Мир лилового неба 4
Юрий Леж
|
Форма: Повесть
Жанр: Фантастика Объём: 9726 знаков с пробелами Раздел: "" Понравилось произведение? Расскажите друзьям! |
Рецензии и отзывы
Версия для печати |
|
Продолжение повести. На первых же ступеньках широкого, такого привычного, почти домашнего трапа, поданного к салону дирижабля, Морис ощутил неласковое дыхание холодного пронизывающего ветра – начало осени в Империи не задалось, Родина встречала фон Леста неожиданным резким похолоданием и сиренево-серыми обложными облаками. Хорошо, хоть на расписание полетов никакая облачность не повлияла, и рейсовый дирижабль прибыл в Столицу своевременно, хоть часы проверяй, в десять сорок пять. Бесполезным жестом подняв воротничок на короткой замшевой курточке, Морис поспешил сбежать по трапу к уютному комфортабельному автобусу, курсирующему между загородным причалом и одним из столичных аэровокзалов, в котором все прибывшие в спокойной комфортной обстановке проходили таможенный и паспортный контроль. Ни то, ни другое не волновало фон Леста – никаких запрещенных товаров или предметов он с собой не вез, да и вообще ничего не вез, говоря откровенно, а паспорт у Лихо был самый настоящий, имперский, пусть и выписанный на чужое имя и снабженный полудесятком самых разнообразных виз стран, в которых Морис никогда не бывал. Из просторного, отлично благоустроенного здания столичного аэровокзала фон Лестов вышел в хорошем настроении. После исполнения формальных для него процедур пересечения государственной границы Империи, Морис успел приобрести в маленьком местном магазинчике вполне модный, добротный плащик серого, неброского цвета и теперь был готов продолжить свой путь в более комфортной, по погоде, одежде, ну, а главное – обменял в камере хранения пусть и подлинный имперский, но чужой паспорт на собственные документы, по которым постоянно жил и работал в Столице. Теперь ему предстоял неблизкий, но такой приятный своей безопастью путь к дому… пусть и временному. Не став шиковать – с какой это стати? успешно выполненное задание – еще не повод для разгула, особенно для суеверных, как большинство играющих со смертью, людей – фон Лест отправился на остановку трамвая, а потом долго-долго ехал практически через весь огромный город, наблюдая через слезящееся начавшимся мелким, неприятным дождиком окно за желтеющими и краснеющими кленами на бульварах, за нахохлившимися прохожими, обгоняющими трамвай добротными ухоженными автомобилями, так не похожими на скрипящие и вонючие развалюхи Персии и ближневосточного Побережья. Пользуясь таким маршрутом, Лихо как бы заново привыкал к давно знакомым местам города после возвращения из далеких командировок, совершая почти ритуальный неторопливый проезд по Столице, хотя можно было с помощью автобуса и метро гораздо быстрее добраться до цели. То ли резкая перемена климата и ненастная погода подействовали, то ли общая благодушная расслабленность удачного возвращения на Родину, а может, и то, и другое, и третье вместе, но как-то незаметно даже для самого себя фон Лест задремал, хотя перед этим, казалось, отлично выспался в удобнейшем – никак не сравнить с трамвайным сидением – кресле комфортабельного салона дирижабля. И разбудил Мориса лишь крутой поворот, металлический лязг вагонных сцепок и жутковатый – металлом о металл – скрип застопоренных колес по рельсам, трамвай прибыл на конечную остановку. Встрепенувшись, отгоняя полудрему, и поднявшись с места, фон Лест прошел к единственной открытой двери в самом начале трамвайного салона, недоуменно оглядываясь по сторонам – почему водитель не открыл остальные? Видимо, сказалось расслабленное, сонливое состояние, иначе Морис все понял бы сразу. У выхода из трамвая пассажиров поджидал не только кондуктор в форменной заношенной фуражке, но и армейский строгий патруль – вот уже который год, едва ли не со времен Кровавой Смуты, армейцы с удовольствием помогали городской полиции не только в Столице, но и в других городах Империи, понимая, что реальное патрулирование улиц, возможное задержание преступников дает не просто практику ведения боя в городских условиях, но и огромную уверенность в том, что солдаты и офицеры делают нужное для всех, полезное для людей дело, а не просто изнашивают сапоги и мундиры в полевых лагерях. Морис неторопливо спустился по ступенькам на мокрый асфальт, и чем-то до душевного трепета родным и знакомым пахнуло на него от мокрой плащ-палатки усатого, серьезного старшины, первым принимающего выходящих из трамвая немногочисленных пассажиров. Бывший когда-то сержантом имперской армии, фон Лест невольно встрепенулся, расправляя плечи, и протянул старшему, пусть и ненамного, по званию проездной билет, паспорт и солдатскую книжку – весь комплект имеющихся в наличии документов. – Ты гляди-кось, «фон», а в армии отслужил, – удивился старшина, передавая зелененькую узкую книжицу через плечо старшему в патруле офицеру, капитану лет уже под сорок, не меньше, явно засидевшемуся в своем звании и, видимо, должности, а может быть, предпочитающему карьерному росту простое человеческое желание находиться в жизни