Из книги "Расскажи, Гамаюн" - 2
Татьяна Игнатьева
|
Форма: Цикл стихов
Жанр: Философская лирика Объём: 392 строк Раздел: "" Понравилось произведение? Расскажите друзьям! |
Рецензии и отзывы
Версия для печати |
|
Мы с тобой две вишенки На одной привязочке, Лихо мое лишенько, Думы неотвязные. Мы с тобой две косточки, Сломаны колодами, Под косящим дождичком Холодом обглоданы. Мы с тобой два птенчика, Из гнезда печального, Что у Бога с плечика Сорвалось нечаянно. Сорвалось и кануло, Разлетелись пёрышки. Не подняться заново Сложенной головушке. Терние не вишенки — Дебри непролазные, Лихо мое лишенько, Думы неотвязные... *** На Купалу дождик Замирает ветер к вечеру ненужный, По-над крышей дышат дымом облака. К травам ближе нижет нитку бус жемчужных Жимолости нежной тонкая рука. Зачастит, забрызжет на Купалу дождик, Соберёт слезинки про запас вьюнок. Поплывёт по рекам облачный творожник, Из Иван-да-Марьи унося венок. И вольготно травам в берегах туманных – Далеко-далёко до седой зимы. И любовь-отрава разольёт дурманом, Расплетая косы милой Костромы. А под утро синим сонным душным паром Заклубится нега в тони летних лет. Золотым туманом солнечной опары Будет полнить небо изумрудный цвет. Распахнутся миру лиственные взоры, Растревожит душу пересмешник хмель. Папоротник выткет терпкие узоры, Занавесив в чаще тайную купель. *** Ходит-носит воду вечер в заозёрные бадьи. У крылец притихших свечи зажигают соловьи. Из-за леса смотрит месяц золотому солнцу вслед. Облака прилежно месят тесто призрачных примет. Стынет знойное дыханье медуницы огневой, Затаилось ожиданье вероники под горой. Ищет конь прилежно брода, мочит гриву в пенной мгле. И русалка мутит воду, подбирается к земле. Пух колючий тополиный с грозовых ладоней сдунь, Светлый, нежный, соловьиный, нескончаемый июнь. И смежи послушно веки в изумрудном сладком сне, Утопи печаль навеки в молодом его вине. *** Собаки лают – караван идёт. Идёт, не зная устали в дороге. Из века в век о том, из года в год Из уст в уста молчат сурово Боги. Ни ветры, ни рассветы, ни пески, Ни слёзы звёзд прозрачными ночами Не исцеляют сердце от тоски, Что колыбелью вечно нас качает. Великий труд, великий долгий путь, Шагами человеческими смерен, Нас выведет с тобой когда-нибудь К родной незапирающейся двери. В бураны, зной, в колючий ветра лёд Твердим молитву бледными губами. Собаки лают – караван идёт. И Ангелы ступают между нами. *** Ты несёшь в ладонях радость И печаль короткой встречи, Небеса в искристых звёздах, Зыбкий выдох росных зорь. Нашей веры тайной младость, Нашей жизни долгий вечер Насыщают сонный воздух Новой вольной бирюзой. Шаг судьбы непостижимый В сердце эхом отдаётся. Топких снов парная млечность Утром выльется в слова. Жизнь и боль нерасторжимы. И в пылу канатоходца Я несу в ладонях вечность, Балансируя едва. *** Благодарю Спасибо, Господи, за вдох, Что так с трудом ещё даётся. Что есть вода на дне колодца, Что зелена трава и мох. Спасибо чистому ручью, Где лось и мышь смогли напиться. Спасибо вам, родные лица, Что осветили жизнь мою. Спасибо, Матушка Земля, Что держишь нежно и надёжно. Спасибо, Солнце, что подкожно Вливаешь силу, не тая. Спасибо звёздам вдалеке, Закатам вечным и рассветам, Коровке божьей этим летом, Гостившей на моей руке. Спасибо, Боже, что иду, Пускай порою спотыкаясь. Встаю, благодарю и каюсь, И стих слагаю на ходу. Пока судьбы прядётся нить, Пока молюсь, смеюсь и плачу, За счастье, боль и неудачу – Не устаю благодарить. *** Слышишь, милый, к нам опять стучится осень. Не ходи за ней, она шутница злая. Мягко стелет, только, как спалось – не спросит. Золотыми погремушками играя, Колыбельную начнёт – слова забудет. И пойди-пойми, с какой такой корысти Перепутает все праздники и будни. Улетит за тридевять полночных жизней. А тебе придётся вновь бежать за нею, Восхищаться красотой на пике смерти. Я ведь тоже обожаю ворожею, Только горько разрывать твои конверты… Утепляться – ни желанья, ни уменья. Переспели