Из книги "Над Ирийским садом" - 2

Татьяна Игнатьева

Форма: Цикл стихов
Жанр: Философская лирика
Объём: 401 строк
Раздел: ""

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

Тихвин.

Здесь по северной стылой дороге
Только морось и мгла круглый год.
Вязнут елей промокшие ноги
В окоемах безбрежных болот.
Гарнизон был поставлен на сгибе
Говорливой коварной реки,
И незваным врагам на погибель,
И суровым годам вопреки.
На гербе золотая корона
По червленому полю щита.
И плывут бесконечные звоны,
Как по речке Вселенной лета.
Позабытый казалось бы всеми
В хороводе дымящих болот.
Здесь неспешной походкою время
Вдоль стены монастырской бредет.
Как слезинка печальный и тихий
У России на впалой щеке
Вечным стражем мой маленький Тихвин
С Чудотворной иконой в руке.

***

Алиса открывает тихо двери.
И начиная кроличий забег,
Кружится мир, где «верю, иль не верю» –
Подтаяло, как в марте жухлый снег.
Алиса, дай мне руку, я с тобою
Пройду по лабиринтам и садам.
С волшебной полудетскою мечтою,
С реальностью и снами пополам.
Гляжусь в окно ночное и гадаю –
Где я сейчас? И верить не хочу,
Что явь одна, что с комнатного края
Вход в Зазеркалье прямо по лучу.
И получу входной билет в награду
За то неверье, за желанье жить
Во всех мирах одновременно кряду.
Да будет то, чего не может быть!

***

Твой вдох – мой выдох.
Вечно бытие.
Вдыхаю жизнь
Безмерным даром вышним.
Надламываю ветку
Старой вишни,
Где ягод нет,
Они уже в вине.
Полночным сердцем
Трудно воспринять
Очарованье
Утренней прохлады.
Мой вдох – твой выдох.
Большего не надо.
Едино все –
И жить, и умирать.

***

Мой город на далеких островах
Один в тумане полном чудесами.
Завешен золотыми парусами.
Застрял у одиночества во снах.
Я помню его каждый уголок,
Сияющие солнца поцелуи.
Танцующие ветреные струи.
Прибрежный не затоптанный песок.
Я помню. И плыву через года.
На маленькой, видавшей виды лодке.
И этот путь нелегкий, не короткий.
Но я плыву, плыву туда всегда.
Там в городе живут стихи мои.
Покуда я блуждаю по планете,
Они вдыхают полуночный ветер,
Чайковского любя и Навои.
А я в пути. И губ не разомкнуть.
Не крикнуть через терпкие туманы.
И кровоточат вечной жизни раны.
И возвращенья бесконечен путь.

***

Я маленький осколок от стекла.
Разбитой вазы помню очертанье,
Цветов увядших тихое страданье,
И стеклодува тайну мастерства.
Я выпавший кусочек витража,
Слезинка из зрачка Пресветлой Девы.
Я помню переливные напевы
И бьющегося в панике стрижа.
Я стеклышко, зарытое в песке
Обиженным на целый свет ребенком.
Храню в себе так прочно и так тонко
Мечты о счастье в дальнем далеке.
И, видимо, со мной не повезло
Алмазов собирателю лихому.
А просто, как ни взглянешь, по – любому,
Моя душа – разбитое стекло.

***

Мне в промежутках строк не уместить
Мой голос-остров. Он под океаном
По шрамам фраз, словесным рваным ранам
Несётся, размывая мыслей нить.

Вселенский нескончаемый потоп.
И остров незабвенной Атлантидой,
Мечтая о плечах кариатиды,
Распластан у её незримых стоп.

Подводным камнем горбится печаль,
Томится под сетями древней тины,
Как бабочка в капкане паутины.
Там наверху, за кромкой моря – даль.

Там вдох безмерный ждёт над головой.
Там сердце будет биться вольной птицей.
Туда мой голос мчит!.. но часто снится –
Что мир тот наверху совсем немой...

