Муза
Александр Литровенко
|
Форма: Рассказ
Жанр: Ироническая проза Объём: 21659 знаков с пробелами Раздел: "" Понравилось произведение? Расскажите друзьям! |
Рецензии и отзывы
Версия для печати |
|
Глеб Фомич Шустряков проснулся от творческого озарения. Перед глазами чётко стояла первая фраза его будущего романа. Каждое слово точно передавало замысел автора, гармонично переплеталось с соседним, образуя гладкую повествовательную дорогу, что вела к новым, непокорённым ещё, литературным вершинам. МУЗА Глеб Фомич Шустряков проснулся от творческого озарения. Перед глазами чётко стояла первая фраза его будущего романа. Каждое слово точно передавало замысел автора, гармонично переплеталось с соседним, образуя гладкую повествовательную дорогу, что вела к новым, непокорённым ещё, литературным вершинам. Писатель вскочил с постели и кинулся искать клочок бумаги и ручку, чтобы зафиксировать шедевр для потомков в том виде, что предстал перед глазами. Сновидение, между тем, медленно расплывалось в голове и вполне могло потеряться без записи. Как бывает почти всегда, в нужный момент необходимая вещь не находится. Но это несложное препятствие Глеб Фомич всё же преодолел и перл ещё не забылся. Автор собрался, было сделать запись, но его благие намерения прервал телефонный звонок. Шустряков механически нажал на кнопку, поднёс трубку к уху и услышал оттуда малознакомый голос: -Привет, котик! Это я – твоя муза! Жажду быть рядом и вдохновлять тебя, поднимая творческие помыслы на небывалую литературную высоту. Глеб Фомич от неожиданности даже карандаш из рук выронил. Он никак не ожидал от малознакомой дамы такого наглого вмешательства в личную жизнь и творческие планы. То, короткое, ничего не значащее знакомство, что произошло между ними на одной из вечеринок, совершенно не давало никакого права женщине вести себя с ним так фамильярно. Между тем трубка немного помолчала и продолжила с придыханием: -Что же ты молчишь? От радости в зобу дыханье спёрло? Шалунишка. Говори скорее, где находишься. Я уже еду. Сейчас буду у тебя. Писатель шевельнул во рту пересохшим разбухшим языком и не нашёл, что сказать. А мобильник, между тем, продолжал ворковать: -Котик! Ну что же ты молчишь? Я уже у твоего дома. Сейчас поднимусь в квартиру… Последняя фраза немного успокоила писателя. Он находился довольно далеко от своей городской квартиры в забытой Богом деревушке, куда не ходят электрички и автобусы, а автомобили могут проехать только в сухую летнюю пору. Забрался сюда Глеб Фомич, чтобы без помех поработать над воплощением давних творческих замыслов, которые в городе никак нельзя было осуществить из-за постоянных тусовок, переговоров, раутов, вечеринок и прочих атрибутов богемной жизни. Прокашлявшись и сглотнув, наконец, застрявший в горле ком, Шустряков попытался не обострять отношений со стервозной «кошечкой», но свести их на «нет» при помощи дипломатии: -Я ужасно рад твоему звонку, киска. Только дома ты меня не застанешь, я в творческой командировке. Далеко от города, - отшельник посчитал, что сказанного будет вполне достаточно, чтобы охладить пылкий нрав неожиданной почитательницы. Телефон немного помолчал. А потом закапризничал: -Но ведь мы договорились. Ты что же, забыл, как поклялся посвятить мне целый роман? Как просил быть твоей музой. И, вообще, как мы провели… ту ночь? Эта информация повергла в шок незадачливого Дон Жуана. И он начал лихорадочно вспоминать события «той ночи». Оказалось, что в воспоминаниях существуют достаточно серьёзные пробелы. Зато в промежутках всплывают весьма любопытные и многозначительные подробности… А телефон немного помолчал и обиженно спросил: -И надолго ты уехал? -Как получится! Планов у меня много. Быстро сделать всё не смогу. -А куда тебя занесло? – вдруг додумалась спросить звонившая. Писатель назвал адрес деревеньки. И пожалел, что она есть на географических картах автомобильных дорог. -Так это совсем недалеко, - вдруг обрадовались на другом конце,- меньше ста километров. Жди – я приеду. – И связь прервалась. Глеб Фомич отключил телефон и уставился на чистый лист бумаги. Удачно скроенная, многозначительная фраза начисто вылетела из головы. Писатель, даже сплюнул от досады. Горячее желание творить, которое несколько минут назад буквально испепеляло Шустрякова, пропало. Зато появились вялые признаки аппетита. Глеб Фомич вспомнил, что ещё не завтракал и отправился к соседке, которая обещала снабжать его свежим молоком. Так как в деревеньке