Фремор

Дмитрий Белов-Леонтьев

Форма: Рассказ
Жанр: Антиутопия
Объём: 12267 знаков с пробелами
Раздел: ""

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

Война длилась уже сотню лет. Никто не помнил, из-за чего разгорелся конфликт, вернее, уже некому было помнить. Превалирующим чувством стала месть. Ветхозаветный закон «зуб за зуб» усовершенствовали до «челюсть за зуб». Страны вовлекались в драку, «истощившись» выходили из нее, и, не успев как следует «отдышаться», снова бросались в бой. Все «дружили» против всех. Война стала работой. Военное ремесло ценилось выше всех.
Обыватели уже запутались в границах, кто на чьей территории, что нужно завоевывать, что отстаивать. Чувство мести культивировалось с детства. Под это пришлось подкорректировать школьную программу. 70% времени мальчики изучали военное дело, а девочки посещали курсы молодых матерей. Вступление в брак разрешалось с 13 лет, а рождение ребенка в 14 поощрялось субсидией от государства. Если рождался мальчик, то субсидия удваивалась. Рожать полагалось каждый год. Если в течение 2 лет в семье не появлялся ребенок, то это приравнивалось к предательству и подрыву обороноспособности. Мужчине это грозило отправкой на передовую, а женщине искусственным осеменением.
Жалование выплачивалось родственника солдата. Сам воин денег не имел. Этим поддерживалась жестокость к жителям завоеванных земель. Без денег невозможно договориться и что-то купить, можно только отнять. Если солдат погибал, то выплата денег родственникам сразу прекращалась. Раз погиб, значит, плохо учился в школе военному делу. Родственникам предлагалось пойти и отомстить, а все награбленное считать трофеем. Никто не хотел работать, так как можно было всего лишиться в одночасье. Страны искали для конфликта соседей побогаче.
Сама собой родилась идея отпраздновать это событие. Не обольщайтесь, не конец этого безумия, а начало. Был введен недельный мораторий на военные действия. Пышные торжества должны были пройти по всей планете. Военные парады, бряцание оружием, побольше салютов и победных реляций. Но, оказалось, что тишина может оглушать! Начался массовый психоз. Для наведения порядка пришлось выдать холостой арсенал, чтобы поддерживать армию и население в тонусе. Люди отвыкли спать без воя бомб и разрывов снарядов. Появилась даже музыкальное направление, полностью состоящее из взрывов, грохота и стрельбы под названием хаос - мюзик. Хороший музыкант мог исполнить любую мелодию миксуя выстрелы из разного вида оружия и разрывы бомб и снарядов.
В один из таких мирных вечеров, когда все вокруг грохотало, но не несло опасности, старый Фремор сидел у края своей землянки. Первые дни, он еще падал на землю всякий раз, стоило ему заслышать канонаду. Но на четвертый день привык. Ему даже понравилось ходить не сгибаясь, хотя мышцы спины побаливали от непривычного положения. За свою долгую жизнь он «поставил» в армию 20 детей. Все 20 были при нем. Теперь уже навсегда при нем. Когда люди так долго воюют, то начинают понимать, что планета не «резиновая». Когда не стало хватать места для жизни, то стали хоронить в два слоя, потом в три. Сейчас и вовсе на семью выделялся кусок земли под «мемориальные нужды» - углубляйся хоть до центра Земли. Появились даже специализированные компании по погребению в шахтовом стволе.
Фремор закурил, по привычке пряча огонек самокрутки в кулак. Он вспомнил, как провожал детей на войну. Музыка, речи, цветы… Первого сына хоронили в торжественной обстановке. Оружейный залп оповестил об освоении уже пятого уровня их мемориального участка. Всех последующих сыновей привозили ночью в специальном пакете и сдавали на руки без помпы. Не было возможности не только проститься, но и убедиться, что это именно твой ребенок. Это была тоже традиция – почести первому, за остальных идите мстить.
Родив двадцать первого, Фремор решил его спрятать. Едва жена забеременела, он сорвался с насиженного места и ушел на окраину города. После 20 погибших сыновей, он освобождался от обязанности производить детей минимум каждые два года, но был обязан ставить власти в известность в случае увеличения потомства. Аевум, его жена, родила замечательного мальчугана. Он быстро рос и почти не плакал, что помогало сохранять тайну его существования. Он ни дня не учился в школе, а потому был совсем не подготовлен к войне. Чтобы не рисковать, с ним гуляли только ночью, когда темно и меньше людей.
