Танцовщица
Ольга Иженякова
|
Форма: Рассказ
Жанр: Психологическая проза Объём: 12426 знаков с пробелами Раздел: "Все произведения" Понравилось произведение? Расскажите друзьям! |
Рецензии и отзывы
Версия для печати |
|
Она появилась в нашем общежитии неожиданно. Залетела, как бабочка-однодневка на свет в надежде, что искусственное освещение ей продлит жизнь. Может, она в чем-то права. И сразу же стала изгоем. Ее возненавидели все: мужчины, женщины, дети, ненавидели осознанно и подсознательно за летящую походку, за то, что протирала одеколоном дверные ручки, за фрукты, которые тщательно мыла с мылом, за всегда чистые белоснежные кофточки, за …все. Именно поэтому старшая по этажу тетя Галя назначила ей дежурство на общей кухне сразу после новогодних праздников, предварительно спрятав новую швабру и все тряпки. «А пусть своими моет, тоже мне цаца нашлась». И «цаца» мыла своими тряпками, своим порошком, драила электроплиты, которыми не пользовалась ни разу. Она была с другой жизни, как непуганая лань, привычно доверяла всем. Французское белье после стирки сразу же развешала в общей сушилке и уверенно ушла к себе в комнату. Надо ли говорить, что оно исчезло даже не успев высохнуть? Мне хотелось с ней поговорить, проинструктировать вроде, но я, как назло, все время была занята. То устанавливала железную дверь, потому что забрала от мамы своего ребенка и старалась оградить его от соприкосновения с миром общежития, то вместе с сыном уезжала в командировку, то целыми ночами готовилась к очередной сессии. Выходные были четко распланированы: баня, церковь, театр, библиотека, встреча с друзьями. И везде с собой я брала сына, чтобы, не дай Бог, он не остался в общежитии один, и не видел беззубых ртов, не слышал матерних слов, не играл с общежитскими детьми в игры, которые противопоказаны взрослым с устойчивой психикой. А когда мой мальчик болел, я оставляла ему миску с фруктами, много книг, альбомы, раскраски, карандаши, в углу обязательно ставила горшок и, скрипя сердце, закрывала дверь на два замка. Оставлять ключи не решалась, зная доверчивое маленькое сердечко и хитрость соседей. На случай пожара, я показала, как открыть окно, слава Богу, это был всего лишь третий этаж. Я хотела ей сказать, что фрукты надо мыть ночью, когда все спят, а разные цветные обертки от масла, сыра, шоколада, надо тщательно упаковывать в мусорный пакет тыльной стороной, чтобы соседи не завидовали. Они-то хорошей еды лишены, все их доходы уходят на дешевую водку. Много водки. И такую же дешевую закуску и сигареты. Конечно, им ничто не мешает, на завтрак есть яйцо всмятку или овсяную кашу и выжимать натуральный сок из фруктов, их зарплат хватает на теплую одежду и добротную обувь, а если подкопить вполне могут со временем приобрести малосемейку или частный дом, на худой конец – половину частного дома. Или земельный участок, на котором со временем можно будет построен дом. Но, увы. Они живут по принципу: от зарплаты до зарплаты, львиную долю из каждой выделяя на спиртное. Они не думают о будущем и ничего для этого не предпринимают. У них его нет. Большинство из них не знает про сменное белье, и, когда рядом живущий дядя Паша в субботу идет в душ на второй этаж и просит у жены что-нибудь чистое на сменку, она чаще всего советует, чтобы он трусы надел с лицевой стороны, вторые постирать не успела… Танцовщица приходила домой усталая, но эта усталость отражалась только на лице. Все та же грациозная летающая походка, устремленная далеко, казалось, она земли не касается совсем. Я не интересовалась, где она танцует и что, мысленно представляя ее кружащуюся в фуэте. Слишком много свободы и воздуха было в ее движении. К тому же мне было немного стыдно за мою неуклюжую походку, я никогда ей не занималась, к спорту еще в школе проявляла равнодушие, предпочитая уединяться с книгой, но, даже читая романы французских и итальянских авторов, никогда не видела себя танцующей. А жаль… Теперь легко могла бы кружиться в ритме танца. Впрочем, мой возраст дает мне надежду исправиться. Обычно мы с ней просто здоровались и тут же расходились по своим делам. До ее появления в общежитии белой вороной была я. Но я благодарила судьбу за отдельную муниципальную комнату, все-таки снимать не надо. А на аренду целой квартиры не хватало