не было даже магазина, купил у той же женщины несколько пирожков с картофелем. Не будучи чревоугодником, тем не менее, от еды писатель получил удовольствие. Поднялось настроение и даже появилось вдохновение. В голове начала выстраиваться сюжетная линия будущего произведения. Правда, это были очень общие ситуации, но работа явно сдвинулась с нуля. Вот только начало никак не давалось. Автор пытался описывать погоду, природу, характеры персонажей и всё получалось натянуто и коряво. После нескольких неудачных попыток, Глеб Фомич решил прогуляться. К реке. По бережку. И дальше, в рощу. Естественно во время прогулки литератор обдумывал своё будущее детище и результат не замедлил сказаться. Скоро в его голове сложился довольно удачный дебют повествования. Писатель прервал прогулку и повернул к дому, чтобы воплотить свои мысли в графику. Второпях, он даже не заметил, что у дома стоит автомобиль, а в калитке его ожидает «киска» - дородная дама с личиком и повадками капризного ребёнка. Эта «леди» кода-то исхитрилась написать несколько неплохих рассказов и таким образом попала в литературную тусовку. Только талант её быстро исчерпался, а богемная жизнь понравилась, и покидать её женщина не торопилась. А, наоборот, всячески цеплялась за представителей этого племени мужского пола и работала у них «музой». Этой своей работой она доводила творческих интеллигентов до состояния, когда те посвящали ей очерки, рассказы, повести и даже романы, которые предприимчивая «дарительница вдохновения» издавала от своего имени и получала гонорар и возможность на равных крутиться в творческой среде. -Увидев, приближающегося Шустрякова, дама часто задышала, изображая восторг, страсть, необузданный темперамент. Бедный писатель препятствие на своём пути увидел очень поздно. Повернуть назад или обойти его – невозможно. Скрыться тоже не получается. Остаётся делать хорошую мину при плохой игре, и идти прямо в широко раскрытые для объятий руки. -Ах, котик, как я по тебе истосковалась! – трагически восклицает гостья, заключая хозяина в железные объятия любви. – Что же ты не встречаешь свою киску? Свою литературную музу! Свою любовь. Женщина тискает мужчину, награждая его звонкими поцелуями в лоб, щёки, губы. Наконец, лимит первичной нежности исчерпан и дама вспоминает, что сильно оголодала в длительном путешествии и знает, наверняка, что кавалер сейчас угостит её каким-нибудь изысканным деликатесом. В здешнем супермаркете, что расположен в соседнем селе, в пятнадцати километрах от хижины писателя, самым деликатесным продуктом считается килька в томатном соусе, произведённая за кордоном, в славном городе Одессе, да ещё батончики «Сникерс», потому что хранятся достаточно долго и пользуются постоянным спросом. Но в машине запасливого литератора нашлась баночка «Шпротов» и буханка подсохшего уже хлеба. Конечно, трудно эти продукты отнести к разряду изысканных или деликатесных. Но изголодавшая дама не стала капризничать и быстренько расправилась с предложенным меню. Ещё в древности люди требовали: «Хлеба и зрелищ», а нежданно нагрянувшая к романисту гостья, насытившись, возжелала нежности, поскольку на зрелища, кроме природных ландшафтов в Богом забытой, деревушке особо рассчитывать не приходилось. Но пейзажи, скажем прямо, не очень волновали горожанку. А вот писателя совершенно не волновала гостья, и проявлять какое-либо внимание к ней он категорически не собирался. Более того, пока женщина запивала трапезу, разогретым на походной газовой горелке, кофейком, кавалер постарался скрыться с её глаз хоть куда-нибудь. Надо признать – это не очень расстроило даму. Она обошла двор, так как обедала прямо под развесистой яблоней, и направилась в дом, где обследовала все закутки, попутно проверив и карманы хозяина в том белье, что попалось под руку. Очень её огорчила кипа белой бумаги – женщина рассчитывала, что разживётся у литератора хоть рассказиком, на худой конец. Не обнаружив ничего, гостья пригорюнилась. Мало того, что не получила никаких материальных вознаграждений, не обнаружилось и пылкой страсти. На что тоже очень рассчитывала путешественница. От такого расстройства и огорчения, обиженная прилегла на кровать. И скоро заснула сном праведника. Глеб Фомич, между тем, сидел на берегу реки и «ждал от моря погоды». Ни о романе, ни о каком другом литературном занятии думать сейчас он не мог. Только одно занимало мысли писателя: «Уедет муза от него сегодня или нет? А, если она не