Величие поэта
Дмитрий Бронников
|
Форма: Рассказ
Жанр: Ироническая проза Объём: 8061 знаков с пробелами Раздел: "" Понравилось произведение? Расскажите друзьям! |
Рецензии и отзывы
Версия для печати |
|
Аркадий приоткрыл глаза, его мутило. Он, крехтя, с трудом поднялся и, пошатываясь, побрел к едва видневшемуся в темноте проему, что должен был по идее быть выходом из свинарника, но так как состояние мужчины было далеко от адекватного восприятия действительности, то и проем вполне мог оказаться нечто другим, да и свинарник вовсе не свинарником. Под ногами скрипели половицы, чуть в стороне слышалось чье-то неспокойное присутствие. Аркадий добрел до проема, вышел на улицу, глубоко вздохнул свежий воздух и опорожнился. Он взглянул на бескрайнее ночное небо, отдаленные миры яркими точками в непроницаемой черной бездне манили ранимую, одухотворенную душу поэта, а по совместительству свинаря, в высокие таинственные дали непознанного. Аркадий вновь тяжело вздохнул и вернулся в помещение. Он нащупал тумблер и включил свет. Подопечные Аркадия отреагировали на потоки света лишь чуть более громкой возьней и слабым повизгиванием. Все-таки свинарник... - О как ты далек от меня древний Рим Величье твое и в мраморе храмы В веках отражаясь сияньем своим Ты будишь во мне лишь личную драму... Аркадий в очередной раз вздохнул, сколько уже раз на ум приходили подобные четверостишья. Не сказать, что мужчина был одержим древним Римом, просто его творческий порыв, как реакция на личную драму, в данный момент выбрал "Вечный город", но это вполне мог быть и Париж времен "Короля солнца", либо современный Нью-Йорк, а то и сам Вавилон. Но жестокая действительность была такова, что перед ним всегда открывались просторы свинарника. В углу громко хрюкнула свинья, прервав размышления несостоявшегося великого поэта. - Цыц, плебеи, - с видимым раздражением в голосе прикрикнул Аркадий, - Цезарь идет. Цезарь не цезарь, но что он достоин большего, Аркадий знал всегда. Нет, он не метил в великие завоеватели, гении науки и нобелевские лауреаты, просто, как считал мужчина, он был одарен поэтическим даром, большим даром, талантом, который в условиях плохо пахнущего свинарника реализовать не представлялось возможным. Аркадий писал стихи, писал в стол. Пару раз он пытался донести их до окружающих, на вечере художественной самодеятельности и в районной малотиражке, но результатом стали не признание, уважение и почет, а лишь вечные насмешки председателя колхоза Бориса. Нет, он не затаил злобу, а, как и любая нереализованная творческая личность, лишь замкнулся в себе и стал злоупотреблять самогоном. Аркадий добрел до небольшой каморки, размещавшейся в дальнем углу свинарника, с очередным тяжелым вздохом уселся на лежак, заваленный грязными тряпками и пошарил рукой под не менее грязной подушкой. Он извлек оттуда початую бутылку самогонки и засаленый стакан. Наполнил его наполовину, крякнул и опорожнил. - Ты одна, лишь одна, в моей жизни отрада Грустных мыслей, тоски и души на разрыв Замахну я стаканчик и душа уже рада И уже я не свинарь, а в уме позитив. И на душе действительно потеплело и мысли потекли уже в более благоприятном творческом направлении. Еще стаканчик и он несомненно разродится нечто гениальным, одой, а то и целой поэмой. И плевать ему на тупых колхозников, во главе с земляным червем Борькой. Не теряя времени, Аркадий наполнил стакан, на этот раз целиком для пущего вдохновения. И только он его поднес ко рту, как вдруг сзади послышался чей-то голос: - Ну, что нюни-то распустил, а еще великим поэтом хочешь быть. Аркадий медленно повернул голову, ожидая по привычке увидеть все того же председателя, заставшего его за распитием спиртных напитков на рабочем месте, но к своему большому удивлению обнаружил перед собой странного рыжебородого, с мясистым носом незнакомого человека, одетого в белую древнеримскую тогу и такие же