И потому он попросту – не мой.

***

Ты станешь Мастером по звездным фонарям
На темных улочках заоблачной страны.
И скоро свыкнешься встречать по сентябрям
Ту половину оборотную весны,
Где распускаются как майские цветы
В ладонях глянцевых у завтрашних снегов
Сны неземные. Только с мраморной плиты
Слезой стекают в душу строки от стихов.
На миг забудусь – попрошу тебя опять –
Во тьме предутренней тропу мне освети!
…И ноги сбиты – так хочу тебя догнать.
И до тебя всего-то шаг – а не дойти.

***

Разложены пасьянсом облака
На речки серой скатерти. И носит
Охапками цветными листья осень
Откуда-то, бог весть, издалека,
Забрасывает ими города.
А те, сурово съежившись, застыли,
Как будто навсегда весну забыли,
И мир не улыбался никогда.
Мне по душе печали вечера.
Переполняюсь звонкой тишиною,
Бреду-живу осеннею страною
Через сегодня в топкое вчера.
И ухожу совсем по краю сна.
Куда? Ах, если б осень мне сказала –
С какого одинокого причала
Мне приглашенье шлет моя весна.

***

Лишь искоркой, намеком на свеченье,
Мелькнула мысль. И плавный танец век,
И рук тягучий взмах, что крыл круженье,
И паузой сердечный стук навек.
А дальше – пустота, изнеможенье,
Взгляд удивленный тает в полутьме.
Неслышным па де ша в исчезновенье
Отходит тень к невидимой стене.
Но вспышками аккордов громогласных,
Развернутым серебряным плащом,
Вдруг бабочкой взлететь над миром страстным!
И – пируэт!.. Еще, еще, еще!..

*Па де ша – в балетной терминологии – шаг кошки.

***

Нанизывать ночи на струны дождя для двоих
Пытаюсь по бусинке, бережно, чтоб не разбить.
Но ветер-маэстро сметает с ладоней моих
Цветов фиолетово-звездных воздушную нить.
И звонко рассыплется вдруг дождевая капель
Мечтой припорошенных радостно-слезных ночей,
Сорвется в безумных рыданиях виолончель,
С отчаянья, выбросив связку скрипичных ключей.
К чему теперь воздух, звенящий ненужностью фраз!
И ветер настойчиво, сердце мое холодя,
Весь мир разметал, убирая долой с моих глаз
Симфонию жизни – евангелие от дождя.

***

Падение Владимира.

«Душа моя повержена в прах,
оживи меня по слову Твоему…»

Весна лихою вестью прилетела –
Идут татары на Владимир-град.
Уже пал Суздаль, и Москва сгорела,
На Сити княжьи витязи стоят.
Князь Юрий* собирает ополченье,
А очи застилает гнев и мрак,
Болит в груди от горького мученья –
Как там семья! Идет на город враг!
А враг уж тут, хохочет и глумится.
Княгиня над сынами слезы льет,
Не долетит за помощью и птица,
А город рухнет, он вот-вот падет!
На сердце скорбь, не гнев и не смятенье,
Хотя беда и смерть со всех сторон.
И льет с высокой звонницы Успенья
Протяжный плач поспешных похорон.
А рядом княжич вертится с лошадкой:
- Ведь я же князь!? – сжимает кулачок
И из окошка им грозит украдкой.
Ты князь, мой птиц гораздый, мой внучок,
Единственный защитник наш, ей-богу!
Ты только под ногами не мешай.
- Я на коняжке к деду на подмогу,
- Тогда вперед, мой птенчик, поспешай…
Разбиты стены, и надежда пала.
Теперь нам только к Богу, и молясь,
В соборе к Божьей Матери припали
Детишки, бабы, малолетний князь.
Взбирались на хоры, шепча молитвы,
И Бога призывая, и мужей,
И верили – домчит сквозь грохот битвы
Последнее «прости» до их ушей.
Никто и не заметил в суматохе,
Что мальчик затащил коня с собой.
Ну, как же князю без коня, а крохе
Отчаянно сейчас хотелось в бой.
Внизу костер разложен, и татары,
Святых хлестали плеткой хохоча,
И отблесками алчного пожара
Запрыгали зрачки у палача.
И вдруг: «Не сметь!» И вниз летит лошадка
В расширенные черные зрачки.
На стареньких хорах перила шатки –
И следом князь, сжимая кулачки.
Он пал в огня распахнутое чрево,
Распугивая всех своих врагов.
Пречистая к нему спустилась Дева,
Чтоб проводить до светлых берегов.
Ведь Ангелу такого мира мало,
Для чистых душ вовеки смерти нет.
…А старая княгиня прошептала:
Лети, мой птиц гораздый, мы вослед…