собирается это делать? Чем откупиться. Какие применить рычаги? Не выталкивать же, в самом деле, в шею…» От безвыходных мыслей голова у мужчины разболелась и он поплёлся домой, где в машине хранилась аптечка с различными лекарствами. Увидев у двора машину гостьи, которая так и стояла среди улицы, мужчина расстроился ещё больше и боль в голове, как будто усилилась. Шустряков, крадучись, пробрался во двор к своему автомобилю, отыскал аптечку и высыпал всё её содержимое прямо на сиденье. Необходимое лекарство никак не попадалось на глаза. Зато попалась упаковка старых, наверное, давно просроченных таблеток, которые следовало немедленно выкинуть. Механически сунув пакетик в карман рубашки, Глеб Фомич продолжил поиски и скоро отыскал нужное снадобье. Чтобы проглотить таблетку, её запивают водой. Запас воды хранился в доме и больной, нехотя потащился в жилище. Там его взору предстала неприятная картина. На кровати хозяина, беззаботно раскинувшись, спала гостья. Её носоглотка выводила сложные и громкие рулады, от которых и в такт которым пышные телеса дамы колебались. Писатель проглотил таблетку и выскочил на улицу. Может совсем некстати и очень неожиданно, он вдруг вспомнил, что, кроме пирожков с молоком, проглоченных утром, целый день ничего не ел, Словно в подтверждение этого в животе неприятно заурчало. Делать нечего – кушать хотелось сильно. Кроме того, предстояло вести сложные переговоры с непрошенной гостьей, а договариваться лучше на сытый желудок с довольным партнёром. И Глеб Фомич решил, пока спит «муза», съездить в магазин за продуктами Путь к торговой точке, конечно, не длинный, но из-за бездорожья достаточно долгий. И всё время движения Шустряков размышлял, как лучше выйти из тупиковой ситуации, да так ничего и не придумал. В сельском магазинчике выбор, конечно, не самый лучший. Но, если есть деньги и желание, можно отовариться даже с шиком. Если считать шиком коньяк за двести пятьдесят рублей колбасу за триста и прочие, тому подобные яства. Когда пришло время оплачивать покупку, писатель сунул руку в боковой карман рубашки и вытащил оттуда забытый пакетик с таблетками. Он оглянулся вокруг в надежде обнаружить урну для мусора, но такой в поле зрения не оказалось. Незадачливый покупатель прочитал на пакетике и неизвестно зачем спросил у продавщицы: -А что такое «Пурген»? Молодая женщина странно порозовела. Потупила глаза и прошептала себе под нос: -Слабительное… У писателя от такого неожиданного ответа даже рот открылся, Он удивлённо покачал головой и сунул пакетик обратно в кармашек – выбросить его было некуда. Около машины в это время два матёрых петуха затеяли выяснение отношений. Драка получилась жёсткой. Гребешки обоих участников кровоточили, а перья летели кругом, будто трясли старую перину, В другое время, из-за профессионального интереса, писатель обязательно посмотрел бы этот бой, но сегодня интересы его были далеко отсюда, поэтому, разогнав драчунов, он стал аккуратно выводить машину на дорогу, чтобы не зацепить участников поединка. Кто-то из жителей деревни, увидев окровавленных кочетов и летающие в воздухе перья, решил, что попали они под колёса, и поднял истошный крик. Набежало ещё несколько ротозеев, которые подхватив, что под руку попало, кинулись к машине проучить нерадивого водителя. Разговаривать с возбуждёнными людьми бесполезное занятие и Глеб Фомич предпочёл покинуть номинальное поле боя. Надо сказать, вовремя. Не зря говорят – домой лошадь быстрее едет. Наверное, и механическая тоже. Во всяком случае, обратно, как показалось водителю, доехал он значительно быстрее. Его гостья, видимо, только проснулась и лениво потягивалась на крылечке. Шустряков схода заехал во двор и прямо из машины начал атаку: -Ну что, кош-ш-ш-ечка, выспалась? Может пора и домой отправляться? Глаза «кошечки» округлились, потом сузились в щелки и загорелись нехорошим светом. При этом она медовым голосом промурлыкала: -Как же, котик! Ты ещё не выполнил ни одно из своих обещаний. -А были ли они вообще? -А ты сомневаешься? -Если честно, то да! Женщина нехорошо усмехнулась и направилась к своей машине. При всём её жеманстве и показной наивности была она умной, расчётливой и хищной особой. Покопавшись в «бардачке» автомобиля, особа эта подошла к Глебу Фомичу, который всё ещё сидел за рулём, и швырнула в него пачку фотографий, которые разлетелись по всему салону: -Любуйся, котик, и вспоминай, А, если я сейчас уеду, завтра ими будет любоваться вся