Архангелы свалки

Галина Золотаина

Форма: Рассказ
Жанр: Просто о жизни
Объём: 5122 знаков с пробелами
Раздел: "Все произведения"

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

Людей чаще всего объединяет общий интерес.Был такой интерес и у этих пятерых.
Фифа – тридцатилетняя владелица собственной хибарки на краю города, сразу за её огородом был обрыв – яр, где находилась большая городская свалка.
Кирзуха – старуха с чёрным лицом, большим одутловатым животом, тоненькими кривыми ножками.
Ванька-Дебил - создание неопределенного возраста, с явными признаками недоумия на лице.
Матрасовка – белокурая девка, рыхлая, как студень.
Пушкинбля – закоренелый бомж, жулик, считающий себя несостоявшимся писателем.

Фифа

Лариска жила по королевски: потягивалась в постели до обеда, вставала, прикуривала папироску, почёсываясь, выходила во двор. Шла к уборной. Выйдя оттуда, приставляла ладонь козырьком ко лбу, смотрела в какой точке небосвода солнце. Потом возвращалась в дом, шмякалась к загаженному вчерашней гульбой столу, сливала из всех стаканов выдохшуюся водку, заедала запепелёнными объедками, покачиваясь, брела к кровати и падала ничком.

Двое на свалке

До обеда Кирзуха и Ванька-Дебил сидели в людных точках города – побирались. После обеда возвращались домой. Выручку сдавали Фифе. Тырить не смели – боялись пенделей разъярённой хозяйки.
Потом спускались в яр. Спуск был скользкий и крутой, бабка постоянно приседала и кряхтела, волоча за собой полосатый мешок. Дебил походил на туриста, возвращающегося из похода – за его спиной болтался рюкзак, с двумя веревочными авоськами внутри. Лицо его было сосредоточенным, лицо Кирзухи выражало страдание.
- Смертонька моя, где ты заблудилась? Вить кажный божий день шаперишься в этот страм!
- Ты, Симка, ступай за мной, тута не склизко.
- Дрына худоязыка, навязался на меня! Ходи здеся с тобой, сбирай дерьмо. Сдохну, как кошка на назьме!
- Симка, ты помаленьку ругайся, а то Фифка выйдет в уборну, услышит.
- Фифка! Короста душна, твоя Фифка! Кабы не зима, глядела б я на её! А вить зима дунет, застынешь, как собака.
Так они переругивались, ковыряя палками тряпье, стекло, мусор, выбирали, что считали подходящим и поднимались наверх.
Часам к семи возвращался с трофеями Пушкинбля. Он выставлял на стол одну-две бутылки, кое-какую сухомятку. Все приближались к столу.

Вечер, похожий на все остальные
( из замусоленной тетрадки Пушкинабля)

Сели бухать. Только втащили по одной, в сенках затопали и захихикали. Это Любка-Матрасовка пришла. Фифа говорит: «Опять наша кобыла пионера ведёт, тимуровка хренова!» Я заржал:
-Не тимуровка, а мать-наставница!
- Ага, мать-вставница – заржала стерва Фифа, кардан ей распинать бы!
Матрасовка опять привела пацана лет шестнадцати. Где она их только кадрит? Ванька с Кирзухой зашептались – опять их в сенки спать прогонят. Налили Любке с пацаном по штрафному, пацан чуть не крякнул, еле допил. Тут Кирзуха достала табачку понюхать. Фифа на неё окрысилась: «Токсикоманка занудная!» - и выбила у неё табак из руки. А та вся скрючилась, затряслась… Вот зараза рыжая, никому житья не даёт! Знает, что нам от неё деваться некуда. А Ванька за Кирзуху заступается, ей, говорит, табак для глаз полезный. Фифа зареготала: «Заступник недоделанный! Поди от тебя у этой крали пузо на лоб лезет?». Ванька расслюнявился, орёт: «Симка старая! Я Любку люблю!». Тут все покололись, даже Матрасовким сосунок. А Матрасовка, падла наглая, вывалила на стол пудовую титёху: «Во я какая, кровь с молоком!» А козлёнок этот прыщавый схватился заталкивать это добро обратно. Фифа, параза дешёвая, говорит: «Ты, Матрасовка, по ночам губами не шлепай, а то Пушкинбля свою толкушку, как гранату держит». Тут Кирзуху стало рвать, она кинулась на двор, Ванька за ней. Потом зашёл, говорит: «Я Симке в сенках постелю, пусть лягет. А живот у неё большой от болезни, а я её только грею». Дальше Фифа с Матрасовкой разругались. Я им говорю: «Женщины, вы что уху ели? Давайте лучше дерябнем!» Взял стакан, чокнулся с Матрасовкой и рассказал из стихотворения Есенина: «Пей со мной, паршивая сука, пей со мной!» Любка, скотина, как плеснула мне в рожу водку, я чуть не крякнул. Тут Ванька зашёл, давай мне в рожу воду лить из кружки . Я ору: «Козёл! Ты чё делаешь?!» А он: « Я же обмыть хотел!..» Тут Фифа, сучка, заорала: «У себя в штанах обмой!»
Потом докиряли, и все злые пошли спать.

Смерть

Зимой Кирзуха умерла от цирроза печени. Ночлежники схоронили её очень скромно, но по-людски. Ванька всю ночь сидел над гробом и, поднимая лицо к потолку, выставив вперёд мокрые губы, выл: «Си-ма-а, - слёзы катились по лицу к ушам, он вытирал их тыльной стороной ладоней и повторял: « Си-ма-а-а…»
Три дня после похорон он спускался на заснеженную свалку и ходил по ней, как одинокий ворон. На четвёртый день утром его труп Пушкинбля и Матрасовка с трудом отыскали на ледяной корке из бутылочных осколков и картофельных очисток.
Когда застывшее, как бревно, тело отвезли в городской ледник, Фифа с усмешкой сказала: «Не пережил разлуку, ухажер!»
- Да заткнись ты, гнида! – рявкнул Пушкинбля.
Матрасовка тихо поскуливала, привалившись к косяку…

© Галина Золотаина, 2013
Дата публикации: 02.08.2013 18:58:32
Просмотров: 8306

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.

Рецензии

Евгений Пейсахович [2016-01-15 09:20:43]

даже Матрасовким сосунок - движимый единствено состраданием (а мать Тереза рядом со мной показалась бы вовсе Медузой Горгоной), замечу, что, вероятно, это опечатка, а Вы (реальность инета легко показала) на доступных ресурсах её повторили.
но вопросом озадачился более интересным, чем нежели. даже двумя. 1. правомерно ли, ссылаясь на включенного повествователя (на дневник, говоря условно), использовать повторение (я заржал - мать-наставница заржала; опять привела - опять спать гонят; пацана - с пацаном - пацан), которое - чессказать - не кажется в конкретном случае значимым приёмом. 2. если речь основного повествователя (автора) не отличается от речи включенного повествователя (не считая разве что немотивированных повторов) - какой вообще смысл передавать слово кому бы то ни было?

Ответить

Галина Золотаина [2016-01-15 14:26:52]

Спасибо. Замечания Ваши принимаю.
Никогда не относилась к этому тексту, как к серьёзной прозе, оно ведь было написано, как пародия на чернуху, которую публиковали газеты в девяностые годы.

Николай Лемкин [2013-08-07 15:11:26]

Уж ты...зацепило за сердце!
МОЛОДЕЦ!

Ответить

Галина Золотаина [2013-08-07 16:48:57]

Спасибо, Николай. Ждала, когда зайдешь, очень рада.