Лидка-алкоголичка
Павел Сидоренко
|
Форма: Рассказ
Жанр: Просто о жизни Объём: 5351 знаков с пробелами Раздел: "" Понравилось произведение? Расскажите друзьям! |
Рецензии и отзывы
Версия для печати |
|
В селе все её звали Лидка… Лидка – алкоголичка. Надо сказать, пила она сильно, впрочем, как и работала. За поллитра помогала белить, красить, махала тяпкой на огородах. Всякую работу делала на совесть. Так что селяне знали: нужна срочная помощь, зови Лидку. Но если хозяин попадался скупой, больше она к нему не шла. На выпивку Лидка соображала по всякому. Тащила из дома детские вещи, утварь, половики. Всё это выменивала на водку, самогон или брагу. Как-то раз пришла к нам. - Танька, купи ковёр, дёшево отдам, - сказала она мамке. Говор у Лидки быстрый. Слова пулями отливает. Чувашский говор... Да и сама она по национальности и обличью - чувашка. Росточек небольшой, фигурка девичья – стройненькая, худенькая, глаза узкие, носик маленький. А голосок звонкий, словно колокольчиком звенит. Ковёр мамка купила. Когда его снимали со стены, расплакался Витька, Лидкин сын. Было ему тогда лет двенадцать. Кричал он на Лидку: "Ты что делаешь? Последнее из дома тащишь!" Мамка хотела отказаться от покупки, но Лидка её уговорила, сказав, что всё равно снесёт ковёр на продажу. Как-то её сожителю – Косте Мухину от умершей матери досталась в наследство изба со всем имуществом. Лидка с Костей пропили всё, что в ней было, а потом и её продали. Вот так жила Лидка – алкоголичка. Кстати, была она мамкиной подружкой, но к нам всегда приходила трезвой. Пьяных мать на дух не переносила. Женщины могли часами сидеть за чаем, обсуждая деревенские сплетни. Когда мамка ложилась в больницу, а ей часто неможилось, мы с братом со всех ног неслись к Лидке. Просили помочь по дому. Она никогда не отказывала: доила корову, поила телка, ходила за поросятами. Всё делала… Однако бывали и курьёзные случаи. Как-то по осени мать надолго слегла в больницу, а как раз подошло время уборки картошки. Брат тогда работал на тракторе, так что с транспортом проблем не было, да и Лидка с Костей мигом пришли на помощь. Выехали на поле рано утром. Брат сел за руль, мы с Костей в телегу, а Лидка куда-то исчезла. Глядь, а она уже тащит из нашего дома, припрятанные мамкой на чёрный день, две бутылки водки. Я тогда грустно вздохнул, понимая, что теперь нам с братом попадёт за то, что разрешили взять "белую". А делать нечего... Как-то неудобно забирать её у взрослой женщины. Копание картофеля началось с поправления здоровья – Лидкиного и Костиного. Кстати, Лидка была весёлой бабой, любила пошутить. Вот и тогда, плеснув полстакана водки, она вдруг замерла, что-то внимательно в нём разглядывая. Потом улыбнулась и брякнула: "О, Мухину муха в стакан попала!" Мы с братом смеялись долго, а Костя, так же долго, от всей души материл Лидку. В общем, к вечеру бутылки были пусты, а картошка так и не выкопана. Когда мамку выписали из больницы, Лидка к нам длительное время не приходила – боялась. Наконец, появилась и, конечно же, мамка её простила. Почему-то на Лидку – алкоголичку никто подолгу не обижался. Годы шли. Лидка пила по-прежнему. Её сын Витька был осужден за воровство и посажен на три года. Домой он писал часто. С каждым письмом уже немного поддатая на радостях Лидка бежала к нам. Она быстро прочитывала вслух не-ровные строчки и, сквозь слёзы глядя на мамку, шептала: "Сынок… Прощения просит…" Потом Лидка прикрывала лицо руками и, покачивая головой из стороны в сторону, начинала выть. Становилось немного жутковато. Так в деревне рыдали по покойнику. Мать бросалась её успокаивать. Вскоре плакали обе женщины. Почему плакала мамка, я не понимал. Когда Лидка немного приходила в себя, она поднимала на меня заплаканные глаза и просила: "Павлушка, спой, а… ту самую... про голубей". Тогда я брал гитару, неумело звенел струнами и жалобным голосом выводил босяцкую песню: "Люди, я прошу вас, ради бога, тише, Голуби целуются на крыше…" Лидка, зажав виски руками, слушала, временами всхлипывала, а в некоторых, особенно жалящих сердце местах, подтягивала тоненьким, дрожащим голоском. Витька отсидел и вышел. Затем сел опять. Был и третий срок – последний, как для Витьки, так и его матери. Однажды Лидку прихватил сильный сердечный приступ... Еле откачали… После врачи пообещали, что если она будет пить также, то не протянет и трёх лет. Тогда Лидка перепугалась, и некоторое время на алкоголь не смотрела, говорила: "Мне Витьку дождаться надо… Как он тут без меня? Пропадёт…" Прошло несколько дней, и она опять взялась за своё… Сердобольные селяне говорили ей: "Опомнись, Лидка. Не доведёт тебя водка до добра... Остановит сердечко твоё, а ты бы могла ещё жить… Детям помогать… Баба ведь работящая". Она со всеми соглашалась, говорила, что всё, что завязала, но на следующий вечер Лидку снова видели пьяной. Водка, и впрямь, сделала своё дело, но не так, как все ожидали. Однажды ночью Лидка гуляла у подруги, а затем, несмотря на разыгравшуюся непогоду, пошла домой. Сколько её уговаривали остаться, не согласилась. Небольшая речка в ту весну разлилась довольно сильно. Ночью шёл дождь, жёсткими порывами бил ветер. Лидка переходила речку по тонким досочкам лавы и поскользнулась. Её тело нашли только через неделю. На похороны собралась вся деревня. Бабы плакали, а мужики, украдкой смахивая слёзы, угрюмо молчали. Когда Лидку выносили, чей-то шестилетний пацан дёрнул меня за рукав и спросил: "Паша, а чего все плачут? Это же Лидка утонула… алкоголичка…" А я почему-то не смог объяснить. © Павел Сидоренко, 2008 Дата публикации: 14.01.2008 23:19:42 Просмотров: 4553 Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь. Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель. |
|