матушка Россия. Жёлтая пресса с удовольствием напечатает ваше благородие в не благородном виде. Ещё и гонорар подкинет не маленький Писатель поднял несколько фотографий. Не зря в литературных кругах города ходили слухи, что эта дама умудрялась взимать дань с многих мужчин. Спаивала она их, усыпляла снотворным, или даже гипнотизировала, но каким-то образом умудрялась поставить человека в такое положение, в котором ему совсем не хотелось представать перед публикой. Это давало женщине власть над мужчиной и возможность шантажировать его. Никто из пострадавших не мог и не хотел вспомнить и рассказать о своих злоключениях. Проще было как-то откупиться от коварной искусительницы и постараться забыть пережитый кошмар. А иначе эти фотографии и назвать нельзя, если учесть, что один из телеканалов совсем недавно показал большую программу о человеке и он стал известным и узнаваемым. Глеб Фомич аккуратно собрал все фотографии. Разорвал на мелкие кусочки и сложил в целлофановый пакет. Убрал это «добро» и вылез из машины. Подошёл сзади к женщине. Приобнял её за плечи и ласково пожурил: -Как ты могла подумать, киска, что я тебя прогоняю? Это была только шутка. И сейчас я тебе это докажу. Будем ужинать. И у меня есть бутылочка отличного коньяка. Выпьем по рюмочке и забудем старые обиды. И ты, моя прекрасная муза, вдохновишь меня на новый небывалый творческий подъём. Такие речи шантажистке понравились, но злоба в её душе ещё кипела и она прошипела: -Так-то лучше, котик! – и вытянула губы трубочкой для поцелуя. Коньяк, купленный в сельском магазине, высокомарочным никак не назовёшь даже при большой натяжке. В кинофильмах и сериалах показывают, как маленькими глотками пьют этот благородный напиток и блаженно закатывают глаза от наслаждения вкусом и букетом - этот изысканный алкоголь согревает душу и взбадривает кровь. А тот, что собирались употребить наши «влюблённые» для примирения, непременно нужно закусывать, потому что выпитый напиток переворачивает внутренности и царапает горло. А ещё его нужно максимально охладить перед употреблением… Поэтому писатель подхватил два пустых ведра и помчался в дальний конец деревни за холодной ключевой водой из колодца. На обратном пути он заскочил к соседке и разжился у неё свежими овощами и яблоками. Предложение гостьи помочь по хозяйству мужчина категорически отверг, поскольку признал себя полностью виноватым в размолвке и значит обязанным заглаживать вину. Он посоветовал даме прогуляться к реке и освежиться перед ужином. Но сильно не задерживаться, потому что стол накрывать много времени не понадобиться. Опустив напитки в ведро с холодной водой, и оттащив этот импровизированный холодильник в дом, где летним днём было значительно прохладнее, Шустряков принялся за подготовку снеди к употреблению, которую почему то называют накрыванием стола. Действительно, времени на подготовку к ужину много не понадобилось. Да и гостья на прогулке не задержалась – видимо уже достаточно проголодалась. И скоро мужчина и женщина заняли свои места друг против друга за громадным столом, установленным во дворе. Нельзя сказать, что стол этот ломился от яств и разносолов, но бутылка коньяка с красивой этикеткой безусловно занимала на нём своё достойное место. Её торжественно раскупорили и разлили в гранёные стопки содержимое. Конечно, в таких сосудах смотрелся напиток не очень презентабельно, но другой посуды просто не было. Дама приподняла стопку. Принюхалась к содержимому. Сделала недовольную гримасу и капризно заявила, что это «пойло» следует запивать. Глеб Фомич согласился и предложил гостье самой сходить в дом за охлаждённым лимонадом, потому что ему ещё нужно открыть баночку оливок и рыбные консервы. Женщина спорить не стала, так как любила покушать и совсем не любила ждать за столом. Как только любительница запивать исчезла за дверью, писатель бухнул ей в стопку заранее размолотую таблетку «пургена» и принялся за банки. Пиршество началось и продолжалось, сдобренное напыщенными тостами, целых полчаса. Потом «муза» повела себя как-то не адекватно. Она стала подозрительно внимательно посматривать в сторону нужника, который находился от дома не близко – в другом конце несколько лет не обрабатываемого огорода. Вдруг дама вскочила и помчалась в сторону этого важного объекта прямо по целине, не придерживаясь утоптанной тропинки. Глеб Фомич ухмыльнулся и пошёл в дом за фотоаппаратом. Однако, назад он уже не вернулся. Видимо авантюристка тоже не