*Юрий (Георгий) Всеволодович – великий князь владимиро – суздальский – 1188 – 1238 гг.

***

Миф о Фаэтоне.

Гелиос мудрый, потомок титанов, сын Гипериона,
Взором врачующий Землю, и мир полуночный,
Остановись, величавый, бессмертно сияющий гений,
И оглянись ты во след улетавшему сыну.
О, лучезарный вершитель, любовь пусть твоя не ослепнет.
Твой Фаэтон мчится в огненной страшной квадриге.
Останови! Удержи! Обратись к всемогущему Зевсу,
Пусть он поможет, тебе он ни в чем не откажет.
Видишь, срываются спицы в колесах, свирепствуют кони.
Из колеи выбивается путь колесницы.
Огненным жаром нещадно полощет и небо и землю.
Это погибель всему освещенному миру.
Боги! Откликнитесь! Взоры свои обратите на Землю.
Молод еще Фаэтон, сын прекрасной Климены,
Не удержать ему Солнца в руках. А Земля, задыхаясь,
Смертью и огненной лавой покроется вскоре.
Зевс – громовержец, внимая Земли удручающим стонам,
Грозной стрелой разметал огневую повозку!
Пал Фаэтон, разбежались взбешенные белые кони.
Их эриннии вернули в остывшее стойло.
Пал Фаэтон… О, прекрасноволосая океанида,
Долго искать тебе тело несчастного сына.
Плачьте, навек безутешные сестры его, гелиады,
Даже разгневанный Зевс помешать вам не в силах.
Нежными ивами, слезы роняя, печалью баюкайте
Мир остывающий, мир успокоенный звездами.
Гелиос, солнечноликий, прими в воспаленное сердце
Каплю печали. И будь неприкаянно стоек.
Днем, проезжая по небу в своей огневой колеснице,
Будешь ты видеть останки погибшего сына.
Ночью, как челн твой к востоку несется, мы видим на небе
Млечный дымящийся путь колеи Фаэтона.
След легкомыслия бога и сына его безрассудства.
След назидания душам, блуждающим слепо.
Светят янтарные слезы твоих гелиад безутешных.
Все, что осталось. А все остальное забылось.
Гелиос, только поведай, скажи хоть сейчас откровенно:
Верно, ты знал наперед – Фаэтон не вернется.

***

Селена.

В час, когда смуглая Никта
Сменит Гемеру на небе,
Нежные лилии вспыхнут
Звездным речным серебром.
Дева в шафрановой тоге,
В томной таинственной неге,
Мир полуночный осветит
Лунным тревожным лучом.
Всё, куда взгляд ее ляжет,
Будет подвластно Селене.
Море тревожно взметнется,
Волчий затянется вой.
Люди, и может быть Боги
Всей бесконечной Вселенной,
Предвосхищенные взором,
Душу заполнят тоской.
Но над Селеной не властны
Чары ничьих откровений.
Только за тучкою скрывшись,
Быстро к пещере спешит.
Здесь зачарованный Зевсом,
Полубожественный гений,
Эндимион усыпленный
Вечно прекрасный лежит.
Вот ее тайные муки,
Вот ее тайные вздохи,
Нежные веки целуя,
Будет Селена страдать.
Но от Великого Солнца
До самой маленькой крохи,
Нет во Вселенной той силы,
Горе Селены унять.

