Воровка

Мила Горина

Форма: Рассказ
Жанр: Приключения
Объём: 11697 знаков с пробелами
Раздел: ""

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

ДЕЙСТВИЕ РАССКАЗА ПРОИСХОДИТ В XIX в.

Полицейский пристав был срочно вызван в дом хозяйки пекарни Аглаи Петровны Кукушкиной. Полная женщина рассказала, что их обокрала прислуга и скрылась с драгоценностями.
- А что за драгоценности? Золотые, небось? С бриллиантами?! – поинтересовался пристав.
-Ну, мы не заводчики, чтоб бриллианты носить! Украшения в самом деле золотые и все – дочкины! А насчёт камней…
В это время на пороге появилась дочь хозяйки – неказистая девица лет двадцати и тут же вступила в разговор.
- Значит так. Серьги золотые с рубинами. Колье с сапфирами, кольца … Ну, не знаю я, с какими камнями! Три кольца она украла!
- Так. Так! – воскликнул пристав, записывая в свою тетрадь. А как звали вашу прислугу?
- Августой её звали! А по-простому – Гутей.
- Ну, а документы вы её видели? Рекомендации? – продолжал интересоваться участковый пристав.
- Не было у неё ничего. Ни паспорта, ни рекомендаций! – ответила Аглая Петровна.
- Ладно, поедите со мной в участок! – обратился пристав к дочери хозяйки. – А, впрочем, и вы, сударыня, тоже!
В участке пристав достал фотографии и выложил их перед Аглаей Петровной и её дочкой.
- Вот она, та девица! – воскликнули обе, указав на одну фотографию.
- А, понятно, это известная воровка, она даже сидела в тюрьме!
- Теперь тоже её надобно посадить, сколько всего украла у моей девочки!
Пристав стал что-то писать.
- Глаза у неё синие, волосы русые? Красивая, верно? – осведомился пристав.
- Да, уж, недурна собой! – отозвалась г-жа Кукушкина, поймав злой взгляд дочери.
… В течение нескольких дней Августа ходила по домам, желая устроиться прислугой. Деньги у неё почти кончились (она продала только одно кольцо), остальные украшения спрятала в платочке за пазухой. Её никуда не брали без паспорта. « Берут только, когда срочно нужна прислуга или помогать на кухне некому» - рассуждала Гутя, чувствуя лёгкое головокружение от голода.
Неожиданно она подошла к двухэтажному особняку. К её удивлению, калитка оказалась незапертой. Дверь ей открыла прислуга в фартуке и провела в зал, где в уютном кресле расположилась хозяйка, ещё довольно молодая дама с открытым добрым лицом. Девушка расплакалась, жалуясь, что у неё украли документы, и поэтому не берут на работу. Хозяйка не особо придала значения её словам. Она понимала, что бедняжка нуждается в работе, и она должна ей помочь.
- Сейчас сможешь на кухне помогать, а через месяц горничная дочери уезжает в деревню, будешь Танюшку мою обхаживать!
Впервые за много лет Гутя почувствовала себя в душевном тепле, не такой одинокой.
– Да, что ты стоишь, бедное дитя? Наверное, и голодная?
И хозяйка Любовь Георгиевна, и прислуга поражались, с каким аппетитом Гутя набросилась на еду. Обе только переглядывались.
– Сколько дней ты не ела? – поинтересовалась хозяйка. – Может, и сама со счёта сбилась?
Вот жизнь что делает с несчастными! Августу напоили, накормили, переодели и отвели в комнату, отведённую ей для проживания, где находились две кровати. Одна была предназначена для Татьяниной горничной, другая – для неё. Бедная девушка даже не почувствовала, как заснула.
Месяц работала Гутя на кухне. Нарезала овощи, мыла кастрюли. Драила полы. Семья, в которую попала Августа, ей нравилась. И Любовь Георгиевна, вдова генерала, и Татьяна, и младший брат Тани – Коля – все по-доброму относились к Августе. Никто её не обижал. Потом, когда она стала работать горничной Тани, впервые почувствовала за всю свою короткую жизнь себя счастливой. Августе нравилось медленно расчёсывать длинные волосы Татьяны, заплетать их в косу, помогать умываться. Таня, хотя и была генеральской дочерью, не была избалована, высокомерна, не то, что Кукушкины.
А Кукушкины частенько наведывались в полицейский участок, где им отвечали, что их прислуга-воровка как в воду канула – нигде её не найти!
Как-то Татьяна, приоткрыв дверь комнаты матери, поинтересовалась, может ли та с ней поговорить.
- Заходи, любимая ! – отозвалась Любовь Георгиевна. Татьяна вошла и устроилась возле матери. Мать сначала не почувствовала, что дочь взволнована.
- Маменька! – проговорила Татьяна. – Я хочу поговорить с вами о своей новой горничной!
- Ты не довольна Августой? – удивилась Любовь Георгиевна.
- Не в том дело… Я довольна ею! Она славная и исполнительная. Я даже не знаю, с чего начать… В общем, когда мы вместе смотрелись в зеркало, и она меня причёсывала, я заметила, что мы очень похожи! Просто она худенькая, неухоженная! Маменька, с чего бы это?! Ну, такое сходство? Вы разве не замечали? У Любови Георгиевны забилось сердце.
-Ну, те же синие глаза. И цвет волос. И черты лица. – проговорила Татьяна. Даже Коля обратил внимание.
Любовь Георгиевна несколько дней присматривалась к Августе, а потом пригласила для разговора в гостиную. Гутя показалась в дверном проёме.
- Иди ко мне, бедное дитя! Расскажи, пожалуйста, о себе, о своей жизни!
Гутя побледнела.
- Кто были твои родители? Живы ли они? Как случилось, что ты работаешь прислугой? Словом, всё, что ты о себе помнишь!

