Таёжный либерализм

Владимир Опёнок

Форма: Рассказ
Жанр: Ироническая проза
Объём: 27416 знаков с пробелами
Раздел: ""

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

Незатейливая история о том, как в тайгу забрёл Либерализм. И что из этого получилось...

Совет

Собрались как-то пернатые на закате подвести итоги года. Правда, посторонних не стали приглашать. Тайная вечеря потому и проводится келейно, чтобы не то что Лиса, Комар носу не подточил. Слово, по обыкновению, взяла Сова, известная мудростью и велеречивостью. Оглядела она присутствующих подслеповатыми глазами и молвила:
– Ну что братья мои пернатые? Доколе станем терпеть?

И замолчала. Знала умудрённая жизнью, заинтриговав аудиторию – полдела сделать! И постаралась. Надобно сказать – получилось! Сидевшие на ветвях пичуги смолкли и, вытянув шеи, почтительно внимали той, чьи слова прозвучали веско и убедительно. А Сова тем временем держала паузу. Однако пауза не может длиться вечно, и она продолжила:
– Сёстры и братья мои ненаглядные, скоро зима, старший наш по обыкновению в спячку впадёт. Опять без руководства останемся. И хоть нам не привыкать, но...

Тут она тяжко вздохнула, демонстрируя озабоченность судьбами таёжной братии в зимние холода. Аудитория молчала.
– Я вот о чём подумала, – издалека начала Сова. – Может, выборы устроим? Кандидаты найдутся. Нет, из джунглей заморских выпишем, например – Обезьяну! У них лето круглый год. Пускай поучит нас уму-разуму. Я ведь не о себе, – слезливо завершая речь закончила она – о вас, неразумных, думаю...

Сказанное произвело впечатление. Пичуги зашушукались, и поднялся птичий гвалт. Да такой, что перья полетели. Тогда на слове настоятельно настоял Дятел. Не хотелось с ним связываться, но уступили крепкоголовому да буйному. Может, дельное скажет? Тщательно прочистив клюв, Дятел произнёс:
– Сова дело говорит! Мне Сорока на хвосте принесла, в соседнем лесу – демократия. Толерантность, либерализм и плюрализм...

«Демократия» – какое дивно-диковинное слово. А как ласкает слух! Присутствующие подхватили его и – полилось! «Демократия», «толерантность», «плюрализм», «либерализм». Нет, с «плюрализмом» – неблагозвучно выходит. Решили остановиться на «демократии» и «либерализме».

Сова, благодарно взглянув на Дятла, вновь привлекла внимание:
– Демократия, – значимо произнесла она, – это возможность каждому занять руководящую должность.
– Что ты несёшь? – раздалось из птичьей гущи. – Где это видано, чтобы Волк подчинялся Козе, а Гусь командовал Свиньёй? Он ей даже не товарищ, зачем воду баламутишь?

Гул одобрения встретил эти слова. Никак не вязалось услышанное с реальностью. Но Сова, не смутившись, ответствовала:
– Напрасно сомневаетесь. Кого выберем, тот и станет руководить.

Так смущаются неокрепшие умы. Впрочем, окрепшие тоже. Однако время было на исходе, солнце скрылось за горизонтом и собрание подошло к завершению. Ни до чего не договорившись, пичуги разлетелись по своим гнёздышкам. Но зёрна сомнений каждая унесла с собой...

Прошло несколько дней. То, что обсуждалось на птичьем совете, достигло ушей Хозяина тайги. Правда как это частенько бывает, руководство не вняло слухам, посчитав их не заслуживающими внимания. Оно не озаботилось выявлением зачинщиков, опровержением и разъяснением о вредоносности подобного рода сентенций для таёжного сообщества. Напрасно! На то и слухи, чтобы к ним прислушиваться. Так заманчивые слова о «демократии», когда всякому дана возможность занять руководящую должность, соблазнили многих. И загудела тайга, как растревоженный улей! Очень уж заманчивой казалась перспектива.