без тебя у окон вишни. Не готовлю даже банки для варенья… Зимовать поврозь мы будем, так уж вышло. *** Иллюзии Неуловимо ткёт природа Холсты картин из года в год. Неумолимо с небосвода Слетает время непогод. Пока купала мать на зорьке Тебя ребёнком в травах горьких, Не мнился дальний Златоуст И поворот, где вечер пуст. На самый жизни край – в Сочельник, Когда в ладошку всё тепло Вмещаешь запросто. Стекло Растит прилежно белый ельник. А в нём – иллюзии зерно. Но для тебя ведь всё равно… Вот Серповидец крутит ветер, Летит позимник-водотёк. Опять весна на белом свете. Но никому и невдомёк – Не спас души ни вешний тальник, Ни месяц, полночи печальник, Ни блеск росы, ни утра вкус, И никакой другой искус. Всё так же ты глядишь с тоскою В рисующий обман восток. Где малый ветренник-росток Уже стремится к непокою. И Заревница вяжет сны Тебе до будущей до весны. И засыпать тебе с зарницей, Под стаи летних облаков, Где ждут гостей высоких птицы, И день-деньской – как сто веков. И просыпаться вновь под осень, Когда Змеевник в нишах сосен Шипучих духов прячет сон, Олень и зубр опять влюблён. А ты? Когда взлетают души В седой гусятник-репорез, Ты чувствуешь, что мир воскрес? Люби его, любуйся, слушай! Но в том – иллюзия опять И шанс — тебе её понять. *** Прыжок мангуста - О, я не выдержу… - Да кто тебе сказал! - Мне сердце говорит… - Плохое сердце! К чему за жизнь хвататься – Не усердствуй, Прими беззубой Радостный оскал! - Вот это – ни за что и никогда! - Вот это и хотел сейчас я слышать! Ведь сердце у тебя не мокрой мыши. А жизнь – всего лишь талая вода… Не прячься, не крутись по сторонам – Что было за спиной – уже не важно. Замри, врагу в глаза взгляни отважно. Не отдавай победу болтунам. И в миг, когда душе достанет сил – Вперёд! Оставь сомненья и молитвы. И при любом исходе этой битвы – Поверь, что ты навеки – победил! *** Алатырь (Татьяне Виряве). Где Смородины воды холодом, Где у ельников тёмных вороны, Где туманов кисейный сон Тайны горечью обожжён – Долгим вдохом рассвета спаянный, Тёплым выдохом оживляемый, Эхом сумрачной старины – Дух рождающейся страны. Птица Феникс, очнись! Отчаянно Взбей крылами ветра венчальные, Тучи чёрные разгони, Как бывало всё искони. Запылай, закрути пожарами, Освети нам пути Стожарами. Пусть откроется бел-горюч Заповедный под сенью круч. И у светлой души Алатыря Отражая светило латами. Вечным боем упоены, Обретём мы весну страны. Обретём мы рожденье пламени, Как от предков святыню знамени, Как от матери молоко — Чтоб вскормить новизну веков. *** Благовещение По тропке, нагретой нещадным светилом, По сбитым ступеням, по каменным плитам Бежала, себя подгоняя, спешила Под кров, ей казавшимся богом забытый. Несла неизбежное новое слово, Даровано ей небесами нежданно. Ещё не осознанно – доброго ль, злого. Ей было так больно и сладко, так странно! Домашний алтарь принял весть изобилья. Испуганно-нежно, торжественно-строго Она возложила, упав от бессилья – Рождение Сына, рождение Бога. *** В пылу потерь не потеряй урок. Не оступись на узенькой тропе. Познания приходят в должный срок, Не спрячешься от жизни в скорлупе. В пылу раздора, мелких дрязг и ссор Не упусти великой дружбы нить. Её обрыв, как страшный приговор Обрушит твоё «быть или не быть». Сомкни глаза, открой сердечный взгляд – Верней и чище восприятья нет. Не обсуждай того, о чём кричат. Порой, молчанье – лучший твой ответ. В пылу погони разум не у дел. Тогда лишь настоящее придёт, Когда любовь превысит жажду тел И засияет радостью свобод. *** К картине Константина Васильева «Жница» И серп серебряный над полем, И ночи тихие свежи. Ладони щедро намозолив, Замру берёзкой у межи. Венок заветный васильковый Украсил бледное чело. А душу, сжатую в оковы, От боли сумрачной свело. Любезный друг уехал, бросил, Нашёл другую вдалеке… Под песню тонкую колосьев Сжимаю серпие в руке. Век повенчаться с этой болью – Решает сердце сгоряча… И серп серебряный над полем, И серп разящий у плеча. *** Пересвет