на своем месте. – Так уж получилось, – пожал плечами, добродушно улыбаясь, Морис. – Да не просто отслужил, а в военной разведке, – добавил свою реплику более внимательный офицер, просматривая документ фон Леста и тщательно сверяя фотографию со стоящим перед ним оригиналом. – Писарем, писарем я был, – поспешил исправить свое героическое прошлое Морис. – Должен кто-то и войсковой разведке проездные документы выписывать, наградные листы и праздничные приказы сочинять… С казенной ленцой листающий солдатскую книжку фон Леста капитан неожиданно подтянулся, даже, кажется, стал повыше ростом и стройнее, резко, как на параде, бросил раскрытую ладонь к виску, отдавая честь, и тут же вернул документы бывшему сержанту со стандартными, но явно от души сказанными словами: – Большое спасибо за содействие! Извините за задержку. – Да я, собственно, никуда особенно и не спешил, – улыбнулся Мориц, кивая в ответ, но задерживаться возле патруля не стал. Он уже подходил к зданию вокзала, потому и не слышал, как поясняет свою парадоксальную реакцию подчиненному офицер: – Ты где это видел в армии писарей? А уж тем более – в разведке? Все, сам же знаешь, на двух стульях сидят – писарь-наводчик орудия, писарь-стрелок. И так в простых частях, а что в разведке творится, думал? А у этого парня – не отставка в солдатской книжке прописана по истечении срока службы, а – действующий резерв, уж я-то этот индекс хорошо знаю, так что… – Да я-то что?.. – с легким недоумением, как положено перед начальством, начал, было, оправдываться старшина. – Я и слова обидного не сказал… но ведь все ж таки «фон»… – «Фон-то» он «фон» да не из простых пришлых тевтонцев, – продолжил воспитательную беседу капитан. – Видать, ты ничего, кроме газет не читаешь, да и те, небось, в сортире, прежде, чем употребить по назначению… фон Лесты – фамилия известная, это тебе не Яхромов или Варежкин какие. Из северян эти «фоны», считай, полтыщи лет, как из северян. Вот так-то, брат… Офицер отошел на пару шагов в сторонку от слегка растерявшегося старшины, а тот, поднимая свой авторитет перед парочкой совсем юных рядовых бойцов, стоящих рядом, как положено, с карабинами наизготовку и настороженно прислушивающихся к начальственному разговору, пояснил: – Вот какой у нас командир! Глаз – алмаз, все примечает. С таким, знаешь ли, не пропадешь… В это время Морис уже покупал билет на пригородную электричку, чтобы провести на жесткой лавке дребезжащего, лязгающего и то и дело вздрагивающего вагона ближайшие полтора часа и добраться до старинного, когда-то в стародавние времена прикрывающего южные подступы к Столице, маленького городка, в котором всего пару недель назад снял комнату в странном, огромном круглом доме, больше похожем на причудливую, больную фантазию безумного архитектора, чем на человеческое жилье. Полупустой дневной вагон, в котором немногочисленные пассажиры мало обращали внимания друг на друга, еще больше расслабил и успокоил Лихо, будто подтверждая в очередной раз очевидную истину – он дома, здесь не нужно постоянно оглядываться по сторонам, ждать удара из-за угла, выискивать следующих по пятам филеров и обращать особое внимание на якобы случайно подсевших поблизости попутчиков. Может быть, поэтому, а может и благодаря осенней, успокаивающей сиреневой серости низкого облачного неба, прекратившемуся, едва электричка покинул пределы города, мелкому занудливому дождю, но полтора часа пролетели для фон Лест, как десять минут, ему, на удивление, даже ни разу не захотелось выглянуть в грохочущий металлом тамбур, чтобы выкурить папироску… …у дверей квартирки, вспоминая невольное приключение двухнедельной давности, когда он только-только появился в городке, Морис сосредоточился, решительно отбрасывая в сторону домашнюю расслабленность, и внимательно прислушался прежде, чем вставить ключ в замочную скважину. Но, кажется, в этот раз ему не грозил безопасный, но крайне неприятный скандал с пьяными распущенными девицами, почему-то решившими, что их подруга может распоряжаться чужим имуществом, как своим. И – точно. В большой комнате-прихожей, расположившейся сразу за входной дверью, было тихо и спокойно, широкий кожаный диван был девственно чист и пуст, как, впрочем, и дощатый пол, покрытый узорчатым линолеумом, а вторая маленькая уютная комнатка, предназначенная, как бы, для спальни жильца – ну, и не только его, кто же из молодых здоровых мужчин возраста Мориса будет добровольно спать в одиночестве – была явно закрыта на замок и тоже пустовала. «Где-то бродит сейчас эта шебутная Ташка?» – успел подумать фон Лест, как все его тело пронзило яркое и совершенно четкое ощущение смертельной опасности. И вместе с этим, давно уже не испытываемым так отчетливо и достоверно, чувством пришло интуитивное понимание – в кухне-столовой кто-то есть. – Не хватайся за оружие, Лихо, – раздался именно оттуда сильный мужской голос. – Проходи, я уж тебя заждался… © Юрий Леж, 2013 Дата публикации: 21.05.2013 10:12:56 Просмотров: 2014 Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь. Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель. |
|