Как позже выяснилось, шушуканье таёжных обитателей носило сугубо прагматичный характер. Если в результате одного лишь поднятия лапы можно сменить руководство, то значимым фактором является количество таких лап. И теперь победить тучное стадо Коров, легко могли насекомые. Они плодятся неимоверно, ужасая своей численностью кандидатов из крупнорогатого скота. Отныне «размер не имеет значения»! Только электорат. А у кого он самый внушительный – тот и победитель! Едва эта нехитрая формула была осознана, тут же начались переговоры на предмет коалиций и объединений. Потому как решила всякая тварь, в смысле Божье творение, «порулить», а не трястись по ухабам вследствие нерадивого, как ей уже казалось, правления таёжным укладом. Правда переговоры ни к чему не привели. Хищники вели диалог только с хищниками, а травоядные потянулись к травоядным. Да и как может договорится Рысь с Белкой, Бурундуком либо Зайцем? Природу не изменить! Но можно попробовать обмануть.

Что тут началось! В считанные дни таёжные обитатели перессорились друг с другом и озлобились на собратьев своих. Казалось, ещё немного – и запылает тайга! Но действовать приходилось с оглядкой, поскольку Хозяин был начеку. И легко мог открутить башку любому. Помнится, вначале решили пичуги отказаться от плюрализма. В силу его неблагозвучности. На деле именно плюрализм стал фундаментом всевозможных склок и интриг. Теперь любой Бобёр мог смело бросить обвинение камышовому Коту в авторитаризме, не опасаясь за свою жизнь. Общественное мнение вставало на его защиту и разъясняло разъярённому хищнику, дескать недопустимо питаться политическими оппонентами. О том, что так устроено Природой, многие позабыли и занесли подобную чушь в список правил. Их негласно, но усердно принялись составлять мелкие грызуны. В былые времена, не смевшие даже пикнуть. С каждым днём список расширялся и дополнялся. Согласно его положениям, хищникам отводилась незавидная роль. Им предписывалась строжайшая диета в рамках программы увеличения поголовья электората. И хищники смирились, несмотря на то что Хозяином по-прежнему был Медведь.
Так ветер перемен сыграл с обитателями тайги злую шутку. Ни о чём не договорившись, они «подвисли» в воздухе несбывшихся надежд...

Не все советы полезны

Пришла зима. Медведь зарылся в берлоге, не обращая внимания на то, что всякая мелкая живность старательно заваливала его лежбище ветвями да опавшей листвой. Кое-кто даже старую корягу приволок, и она, водрузившись, напоминала надгробный памятник. Дружно управившись с погребением, фактически замуровав Медведя, таёжная мелкота поспешила на доклад к Сове. Та зорко следила за тем, кто, а главное, как – осваивает азы «демократии», «толерантности» и прочей заморской премудрости. К её удивлению, одним из самых талантливых оказался Кабан! На всё сказанное ему Совой он понимающе хрюкал, не отрываясь от поиска кореньев. Но к нему вернёмся позже, а пока необходимо найти консенсус. Ведь оного не добились таёжные обитатели. Хищники по-прежнему желали отужинать травоядными, а те, не соглашались с базовыми потребностями зубастого электората. Вот и разошлась тайга на два непримиримых лагеря.

Кто-то, сейчас уже сложно вспомнить кто, предложил обратиться за советом к змеям. Те славятся мудростью и наверняка скажут что-то дельное. Стали гадать, к кому пойти? Суровый таёжный климат не баловал представителей змеиного вида, потому выбор был невелик. Кроме Ужа, Полоза да Щитомордника, вспомнили Гадюку. Но связываться с ней – себе дороже! Гадюка может цапнуть, да так, что клыки отравленными стрелами вопьются в переговорщика. Однако дело сделано не будет. Да и Гадюку ещё не удавалось призвать к ответу. Змеи дрессировке не поддаются в перестройку не верят, на выборы не ходят. Вот и решили найти Медянку. Самую безобидную представительницу змеиного семейства, обитающую в данном регионе. После недолгих разъяснений, вводящих в курс дела, Медянка посоветовала перемешать между собой враждующие стороны и объединить в партии. По принципу – хищники должны стать однопартийцами тем, на кого ранее охотились. Посыпались вопросы: к чему такие сложности? Ответ, последовал незамедлительно: для толерантности! Пускай вместе сидят на заседаниях, а назовём это – партийной дисциплиной!

Выслушав совет, таёжная братия согласилась. Определились с количеством партий. Их оказалось всего две. После чего обязали Волков и Лисиц сдружиться с Косулями. Лосей и Оленей побрататься с болотными Лягушками. А Рысь, Манула и прочих хищных кошек – убедить Бурундуков да Белок в своём дружелюбии. Венцом толерантности стала дружба Кабанов с горными Козлами и чёрными Журавлями. И это не считая Кабарги, Изюбрей, Росомахи и прочих диковинных Стерхов, чьё имя сразу не вспомнишь.

