Дыхание Красного Дракона. Часть 2 гл. 1

Сергей Вершинин

Форма: Роман
Жанр: Историческая проза
Объём: 15663 знаков с пробелами
Раздел: "Тетралогия "Степной рубеж" Кн.III."

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

Когда Земля была юной девушкой с глазами голубых озер и распущенными косами извилистых рек. Засыхая от неразделенной любви к Кок-Тенгри, она скучала в ожидании. Вглядываясь в Голубое Небо, Йер-Суб засыпала в грезах. Ее юное тело пахло степными травами, девичья грудь вздымалась к любимому вершинами высоких гор. В сонном томлении, она тихо шелестела листвой деревьев и капельки ожидания, застывая яшмой в ущелье любви, золотыми прожилками растекались по долгим ногам — горным перевалам.

«Дыхание Красного Дракона» третья книга из тетралогии «Степной рубеж». Первую «Полуденной Азии Врата», и вторую «Между двух империй», смотрите на моей странице.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ОТСВЕТЫ ДРЕВНИХ КОСТРОВ.

Глава первая

К середине марта резко потеплело. Пригретая солнышком гора Букпа очистилась от снега и влага ручейками сбежала к прилегающему озеру. Земля на холмах подсохла, образуя островки лета между лежалых снегов на равнине. Оставив лошадей внизу, Алтынай и Сауле, взошли на один из холмов. Радуясь весеннему теплу, они весело смеялись и кричали, перебивая друг друга звонкими голосами:
— Тенгри несет новый день!
— Большой день!
— Останься с нами, о Кок-Тенгри!
В девичьих глазах играло солнце. Степь была залита золотым цветом, — цветом молодости, счастья и радости. Скинув с плеч ставшую тяжелой шубу, Алтынай подставила лицо ласкающим теплым лучам.
Жмурясь от удовольствия, она замерла.
— Алтынай, не привораживай Небо, — накидывая шубу обратно на грудь подруги, прошептала ей на ухо Сауле. — Йер-Суб уже проснулась! Она не любит, когда молодые девушки оголяются перед Кок-Тенгри.
— Я вовсе не перед Тенгри красуюсь.
— А перед кем?
Замерев, девушка лишь многозначительно повела глазами. Сауле огляделась. С десяток молодых жигитов вихрем промчались к аулу. Завернул коня в их сторону, один из них вернулся. Играя сильным молодым телом в седле, он снова обогнул холм. Получив в подарок улыбку Алтынай, жигит поднял на дыбы скакуна и помчался догонять друзей.
— Кто это, Сауле? — спросила Алтынай, неожиданно для себя краснея от смущения.
— Кулебака, сын батыра Куле. Жигиты к нам на праздник приехали. Девушек посмотреть. — Сауле оглядела смущенную подругу. — Может, кого и выберут.
Алтынай прыснула смехом и ответила:
— Батыр Кулебяка!
— Кулебака, — поправила ее подруга.
— А мне Кулебяка как-то больше нравится! Поехали к старице Апе-Каракесек! Хочу послушать сказание о Кок-Тенгри и Йер-Суб.
Девушки спустились с холма. Грациозно взойдя на лошадей с празднично завитыми гривами, они отправились к бабушке рода. Обычно не терпевшая медленной езды, Алтынай почему-то ехала не торопясь, придерживая рвущегося вперед коня всю дорогу. Сауле ее не подгоняла, она догадливо улыбалась и подшучивала над подругой.
Конное шествие девушек по аулу, на украшенных разноцветными лентами лошадках, так никто и не преградил, до места они добрались без остановки. Спрыгивая с коня, Алтынай вздохнула и слегка надула губы, вызвав у Сауле искусственное округление оживленных глаз и как бы недоуменное пожатие плеч.
Большая юрта Апы-Каракесек была чисто убрана, как всегда пахло имбирем. Через полностью открытый шанырак проникал мягкий свет и падал на белоснежный кимешек сидевшей у очага бабушки. Старица укладывала на войлок цветные пряди верблюжьей шерсти и прокатывала их деревянным валиком. Несмотря на слепоту, делала она это ловко и уверенно.
— Здравствуй, апа! Мы пришли тебе помочь, — тихо проговорила Алтынай.
Бабушка подняла невидящий взор.
— Молодая пушистая лисичка хочет обмануть старую и слепую? По идущему от твоего праздничного наряда запаху, Алтынай, не похоже, что ты готовилась сегодня к работе. Марьям избаловала тебя.
— Я хотела ...Они меня сами выпроводили!
— Не мешай им. Посиди лучше со мной. И ты, Сауле, садись, не стой у басоги. Дайте обнять вас, красавицы, и прижать к старческому сердцу.
