Золотник

Надежда Сергеева

Форма: Рассказ
Жанр: Проза (другие жанры)
Объём: 15219 знаков с пробелами
Раздел: ""

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

"Золотник" - это уральский сказ

Часто я вспоминаю, как прошлым летом завела меня грибная дорожка почти до самого Синегорска, набрел я на избушку лесника. Дело к ночи уже было, я и попросился на ночлег. Хозяин, лесник Фёдор, по доброте своей душевной не только на постой принял, но и накормил. Пока мы картошкой в мундире да огурцам соленым честь воздавали, слышал я за печкой покряхтывание да покашливание. А когда самовар забулькал-зафырчал, вышел из-за занавески дедок, при взгляде на которого я невольно улыбнулся. Именно таким я представлял себе шишка, верного стража в деревенском доме. Невысокий, в домотканой рубахе, холщевых штанах, заправленных в старенькие, подшитые валенки, из длинных рукавов рубашки чуть видно жилистые натруженные руки. Окладистая белая, как снег, борода лежит во всю грудь, а из-под видавшего вида треуха выглядывают жиденькие волосёнки, словно перья из подушки. Выцветшие от старости глаза смотрели внимательно, но светились хитринкой.
- Мир гостю, - проговорил дед, подсаживаясь к столу и принимая от Фёдора кружку с чаем.
- Добрый вечер, дедушка, - с улыбкой ответил я ему.
- Грибник, стало быть, - дедуля оценивающим взглядом окинул мою полную с верхом корзину, - Фёдор, ты корзину-то вынеси в ледник, а то утром полкорзинки выбросить можно будет.
Лесник молча кивнул и вышел, подхватив мою добычу.
- А вот скажи, мил человек, зачем тебе столько грибов-от? – прихлёбывая чай, тихо спросил меня старик.
- Как зачем? – не понял я его вопроса, - и грибницу сварить, жарёху сделать и на зиму насолить.
- Семья, стало быть, большая, - констатировал дед как факт.
- А как же – дети с семьями уже, всем грибов хочется. А мне в радость по лесу походить, - я с удовольствием наблюдал, как старичок наслаждался чаем.
- Эт, хорошо, что не от жадности ты грибов много набрал, - дед отставил пустую кружку, достал из кармана трубку, кисет, набил табачку, достал из печки лучинку прикурил, пыхнул дымом пару раз и продолжил, - кто от жадности, к тому тёмная сила придёт.
- Батя, - обратился в нему Фёдор, вошедший в избушку с охапкой дров, - расскажи про Золотника гостю.
- Могу и рассказать, если слухать будете, - пыхнул трубкой старик.
- Расскажите, дедушка, глядишь и ночь скоротаем за разговором, - попросил я.
Старик докурил трубку, спрятал её, кряхтя залез на печь и начал рассказ….