Сложно сказать, пошутила ли Медянка, давая странный совет. Однако сказано – сделано, партии сформированы, пора приступать к работе! Сова радостно хлопотала в предвкушении светлого будущего! Правда, пока только по ночам. Природная предрасположенность вести жизнь в тёмное время нисколько не поменялась, несмотря на изменения, происходившие с таёжным укладом. Днём ей по-прежнему приходилось близоруко щуриться, отпуская управление на волю судеб. Вот и задумалась она о напарнике. Да таком, кто имеет достаточный вес, а главное, станет беспрекословно исполнять всё, что ему будет сказано. И тут вспомнился ей немногословный Кабан. Кто выказывал чудеса понятливости в освоении неведомой науки – «демократии»! К удивлению Совы, Кабан согласился на все условия, согласно которым обязался выполнять, что будет велено. Сова же, взялась продвигать его на ведущие позиции. Глубокой ночью под сенью старого дуба, они заключили союз! Теперь предстояло решить другую задачу – вывести Кабана из тени.

Для этой цели Сова использовала старый, проверенный приём – слухи. Не случайно обронённое слово – мощное оружие! Никто не успел оглянуться, как поползли, словно подземные черви, славословия в честь непревзойдённого старательностью, надёжного близостью к корням патриота, который радеет о живности, населяющей тайгу. Не чета уснувшему Медведю.

Поначалу Кабан и сам удивлялся, какой он, оказывается, талантливый! Но со временем привык и чуточку возгордился. Правда, задрать нос не получилось в силу природного строения шеи. Однако гордость проявилась в другом. Теперь, слушая похвальбу, Кабан многозначительно хрюкал, напоминая работающий на низких оборотах тяжёлый дизель.

Забавные всё-таки существа – зверюшки! С одной стороны, живут по природному расписанию. Не в силах изменить его. С другой, поверили в сказку, что можно запросто, перевернуть веками устроенный порядок! И стали безропотно осуществлять навязанную выжившей из ума, подслеповатой фантазёркой игру. Но чем неправдоподобнее слухи, тем охотнее в них верят!

Молва о непревзойдённости Кабана как руководителя сделала дело. Таёжные обитатели и травоядные, и хищники, сразу разглядели в нём своего и приняли на веру – именно он достоин взять бразды правления! Быть руководителем собрания, в обязанности которого входит вершить судьбу тайги. Что касается Обезьяны, её решили не приглашать. Не приведи Господь замёрзнет заморская зверюшка и разразится международный скандал. Как потом смотреть в глаза мировой общественности? Вот и решили управиться своими силами.

Начало «славных» дел

Не прошло и недели, как таёжная живность пришла к согласию, провозгласив Кабана главой почтенного собрания. Правда, чем отличаются партии, кому предписывалось разрабатывать законопроекты, никто понять не мог. И в одной, и в другой картина была одинакова. Обленившиеся, заплывшие жирком травоядные да осунувшиеся, голодные хищники. Тем не менее, первое заседание прошло спокойно. Однако участники разговаривали шёпотом, привычно опасаясь Медведя. Но в дальнейшем встречи проходили в дружеской, если не считать голодный блеск в глазах хищников, атмосфере.

Самыми пострадавшими оказались хищники! Без мяса сыт не будешь, но кем питаться, когда травоядные заседают на собраниях, а их родственники работают секретарями и курьерами? Вот и пришлось хищникам несолоно хлебавши принять правила неагрессивного поведения. Единодушно проголосовав за «толерантность», они теперь облизывались на любую мелочь, которая, потеряв всякую осторожность, ставила на вид, кому и как себя вести. Кроме того, грызуны, написавшие «новый свод запретов», возглавили комитет по этике, обучая хищников правильному питанию. Правильному, с точки зрения грызунов. Таким образом повсеместно декларируемые нововведения промыли мозги таёжным обитателям до такой степени, что появились особи, публично отказавшиеся от самой природой заведённого способа размножения. Некоторые самцы предпочли самкам собратьев. Самки же, объявив эмансипацию, вооружились доктриной, согласно которой «самка вправе иметь самца». Венцом вакханалии стало заявление Совёнка, внука ярой поборницы «демократии». Её маленький любимец, во всеуслышание заявил:
– Бабуля, хватит меня учить! – при этом едва держался на ногах, наклевавшись пойла из перебродивших ягод. – Ты мне не указ, – продолжая шататься, нетвёрдым голосом говорил он, – Я на тебя жалобу настрочу в ювенальную юстицию...

