Эх, жизнь комендантская! (окончание, главы 15-17)
Александр Шипицын
|
Форма: Рассказ
Жанр: Просто о жизни Объём: 11492 знаков с пробелами Раздел: "" Понравилось произведение? Расскажите друзьям! |
Рецензии и отзывы
Версия для печати |
|
15. Как будить главкома? Если вы думаете, что случай с хабаровским ЧВСом, был единственным эпизодом, когда Петр Васильевич по службе от рвения своего страдал, то вы ошибаетесь. Прилетел к нам, в ходе морских учений главком флота Советского Союза адмирал флота Советского Союза Горшков. Очень строгий был адмирал, хотя и маленького росточка. Учения, которые проводились под его руководством, сопровождались треском рушащихся карьер и стенаниями, падающих с высоких должностей и постов командиров и начальников. А тут, в соответствии с его же планом проверки боеготовности, попал он в гарнизон морской авиации, содрогающийся от мелкой дрожи за свои шкурки руководителей от мала до велика. Но адмирал устал и ему было не до мелочи пузатой, тем более авиационного происхождения, в которой он, как говорят, не слишком разбирался. Выслушав доклад комдива и славно, по авиационному, отужинав, хотя время было ближе к завтраку, адмирал флота Советского Союза почивать изволили. Отправляясь в отведенную ему на ЗКП комнату отдыха, он заметил бледного от страха толстого майора и поманил его к себе: - Слышь майор, как твоя фамилия? - Пе-пе-пе…, - только и смог выдавить из себя перепуганный Петриков. - Вот что, майор Пепепе, стой здесь и смотри, что бы никто не шумел. Я спать пойду, а ты меня ровно в шесть часов разбудишь. Ясно? Ни минутой раньше, ни минутой позже. Адмирал повернулся и ушел. А Петр Васильевич так и застыл возле двери, решив умереть, но не дать никому потревожить сон славного флотоводца. Его поразило мужество адмирала. На часах было около пяти утра и спать адмиралу оставалось чуть больше часа. Решимость умереть за покой флотоводца оказалась невостребованной. Знающие порядки им заведенные, никто из адмиральского окружения и не подумал его беспокоить. Петр Васильевич, сверил свои часы, взяв отсчет времени у старшего штурмана дивизии, и ровно в шесть часов утра по хабаровскому времени зашел в комнату отдыха, где на двуспальной кровати в байковой пижаме с якорьками спал адмирал: - Товарищ адмирал Советского Союза, - леденея от тяжести врученной ему ответственности, комендант прикоснулся к байковому плечу, - товарищ адмирал С-с-союза, пора вставать. Адмирал засопел, задвигался, потом замычал и вдруг резко сел в постели. - А который час? - тупо глядя на большие морские часы, висящие на стене спросил он. - Как вы приказывали – ровно шесть часов. - А по какому времени? - По-по хабаровскому… тащщщ адмрл флота Ссского Ссюза. - Как по хабаровскому? - заорал Горшков на коменданта, - я же приказал по московскому времени. Ты понимаешь, дубина, по московскому!? - Никак нет, то есть так точно… - Так какого же хера ты меня поднял? Ну-ка зови сюда командира дивизии. Петриков повернулся на трясущихся ногах и хотел было уже идти, звать генерала, но тот, в сопровождении начальника штаба уже, привлеченный шумом, стоял в дверях. - Слышь, генерал, сколько суток я могу дать этому идиоту, который не дает главкому спать? - О! Очень много, очень много, тащщ адмирал флота Советского Союза. - Ну так дай ему от моего имени и посади его немедленно, сегодня же что бы сидел! - Э-ээ! Гауптвахта для старших офицеров во Владивостоке… - Я сказал сегодня, значит сегодня! И убирайтесь все отсюда. Генерал приказал подать срочную заявку. Подняли по тревоге экипаж Вахмянина Ан-26. Позвонили во Владивосток и через три часа бедный Петр Васильевич уже сидел на Владивостокской