старинные сандалии на босу ногу. Не то что бы Аркадий был ошарашен или хотя бы удивлен, но некая несостыковка мыслей в его мозгах произошла. Откуда среди ночи в свинарнике появился артист из районного самодеятельного театрального кружка. На большее, по мнении Аркадия, данный персонаж не тянул, в нем, как ему казалось, было слишком много неестественного, напыщенного и вульгарного. Кому как не творческой личности отличить подделку от настоящего искусства, особенно после употребления вдохновлятора. - Мелко плаваете, впрочем, как и все плебеи, настоящий я, можете потрогать. Хотя нет, у вас руки грязные. - Кто вы? - спросил Аркадий и выпил для пущей коммуникабельности в общении с незнакомцем самогонку. - О времена, о нравы, как опустилось общество, не узнают, не узнают великий талант, - со вздохом некоторого сожаления произнес незнакомец. - Убили, убили настоящее величие и талант, убили вместе со мной. Я так и знал, что с гибелью великого артиста, сгинет мир в условностях ширпотреба, погибло величие. Были, конечно, проблески в веках, Ванька Грозный, Еська Джугашвили, Адольфка, посягнувшие на величие, ну куда им. Недалеко от ширпотреба ушли - стихов не писали, на сцене не играли... При упоминании стихов Аркадий заметно ожил, незнакомец затронул больную тему. - А вы пишите? Незнакомец выдержал паузу и с саркастической усмешкой сказал: - Вот, вот в чем ваша ошибка, не пишите, а творите. Это вы пишите, потому в свинарнике и работаете. - Не, ну я как бы тоже творю, - попытался оправдаться Аркадий. - Как бы тоже не творят, - уже с явной издевкой сказал незнакомец. - Как бы тоже в драмкружке забавляются. Для настоящего творения нужно величие и великое вдохновение. - А где их взять-то, величие и великое вдохновение, вокруг меня лишь свинарник и свиньи, какое тут вдохновение, один навоз. Аркадий наполнил еще один стакан, хотел было выпить, но передумал и протянул гостю. Незнакомец брезгливо взял стакан в руку, морщась, понюхал, но выпил. Отдышался и немного погодя сказал: - Ну да, немного помогает, но не то. К сему напитку для полного величия нужны поступки, хотя бы один поступок, но такой, чтобы ух... Незнакомца сразу заметно развезло, его рука взвилась чуть в сторону и вверх на уровень головы, второй рукой в такт стал жестикулировать и он продекламировал: - О Рим, великий, ты погряз в грехах Грехи сожрали плоть великого творения Теперь ты гибнешь на моих глазах А я черпаю в этом вдохновение. Незнакомца пошатнуло, он облокотился на стену, икнул и заплетающимся языком заключил: - В общем, для настоящего величи нужен настоящий поступок, а с ним придет и настоящее вдохновение, и ты уже не писарь-стихоплет, ты великий творец... В возбуждении Аркадий быстро наполнил очередной стакан и тут же залпом выпил. Когда он опустил стакан, незнакомца в каморке уже не было. Впрочем, свинаря уже мало интересовало его мгновенное исчезновение, он был готов к величию... Покурить Лайки Страйк, подымить сигаретой Посмотреть на горящий костер Ручкой сделать пассаж и в блокнот записать Пока дремлет еще прокурор Записать стих красивый про горящий сарай Про свинарник добавить учтиво Ну курятник, давай быстрей догорай Гаражу оставь ты огнива А идеи, какие идеи приходят Рифма льется рекой на бумагу Так родится поэма, грандиознее нет В благодарность мою за отвагу Я поэт, а не свинарь, - говорил я ему Председателю нашему Боре Ничего, теперь я ему покажу Свой талант на колхозном просторе Ох, не стоило мной помыкать И терзать ранимую душу Я поэт, а не свинарь, в кузькину мать Вдохновенье в огне обнаружу Дописал последнюю строчку в блокнот Колокольный уж слышится звон Председатель в ночи тупо глотку дерет Не свинарь я теперь, а великий Нерон. © Дмитрий Бронников, 2015 Дата публикации: 19.09.2015 19:28:17 Просмотров: 2090 Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь. Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель. |
|