Осень 4.

Никита Янев

Форма: Очерк
Жанр: Публицистика
Объём: 7077 знаков с пробелами
Раздел: ""

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

Так Гена Янев становится этой связью, и никому даже не приходит в голову искать его ещё где-то в одной точке, если он во всех точках, как на бумаге.

1.

Ничего не потеряно, всё записано на клёнке. Гена Янев стучит себя ногтём по виску. На всех плёнках, пускается он в обощенья.

Уточняет: хронические язвы на ногах от полиавитоминоза, хб прилипало. Как алюминивые миски в окно раздачи швыряли старослужащие, что жирные, и норовили попасть в лицо.

Нельзя вымогать, говорить ровно столько, сколько сказалось, обрезает Гена Янев. Нельзя выжимать из себя все капли, продолжает.

На будущие капли нарастёт мышечное мясо сподспуда образа, как яяяяяяя.

2.

Вот пульт управления полётов и настоящий Гена Янев, подбирается Гена Янев к неподвижному и потому потустороннему центру высказывания, и будет потом чувствовать опустошённость, что потерял смысл.

Зачем убираться в квартире, если нет смысла, педалировал тему Пьер Безухов в «Войне и мире». Это нечисто, отвечал Болконский. Учёный малый, но педант.

Пьер Безухов говорил, мыться перестаю, уточняет Гена Янев для литературоведов, б**.

3.

Смысл потом возвращается, нагулявшись в поле, весь в лохмотьях, как блудный сын, но накачанный, как дитя улиц.

Он, может быть, и питался объедками с помоек, как местный бомж Витёк, фантазирует Гена Янев.

Но стал сложный, с виной, обидой, отчаяньем, просветленьем. Чиститься пришёл, брякает фразу в глаза.

Вламливается на рассвете, пока Гена Янев ещё вялый, знает, что не заснёт больше и плетётся на веранду, варить кофе в 5 часов утра.

Это зовётся связью, язвит Гена Янев, как рефлексия. На эту связь потом нарастут: поле, мерагалактика номер, Бог, серафиме-херувиме, народное хозяйство, корпоративная мораль.

Но бомж Витёк и Гена Янев, автор, внутри себя должны оставаться самотождественными, как яяяяяяя, чтобы не беситься, как лживые трусы и фарисеи, и не метать бисер, как интеллигенция.

4.

В этом им поможет киножурнал «Хочу всё знать», цитирует Гена Янев. Витьку – улица. Гены Яневу такое занятье – киберпанк, 1000 фильмов, иронизирует Гена Янев.

Связь крепнет, как шишок и хакер. Всё ветшает: клён одним стволом опустился на крышу, крыша протекает в пристройке, батареи ржавеют, в канализации пробки, мойка течёт, краны клинят, в 3 сараях помойка, забор падает, без капремонта в одном неблагополучном одноэтажном бараке, последнем в Старых Мытищах, пригороде мегаполиса-апокалипсиса, на 4 квартиры: Индейцевы, Инопланетяниновы, Мутантовы, Послеконцасветцевы, от вч, под снос, модели земли, макете страны.

Гойя Босховна Западлова кошку Дашу крысиным ядом отравила, а Индейцева подъялдыкивала, а теперь они обижаются, почему Гена Янев не дружит с соседями и почему с советской армией не дружит, ведь у всех ностальгия по совку. Такую страну развалили чёрные, америкосы, евреи, извращенцы, пригорюнился бомбила в «Део».

5.

Потому что связь крепнет, неожиданный риторический переход, в импровизациях коронка, Гена Янев такие любит, как Пушкин и «Евгений Онегин».

Потому что связь, смысл - мимо и возле, и нельзя добиться оргазма, потому что пузырьки это нарочито, умничал Толстой, вокруг мёртвого тела «Госпожи Бовари» в ванной.

И нельзя испытать даже нежность, потому что для связи нужны субъект-субъектные отношения, как в мифе, а не субъект-объектные, как в квантовой физике.

Какой-то там кот Шрёдингера в комнате и не в комнате одновременно, потому что чёрный, как кошка Даша на крыльце.

Вот характер связи, что она – Гена Янев.

6.