гауптвахте. Утром, первым делом, главком поинтересовался, когда посадили толстого майора? - В три часа ночи, товарищ адмирал флота Советского Союза. - То есть на другой день. А я сказал в тот же день посадить! – он грозно посмотрел на командира дивизии, рассчитывая найти еще один объект для серьезного наказания. - Мы никак не могли этого сделать. До Владивостока 1200 километров, по трассе... Назревал новый скандал с появлением вакансии командира дивизии. Но тут вышел вперед старший штурман дивизии полковник Антонов. - Все правильно, товарищ адмирал флота Советского Союза. По московскому времени было как раз 20 часов прошлых суток. - А, тогда другое дело. Все облегченно вздохнули, комдив благодарно глянул на штурмана, а Петр Васильевич отсидел еще пятнадцать суток. 16. Петр Васильевич в столице Приехал Петр Васильевич Петриков, комендант нашего гарнизона, в Москву, вопросы перевода провентилировать. Идет, ничего вокруг не замечает. Все в голове варианты прокручивает. В кадрах ребятам по хвосту, инспектору - направленцу - два хвоста и литровую банку икры. Начальнику отдела копченного шершавого* и две банки икры: красной и черной. Хватит, наверное. Молодец Пенкин (помощник коменданта, классный рыбак) хорошо снабдил. Надо ему по приезду отгул и бутылку спирта дать. А может, ему, дураку, и отгула хватит? Идет Петр Васильевич мечтает, хорошо бы в Николаев перевестись. А что, «Жига», четверка, есть, после «Зюзика» купил. Трехкомнатную квартиру обещали. Если надуют, бочонок горбушки дам и квартирку трехкомнатную в новом доме получу. Может дать Пенкину бутылку? Горбушу все-таки он наловил и засолил. Старшенькая дочечка уже замужем, надо о квартирке для нее похлопотать. Вот еще бочонок понадобится. А младшую, в кораблестроительный, на финансово-экономический факультет пристроить. Нечего девчонке по верфи лазать. И в конторах мужики водятся. Это еще бочонок. Дам, все же, Пенкину две бутылки. Вот ведь какой молодец! Сколько рыбы наловил, да насолил. Спустился Петр Васильевич в метро. Ему на Лермонтовскую надо. Штаб Флота там. Едет себе Петр Васильевич и мысли приятные в голове перекатывает. Из вагона вышел, по эскалатору поднимается. Под ноги смотрит, не споткнуться бы при выходе. Тут кто-то окликает его: - Петр Васильевич! Он голову поднял. Озирается, кто его в Москве знать может? Тут из правого глаза сноп искр. Боль адская. Глаз ничего не видит. Пока схватился, да пока протер – никого, на кого подумать можно. Одни женщины и интеллигентные мужчины. Только в самом низу лестницы парень молодой вприпрыжку спускается. Может он, а может и не он. Догонишь, ан он и не он окажется. Да еще и в другой глаз закатает. Может это тот матрос, у которого он на пояснице стоял, когда тому «ласточку» заворачивали. Или тот, что 115 суток отсидел на губе. Уж такой строптивый, весь в чирьях, а все волком смотрит. Сколько он ему не добавлял, не смирился. С таким встреться в темном переулке – зубами загрызет. А Пенкину и отгула хватит. А может и отгул не давать? Еще возомнит о себе. *шершавый (дальневосточн.) – восточносибирский осетр 17. Благодарность от генерала Переводился наш генерал на запад. Обычно все пятитонный контейнер заказывают. Но у генералов все большое. Попросил наш у командующего авиации флотом два Ан-12-х. И им польза, налет опять же, и генералу тратиться на контейнеры не придется. Тем более добра накопилось, какой там пятитонный контейнер, в три морских двадцатифутовика не влезет. Стали самолеты грузить. В первый мебель удосовскую*, румынскую загрузили. Не будет же новый комдив старой мебелью пользоваться. Ей уже скоро полгода будет. Ничего. Новую завезут. Да и как это вы себе