Девушки быстренько скинули верхнюю одежду и впорхнули на середину юрты, в нежные объятья бабушки.
— Апа, как ты узнала, что это я? — спросила Сауле. — Я же молчала. Алтынай могла придти и одна.
— Перезвон шолп, дочка. Они сказали мне о твоем приходе. Украшения Алтынай звенят по-другому. Садитесь, рассказывайте. Разговор рукам не мешает.
Бабушка усадила их рядышком и снова принялась за работу. Тяжелый деревянный каток заходил взад-вперед по сложному узору на кошме.
— Апа! Расскажи нам легенду о Кок-Тенгри и Йер-Суб? — попросила ее Алтынай.
— Об Йер-Суб — Матери Земле Воде?
— О ней. И об богине Умай [1].
— Зачем тебе это? Сказание о Земле-Воде не для девушки, оно учит замужних женщин. Или в прибывших на праздник жигитах, красавица присмотрела жениха? Но не знает, как обуздать ретивого жеребца и привести в свой улус?
— Ей батыр Кулебака полюбился! — игриво произнесла Сауле, на всякий случай, отгородившись бабушкой от Алтынай.
— Кулебака? Сын батыра Куле?
— Он, бабушка, — несмотря на тайный щипок Алтынай, подтвердила она.
— Род Куле достойный и славный. Много могучих батыров дал он казахской земле. Меж Дударом-агой и Кулебаем нет семи колен родства [2], Алтынай, и сватов прислать к твоему дяде ему не перечит древний обычай. Одна помеха — сердце юноши может не принадлежать влюбленной красавице. Тогда, сколько сватов не жди, — степной ветер не занесет их в девичью юрту.
— Он мне улыбнулся! — с надеждой в дрогнувшем голосе, отозвалась Алтынай.
— Мужчина только думает, что находит женщину по вкусу и желанию, на самом деле его выбирает она… Значит, дочки, вы хотите знать, как это заделала Мать Земля Вода? И как то не удалось молодой красавице Умай?
— Хотим, апа! — вскричали девушки в один голос.
— Эту древнюю историю мне рассказала моя бабушка, надевая на меня свадебный наряд и украшая юную голову высоким саукеле. Ей о Матери Земле Воде поведала ее мать, матери — бабушка… От женщине к женщине в Степи передается мудрая уловка Йер-Суб и помогает овладеть сердцем любимого мужчины.
Апа-Каракесек прокатила валик по кошме, томя молодость ожиданием, и начала:
«Случилось то, давным-давно. Когда Земля была юной девушкой с глазами голубых озер и распущенными косами извилистых рек. Засыхая от неразделенной любви к Кок-Тенгри, она скучала в ожидании. Вглядываясь в Голубое Небо, Йер-Суб засыпала в грезах. Ее юное тело пахло степными травами, девичья грудь вздымалась к любимому вершинами высоких гор. В сонном томлении, она тихо шелестела листвой деревьев и капельки ожидания, застывая яшмой в ущелье любви, золотыми прожилками растекались по долгим ногам — горным перевалам. Но Тенгри не трогала красота и первозданная природная девственность Йер-Суб. Голубое Небо надменно и холодно взирало на красавицу Землю с высоты полета беркута.
Видя безразличие Тенгри к ее чарующей красоте, Йер-Суб поймала и надоила семь тысяч быстрокрылых кобылиц. Забив скот на мясо, она сделала: казы, карта, шужык[3] и наполнила огромную чашу-казан. Из семи тысяч молодых баранов Земля Вода изготовила куырдак[4] и добавила в казан. Из молока кобылиц ее умелые руки произвели курт и хмельной кумыс. Йер-Суб добавила их в сорпу варившегося мяса и седьмым даром бросила просо.
Когда наурыз-коже[5] было готово, она перелила его в большую пиалу и преподнесла Голубому Небу в угощение. Кок-Тенгри отпил половину данного Землей напитка и, наполняясь добротой и снисходительностью, спросил:
— Чего ты хочешь от меня, Йер-Суб?
— Ничего, мой повелитель, — ответила ему Земля. — Дай мне лишь то, что не нужно тебе!
— Я знаю, — прогромыхало Небо. — Ты хочешь попросить у меня доблесть и могущество. Праведность суждения, ремесло грамотейное. Разумение в мыслях и познание сути небесной. Удачу в войне, — кличи победные, и закона творение.
Опустошив пиалу с наурыз-коже, Тенгри лишь ухмыльнулся. «Насколько же глупа Йер-Суб, если решила, что получит все это от меня!», — наверно, подумал он, но получил сосем другой ответ:
