Святая Пятница

Геннадий Лагутин

Форма: Миниатюра
Жанр: Просто о жизни
Объём: 3729 знаков с пробелами
Раздел: "Все произведения"

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

Миниатюра

Тогда стояла осень. По ночам было слышно, как падали листья с деревьев. Отрывались от веток, соскальзывали с них, будто с горки съезжали. И шорох такой стоял : «Ш-ш-ш-ш-ш!». И снова «Ш-ш-ш-ш!»
Мы слушали, как они осыпаются на землю. Слушали вдвоем – с ней. И я, может, ругал их: - Черт бы вас побрал, шлепаетесь и шлепаетесь, как дурные!»
Она прислушивалась к моим словам и притворялась, будто не понимает.
Я не сомневаюсь, читатели, что вы любили, или любите. Имя у нее было непривычное – Янка. Было у нее белое-пребелое лицо и голубые глаза. Желтые, как овсяная солома, волосы она заплетала в две длинные косы.
Когда Янка расчесывала их, то походила на фею.
Я нисколько не сомневаюсь, что вы, читатели, не видели фей.
Однажды мы бродили по полям. Трава привяла, листья пожухли, высохли. Земля шелестела. Лился мягкий прореженный свет. Вдали, у горизонта, кучился желтоватый туман. В этот день мы убежали от людей. И забрели бог весть куда.
Янка спросила меня:
-Куда мы идем?
-Мы гуляем.
-У меня болят ноги, - сказала она.
Мы остановились, глядели на солнце. Осеннее солнце не слепит глаза. Оно доброе, как старый человек. Умиротворенное и ласковое.
-Солнце сегодня похоже на луну.
-Нет, солнце – это солнце, - ответила она. – Ну, почему ты вечно видишь мир иначе? Один раз я слышала, как ты разговаривал с акацией: « Как поживаешь, старая? Дровишек купила? Скоро зима нагрянет». А в другой раз воробьиху расспрашивал: «Эй, серенькая, хорошо ли твои детки живут? Кого замуж выдала, женила кого?» Лесную дорогу жалел: «Не притомилась бежать, одинокая?» А как-то, я подслушала, совсем непутевое плел: «Эй, воздух, красавец, как дела идут у тебя?» Человек он, что ли, воздух, зачем ему «Эй!» говорить? А что он тебе ответил? И меня зачем-то феей зовешь, когда я – Яна.
-Фея Яна, оставь ты меня в покое. Как хочу, так и говорю. Расплети косы. Искупаться в них хочу.
Яна распустила косы.
Мы шли вдвоем. Она впереди – длинноволосая.
-Видишь, вон там, в низине, старую женщину. Это Святая Пятница. Покинули ее все. Бросили. Немощная она стала. А я ее молоденькой знал, в девичестве еще. Красавица она была….Русокосая, с добрыми глазами. Любили ее парни, многие,. А она выбрать не сумела, не полюбила ни одного. Вот и обернулась святой. Домогались ее, желанной, парни. А она радовалась им, людям всем, не ревновала ни к кому…
-Нет там никого, верба одна старая стоит. Примерещилось тебе все.
-Говорю тебе – Святая Пятница это. Видишь, какая она сгорбленная? Глянь, глянь, она машет нам рукой. А рука у нее – дрожащая, холодная.
-Просто ветер раскачивает сухую ветку.
Без фантазии ты, неверяна. Фея – верь мне! Не то похитит тебя змей, а я выручать не стану.
-Станешь, станешь! Знаю я тебя, не угомонишься, пока меня не отыщешь. Ты жить не можешь без исканий. Пойдешь в низину, к Святой Пятнице, она тебе тропку к замку змея укажет, заберешься потом на две горы, близнецы те горы, высокие, прямые, как стенки у домов, там живой воды добудешь, а я тебя оживлю, когда змей тебя заколдует и умертвит!!!
-Хитрушка ты, фея!
-Почему хитрушка?
-Хитрушка, а почему я и сам толком не знаю.
День пошел на убыль, а хорошо бы он не кончался. Но солнце старое, ему спать хочется.
А когда опустилась ночь, прилетел змей Вадим из города, на папиной «Волге», и похитил фею Янку. Фей всегда крадут рано, восемнадцать едва исполнится им. Не тронутой досталась вору Яна – не целовал я ее ни разу.
Пошел я в луговину, Святую Параскеву - Пятницу повстречал, спросил, как змеев дворец найти, настичь вора хотел, а она молчала, обернулась старой вербой, заиндевелыми ветками покачивала.
Тогда я сел на поезд. Ехать надумал, горы-близнецы, высокие, прямые, и живую воду искать.
А вы читатели, не знаете, на какой мне станции сойти?

© Геннадий Лагутин, 2010
Дата публикации: 01.09.2010 17:51:35
Просмотров: 2506

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.