть, земля уже отогрелась... Сидим тут киснем, малокровие в духоте наживаем, а весна мимо проходит. Она ж раз в году только бывает. Уже и соловьи, небось, распеваются. Некоторых кипятком любовным обдает.
Медсестра озабоченно вздохнула и вышла из кабинета.
Шмидт вернулся от окна, в котором , как в рамке виднелись юной весны пейзажи, к своему столу, крутанулся в шефском кресле , и увидел под томиком Вересаева, невзначай как бы забытую Полиной Ивановной фотографию Вики.
--Ого-го!- задумчиво произнес окончательно сбитый с толку Шмидт.- Меня берут в осаду. Надакладала эта Полина Ивановна сегодня на голубом глазу! Как метко разделала под орех наш коллектив! Мне Лариса Васильевна из реанимации откровенно глазки строит. А жить с ней, стало быть, долгим век покажется... Она и в самом деле какая-то нервная. Даз изт ганц штимт!
Он взял фотографию девушки, еще раз внимательно вгляделся в нее. " Глаза у нее выразительные! - с легкой радостью отметил он.- У глупышек, уверенных в своей плотской привлекательности, так их не бывает. Опять же медицину любит... Шапку Гиппократа бинтует. Ах, Полина Ивановна! Даже будущее расписала. На голубом глазу! Что, кстати означает эта присказка? Надо распросить. Что-то из местного диалекта. Стоит познакомится с этой Викой... Погода чудесная! Весна! Босиком хочется по земле походить. Раз в детстве не пришлось. А ты, чиновник Шмидт сидишь, застегнутый на все пуговицы , звонков от начальства дожидаясь... Да и пациента Тишечкина я обязан спасти... Это и без голубого глаза понятно.
Он потянулся к телефону и решительно набрал номер старшей медсестры в своем отделении.

© Владимир Штайгман, 2009
Дата публикации: 02.09.2009 11:44:23
Просмотров: 3773

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.