Жил на прииске Дальнем мужичок. Откуда, из каких краев он пожаловал никто и не скажет, не ведали того люди. Просто появился он однажды вечером на околице, как из воздуха возник. Возраста – неопределенного, и не то чтобы стар-старичок, но и не парень - росточка невеликого, сухонький как сорожка вяленая, бородка с усами сивые с проседью, волосы белые как снег, под потрепанную шапчонку спрятанные, глаза когда-то карие были да выцвели, а взгляд внимательный, словно в самую душу смотрит. Имени мужичка тож никто не знает, назвался он Ветрович, так и кликали.
К старательскому труду Ветрович оказался неспособным, равно как и к любому другому, где сила мужская да сноровка необходимы. Зато было ему небесами умение дадено, за которое полюбился он люду приисковому, особливо бабам. Играл он на свирели да на рожке, была еще гармоника губная. Как на гармонике заиграет – ноги в пляс просятся, на свирели – душа веселела, все горести отступали, а ежели на рожке начинал коленца выводить – бабы в голос ревели, а мужики слезу в кулак прятали.
Приняли Ветровича на прииске, в пастухи определили.
Кажно утро собирал Ветрович по дворам, где коровку, где пару коз, и отправлялся на лесную опушку, там травостой был хороший да и речка для водопоя подход пологий имела. А с ним частенько пацанва из тех, что к большой работе не годились. Вот в такой ватажке и проходили дни. Как-то вечерело уже, и Ветрович с мальчуками приготовились по домам скотинку гнать, пришли они к водопою. Коровы с козами пьют, Ветрович у воды на свирельке своей играет, а мальцы, как истые дети старательские в речном песке шарются. Вдруг видит пастух волна на берег блестяшку малехонькую выкатила. Подобрал её он, покрутил в руках да говорит старшему из своих подручных:
- На-кось, тебе золотинку, Митяй, ты ноне знатну кашицу на привале сварил. Это тебе от наших коровок награда. Когда пастух сыт, ему и работается веселей.
А пацан- то рад тому радешенек.
Под песенку свирельки Ветровича скотинку по домам и проводили. Так и жили день за днем.
Однова нашли два брата жужелку в своем шурфе, размером с нокоток, а на вид приметную – на голову мужика похожую! Все как есть – глаза, нос, рот с улыбкой, картуз по самые брови надвинутый. Отмыли братовья камушек, тряпицей чистой попробовали блеск навести – глядят, а улыбка-то заметней стала!
Начальник-то прииска как энто дело увидал, деньжищ пообещал тому, кто остальные части тулова сыщет.
Что тут началось! Не было на прииске человека, который бы на речке да на ее ручьях не колготился. Только Ветровича в поисках не видали, пас себе спокойно коровенок да коз на опушке леса. Долго ли, коротко ли, а вскоре у начальника на столе лежали жужелки, из коих можно было человека составить, одной только ноги не хватало. И ведь что интересно, у любого, что частичку от золотого мужичка находил, фарт пропадал! Ну, начисто! Более энтот старателишко ни крупиночки золотой, самой малехонькой даже, не находил.
Сколь ни маялись мужики, а ушло золото, как не было.
А на хуторе, что вверх по реке был, жила баушка-ведунья. Акимовной звали. Она травами лечила страждущих, заговоры-наговоры знала. Вот к ней и пошли артельщики – старатели, спросить, отчего вдруг фарт золотой пропал.
Притопали на хутор, поклонились Акимовне:
- Баушка, тебе тайны земные ведомы, скажи, куда золото с прииска делося.
А баушка Акимовна как замашет на них, на всю артель-то, голиком да говорит:
- Сами вы, людишки, свое золото темной стороне отдали! Вот погодите, скоро темная сторона всю силу свою заимеет, совсем плохо будет! И не только вам, всему люду вкруг прииска, а может и дале!
Старшой артельный не больно старухиного голика испугался, сердито так ее спрашивает:
- Ты не махай тут помелом своим, место свое знай. Кажи толком, Акимовна, что за темная сила грядет и как с ней справиться!
Баушка голик не бросила, но махать им перестала. Вышла из избы на двор, артельные все за ней потопали.
Акимовна очертила голиком своим круг посреди двора, встала в него и старшого поманила. Егор, звали так старшого, стал рядом с баушкой. И она ему что-то говорить начала, а остальным и не слышно, будто за стеной стоят. Поговорили так-то Акимовна с Егором, она потом в избу зашла, вскорости вышла с пучком трав в руках.
- Вот, - говорит, - травы заповедные. Как случится то, о чем я сказала, брось этот пучок наземь. Сдержат травы немного темноту, а вы пока сыщете того, кто справиться с ней сможет. Ступайте, дел у меня много.