Гутя присела на край дивана и поджала губы. Любовь Георгиевна поняла, что девушка не намерена ей открываться, что придётся из неё вытягивать слова. Ещё хозяйка заметила, что Гутя дрожит.
- Ну, родителей я своих не помню… Только приёмных… Злые они были! Часто морили голодом. Спала в холодном чулане. Били меня. В 13 лет убежала от них. С тех пор у людей работаю. А что случилось?! – с тревогой в голосе поинтересовалась девушка. Любовь Георгиевна сама была взволнована.
- А как фамилия твоих приёмных родителей?
- Белых. Точно Белых.
- А батюшку как звали?
- Белых Пётр Степанович.
- Стало быть ты Белых Августа Петровна?
- Ничуть нет. Они почему-то даже метрики при рождении на меня не сделали. Странно всё это… Где они меня взяли такую, без документов?! Я спрашивала у них, в чём я была, когда подбросили? Они отвечали, что голая. Может, поэтому и в школу не отдали, что документов не было.
- Ну, если честным путём ты к ним попала, всё равно документы должны были сделать! – заметила Любовь Георгиевна.
Гутя больше всего боялась, что хозяйка узнает о её пристрастии к воровству и выгонит.
Да ещё она за воровство в тюрьме сидела. Но Любовь Георгиевна больше ни о чём её не расспрашивала. не .
… Когда двадцать лет назад молоденькая Любаша Савельева собиралась рожать, муж её, тогда капитан, должен как назло срочно уехать по службе. Мама, жившая в другом городе, тоже не смогла приехать из-за болезни сестры. Повитуха оказалась уже немолодой женщиной, громкоголосой и не очень приятной. Как было принято, она удалила всех слуг в дальнюю комнату и на кухню, открыла настежь ворота и все двери, и со словами: «Помогай, бог, трудиться!» предстала перед корчившейся от болей Любашей. Через час Люба родила. – Кто? – спросила она повитуху охрипшим от криков голосом.
- Девочка у вас! – ответила та. На какое-то время роженица потеряла сознание, а когда пришла в себя почувствовала вновь страшную боль и детский крик.
- Что, я опять кого-то родила?! Второго ребёнка?! – закричала Любаша. Она была слишком молода и неопытна, чтобы подозревать тогда эту повитуху. Сейчас всё выглядело иначе. Кто-то из семьи или знакомых Белых находился возле ворот или даже входной двери, и повитухе ничего не стоило вынести и отдать ребёнка. Наверное, ей хорошо заплатили!
Муж хотел ещё дочь, чтобы назвать её Любовью в честь матери, но она потом родила Колю. Любовь Георгиевна заплакала. На следующий день никому не сказав ни слова она отправилась к той повивальной бабке. Она помнила, где та жила. «Воровка несчастная! Она похитила моего новорожденного ребёнка, мою девочку. Мои груди переполнялись молоком, а родной ребёнок где-то голодал! За что?!» - негодовала в душе Любовь Георгиевна. Она почувствовала дурноту и остановилась. Какая-то дама довела её к скамейке. «Нет, я должна собрать силы и добраться до неё!». … Через час она стучалась в небольшой неказистый домик на окраине города.
Худая, высокая женщина, открывшая ей дверь, стала пятиться назад.
- Наконец-то я нашла тебя! Наконец-то раскрылась правда! Ты не повитуха! Ты – воровка! Пойдёшь под суд, тварь несчастная!
Когда повитухе некуда было отступать, она спряталась под стол, накрытым длинной скатертью.
- Под столом ты, под столом! Как нашкодившая кошка! Всё равно я до тебя доберусь! – кричала Любовь Георгиевна. – Попробуй только не подтвердить те показания, что тебе предъявят! Ответь мне, ты дочурку мою продала в семью Белых?!
