Пособие для начинающих авторов
Вионор Меретуков
|
Форма: Рассказ
Жанр: Юмор и сатира Объём: 4146 знаков с пробелами Раздел: "Все произведения" Понравилось произведение? Расскажите друзьям! |
Рецензии и отзывы
Версия для печати |
|
Маститый сочинитель, отрастивший боевые рога еще в стародавние советские времена, со значением смотрит на приятеля и приступает к неторопливому повествованию: - Каждый пишет, как может. Существуют наработанные приемы, схемы, план, так сказать... – Как в школьном сочинении? – заинтересованно спрашивает приятель. – Вроде того... Я делал так. Начинал с длиннющего вступления, в котором описывал обстановку избы, дома или квартиры. Не торопясь, сползал к описанию одежды главного героя, не забыв упомянуть, во что одеты второстепенные персонажи. Не забывал также о возрасте, внешности, склонностях, чертах характера и основных вехах трудовой биографии. Глядишь, вот уже треть написана. Потом главный герой у меня начинал с чем-то или с кем-то бороться. Борьба изнуряла героя. Настолько, что он утрачивал всяческий интерес к противоположному полу, всецело сосредотачиваясь на борьбе. Борьбе уделялось немало страниц бесценного романного пространства. После ряда перипетий, в финале, победоносное добро, естественно, торжествовало. Зло неизменно бывало наказано, а носитель его подыхал жестокой смертью, падая с высоты в бочку с дерьмом или сгорая на костре из рваных американских джинсов и диссидентских книг. В особых, психологически тонких, случаях отрицательный персонаж под влиянием коммунистических идей исправлялся и с бригадой комсомольцев-передовиков отправлялся в Сибирь возводить на Енисее ГЭС или ехал в Среднюю Азию строить новую поточную линию по производству черепаховых пуговиц. Иногда, чтобы оживить сюжет и придать ему драматического динамизма, приходилось жертвовать главным героем. Погибал главный герой исключительно красиво, происходило это на каком-нибудь возвышенном месте и непременно при большом стечении скорбящего народа. Разумеется, перед тем, как загнуться, умирающий герой в перерывах между конвульсиями в течение некоторого времени делился с читателем размышлениями о том, каким замечательным будет его село после того, как он даст дуба, какие современные свинофермы будут возведены и как жаль, что всего этого он не увидит. Мог быть еще и такой вариант. Умирающий герой подробно и с воодушевлением рассказывал о скрытых мотивах своих благородных поступков, а в конце произносил ключевую фразу, дающую ответ на вопрос, а зачем вообще автор романа взялся за перо. Последний мой роман заканчивался, помнится, так: «И тогда трелевщик Ипполит вдохнул израненной грудью сырой воздух тайги и душераздирающий голосом выкрикнул: «Всё остаётся людям!»». – Очень трогательно... – При этом я всегда в качестве учебного пособия держал на рабочем столе вместе со словарями Ожегова и Даля романы Тургенева и Шолохова. А также книги своих потенциальных конкурентов, всяких там писателей-деревенщиков, которых у нас тогда было до черта и больше. Они помогали мне, когда бывала заминка с развитием сюжета. Знаешь, бывает, зазеваешься, отвлечешься на пьянку или бабу, и работа вдруг останавливается, и не знаешь, что писать дальше. А так почитаешь и такого, брат, наберешься от них ума-разума, что потом тебя и не остановить... Таким макаром я накатал двенадцать романов, три из которых были удостоены государственных премий, и я едва не стал гертрудом... – Читал я эти твои романы... – Мне не по душе тон, каким ты говоришь о моем творчестве! – Перебьешься! Искренность за искренность! Плачу той же монетой! Когда я читал твои опусы, меня охватывало странное чувство: мне казалось, что с каждой страницей я становлюсь ниже ростом. Чтобы разобраться в том, что ты пишешь, мне приходилось вжимать голову в плечи, иначе я бы все время ударялся башкой о воображаемый потолок. В твоих романах нет простора, воздуха, фантазии, полета! А значит, нет жизни. Твои романы – мертворожденные дети. Так и кажется, что ты писал свои книжки, умышленно заточив себя в непроветриваемый подвал с низкими сводами или в разваливающийся от старости деревянный сортир. Тебе самому-то нравилось то, что ты писал? – Нравилось. – А сейчас? Писатель медлит с ответом. – Не очень... (Фрагмент романа «Дважды войти в одну реку») © Вионор Меретуков, 2010 Дата публикации: 28.03.2010 18:37:54 Просмотров: 3052 Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь. Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель. |
|
РецензииТатьяна Брехова [2010-03-31 10:56:50]
|
|