Вернулись артельные на прииск, в хате старшого все собрались, кто сам пришел, а кто и супружницу (из тех, что по-бойчее) привел.
Егор хмуро оглядел собравшихся, остановился взглядом на тех брательниках, что голову мужичковую нашли, и говорит:
- От вас вся беда и началась! Вам в руки темной силой заговоренная жужелка далася.
Загалдели все враз, ругаючи братовьев-то, а бабы-то норовят их ишо и стукнуть побольнее али за волосья трепануть.
- Тихо всем! – Прикрикнул Егор на артельщиков и ладонью по столешнице грохнул, - а любому из вас эта штуковина явилась, неужто, бросили бы?! А кто другие камушки к этой голове искал? А?
Примолкли артельщики, глаз друг на друга не поднимают.
- Вот то-то же. А то, загалдели тут, - Егор вздохнул тяжко и сказал, - жадность это наша общая сыграла. Акимовна баила, что ежели б меньше мы золота брали, да по-разумному, не вошла бы в силу темная жадность, да не послала супротив нас Золотника. Вот Жогины более всех в шурфе колготились, всё золотишка им мало было! Им и дался в руки чудо-камушек. Да заразный он оказался! Всех себе подчинил. И с каждой находкой таяло золото в земле. От того и фарт пропал.
- Что ж робить-то таперича, Егорушка? – В наступившей тишине раздался голос одного из братовьев Жогиных.
- Акимовна сказала, - Егор обвел взглядом артельщиков, - поможет нам тот, кто без золотой жадности в сердце. Только такой чистый душой человек и справится с темной силой. А тут вот какая заковыка…
-Да, говори уж! Не томи душу, Егор, - загалдели мужики.
Егор снова хлопнул по столу ладонью:
- Спаситель наш сам объявится, не знает он, что в нем наше спасение. А случится это, только когда Золотник в полную силу войдет!
- Тятя, - в избу вбежал старшой сынишка Егора, - там начальник всех в контору кличет.
Поднялися артельщики да всем тулаем пошли из избы.

Начальник прииска на конторском дворе не один стоял, выжидаючи, когда старатели подойдут. Рядом незнакомец был, по-господски одетый, наглой, видать из больших, городских начальников. Стоит на палку резную опирается.
Как подошли артельщики к конторе, чужак вперед вышел и, постукивая палкой оземь, начал кричать:
- Что ж вы стараетесь плохо? Мало золота в контору сдаете. Али на пожарну захотели?
Егор вперед вышел и, голосу не повышая, отвечает:
- Ты нас пожарной не пужай, мил человек. Мы тебя в первый раз видим, не знам, кто ты, поколотить могём.
Чужак аж запыхтел от недовольства. Начальник-то вступиться хотел да приезжий его придержал:
- Ты, видать, старшой в артели, так вот, говори да не заговаривайся! Место свое знай. Отвечай,
что ж золота мало стали сдавать?
Егор так прямо и вывалил:
- Ушло золото. Перебуторивать впустую уже устали. Ежели ране много находили поддернова золота, не говоря о шурфах, то ныне как корова языком слизала. Нет золота. Вот как жужелки мужичковые нашлись, так и пропало.
- Это ты о самородках, что на мужика похожи, говоришь? – Приезжий палкой своей по ладони похлопал, - видел я эту забаву. И вот что вам скажу, тому, кто последний камень найдет, контора втрое заплатит. А золото ищите! Ушло, говоришь? Да, ведь неходячее оно. Старайтесь лучше.
С энтими словами чужак в двуколку сел, да и покатил прочь.
Смотрели ему вслед артельщики хмурые, а думка-то, поди, у всех одна была.… О темной силе, что надвигалась на прииск.
- Тятя, тятя, подивись, чего маманя в рыбине нашла, - сын Егоров подбежал к отцу и разжал ладошку.
Все, кто рядом стоял, ахнули! На пацанковой ладошке лежала жужелка точь в точь нога человечья.
- Я большущую рыбину в речке поймал, маманя ей пузо взрезала, а там – это, - затараторил малец.
Егор осторожно взял жужелку и передал ее начальнику. Тот аж потом покрылся, увидав такое. Схватил золотинку да в контору бегом. Егор да кое-кто из мужиков за ним поспешили.
В конторе начальник достал из шкафа шкатулку, вытряхнул из нее прежние жужелки и положил все, как человека сложил.
Вдруг жужелки затряслись, будто кто стол зашатал, и стали друг к дружке слипаться. Склеился золотой мужичок и на ножки встал. Картуз на головенке поправил, оглядел всех да как гаркнет:
- Ашать давай!
А артельщиков-то оторопь взяла, глядят во все глаза. Начальник ближе стоял, возьми да и ткни пальцем в плечо Золотника. Тот оглянулся, ощерился, и схватил его за палец. В тот же миг начальник застыл на месте словно каменный и стал золотеть с того самого пальца. А как весь озолотел - в песок осыпался. А Золотник со стола спрыгнул, сел возле кучи, что недавно начальником была, и начал то золото жадно есть. И ведь не подавится!