- Да! Да! - из-под стола отвечала повивальная бабка.
- Будь ты проклята!
Любовь Георгиевна вышла из дома. Она наняла извозчика и поехала в полицию. Едва открыв дверь в это суровое учреждение, Любовь Георгиевна оказалась в «объятиях» г-жи Кукушкиной, её дочери и какого-то полицейского чина.
- Ваша дочь служила у меня прислугой! Она известная воровка и обокрала меня!
Любовь Георгиевна почувствовала дурноту. «Где она?» - выдохнула. Любовь Георгиевна.
- Вот! Вот! Полюбуйтесь! За решёткой!
- Маменька! Это я, Таня! Меня на улице эта дама с дочкой схватили за воротник и притащили сюда! Я ничего не понимаю! Они называют меня Августой и кричат, что я украла у них драгоценности! Тут явное недоразумение! Я – Савельева Татьяна Николаевна, дочь генерала, и никогда не была прислугой! Неужели это …
- Тихо! – приказала ей мать. – А вам я всё верну! Ждите меня тут! – сказала она Кукушкиным.
Если не украшениями, то деньгами. Заплачу вдвойне, только заберите своё заявление!
Придя домой, Любовь Георгиевна обратилась к Гуте: «Наша Татьяна в полицейском участке! Её твои Кукушкины схватили на улице и приволокли туда. Обвиняют в краже драгоценностей. Ты ничего не хочешь мне сказать?!»
Гутя заплакала и призналась во всём. Она сказала, что все драгоценности в сохранности, что она успела продать только одно кольцо. Потом она стала одеваться.
- Куда ты? – поинтересовалась Любовь Георгиевна.
- В полицейский участок! Я должна там находиться вместо Татьяны!
- Подожди! – неожиданно Любовь Георгиевна обняла её и прижала к себе, покрывая лицо поцелуями. Августа ничего не могла понять.
- Что с вами?! – прошептала она.
- Никуда ты не пойдёшь! Ты такая же мне дочь, как и Таня! Я совсем недавно узнала об этом! А Белых тебя купили для работы по дому, я поняла это!
Верни мне оставшиеся украшения, а я передам их Кукушкиным. А за кольцо заплачу. Гутя принесла завёрнутые в платочек драгоценности.
Любовь Георгиевна поспешила в полицейский участок, где её уже на пороге ждали Кукушкины. Рассчитавшись с ними и видя, что они забрали заявление, Любовь Георгиевна направилась к Татьяне, которую за это время избила огромная проститутка. У девушки были синяки на лице и на теле. Сердце матери наполнилось жалостью. «А родись Таня второй, а не первой, мыкалась бы она, как Августа! И ещё неизвестно, кем бы стала!» - терзалась Любовь Георгиевна.
Дома она рассказала дочкам их историю. Девушки плакали. «Всё, ты теперь не горничная, ты моя сестра! И Татьяна расцеловала Августу.
Они все три сидели, обнявшись, когда в столовую вошёл Коля. Сначала он не понял ничего.
- Коля, наша сестра нашлась! – сообщила Таня
-Видишь, как хорошо! – проговорил Коля, застыв на месте. Потом подошёл и обнял Августу... Повитуха умерла, не дожив до суда. То ли совесть её замучила, то ли страх перед тюрьмой не дал жить.
Августе изменили имя . Она стала Любовью Николаевной Савельевой.
Молодые люди, ухаживавшие за сёстрами Савельевыми, знали, что они близнецы. Но многих из них удивляло, что Люба выглядела старше, что у глаз её уже появились морщинки и что она чаще, чем сестра, бывает грустна и задумчива…

© Мила Горина, 2014
Дата публикации: 02.05.2014 17:51:36
Просмотров: 2962

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.