Корчма (Потерянный – I)

Сергей Стукало

Форма: Рассказ
Жанр: Юмор и сатира
Объём: 8666 знаков с пробелами
Раздел: "Рассказы"

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

С.Стукало

Корчма (Потерянный – I)
New edition

Витя Кнутов закончил Томское связи.
Томичи, это в Войсках Связи было известно, знанием матчасти не отличались. Более того — связная матчасть повергала их в первобытный ужас.
Не жаловали томичи своим пытливым вниманием и личный состав. Порой создавалось впечатление, что они не испытывают ничего такого, эротически пытливого и трепетного, ни к одному одушевлённому или неодушевлённому предмету окружающей действительности.
Были они, как на подбор, какие-то инертные, заторможенные — как не от мира сего.
Редкие исключения только подчеркивали их общую взаимную похожесть.
О бестолковости томичей ходили легенды. Мало того, становившиеся основой этих легенд казусные случаи приключались с ними на каждом шагу. Иногда казалось, что выпускников томского связи сглазили. Основательно и поголовно.
Витя Кнутов был, без сомнения, из той же, притягивающей приключения обоймы.
Чудил он, по обыкновению, в состоянии подпития. Не по злобе, и даже не из желания самоутвердиться. Просто в пьяном Вите просыпался неутомимый и изобретательный Дух Противоречия. Втравив Витю в очередную историю, Дух раскаивался и ненадолго затихал…

* * *
Как-то Витю взяли третьим в близлежащую корчму.
Ходить по венгерским кабачкам в одиночку было скучно, да и как-то не принято — мало ли как могут отнестись местные к подвыпившему советскому офицеру? Случаи, когда какой-нибудь мадьяр подходил к столику, отбирал и выливал на его поверхность содержимое только что пригубленной офицером кружки пива, а потом, демонстративно медленно, выводил пальцем в образовавшейся луже цифры "56", — были не такой уж и редкостью.
И плевать ему, что обижать пьющего пиво военного — страшный грех.
Ну да Бог им, мадьярам, судья.

В корчме было хорошо.
С мягким шелестом работала вентиляция.
Негромко играла приятная музыка. Застеленные чистенькими скатёрками столики прятались в прохладном полумраке.
Бармен на пивной пене не экономил. Неторопливая чинная процедура наполнения пузатых кружек пузырящимся янтарём выглядела почти ритуалом. А всякий мало-мальски устоявшийся ритуал — пронимает и обязывает.
Лейтенанты Серёга Серых и просто Серёга, недавние выпускники-погодки Киевского училища, атмосферой корчмы прониклись сразу. Заказав себе светлого "Виллагошшор" с солёной соломкой, они выбрали один из пустовавших столиков, уселись и обстоятельно приступили к дегустации. Если бы не подчеркнутая аккуратность в одежде и нездешняя внятность физиономий лейтенантов, то сторонний наблюдатель, пожалуй, не отличил бы их от аборигенов. Жители небольшого венгерского городка поход в корчму праздником не считали и, в отличие от офицеров и прапорщиков, одевались просто.
Витя, к неудовольствию своих спутников, взял к пиву не соломки, а водочки. Уже через полтора часа он чувствовал себя орлом — вальяжно откинувшись на спинку стула и далеко отставив правую ногу, полным неприязни взглядом поминутно окидывал сидящих за соседними столиками мадьяр, щурился и, наставив на них указательный палец, презрительно цедил:
— Су-у-уки! Хххвашшисты! Вашшшего Пиночета маму!!!
Каждую уничижительную реплику Витя запивал светлым пивком. Перед ним уже стояло три опорожнённых кружки и три пустых пятидесятиграммовых рюмочки.
Чаша терпения Серёг переполнилась, когда Витя внезапно ещё дальше выставил ногу и подсёк пожилого мадьяра, направляющегося к своему столику с четырьмя кружками пива в руках.
Мадьяр, исполнив виртуозный пирует, на ногах устоял. Мало того, он даже и извинился перед Витей за допущенную неловкость.
— Так ты, сосок обрыганный, ещё и драться не хочешь? — удивился Витя.

Серёги же, энергично замахав руками, дали понять остановившемуся венгру, что инцидент исчерпан. Товарищ выпил лишнего, но больше не будет.
Так хорошо начавшийся вечер пропал. Мероприятие надо было сворачивать, пока Витя не отмочил чего похлеще.
Пьяно протестующего Витю вывели из корчмы.
С криком, — Пиво подошло к концу, причем сразу всё! — он вырвался, мгновенно расстегнул ширинку, пристроился к стоявшей у входа бетонной урне, и напрудил её до краёв.
Чадивший доброй полусотней окурков сосуд зашипел и изошёл зловонным аммиачным паром. Пар мгновенно всосался висевшим над урной вентилятором вовнутрь питейного заведения.
Находившиеся в корчме любители пива возмущённо загалдели.

