На дне

Борис Тропин

Форма: Роман
Жанр: Просто о жизни
Объём: 5205 знаков с пробелами
Раздел: ""

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

Глава 16 романа "Мы уходим"

«Комиссия по распределению жилья заседает каждый первый и третий четверг». «После дождичка», - было приписано карандашом.
Этот вселяющий надежду большой лист ватмана висел на доске объявлений комбината. А на двери одного из кабинетов в управлении красовалась табличка «Жилкомиссия».

Это хорошая примета, что у них так всё открыто, решил я, и пошел в разведку.

В маленьком кабинете за столом со стопками бумаг сидела женщина лет 30-ти на вид. Лицо приветливое.
На тумбочке в углу поверх толстой толстенной стопки бумаг лежал журнал «Наш современник», из которого высовывалась закладка.

О, родственная душа! Уже хорошо.

- И что вы там читаете? – поинтересовался, кивнув на журнал.

- Белый Бим черное ухо, - улыбнулась она. – Это старый номер.

- Ну и как, нравится?

- Очень!

- Мне тоже в своё время понравилась эта повесть.

- Дочитываю, сестре дам. Уже просит. Я ей расхваливала.

- Человеческий Мир глазами собаки...

- Да, да! - радостно закивала она. – Всё-таки как глубоко настоящий писатель может проникнуть в психологию собаки и всё так описать! До самой души пробирает. Я даже плакала. Писатели, наверно, самые умные люди.

Рассмеяться на такой пассаж было бы неудобно, тем более что я уже слышал подобные мнения и от людей более образованных. Запомнилось искреннее восхищение поразительными мыслительными способностями сеттера Бима преподавателя химии одной из школ нашего городка. Причем на полном серьёзе!

- Мне когда-то казалось, что мой пёс Шарик понимает меня лучше, чем я его, - слегка упростил я нашу беседу до конкретного примера. – Такой хитрец был!

- А что вы хотите! Животные очень умные. Они всё понимают, только сказать не могут.

- Троепольский сумел найти ключик. Наделил своего Бима человеческим умом, чувствами и поручил ему рассказать нам эту печальную историю.

- Ой! Вы всё так понимаете! – Она посмотрела на меня с искренним уважением.

- Как Бим?

Женщина засмущалась.

- Извините, я не это имела в виду.

Познакомились. Нина её зовут. И живёт она в ближней деревне в большом доме своих родителей. Захотела перебраться в город, и теперь на комбинате и уже в очереди на квартиру.

- А вы? – спросила.

- Да вот тоже хочу на очередь стать. Как это здесь делается? Заявление, какое-то, наверно, надо писать, да?

- Да. Это вам надо написать заявление на имя председателя жилищной комиссии. Укажите все ваши данные. Он посмотрит, зарегистрирует.

- А кто председатель?

- Начальник кирпичного цеха. Для него это общественная нагрузка. Здесь это не освобожденная должность. Он принимает каждый первый и третий четверг. А вы где работаете?

- В панельном на формовке.

- Ой! – Она вскинула на меня удивлённо-испуганный взгляд, и, закусив губы, опустила голову.

- А что такое? – насторожился я.

- Там же!.. Там же как у Горького «На дне», - сказала чуть слышно в стол. – Это же самое дно! Там одни уголовники! – И подняв голову, посмотрела на меня с нескрываемым сожалением и сочувствием.

Не-ет, ну как же… - возражал я, выходя из управления и шагая по улице, не в силах оборвать наш диалог. – У Горького «На дне» бездельники, рвань и пьянь всякая, дегенераты, а мы создаём материальную базу коммунизма. А материальная база, она, если что, и без коммунизма пригодится. Людям-то надо где-то жить!

Ну, да, чистота далеко не аптечная, не медицинская, мужики матом ругаются, пыль, шум, лязг… Такая работа. Но в нашем пролёте для панельного цеха вполне сносно.

Не-ет, конечно, пытался я убедить себя, у Горького там отбросы. От них никому никакой пользы. Мы – совсем другое дело.

Уголовники! Ну, с кем-то подрался человек, что-то утащил, где-то просто нахулиганил по пьянке – бывает! Да у нас и ни за что могут загрести. Недаром поговорка напоминает: от тюрьмы и от сумы не зарекайся. В жизни всякое может случиться. Сашка мой знакомый ехал слегка поддатый в автобусе. И кто-то его то ли толкнул, то ли на ногу наступил. Сашка сгоряча обматерил неуклюжего. А рядом какой-то небольшой толстоватый мужичок вдруг начал его воспитывать. Сашка посмотрел на него свысока и послал по нехорошему адресу. А этот небольшой толстоватый мужичок оказался прокурором. Год за хулиганство в общественном транспорте!
Через год Сашка вернулся и теперь в автобусе не выражается. Какой же он уголовник?! Это для него как прививка.

Так и у нас в цеху: люди своё отсидели – какие вопросы! Мы теперь полезным делом занимаемся – жильё делаем. Для всех! Ну и для себя, конечно. К тому же у нас есть люди, которые вообще ни разу не сидели.

Я шел, медленно пережевывая сказанное этой Ниной, с каждым шагом всё более осознавая печальную правоту её наивного представления. Взгляд со стороны словно прочистило мне сознание, открыв, наконец, безрадостное положение. Лимитчик! Низшая и презираемая категория населения.

И что теперь съежиться-ссутулиться и смириться, или, наоборот распоясаться, вызывающе и нагло противопоставляя себя остальным?

Словно удар невидимой плетью в могучей руке ожег сознание и наполнил яростью несогласия и сопротивления.

Раз так, я озлился на враждебную реальность, тогда я начинаю собственную эволюцию от самого дна!

И ещё посмотрим, что получится!

© Борис Тропин, 2022
Дата публикации: 04.09.2022 21:36:06
Просмотров: 1086

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.