теряла времени даром и каким-то образом подсунула ему снотворное. Когда хозяин склонился над кроватью, чтобы достать из-под неё чемодан с фотоаппаратом, сон свалил его прямо на подушки. Можно сказать очень удачно. А вот у женщины процесс пошёл куда как хуже. Конечно, ураган в животе явление пренеприятное. Но оказалось, что это не все испытания, что сегодня свалились на бедную головушку авантюристки. Когда ураган этот начал затихать, дама оглянулась вокруг и не увидела такой важный предмет, как туалетная бумага. Что там туалетная? Даже клочка какой-либо бумаги или газеты в туалете не было Ситуация оказалась критической. Женщина внимательно обследовала все карманы и не нашла ничего подходящего. Приоткрыв, дверь она тихонько позвала: -Котик…Котик… Глебушка… Глеб! Глеб! Но глас вопиющего в пустыне - остался без ответа. Немногочисленные соседи, которые услышали крик, не были званы. А, кого звали, крепко спал – ею самой усыплённый. Просидев ещё минут десять, время от времени взывая к добрым чувствами Шустрякова, дама поняла, что особо надеяться ей не на что, и приоткрыла дверь пошире. В открывшемся проёме никого она не увидела и решилась на отчаянный поступок. Не приводя себя в должный порядок, женщина помчалась в сторону дома и расстояние до него преодолела с рекордной скоростью, а, вломившись в помещение, остановилась отдышаться. Увидела спящего мужчину и злорадно усмехнулась. Захватила со стола писателя несколько листов канцелярской жёсткой бумаги, чтобы привести себя в порядок. Но тут ураган в животе опять начал бушевать и авантюристка поспешила занять своё место в туалете, где и просидела ещё полчаса. С трудом использовала всю захваченную бумагу, а потребность в ней не закончилась. Приоткрыла ещё раз дверь туалета. Внимательно осмотрела окрестности и обратила внимание на заросли летнего разнотравья на запущенном огороде, и совсем недалеко огромные листья лопуха: -А что, если использовать биоресурсы? – задала себе вопрос и тут же вопросом ответила: А почему нет? Попыталась применить близлежащие лопухи и оказалось, что это совсем не плохо. Во всяком случае, значительно лучше канцелярской бумаги. В очередном перерыве страдалица нарвала целый букет всяких растений, а поскольку в флоре разбиралась плохо, заграбастала вместе с лебедой и крапиву. Да так удачно, что когда рвала растения, ожога не почувствовала. Зато, когда использовала по назначению, так заорала, что соседи решили откликнуться на крик и стали собираться около двора. Боль и зуд от ожога крапивой становились нестерпимыми, женщина плюнула на приличия и чистоту – натянула своё бельишко и выскочила из туалета, чуть не сорвав с петель двери. Промчалась мимо растерянных соседей прямо к реке, где, не раздеваясь, погрузилась в прохладную воду. И только здесь, от прохлады немного пришла в себя. Угомонился и живот. Женщина немного поплавала, но почувствовала сильную слабость и испугалась: вдруг подхватила дизентерию, или сильное отравление – нужно срочно показаться врачу. Авантюристка кое-как привела себя в порядок. В ближайших кустах отжала бельё и, не дождавшись пока оно просохнет, уехала на своей машине из этого проклятого места. На следующее утро Шустряков проснулся поздно. Голова немного побаливала, но в целом чувствовал он себя удовлетворительно, и о причине скоропостижного засыпания, конечно, догадался, поэтому все оставшиеся продукты выкинул. Поколебался немного, собрал свои вещи, закрыл дом на замок и пошёл относить ключи хозяину. А тот и рассказал ему о странном поведении гостьи и всё допытывался: почему целый вечер нигде не было видно самого квартиросъёмщика А квартиросъёмщик отшутился и сказал, что срочно уезжает, поскольку обстоятельства изменились. Вернувшись к машине, Глеб Фомич ещё раз обошёл двор, в котором вчера кипели такие страсти. Обследовал нужник… и обнаружил листики крапивы. Когда представил, как всё происходило, даже жалко стало «кошечку». Конечно, обидно, что не увидел всего воочию и не запечатлел на фото. А в общем поединок с «музой» Шустряков считал выигранным, но «поле боя» решил покинуть. На всякий случай. Ему было всё равно, где работать, лишь бы никто не мешал. А деревенек таких пруд пруди. Писатель посмотрел на карту и тронул автомобиль с места. ЛИТРОВЕНКО А. М. © Александр Литровенко, 2014 Дата публикации: 27.08.2014 13:50:17 Просмотров: 3140 Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь. Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель. |
|