Сказать, что Сова была в шоке, ничего не сказать! Весь «сыр-бор» с внучком начался из-за его разгильдяйства, и она провела разъяснительную беседу, в результате которой Совёнок должен был усвоить, что «ученье свет, а неученье – чуть свет и на работу». Но нетрезвый внук в мельчайших подробностях указал бабушке куда ей идти. Потому, убралась Сова восвояси.
Однако проблемы росли с каждым днём. Мало того что подросло поколение, не признававшее авторитеты, так ещё меньшинство, сменившее ориентацию, потребовало таких же прав, как у большинства! В силу невозможности обзавестись потомством, они возжелали брать на усыновление детёнышей, которых ювенальная юстиция планировала забирать из семей.

Это был перебор! Иными словами, пока они втихомолку обихаживали друг друга, окружающим было не до них. Во время тотального слома традиций, чего только не встретишь в «охотном ряду», где всё определяется словом – «охотный»! Но, когда речь зашла об изъятии детёнышей из семейств и передаче на попечение «этим», многие взъерепенились. Не только хищники, даже травоядные встали на «дыбы» и пригрозили поднять на рога почтенное собрание в случае принятия подобного законопроекта! Но главе собрания Кабану не понравилась ультимативная форма предъявляемых претензий! Вот и решил он, невзирая на мнение осторожной Совы, не уступать смутьянам. Дабы не ударить в грязь рылом. «До чего дожили, – думал разъярённый неповиновением Кабан, – мне, всетаёжно избранному руководителю, угрожать? Да я вас из еловых шишек расстреляю! На осинах перевешаю». Правда Сова сразу догадалась, что-то пошло наперекосяк. Сообразила она, «откуда ветер дует». Дело в том, что объявился в тайге сивый Мерин. Из тех, кого по старости приговорили на мясо, но не успели отправить на скотобойню. Вот и сбежал он на волю. Долго ли, коротко ли, забрёл Мерин в тайгу. Тоскливо озираясь, приготовился расстаться с жизнью, несмотря на то, что надежда оборванной верёвкой болталась на шее. Там повстречал двух молодых волчат. Из поколения, которое утратило природные инстинкты и вместо того, чтобы позавтракать Мерином, принялось ему рассказывать, как в тайгу пришла демократия.

Мерин не поверил своим глазам! Его не слопали, а пригласили поделиться богатым жизненным опытом. Он оказался весьма благодарным и талантливым и сумел выбиться в советники главы собрания. С тех пор стал любимым наставником таёжных зверёнышей, так как ничего не запрещал, а поощрял любую идею, какой бы бредовой она ни была...

Праздник непослушания

Однако тотальное разрешение всего и сыграло с молодёжью роковую шутку! Ополчилась она на представителей старшего поколения, демонстрируя пренебрежение к нормам, согласно которым устроена таёжная жизнь. Едва солнечный диск выглядывал из-за горизонта, как становилось очевидным, что ювенальная юстиция грозным стражем стоит на защите зверёнышей, не позволяя применять старые методы воспитания. Подзатыльники и затрещины, как отжившие инструменты внушения оказались под запретом. Это привело к тому, что повсеместной стала картина, когда почтенная особь разговаривала с молодняком, а та презрительно сплёвывала под ноги старшего поколения.

Проходившие мимо едва сдерживались, дабы не влепить затрещину зарвавшемуся молодняку. Но «толерантность» не позволяла! Ну положим, влепили затрещину непочтительному недорослю и что с того? В мгновенье ока весть об этом разнесётся и достигнет общественного мнения. А на новостных лентах таёжных СМИ появится душераздирающая история о подростке, ставшим жертвой домашнего насилия! Дальше – больше! Интервью, приглашение на телевидение, в итоге – должность в комиссии по расследованию случаев семейного насилия. Вот и проходили мимо родители, опуская взор и не понимая, каким образом благородное с виду начинание – демократия, выродилось в отвратительную вседозволенность.