На парад и демонстрацию за войну до победы должны были приходить все. Полагалось одеваться в костюмы и строгие платья с обязательным ношением наград. Хотя бы в этом вопросе между странами царило единодушие. Высшей наградой считался орден Рембо 1 степени, а всего степеней было четыре. Название пошло от культового героя когда-то известного фильма, который лично убил более 400 врагов.
Система формирования армии тоже претерпела изменения. Сильные и здоровые нужны были в тылу, для производства новых солдат, а хилые и калеки отправлялись на бойню. За этим следила система здравоохранения. Была разработана система тестов и силовых упражнений, не прошедший которые, сразу попадал в первую категорию, под ближайший призыв. Совсем безнадежным присваивали вторую категорию, ими затыкали самые гиблые места. Так что, для существования в мирных условиях нужно было обладать отменным здоровьем. Но система не делала исключений, поэтому даже самый здоровый должен был отслужить минимум год. После этого срока его заменял родственник или он оставался еще на год.
С утра по жилищам ходили жандармы и следили, чтобы никто не укрылся от праздника. Недавно их в очередной раз переименовали. Так уже повелось, когда чаша их преступлений переполнялась, им давали новое название и форму, а прошлые преступления придавались забвению. Пять молодцов в синей форме приблизились к землянке Фремор.
-Эй, старик!- обратился по- видимому старший из них. Ты чего расселся? Собирайся на праздник. Да оденься по приличнее и не забудь нацепить ордена, если они у тебя есть. Кто там еще в норе? Давай зови всех.
Видя, как Фремор медленно встает, говоривший направился ко входу в жилище. Старик попытался его остановить, но получив тычок в грудь отлетел на прежнее место.
- Ты чего, пень, власти сопротивляться удумал? Или скрываешь кого? А ну светите!- приказал он своим товарищам. Несколько мощных лучей фонаря выхватили в глубине землянки испуганную женщину.
- Вроде баба, - ухмыльнулся один из непрошенных гостей. А ну, выходи на свет, чего ты там жопой по стенке трешься?! Видать совсем одичала,- подмигнул он остальным.
Она медленно тронулась к выходу, стараясь закрыть от света пространство позади себя.
Шевели ботами, старая!- прикрикнул старший. Похоже, у нее одна скорость, да и та задняя,- заржал он, довольный собственной шуткой.
Схватив приближающуюся Аевум за плечо, он с силой вытолкнул ее наружу. Проникнув в землянку он стал обшаривать лучом фонаря помещение, выискивая чем бы поживиться. Государственная казна порядком поиздержалась и стражам порядка негласно разрешили перейти на «кормление с населения» Чересчур «усердных» периодически отлавливали и, сделав внушение, переводили в другую часть города или населенный пункт, в зависимости от «аппетита» блюстителя. Им прощался любой грех, кроме нелояльности к власти. Чистенько, но бедно, – резюмировал он. Уже уходя, он по привычке сунул в карман какую-то вещь – возвращаться с пустыми руками, была плохая примета, да и обыватели могли не понять: один берет, второй нет - начнется путаница!
Что-то объемное выделялось на том месте, где стояла женщина. Небось, мешок с лохмотьями, подумал он, и, сделав несколько шагов, пнул его. Когда «мешок» охнул, жандарм подпрыгнул от неожиданности, и, выронив фонарь, заорал, – ко мне!!! Двое жандармов, как цепные псы, отталкивая друг друга ринулись на зов, еще двое взяли на мушку стариков. Содрав покрывало, они увидели в небольшом углублении человека, с вытаращенными глазами.
Дезертира скрывают, - предположил один. Подскочивший старший группы растолкал подчиненных, присел и, изловчившись, ударил съежившегося человека. Ему было необходимо выплеснуть раздражение за собственную трусость.
-Взять его, - приказал старший и пулей вылетел на свет. Что дед, беглеца пригрел?! Будет вам сегодня праздник, - пообещал он, играя желваками.