денег. Раз, хлебнув горя со съемным жильем, начинаешь бесконечно благодарить Бога за маленькое счастье иметь что-то временно свое, пусть с общим душем, туалетом и кухней. Пусть и с соседями, закупающими к Новому году или восьмому марта по десять бутылок водки на человека. Каждый праздник начинался и завершался по одинаковому сценарию с обязательной дракой, кражами, взаимными обвинениями, испражнениями во всех углах коридора. Однажды я стала обладательницей относительно ценной находки. Утром, открыв дверь и привычно зажав нос, я приготовилась идти по осколкам битой посуды, как среди мусора увидела валяющиеся зубы. Не помню, сколько их было, но один из них золотой, достав из кармана бумажный платок, я осторожно его взяла. В такие дни я старалась уходить из дома утром, пока все спят, если же по каким-то причинам задерживалась, то приходилось общаться с милицией, которая просила меня выступить понятой, все время соседи что-то воровали друг у друга, и виновная сторона каждый раз вызывала милицию. Случалось и такое, милиция проводила обыск по поводу пропажи магнитофона и неожиданно находила утюг, сворованный у других соседей, а у тех, в свою очередь, обнаруживала чужой чайник. Заодно и я видела свои, случайно оставленные на кухне вещи, но при милиции сказать не решалась, мне казалось, что это некрасиво выглядит, совершенно по предательски, указывать на то, чем люди так уверенно пользуются, к чему они привыкли. К тому же я бы не смогла после соседей снова обходиться со своими вещами, как ни в чем не бывало, даже если бы пришлось их тщательно промыть. Я себя знаю. По своему, мне было соседей жалко, но я старалась этого не показывать, а то бы они тут же воспользовались, как, впрочем, уже случалось однажды. Так было и в этот раз, искали приставку к видеомагнитофону, меня накануне участковый поздравил с тем, что за последнюю неделю я третий раз выступаю понятой. «Везет вам на приключения» сказал он. Приставку мы не нашли, как стало известно после, ее успели продать и купить водки – «пропить». Зато у Гали я увидела в комнате развешанное красивое белье. Кружевные трусики, лифчики, полупрозрачные топики сушились на веревке, было видно, что Галя ими пользовалась и не раз. Тут я не выдержала и рассказала об этом участковому на правах старой знакомой. - Чье белье – спросил он без обиняков у Гали. - Мое – уверенно сказала та с вызовом глядя в глаза. - Где взяла? - Купила на рынке. - За сколько? Тут Галя замешкалась, она посмотрела на тонюсенькие ажурные подвязки для чулков, как бы прицениваясь, сколько они могут реально стоить, и ответила – за две тысячи. - А сколько ты получаешь – не отставал участковый. - Четыре шестьсот в месяц вместе с премиальными. - Так – повернулся он к дежурному – зовите сюда балерину. Она вошла, немного растрепанная и невероятно красивая, видимо только что снимала макияж. Милиционеры невольно отпрянули. - Ваше – указал пальцем на белье участковый. - Мама мия – воскликнула она – мой корсет, и бюстгалтер, мой… Тут она беспомощно открыла рот, стала похожа на раненую птицу, повернулась к нам и полушепотом сказала: - Я не смогу это взять. Я никогда не смогу больше это носить, понимаете? - Неприятно, конечно – начал почему-то оправдываться участковый – но если постирать, прокипятить, почему бы и надеть? - Застежки на корсете – сказала, краснея, она – не все, сразу видно у дамы, которая надевала, другая талия…. - Ясно, что другая. Это как на корове седло. - И аура, понимаете, это не отстирать. Это… мое.. сокровенное…а к этому прикасались чужие руки. -Да не одни – вошла другая соседка – эти фигуристые трусы и цветастые финтифлюшки носила Светка, Галкина дочка, даже стриптиз танцевала на подоконнике, чтобы всей округе было видно, а потом с Вовкой в туалете закрылась, ребятишки в замочную скважину смотрели, как свои телеграфные столбы расставила на подоконнике. Они давай стучать, значит, пустите, мол, извиняюсь при культурных людях, пописать, а той нипочем, глаза закатила, и, как показывают в американских фильмах, стонет… Ладно бы дело было вечером, когда, понятно, все бухие, а то прям с утра, день-курва только начинался, двенадцати еще не было. - Я не смогу это носить никогда – твердо сказала танцовщица – поймите... - Заявление писать будете? – осведомился участковый. - Нет. Бог