***

Подарок Гекаты.

Вставай, Медея, собирайся в путь,
Возьми корзинку с малыми щенками.
И амулет священный не забудь.
Уж полночь затянулась облаками.
На перекрестке трех дорог стоит
Изображенье мрачное Гекаты.
Тебе сюда. Ясон беспечно спит.
А впрочем, не снимает даже латы.
Вот яма вырыта, и жертва принята.
Медея на коленях, в сердце трепет.
Не разомкнуть сведенные уста.
Но боги не приемлют жалкий лепет.
Превозмогая страх, вскипит душа,
Моля, взывая, плача, негодуя.
Взойдет Луна над миром, не спеша.
Замрет Медея, амулет целуя.
И тьма взорвется миллионом брызг
Двух факелов мертвецкими огнями.
Ночная нега разлетится вдрызг,
Под тяжкими и мерными шагами.
Геката в окруженье черных псов
Предстанет перед бледною Медеей.
И унисон трех страшных голосов
Удавкою закрутится на шее:
«Я помогу Ясона присушить,
Получишь зелье и еще отраву.
Но за сомненья, тоже, может быть,
Получишь ты сомнительное право.
Придет пора и похотливый нрав
Мужчины перевесит зелья чары.
И этот яд, моим советам вняв,
Используй, пресекая все кошмары».
В сопровожденье демонов и псов
К могилам отправляется Геката.
Хозяйка темной полночи часов,
И гостья от восхода до заката.
Медея не жива и не мертва,
И ничего еще не понимая,
Бредет домой. А на порог едва –
Упала, зелье на пол проливая.
Остался яд. Так что ж с него теперь?
Ему отдать, самой испить, иль вылить?
Любовь в душе сказала: «Только верь,
Без всяких чар ты сможешь все осилить».

***

Минотавр.

Кто ты на самом деле,
Знает ли кто-нибудь?
Ветер небесный стелет
Звездный холодный путь,
Там, в кутерьме неверий,
Стынет Галактик свет,
Сумрачно бык Астерий
Бродит среди планет.
Гелиоса потомок,
Значит и сам ты Бог.
Душу взрастая в громах,
Дерзко вздымая рог,
Ты принимаешь вызов,
Или бросаешь сам.
Небу и морю близок,
Словно ветра волнам.
Входишь в стихию моря,
Ты Посейдона сын,
Реву пучины вторя,
Только и здесь – один.
Даже в подземном мире,
Зевсом зажженный дух,
Тщетно искал кумира,
Всё превращая в слух.
Проклят твой мир, рассеян.
В омуте критских стен
Встретился ты с Тесеем.
Плен превращая в тлен.
Небо, земля и море
Не отворили дверь.
Счастье твое и горе –
Ты Минотавр теперь.

***

Гелиос.

Я сердца своего расположенье
Ни за какие блага не сменю.
И рада буду, если восхищенье
Еще хоть в чье-то сердце зароню.
О, Гелиос! О, Солнце золотое!
Тобой живет на свете все живое!
Весеннему предвестнику грачу
Указывая верную дорогу,
Ты надеваешь праздничную тогу
И раздаешь себя нам по лучу.

И направляя огненных коней
По колее отлажено и строго,
Ты ведаешь, что нет сердец верней,
Чем те, что провожают в небе Бога
От первой вспышки гривы на заре,
До искры от колес в вечерней мгле.
Мечтаю я, казалось о немногом –
Мне взор орла, чтоб на тебя взглянуть.
И как Икар – приблизиться чуть-чуть.
Но нет. Тогда бы бог не был бы Богом.

© Татьяна Игнатьева, 2017
Дата публикации: 06.08.2017 20:17:24
Просмотров: 1845

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.