Площадь была забита людьми. Подталкиваемые конвоирами Фремор с женой и сыном понуро брели к месту праздника. Его сын постоянно щурился, было видно, что свет доставляет ему неудобство. Старший группы подбежал к начальству и, жестикулируя, о чем-то с живостью рассказывал. Лица под фуражками потеряли умильность, на них появилась решительность. Переход произошел моментально, как кадр в фильмоскопе.
Незаметно, вокруг прибывших образовался круг. Не желая того, они оказались в центре внимания.
Слово взял круглолицый, розовощекий, с щелочками глазками и невероятно вздернутым носом мужчина, облаченный в коричневый кожаный плащ, настолько длинный, что невозможно было догадаться, что у его обладателя одето под ним – пижама или форма. «Пролаяв» дежурные лозунги населению, правителям и воинству, он начал клеймить позором тех, кто даже в эти светлые праздники, не готов разделить с народом радость, не говоря о тяготах, скрываясь и вынашивая коварные замыслы. Захлебнувшись гневом, он прерывисто переводил дух.
Но мы справедливы и милостивы, - продолжил оратор. Мы не станем лишать их жизни в такой праздник. Дадим им шанс. Пусть старый принародно покается, а молодой, пойдет, и кровью смоет позор.
Все стали еще больше заинтересованно вытягивать шеи пытаясь рассмотреть окруженную автоматчиками троицу.
Иди, старый, подтолкнул его старший из жандармов, - соловьем вымаливай прощение. Фремора вытолкнули на трибуну. Сзади расположились 2 жандарма, нетерпеливо покачивая автоматами.
Не ожидал Фремор, что отдав все что было, он должен будет еще и ответ держать. С горечью подумал, что последний его отпрыск, совершенно не приспособленный к этой жизни, станет легкой добычей войны, с нетерпением дожидающейся обильной «пищи» Ради сына и жили они с женой. Отнимут его, и как хребет у обоих вынут.
Первые слова хочу сказать жене и сыну, - тихо произнес он.
Прости, Авеум, что превратил твою жизнь в конвейер по производству «мяса» для войны. И ты прости сын, что дал тебе жизнь, в которой солнечный свет вызывает резь в твоих глазах вместо радости. Что после меня останется? Только эти слова. Всю жизнь я с вами прожил, - продолжал Фремор, обращаясь уже к людям, - и в горе и в радости. Сегодня последняя мирная ночь. Сразу, после того как отгремят салюты, на передовую поедут новые эшелоны с нашими детьми. Они поедут удобрять своей кровью чужую землю. Нам опять будут возвращать их по частям, под покровом ночи. Они воюют за земли, которые никогда не были нашими и никогда не будут. Мы не одалживали другим странам и не брали взаймы, нам нечего с ними делить кроме слез.
В наступившей тишине его тихая речь была хорошо слышна.
Не кричите «огонь», ведь без команды не стреляют, - обратился он к военным.
Фремора пытались стащить с трибуны, оправившиеся от шока жандармы.
Мужчины, не пускайте детей воевать! И тогда некому и некого будет убивать! Последняя фраза пронеслась над площадью повторяясь людьми и перекатываясь, как волна, достигла позади стоящих.
Выскочивший на место Фремора организатор, закричал: «Позор провокатору! Смерть ему!» Только с третьего призыва удалось добиться жалкой пародии на скандирование – «позор». Праздник был явно испорчен. Прошла команда начинать салют, не дожидаясь темноты. Нельзя было давать время на обдумывание услышанного. Слово, не упавшее вовремя в «благодатную почву», со временем становится эхом. Уже и не поймешь, услышал его или показалось.
На абсолютно светлом небе салют смотрелся блекло. Не успел он закончиться, как на передовую потянулись первые эшелоны с пополнением. Никто не мог объяснить, как за столь короткое время, история с Фремором облетела войска, но на следующее утро, в армейских сводках впервые появились цифры, касающиеся дезертирства. В течение нескольких недель явление приобрело повальный характер, на всех направлениях и территориях. Силой этот вопрос уже было не решить. Власти решили возглавить процесс, убедившись, что его нельзя остановить. Появилось новое движение «фремисты», переросшее в партию. На государственном уровне на первые места стали выходить дипломаты. Все реже над землей проносилась команда - «огонь», все чаще люди стали слышать, как шумят от ветра кроны деревьев…
Шепот Fremor
Вечность aveum

© Дмитрий Белов-Леонтьев, 2014
Дата публикации: 19.01.2014 21:54:37
Просмотров: 2323

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.