— Смываемся! — сориентировался Серых и подхватил оплывающего у приконченной урны Витю под мышки
Второй Серёга пристроился с другой стороны, и через четверть минуты вся троица была в квартале от растревоженной корчмы.

— Хрен теперь пустят! — с досадой заметил Серых, кивнув подбородком в направлении бестолково суетящихся у входа корчмы самоназначенных мстителей.
— Да, уж! — не сбавляя шага, согласился второй Серёга, — Слышь, Серж, у меня предложение! Может, возьмём этого дауна за руки и ноги? А то он ботинки до дыр протрёт.

Пописавший Витя и в самом деле настолько "погрузился в астрал", что совсем не перебирал конечностями.
— Не твои, не жалей! — ответил Серых. — Он же их не жалеет! Впрочем, если есть такое желание, можешь переть его сам. На горбу!
Второй Серёга только вздохнул — желания не было.
Ближе к окраине городка надышавшийся свежего воздуха Витя начал подавать признаки жизни. Он завертел головой, прокашлялся и вдруг заливисто залаял на лениво тявкнувшую из-за ближайшего забора мадьярскую псину.
Пёс на секунду опешил, но затем гулким басом возмущенно заухал в ответ. Скоро к нему присоединилось все псиное население мадьярской окраины. Окраина превратилась в один сплошной лающий ад.

Витя тоже не унимался. Его визгливый дискант чётко выделялся из общего собачьего хора.
На осветившихся балконах по одному стали появляться встревоженные владельцы прилегающих к дороге особняков.
— Ходь водь? (Что случилось? Как дела? — венгерск.) — спрашивали они друг друга.
Успевшие вникнуть в ситуацию отвечали:
— Череди пичаба! Оросул! Совьет лактаньок, курва!!! (не будем переводить)
— О чём это они? — полюбопытствовал ещё не успевший нахвататься местных идиом Серёга.
— Матерятся, — пояснил сквозь стиснутые зубы Серых.
— Лофос кел? — добавил он в полный голос, и показал возмущённым жителям окраины средний палец правой руки.

Завидев на одном из балкончиков здоровенного мадьяра, лениво переломившего стволы охотничьего ружья, Сереги прибавили шаг.
— Треснуть его чем тяжёлым, что ли? — тоскливо спросил один из них, встряхивая продолжавшего лаять Витю, — Гавкает, гад, а ног не переставляет…
— Чем треснуть? У меня ничего такого нет! — отозвался другой. — Разве что моськой об асфальт?

Услыхав про асфальт, Витя замолк, сделал обиженное лицо и укоризненно покосился на обоих Серёг.
Оставшиеся до военного городка два километра лейтенанты преодолели без приключений.
При подходе к части Витины ботинки, наконец, протёрлись. Обнажившимися ногтями обеих ног Витя ощутил наждачно твёрдый быстрый асфальт, и это ему не понравилось.
Он заперебирал ногами, вырвался из рук своих товарищей, и, часто хлопая полуоторванными подошвами, понёсся вдоль бетонного забора. Проснувшийся инстинкт подсказывал, что вожделенная норка, где его, наконец, оставят в покое, уже близка.
У спортивного городка свежая дорожная насыпь поднималась почти до середины бетонного ограждения гарнизона. Запыхавшийся Витя остановился в самой верхней её точке, и, расслабившись, кулем перевалился через забор. Плиты бетонной дорожки приняли его, отозвавшись фарфоровым звуком.
Перелезшим вослед Серегам явилась идиллия: Витя лежал на спине, широко раскинув руки, и безмятежно спал.

— Вставай, обормот! — буркнул один из Серёг и пнул его в пятку.
Второй ничего не сказал, но тоже пнул.

Витя поджал ноги, перевернулся на живот, и с трудом поднялся.
Неловко загребая стёртыми носками влажные опилки, он добрёл до шеренги турников, присел, пукнул, прыгнул и с недовольным выражением лица повис на старой покрытой точками ржавчины перекладине.
— Дальше не пойду, тут спать буду! — заявил он.

— Непгавда Ваша, батенька! — ответил ему Серых картавым голосом вождя мирового пролетариата и сильно дёрнул за ногу.
Витя продолжал висеть.
Серых чертыхнулся, подёргал упрямца за брючной ремень. Безрезультатно. Тогда он подпрыгнул и повис на Вите, уцепившись руками за ворот его куртки и обхватив ногами за бока.
Витя висел.

— Показываю! Кун-фу! Школа выпускного клапана! — сказал второй Серёга и ткнул Витю в бок жёстким пальцем. Тот незамедлительно разжал руки и плюхнулся в наполненную опилками яму поверх висевшего на нём товарища.

* * *
Утром на разводе Серёги стояли свежими и бодрыми, смотрели беззаботно и весело.
Витя чадил перегаром, был небрит, пасмурен и ликом скорбен.

© Сергей Стукало, 2008
Дата публикации: 12.09.2008 13:11:58
Просмотров: 3417

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.