Артельщики отутовели малеха да бежать из конторы. Прям кубарем с конторского крыльца скатились. Лица у всех белее снега, глаза как блёнды горят. Руками в сторону конторы машут, а слова вымолвить ни один не могёт. А народу-то на конторском дворе, чай, немало было. Как увидали тех, кто из конторы не в себе выбежал, зароптали, загомонили. А тут шаги громкие послышались, дверь конторы распахнулась, как не было её, и на крыльцо Золотник вышел, только росту он теперь был как паренёк-подлеток. Стоит и бубнит «Ашать давай! Ашать давай!». Возле ступенек на земле лежал один из брательников Жогиных, видать, когда выбегал из конторы упал да зашибся сильно, на ноги встать невмочь. Золотник его пальцем коснулся, вмиг вместо старателя кучка песка золотого. Уселся мужичок подле, и пока все золото не съел – не встал.
А народ-то только охнул на это. Смотрят на него во все глаза, с места сойти никто не может, как есть приморожены!
Золотник, съевши кучку золота, весь затрясся как в лихорадке и вырос вровень с мужиками.
Стоит возле крыльца золотыми мургалами ворочает по сторонам и бормочет по-прежнему «Ашать давай! Ашать давай!».
Постоял-постоял да двинулся на людей. Егор выхватил из-за пазухи пучок трав, что Акимовна дала, в ноги чудищу бросил. От трав этих поднялся дым, окутал Золотника облаком, он и встал на месте. А народ во дворе оклемался, да по своим дворам все кинулись. Вскорости прииск опустел, как и не жил там никто. Даже собаки не брехали по дворам.
Долгонько тишина стояла, пока солнце к закату не покатилось. К вечеру ветер поднялся, тучи по небу заходили, заметались. По земле гул пошел, как будто кто тяжелый топает. Из ворот двора конторского вышел Золотник. Тяжело ступает, как человек старый или хворый. А на каждом шаге по земле дрожь походит, как волна на лесном озере. По всей улице слышно как он бормочет «Ашать давай!»
А с другого конца, слышко, донеслись звуки свирели, это возвращались к своим дворам коровы да козы, которых вел своей свирелью Ветрович. Животины шли, ни коим глазом не поглядев на Золотника, и разбрелись к хозяйским воротам. А пастух с места сойти не мог, как мертвяк, стоял перед ним. Голодное чудище заторопилось к Ветровичу, схватило того за руку. Ан, нет! Не закаменел от такой хватки человек! Не стал в золото превращаться. Золотника затрясло как в лихорадке, и он ростом поменьше стал, а сам всё лапал и лапал Ветровича. А пастух вдруг рассмеялся, достал губную гармонику, заиграл плясовую, да вокруг него в пляс пустился. Золотник всё руками машет, схватить Ветровича хочет да всё впустую. Гармоника всё веселей да веселей играет. Золотник уже и с места сойти не может, трясет его, ажно земля дрожит. Вдруг остановился и, словно облако золотое, растаял, на земле лишь несколько золотых таракашек с пылью дорожной смешались. А пастух все играл на своей гармонике да играл. Так играючи и ушел с прииска, и больше его никто не видал.
А на прииск, говорят, золото вернулось, да только люди стали бояться много его добывать…

Утром Фёдор подвёз меня до Синегорска к первому автобусу, и всю дорогу до города я вспоминал рассказ деда, жалея, что некоторым людям не является такой вот Золотник.

Прииск – место, где добывали драгоценные металлы, небольшое поселение возле
Дадено - дано
Ежели - если
Однова – один раз, однажды
Жужелка – мелкий золотой самородок
Энто – это
Колготился – колготиться – работать не покладая рук
Фарт – удача в работе
Голиком – голик – березовый веник без листьев
Вкруг - вокруг
Баила - говорила
Робить – делать, работать
Тулаем – толпой
Выжидаючи – ожидая
Наглой - высокомерный
Перебуторивать — перерывать песок, землю
Поддерново золото—то, что находят в верхних слоях песка — под дерном.
Ашать – есть, кушать
Отутовели малеха – пришли в себя
Блёнды – блёнда – рудничная лампа
Подлеток – подросток
Мургалами – глазами
Оклемался – оклематься - прийти в сознание
Мертвяк — мертвец; иногда потерявший сознание человек
Золотые таракашки – мелкие крупинки золота.

© Надежда Сергеева, 2017
Дата публикации: 14.05.2017 13:19:59
Просмотров: 1661

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.