— Нет, мой повелитель! — произнесла Земля, устраиваясь у него на коленях. — Отдай мне стирку-мытье одежды твоей. Юрт построение, циновок плетение, твоих рук омовение. Мяса жирного варение, скота тучного доение. Огня возгорание, — Огня угасание, горячей золы сгребание. Молчание благоговейное, свое утомление. Сердечную радость, — семью соединенную, потомственность рожденную. Никчемной ссоры утихание, любви напоминание.
— И все?.. — хмелея, Тенгри обнял Землю и приблизил к себе. — Больше тебе ничего не надо?
— Все, мой повелитель. Больше мне ничего не надо, — опуская взор, ответила Йер-Суб.
— Я даю это тебе! — озадачено ответил Тенгри.
Земля-Вода нежно облобызала Небо, слегка коснувшись роскошными волосами, и удалилась»…
— Апа, — спросила Алтынай, когда старица приостановила поток льющихся из уст слов, сладостно увлекавших девушек в далекое сказочное прошлое Сары-Арка. — Йер-Суб пришла, чтобы остаться. Почему же она ушла?
Бабушка не ответила. Лишь улыбнулась и продолжила дальше рассказ о богине Земле Воде и Тенгри.
«Йер-Суб принялась исполнять обязанности, возложенные на нее Небом, — умело, с нежностью и обаянием. Очень скоро высокомерный Кок-Тенгри понял, что уже не может обойтись без женских рук, — ласковой каждодневной заботы. Настал час, когда он опустился на Землю и окутал ее в свои объятья.
И спросила тогда Йер-Суб:
— Чего ты хочешь от меня, Тенгри?
— Любви, — ответило Голубое Небо — Любви!!!
— Я даю тебе ее, Тенгри! — улыбаясь, отозвалась на крик небесного желания Йер-Суб.
Земля приняла Небо. И поднялся сильнейший ураган, смешивая их в единое и неделимое целое. Земная Любовь покинула очертанья моря страсти и обуяла Голубые Небеса, безудержно в них плескаясь. От пылкого соития Тенгри и Йер-Суб разверзлась сполохами великая гроза. Небо излилось семенем, орошая Землю. Тогда и родилась яркая огненная молния — красавица. Умай, — Богиня Огня».
— Я поняла, бабушка! — от избытка нахлынувших чувств, Алтынай обняла Апу-Каракесек. — Несмотря на то, что ей очень хотелось остаться, Земля Вода сделала так, что Кок-Тенгри сам пожелал придти к ней!
— Да, дочка. Но чтобы этого достичь, недостаточно иметь красивое личико и стройность молодого тела. Держать мужчину около себя сложно, Алтынай. Для этого женщине надо многое знать и уметь.
— Расскажи дальше, апа, — перемигнувшись с подругой, попросила Сауле. — Про Богиню Умай.
— Расскажу, если поможете мне закончить узор на праздничном войлоке. На нем отображено все, о чем я вам сейчас говорю. Вот лежит спящая красавица Йер-Суб. Вот она доит кобылиц и подносит Небу наурыз-коже в пиале. А вот и Тенгри изливается дождем на Землю. В Новый день этот войлок должен украшать уй старшины Ер-Назара.
— Мы поможем, апа! — в один голос, ответили девушки. — Ты нам скажи, что делать?
— Принеси красной шерсти, Сауле. Здесь не хватает Огня. А ты, Алтынай, намочи посильней войлок.
Когда указания Апы-Каракесек были выполнены и валик, утрамбовывая овечью шерсть цвета Огня, покатился по кошме, девушки снова сели возле бабушки, ожидая продолжения.
Апа-Каракесек огладила свое творение сухой старческой рукой и проговорила:
— Эта извилистая, красная линия на голубом, дочки, и есть Богиня Умай. Слушайте дальше: «Страсть Земли и Неба породили Огонь. Оказавшись очевидцем любви Тенгри и Йер-Суб, Умай сама возгорелась желанием обладать Голубым Небом.
Выждав, когда удовлетворенная Земля Вода уснет укрывшись белым одеялом, Богиня Огня отправилась к Кок-Тенгри. Обвораживая огненными волосами и жаром тела, Умай приблизилась к Небу.
— О, мой повелитель! — проговорила она. — Ты дал Земле все, что она пожелала, дай же и мне то, чего захочу я.
— Чего ты хочешь от меня, Умай? — нахмурив взор, спросил ее Тенгри.
И Умай ответила:
— Дай мне право решать судьбу!
— Судьбу?.. — переспросил Тенгри.
— Судьбу, — стояла на своем Умай, продолжая завораживать Небо красотой и молодостью.
— Судьба мужчины: доблесть, отвага, удача в охоте или на войне, принадлежит мне, — Голубому Небу, — тогда ответил он ей. — Женскую судьбу: содержание дома, тучного скота, кормление и взнуздание коня мужчины-воина, его услаждение едой и своим телом, — я отдал Йер-Суб. Неужели, Умай, ты думаешь, что ради твоих огненных волос, ласкающих мой всевидящий взор, я откажусь от Небогласного слова?