На этом младореформаторы не собирались останавливаться. Они решили продемонстрировать своё влияние. Для чего организовали митинг. Правда чёрт их дёрнул собраться возле берлоги, где почивал Медведь. Старая коряга, водружённая вместо памятника, превратилась в трибуну. Но разбудили пламенные речи Хозяина тайги. Недовольно высунувшись, Потапыч не понимал, не привиделось ли ему происходящее? Он вылез из берлоги и, пошатываясь от долгой спячки, взмахом лапы смахнул трибуну-корягу вместе с очередным оратором. Тот кубарем покатился по земле и защёлкали фотокамеры, коими обзавелись продвинутые зверёныши. Медведь закрылся лапой от вспышек, природы которых не понимал. Видимо, за время его сна многие потеряли страх. Этим объясняется, что никто не двинулся с места. Все с любопытством ждали дальнейших событий.
– Что происходит? – грозно спросил Потапыч. – По какому поводу сбор?

Зверьё зашушукалось, но расходиться не собиралось.
– А ты сам кто таков будешь? – раздалось из звериной гущи. – И вообще, чего с ним разговаривать? У нас теперь новый главный – Кабан! А этот – нелегитимен…

Вот как, оказывается, бывает. Заснул облечённый властью, легитимно признанный Медведь, а проснулось нечто, лишённое всяческой легитимности. Но на то он и Хозяин, голосом его не прошибёшь! Едва заслышав про Кабана, Потапыч направился туда, откуда это прозвучало. Не дожидаясь расправы, звери бросились куда глаза глядят, и Медведь остался один. Тем не менее, это было только начало. Весть о проснувшемся Хозяине достигла ушей Кабана и Совы. Будет неверным утверждать, что застала врасплох. Они ждали и готовились, и предприняли необходимое для объяснения Медведю, мол времена изменились, и он может вернуть себе власть, но участвуя в очередных выборах. А оные, согласно регламенту, ожидаются годика через четыре. Правда, такие мысли существовали лишь в теории. На практике никто не представлял, как озвучить таёжному великану подобное.

В те дни произошло ещё кое-что, чего ни мудрая Сова, ни глуповатый Кабан предугадать не могли. Добралась до таёжной глуши ревизия, во главе с самим Лесником. Тот не стал разбираться в тонкостях законотворческих нюансов, а увидав разжиревших травоядных и оголодавших хищников, разогнал почтенное собрание по норам, рекам, гнёздам и иным местам, прекратив деятельность, с таким трудолюбием создаваемую Совой. После заключил Лесник участников беспорядков под стражу! Посадил под арест: Сову, как идейного вдохновителя и Кабана, как исполнителя чужой воли. Касаемо Медведя, его оставили «на закуску».

– Ну что скажешь, Сова? – сурово начал допрос Лесник. – Кто входил в организованную группу? Клички, пароли, явки?

Сова молчала. Понимала – групповая ответственность тяжелее! Вот и решила свалять дурака.
– Обидно стало, – сквозь слёзы принялась она каяться, – из года в год одно и то же. Нагуляет жирок руководитель и в коечку! А как мы холода переживём – вопрос!

Лесник слушал, упёршись запястьем в ружьё. Почувствовав кураж, Сова продолжила:
– Посудите сами, – предприняла она попытку переложить ответственность. – До вас ни достучаться. И потом, мы же выборы провели! У всетаёжно избранного руководителя можете поинтересоваться.
– Я его обязательно допрошу, – сухо прервал Лесник. – С кем из зарубежных лесничеств контактировали? Кто финансировал?

На Сову обрушились тяжёлые вопросы! Не поверит Лесник, что можно вот так запросто, используя доверчивость обывателей – осуществить переворот!

Дилемма

Тем не менее, это было так и нужно принимать решение. Как ни крути, Сова права – территория тайги, во время зимовья, без присмотра! Потому и не стал Лесник её наказывать. По-хорошему, ей спасибо нужно сказать. Сумела вскрыть слабое звено. Да и получила она своё. Наказанием стало непослушание внука, увлекшегося либеральными идеями. Отпустил её Лесник. Но назидательно упредил, в другой раз спуску не будет. Хоть в чём-то окажешься замешанной, набью из тебя чучело.