Как ёрничал Печорин, одного Лермонтова сейчас не станет, пульнёт Мартынов, а другой на горе Эльбрусе топит столбом портала майю, про двойника и себя.

И положил начало великому русскому ренессансному роману, въехавшему в юродство, с его проповедью богословского нигилизма: чем больше Гена Янев малится, тем больше Гена Янев молится.

А не как фарисеи плюются, как фрики, чтобы оттягать себе прав побольше на всеобщем бесправии. У них аффект, что забрехались, как Жутин и Шириновский, и самотождественность яяяяяяя и никакой связи.

7.

И бомбила в «Део» обижается на чёрных, евреев, америкосов, меншинства, а должен на шашлыках подраться, что отчаялся на свете без связи, смысла, страсти и тёплого чувства.

Как скотина в хлеву, запечатлённая в небо, жуёт жвачку и вспоминает маму. Он так и сделает, не ссо, Гена Янев. Такую страну проебали.

Нет, мы про другое, юродствует Гена Янев. Про другую связь. Мама по звезды ходит и что-то мучительно вспоминает.

Что что-то было, жизнь, сын Гена Янев, муж Гриша, работал на скорой, онкология, чужой родной южный город Мелитополь, кладбище в парке с чижом-щеглом на ветке.

8.

Гена Янев смотрит 1000 фильмов в сети, как киберпанк, и придумывает тему, что надо найти завтра лирические комедии про молодёжные драмы: не может быть, а есть, такой характер связи.

Про связь лесби. Про связь ботана и звезды класса, про связь богомолки и бандита, умирающей от онкологии и большого.

И так далее, публика любит мелодраму, осаживает себя Гена Янев. Характер связи таков, что он, как шишок и хакер, может моделировать программы, саморазворачивающиеся, как вирус.

Надо только перенести неподвижный центр метагалактики номер в яяяяяяя, что часть Бога и есть весь Бог, в психику героя, как Лермонтов и Печорин.

И потом вынести модернистическое камланье, как Чехов, что ни хера не получилось скоко тебе 90 лет.

9.

Потом, как мама на звезды, мучительно вспоминать что-то, как Гена Янев в поле, как «Старик и море».

И потом вспомнить, ветер подует, Гена Янев проснётся от кошмара, и пойдёт записывать правду на бумагу, неизвестно зачем, нечитатель.

Это не метафора, нечитатель, это надо пОнять конкретно, куда мы денем Гену Янева после смерти.

Одного зароем в землю, как собаку Глашу на участке, которая на руках умирала в преклонном возрасте.

Путешественница, дочку Майку Пупкову воспитала, один раз на Соловках по дороге с рыбалки пропала.

Гена Янев сразу догадался, будучи аналитик и сталкер, унюхала Майку Пупкову и Марью Родину на другом озере и пошла проверить.

10.

А другой Гена Янев, будучи сталкер, как Липунюшка в кармане у девочек на зоне, со своими саморазворачивающимися программами, нечитатель, и 1000 фильмов в сети, как вирус.

То пропадёт, то исчезнет, как на отваленном от скалы с пещерой камне и пустой гробнице ангел, или не ангел.

Новоевропейская цивилизация построена на этой связи, и она крепнет, как квантовая физика и веды.

Но она вымороченная, как война и зона. Как новое царство с энтропией коренного населеленья и алканьем понаехавших.

И единство – лишь на мгновенье. До единства и после единства – сплошной Чехов. Никто никого не любит, не жалеет, ничего ничего не значит, ничего никогда не было, не есть и не будет.

Зато Гена Янев, будучи сталкер и автор, знает технологию, чтобы это мгновенье было каждое мгновенье: вдох – ах, задержка дыханья – пук и яркость, выдох – ой, бля, не умер.

Так Гена Янев становится этой связью, и никому даже не приходит в голову искать его ещё где-то в одной точке, если он во всех точках, как на бумаге.

Нет, бывает и нежность, это как бонус в фильме и жизни. И Гена Янев с сигаретой на крыльце перед сном прослезится, от, бля, спасибо.

Ноябрь 2015.

© Никита Янев, 2015
Дата публикации: 22.12.2015 11:43:15
Просмотров: 2013

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.