и Ослябя «Надгробия над могилами святых иноков – героев Куликовской битвы – использовались как платформа для электромотора на заводе «Динамо»» Журнал «Русский Дом» «Брат мой, иду в монастырь. Выслушай молча – Ночь на исходе, к утру в путь собираться. Жизнь мне такая претит – ратная, волчья: Распри, которы, хула и святотатство. Благо – когда мы встаём все за отчизну, Благо – покуда святынь вздёрнуто знамя. Тьма на душе – как справлять выпадет тризну, Да алтари пожирать кинется пламя. В драку напрасно не лезь, знаю – горячий, Знаю, что сердце твоё рвётся от боли. Всё бы на свете, поверь, было иначе – Каждый своею бы жил горсточкой соли. Верно ли понял я – ты вместе со мною?.. Верил и ждал я в душе – так и случится! Рад! Но сомнения жгли, даже не скрою – Воин по крови ты, брат, вольный, что птица»… Так и решили – служить тихому Богу, К Сергию в пустынь нести дух покаянья. Только не ведали всю эту дорогу, Только не знали всего в ней расстоянья! Через года и труды, через молитвы, Ярость и кровь, упокой сна Куликова – Не утихали века сумрачной битвы, В души стучала война снова и снова! Если бы каждый свою горсточку соли Нёс по судьбе до ворот светлого рая – Только б рождало хлеба вольное поле… Нынче гуляет там снег, кровь убирая. *** Их дергает за ниточки бесстрастный кукловод. Подвластны даже тени быстрым пальцам. Вскочив с колен на цыпочки, втянув пустой живот, Танцуют деревянные скитальцы. Включив мозги на минимум и выключив поток Эмоций, и мечтаний, и желаний. Хватив надежды маленький живительный глоток, Чтоб только балансировать на грани. И так без перемен – за годом год, за градом град – Дороги, представленья, непогода… Лишь изредка помолятся на крест – на чём висят, Чтоб не ослабли руки кукловода. *** Прости мне, осень-недотрога, Всё забывается, увы. На то и стелется дорога Под колыбельную травы. Где с каждым шагом дни короче, И холодней твои дожди. Чтоб серебром январской ночи Отогревать тебя в груди. Прости-прощай, во снах не встречу. Теперь там вьюга да снега, Капели будущей предтеча – Сугробов синие стога. А как метнётся сердце уткой Сквозь мрак в надежды полынью – Под зимний всплеск печали жуткой Почую душу я твою. Не удержать, как лучик света – И над весеннею рекой, Минуя призрачное лето, Лечу в твой вечный непокой. *** Чаша Света Я принимаю Чашу Волшебства, Ладони вскинув в небо, словно крылья. И вся ненужность ветхого бессилья Вчерашней жизни попросту мертва. А я жива! Я пью чистейший Свет. Струится фиолетовое миро По венам расцветающего мира, Которому предела вовсе нет. Я принимаю Чашу Чистоты, Прозрачно-голубых небесных лилий. Потоки невесомо-синих линий Рисуют в сердце дивные цветы. Омыто всё пространство на века. И тело тает облаком над лесом. Спадает с глаз томящая завеса, Уносит сети бурная река. Я принимаю Чашу Естества, Живого изумрудного начала Земли моей, любимого причала. Где эликсир целебный, что трава Повсюду и всегда вокруг тебя. Лишь сердце распахни в надежде веры. Рассыплются отжившие химеры, Взметнётся сердце птицею, любя. Я принимаю Чашу Высоты. Божественные золотые нити В души моей безмерную обитель Вливают просветлённые мечты – Где я взлетаю к Солнцу налегке, Под самой яркой радугой Вселенной Кружиться в вечном танце вдохновенном С любимым на века рука в руке! Я принимаю Чашу Красоты. Нежнейшая Любовь сплошным потоком, Безмерная, что не окинуть оком, Накатывает чувством густоты. И я тону в лучистых лепестках Её чудесных роз благоуханных. И океан энергий первозданных Бесследно растворяет ложный страх. Я принимаю Чашу Новизны Кристального прозрачного явленья. И огненные светосотворенья Как молнии Вселенной всей видны. Я будто с новой плазмою в крови, И нет меня, и я везде в пространстве. Изменчивое светопостоянство, Я стала Чашей Света и Любви. © Татьяна Игнатьева, 2017 Дата публикации: 17.08.2017 16:41:47 Просмотров: 1871 Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь. Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель. |
|