Настала очередь Кабана. Поначалу надеялся рылообразный, его вслед за Совой отпустят. Но Сову выпустили с учётом возраста. Кабан же был в самом расцвете и мог набедокурить. Правда, ненадолго он задержался под арестом. Как-то вызвал его Лесник и, отведя за местный солончак, выстрелил в лоб! У Кабана от ужаса подкосились ноги. Но выстрел оказался холостым. Не стал Лесник проливать кровь. Отпустил бывшего главу собрания домой. После показательного расстрела, Кабан зарёкся принимать участие в политических играх. Таким способом Лесник решил задачу, правда, не до конца. Вопросов оставалось два: первый – кого назначить вместо Медведя, второй – что делать с ним самим? А пока жизнь входила в привычное русло, и таёжные обитатели возвращались к природному укладу.

Пришло время решать судьбу Медведя. Лесник испытывал к нему симпатию. Как-никак столько лет на руководящей работе. Однако прекрасно понимал, былого авторитета у Косолапого уже нет, да и вольный ветер самоуправств не скоро забудется. Вот и думал, как обеспечить законность. Думал, думал и удумал. Позвал он Медведя, который места себе не находил и завёл с ним беседу.
– Ну что, Мишаня, делать будем? – ласково спросил Лесник. – Как жить планируешь?

Медведь молчал. На душе творилось неладное. Лесник понимал, что с ним происходит, потому и смягчил разговор доброжелательным тоном.
– Не знаю, – потупив глаза долу, буркнул Мишка. – Как скажете, так и будет.
– Э нет, – Лесник рассмеялся. – Вместе будем думать. Работы много, отлынивать не придётся.

В глазах Медведя мелькнуло недоверие. Он поскрёб лапой темя и посмотрел на Лесника. Тот потирал ладони, будто озяб и хочет высечь искру.
– Ладно, – сказал Лесник, – Слушай внимательно.
Медведь обратился в слух.
– Как ты, понимаешь, вернуть всё на свои места – не получится!

После этих слов Мишка напрягся и ненароком расколол ветку, которую вертел в лапе. Та хрустнула и, разойдясь на две половинки, застряла промеж острых, как бритвы когтей.

– Успокойся, – молвил Лесник. – Пойми, я вынужден объявить чрезвычайную ситуацию и назначить исполняющего обязанности.
Медведь ещё больше напрягся.
– Исполняющим обязанности будешь ты! – подытожил Лесник.

Мишка с шумом выдохнул. Он чуть было не кинулся обнимать Лесника, но тот уклонился от медвежьих объятий, не без оснований полагая, дескать, не хватало ему сломанных рёбер.
– Это не всё, – после паузы продолжил опытный переговорщик. – Хочу, чтобы ты знал: я буду искать кандидата, который станет присматривать за тайгой во время зимних холодов.

Вот оно что! Медведь всё понял. Не зря столько лет в руководстве. Но его не выгнали и не посадили. А могли! Зато теперь положение укрепится! Кто мог предугадать, на что способны пернатые?

Лесник наблюдал за Медведем. Увидав, что он правильно оценил ситуацию, похлопал Косолапого по плечу. Крепким рукопожатием они скрепили договор. После чего созвали совещание, где объявили о принятом решении. Все бросились поздравлять Михайло Потапыча.

Двуглавый

Назначив Медведя исполняющим обязанности, Лесник стал собираться в дорогу. Завершить объезд подконтрольной территории, не забывая, объявить негласный конкурс. Почему негласный? Да потому что «гласность», на которую опираются либералы, возносит на вершину тех, за кого голосует большинство. А не профессионалов! Но завоевать симпатии избирателей – дело не хитрое! Давно придуманы технологии манипулирования. Вон как Сова обработала соплеменников. Целая тайга «потеряла голову». Вот и задумался Лесник о звере, который будет негласно блюсти порядок на вверенном ему таёжном участке. Не под Мишкой, а подчиняясь Леснику. А это значит, кандидат должен быть преданным и могучим, не уступающим силой Медведю. Кроме того, его неподкупность должна стать образцом, поскольку лихолетье смуты не исчезло бесследно. Народилось поколение зверёнышей, хлебнувших горячительного напитка вольной жизни. Не зря в народе говорится, «нету кошки, вот мышки и резвятся».