им судья. - Ишь ты, ишь ты – передразнила танцовщицу соседка – гордая, значит. Погоди, поживешь с нами, слетит с тебя, милая, спесь. Привыкла среди больших людей хвостом вилять, а ты тут протяни среди работяг, говна понюхай. Журналисточка (имелась в виду я), тоже поначалу все дезифинцировала, про микробы всем уши прожужжала, а теперь моет только то, что ее касается, и вообще не видно ее целыми днями. И ребенка своего не показывает, боится, сглазим. - Всего доброго – она повернулась и ушла. В тот день в наш город приехала балетная труппа из Москвы. И я сына первый раз в жизни повела на настоящий балет, ребенок отбрыкивался, не хотел идти. «Вот если бы там были настоящие черепашки ниндзя» - мечтал он. - А знаешь – сказала я – балерины в позе фуэте чем-то похожи на ниндзя. - Правда, мам? - Да! Я накануне ему рассказала, в каком месте и сколько раз должно быть фуэте. Сын увлеченно считал, но, каждый раз не досчитывался, то пять раз, то восемь, а то целых одиннадцать. Вот что значит провинциальная публика. Она лишена полноценного балета… Однажды я забыла закрыть дверь, и сынишка убежал играть в коридор, я так была занята, что не сразу заметила, когда нашла его, изумилась немало, мой малыш стоял и смотрел, как старшие дети поймали кота и кошку, и укладывали друг на друга. - Господи, что вы такое делаете? - Мы хотим, чтобы были котята – ответила маленькая девчушка, наверное, ровесница сына. Быстро схватив своего ребенка, я тут же отвела его домой, объяснять общежитским детям, что мучить животных нельзя – бесполезно, мне кажется, легче собаку научить говорить. Но той девчушке, видимо, приглянулся сынуля и она, во что бы ни стало, решила с ним подружиться, подолгу караулила у нашей двери, а, когда видела, как мы возвращаемся откуда-нибудь, обязательно сопровождала, рассказывая местные новости. - А наша семья лучше вашей! – заявила как-то она – бе-бе-бе! - Почему – спросил сын. - Потому что у нас есть дедапапа… - А это кто – удивился он. - Дедапапа – это папа и деда… К счастью, я быстро достала ключи и мастерски открыла дверь, впихнув туда сына. Не дай Бог, ребенок узнает раньше совершеннолетия, что семья этой девчушки состоит из матери и бабушки, которые живут с одним мужчиной в одной комнате… Но хуже всего, что они в общежитии не одни такие. Сожительство с отчимом не считается зазорным, если отец в тюрьме или его нет. В тот момент у меня окончательно созрело решение познакомиться с танцовщицей, чтобы можно хоть к кому-нибудь было элементарно зайти в гости или спросить что-нибудь, например, соль или горчичники. А еще лучше – поделиться. Есть люди, с которыми просто хочется поделиться. Но вдруг произошло маленькое счастье, я выиграла престижный конкурс и мне с сыном оплатили авиаперелет и проживание в столице. Мы быстро собрались и нас долго не было. Кусок той жизни был похож на сказку, после которой хочется чуда. И, вернувшись в свой город, я быстро нашла более оплачиваемую работу, и мы уехали из общежития. Танцовщица совсем выпала у меня из виду. Помню нашу последнюю встречу, она, невероятно расстроенная, спускалась по лестнице, а я поднималась. - Эй, балерина, - громыхал над ней голос Гали – у тебя, кажись, в комнате, пожар. - Вызовите пожарных… - Уже вызвали. Ты …это вещи собери, а то все сгорит! Она, смахнув слезу, помотала головой: - Пусть… Действительно в ее комнате был пожар, соседи, преображенные водкой, помогали его тушить. Я тоже вышла, напрочь забыв о правилах, установленных здесь, и, пока моя комната оставалась открытой пять минут, с нее исчезла стопка перевязанных шпагатом книг по истории английской литературы. Две последующие недели вырванные листки моих книг оказывались в туалете. И все же мы съехали. Как я узнала много позже, танцовщица в комнату так и не вернулась. Где она? Что с ней? Жива ли? Никто не знает. Может быть, она тем вечером ушла в свой мир, из которого к нам пришла и ее там радостно приняли. Хочется думать. Но, каждый раз, когда я вижу прекрасный танец, мне кажется, что это танцует она и такое волнение меня охватывает от возможного знакомства, не передать… © Ольга Иженякова, 2011 Дата публикации: 17.01.2011 08:24:19 Просмотров: 2811 Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь. Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель. |
|