— Нет, мой повелитель, но ты безграничен в мудрости и найдешь решение. Или это не так? — надеясь на высокомерность и самолюбие Неба, проговорила богиня Огня.
Тогда Тенгри нахмурился еще сильней и сказал:
— Твой язык обжигает, Умай!
— На тебя, мой повелитель, он лишь веет теплом! — лукаво ответствовала Богиня Огня.
Тенгри задумался и изрек:
— Хорошо. Я дам тебе решать судьбу того, кто сам ни встать, ни сесть, ни говорить не может. Младенец ему имя! И ты, хитрая Умай, будешь его беречь и согревать теплом своего жаркого тела, пока он не станет мужчиной или женщиной.
— Но, повелитель, я сожгу младенца! Так и не успев распорядиться его судьбой! — воскликнула богиня Огня. — Тело мое горячо и только в любви оно согревает не испепеляя.
— Так надели младенца своей любовью! — ответило Небо. – Отныне его судьба принадлежит тебе!
— Я люблю лишь тебя, мой повелитель!», — заупрямилась богиня Огня. — И нет той силы, чтобы заставила Умай полюбить такое никчемное существо, которое ни встать, ни сесть, ни говорить не может.
— Такая сила есть. Она в тебе, Умай!» — воскликнул Кок-Тенгри и овладел богиней Огня.
Не было и не будет соития горечей этого. Лишь его толику испытывает земная женщина, когда ей овладевает мужчина. От внутреннего пламени разрываясь надвое, Умай прокричала и из ее огненного лона выпал младенец. Она подхватила его своими теплыми ладонями и прижала к груди.
Кок-Тенгри озарил чело младенца светом разума и умиротворенно изрек:
— Видишь, хитрая красавица Умай, младенец согрелся в твоих объятьях.
— Всемогущий Кок-Тенгри, ты заставил меня полюбить никчемное существо, но эта любовь может истечь и тогда…
— Это любовь Матери, Умай, — хмурое чело Голубого неба разъяснилось. — Она никогда не истечет временем. Она будет с тобой, пока не остынет твое огненное тело.
Улыбаясь сотворенному Небом чуду, прижавшемуся к ее теплу, богиня Умай нежно поцеловала его в лоб, отчего личико младенца стало красным и сморщенным.
Глянув на Кок-Тенгри, она улыбнулась и тихо прошептала ему на ушко:
—Ты будешь мальчиком, — девочки милее и лицом прекраснее…».
Апа-Каракесек помолчала и закончила:
— То, красавицы мои, был первый человек, рожденный от Огня, так говорит древняя легенда нашего народа и мой праздничный ковер.
— Апа! Неужели, рассказанное тобой было на самом деле? — спросила ее Алтынай.
— Все, до последнего слова. Разве жена мужу не запрягает коня и не возводит к небесам шанырак его юрты? Разве огонь очага не согревает детей в зимнюю стужу и не спасает младенцев от смерти? Разве материнская любовь может пройти? Каждый год, просыпаясь от зимнего сна, Йер-Суб угощает Голубое Небо наурыз-коже, Тенгри орошает землю семенем и она рассветает. Богиня Умай зажигает девушек огнем любви, и они становятся женщинами, — матерями. Несут своих детей к Умай, в тепло домашнего очага, прося Богиню сохранить и вырастить из них сильных мужчин или красивых женщин. Минует год за годом, снова приходит Весна, настает новый день и все повторяется.
Слушая бабушку, Алтынай смотрела на теплившийся за диким камнем огонь очага. Ей привиделась что там, — в языках пламени, пляшет маленькая Богиня Умай, обряженная в красный свадебный наряд с алым саукеле.
— Так красиво! — заворожено проговорила она.
Боясь вспугнуть, девушка рассмотрела озорное лицо Умай — Богини Огня, и рассмеялась…
Алтынай узнала себя.

Примечания.

[1] Умай – богиня огня, покорительница домашнего очага и детей.

[2] Если у народов Европы допускались браки между кузенами (двоюродными братьями и сестрами), то у казахов между семью коленами по мужской линии брачное соглашение было невозможно и считалось кровосмешением.

[3] Казы, карта, шужык – колбасы из определенных частей конины.

[4] Куырдак – обжаренные в масле кусочки печени и мякоти барана.

[5] Наурыз-коже (букв.: весенняя похлебка) – традиционное блюдо казахов на Наурыз (22 марта), праздника Весны и Нового года. Блюдо составляют выше перечисленные компоненты. Согласно географическому фактору (юг-север) вероятны варианты злаков, первой зелени, но число семь неизменно и обязательно.

© Сергей Вершинин, 2010
Дата публикации: 22.11.2010 08:05:41
Просмотров: 2620

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.