Стоп! Вот дурья башка! Как же сразу не догадался? Хватит амурскому Тигру прохлаждаться. Времена непростые, так что призову его на службу. Жёны у него временные, а здоровья, хоть отбавляй, силища – неимоверная! Что ещё? Преданность? Ах да, Кошки тяжело поддаются дрессуре. Но с преданностью поступим так: присвоим ему графский титул. Будет что оставить потомству.
Переговорив с Медведем и несмотря на его явное недовольство, Лесник приказал Тигру выходить на службу. Пройдя подробный инструктаж, новоиспечённый граф занялся делом. Перво-наперво составил список неблагонадёжных. В него попали все, без исключения, грызуны, поскольку Лесник, разгребая последствия мятежа, обратил внимание на свод правил, который задолго до смены власти готовили эти самые грызуны. Они скрупулёзно записывали всё, обсуждаемое Совой и её приспешниками. Именно благодаря этому списку многие бредовые идеи получили законодательные инициативы. Но подошла к завершению кропотливая работа, проделанная грызунами из желания выслужиться перед Совой. Её результатом стало поимённое попадание «канцелярских крыс», к Тигру «на карандаш».

Само собой разумеется, мы не претендуем на полноту изложения событий в мельчайших подробностях: с описанием характеров, сложности взаимоотношений между участниками этой трагикомедии. Однако ключевые узлы главных моментов отражены. Медведь вновь оказался на своём месте, правда, с урезанными полномочиями. Из нововведений в тайге появилась должность «незримого смотрителя». Ну а Сову опекал внук-либерал, регулярно изводивший бабушку язвительными вопросами: бабуля, вдеть тебе нитку в иголку? Прекрасно понимая, подслеповатой пенсионерке трудно справиться с этой непростой задачей. Но, что посеешь, то и пожнёшь.

Да, Медведь-то на досуге учудил! Впечатлившись должностью, учреждённой Лесником и закреплённой за амурским Тигром, он безо всякого на то согласования открыл в штате вакансию начальника охраны. Зреть да позирать за таёжной живностью, дабы зверьки малые благополучно добирались домой, а на таёжных тропках было спокойно. Вакансия пустовала недолго, Мишка знал, для какой кандидатуры она создана.

Прошло несколько дней, и он представил администрации начальника охраны общественного порядка. Им оказался его ближайший родственник – Волк! С той поры завелись в тайге Волки позорные. Стоящие на позоре, позирающие, надзирающие за общественным порядком. Волк оказался верным служакой, мздоимством не страдал, полномочий не превышал. Службу тащил исправно, служил – не тужил!

Узнав о несогласованной инициативе Медведя, Лесник ругаться не стал. Но, поразмыслив, принял решение. Не дожидаясь, пока Хозяин тайги завалится в берлогу, он созвал совещание. Там, публично наградив Михайло Потапыча, отправил на заслуженный отдых. На Мишку жалко было смотреть! Он так и не понял, что играть с человеком в азартные игры – себе дороже! Проводив Медведя на пенсию, Лесник озвучил решение. Оно гласило: исполняющим обязанности Хозяина тайги назначается – Орёл о двух головах! Природа наградила его этой особенностью именно ради государевой службы. И теперь всем подданным строжайше предписывалось ему повиноваться. Завершая речь, Лесник подошёл к машине и открыл заднюю дверцу.

Из салона выпорхнул огромный Двуглавый Орёл и, заняв верхнюю ветку стоящего неподалёку вяза, стал горделиво осматривать окрестности...

© Владимир Опёнок, 2021
Дата публикации: 10.09.2021 13:42:45
Просмотров: 1433

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.

Рецензии

Евгений Пейсахович [2021-09-10 14:37:34]

Такого рода проза (и род драматургии иногда) обречена на забвение, как ни напиши. Выливать публицистику в такие формы - дело безнадёжное. Авторы обыкновенно соотносят себя (или читатели их соотносят) с Салтыковым-Щедриным, но совершенно неправомерно. Его проза совсем не лубочная. Совсем не. Салтыкова раздёргали на цитаты (выдрали то, что напоминает лубок), но очень мало кто читает. Студенты-филологи разве что. Публицистика - жанр такой специальный: написанное неделю назад, как правило, читать никто не станет. Пролонгировать срок забвения персонифицированием можно, но не сильно надолго. Канут прототипы - канут и персонажи. Это увы - аксиома. Хотя как своего рода психотерапия для самого автора - вещь полезная всяко.

Ответить

Владимир Опёнок [2021-09-10 16:08:35]

Благодарю за то, что уделили время! Это по-настоящему ценно (по крайней мере для меня). Со всем согласен, особенно порадовал диагноз - психотерапия. Всё верно, рассчитываю и в дальнейшем на непредвзятость и профессионализм в оценках.