мыслите, целый генерал и будет с семьей на газетах спать? Рояль как раз в Дом офицеров новый завезли. Им еще и старый хорош. А старшая дочка уже гаммы разучивать стала. Ей как раз рояль нужен будет, а то на даче, что под Николаевым, пустовато как-то. Загрузили первый самолет по самое не могу. Отправили его. Второй грузят. Две Волги, брус, доски, бочки с рыбой, бочонки с икрой (Пенкин постарался, наверное, на этот раз выдали ему бутылку со спиртом), бутыли с брусникой, она пять лет стоять может, ничего с ней не делается. А сироп из нее – класс! Грузят, грузят все, что жизнь западному человеку облегчить сможет. Все, полный самолет. Разве что еще табуретку впихнуть можно, а больше ничего. И тут генерал про лодку алюминиевую вспомнил, на которой в профилактории летчики катались. Лодку в ТЭЧи местные мастера склепали. Лодка получилась отличная, на восемь человек и два подвесных мотора «Вихрь». Вспомнил генерал и послал за лодкой коменданта. Все уже думали, забыл. Ан нет. Генерал все помнить должен, на то он и генерал. Привезли эту знатную лодку. Моторы сразу в самолет запихали. А лодка никак в самолет не лезет. Петр Васильевич и на матросов кричал и «хаптвахтой» грозил. Не лезет лодка, хоть убейся. Игрушечная, или байдарка - однойка, может быть, и вошла бы, а эта ну никак. Уже и генерал нервничает. На Петрикова покрикивать стал. Тот пуще суетится. На матросов орет, сам вспотел. Не лезет лодка и все. Генерал в сердцах Петрикова жирной свиньей обозвал. А толку никакого. Видит генерал, не впихнуть невпих*емое. Еще бы один Ан-12 попросил, да командующий на отдыхе был. Неудобно как-то из-за лодки беспокоить. Вот если бы еще одну Волгу, да где ее взять? Встал генерал в позу щедрого дяди: - Дарю, - говорит, - лодку на нужды дивизии. А ты, Петриков, у меня еще попомнишь! Не мог про лодку вовремя вспомнить. Я тебя и из Николаева достану. Сел генерал в этот же Ан-12 и улетел. А Петр Васильевич ему еще два года икру, рыбу и бруснику с клоповкой слал. Простил его генерал и про лодку забыл. *УДОС – управление домами офицерских семей Пока я по главам выкладывал жизнеописание коменданта гарнизона, многие стали его тихо ненавидеть. А зря. Разве можно злится на то, что человек соответствует своей работе? Вот скажите, вы станете ненавидеть портного только за то, что он шьет отличные костюмы? Вот и Петр Васильевич просто отлично исполнял свою собачью должность. Я уже был капитаном, когда мы с другим капитаном попали в город, где по дембельски осел Петриков. Мы узнали, что он работает помощником начальника железнодорожного вокзала. А дело было накануне празднования 7 ноября, когда билетов ни на один поезд не взять. Мы узнали где он живет, купили несколько бутылок водки, колбаски и тортик, и отправились к Петру Васильевичу. На лестничной площадке было темновато и когда он открыл на звонок нам дверь, его взору представились две высокие стройные фигуры, облаченные в, знакомые по службе в морской авиации, черные шинели. - Это кто? Это что? – испуганно забормотал он, вспоминая эпизод в московском метро, и вдруг радостно заулыбался узнав меня, - А, это ты, дорогой! Заходи, заходи. И приятель пусть заходит. Что-то я его не узнаю. Услышав звон бутылок он обрадовался еще больше: - Ира, Ира! Смотри, ребята из Монгохто приехали. Тут и вовсе суматоха поднялась. Ирина Павловна не знала куда нас посадить, чем угостить. Как всегда это бывает когда нагрянут нежданные, но очень дорогие хозяевам гости. В пять минут был накрыт очень даже приличный стол. Хозяева забросали нас вопросами, об общих знакомых и об изменениях в нашем гарнизоне, выпили, вспомнили наше нелегкое житье-бытье в Монгохто. Мы чувствовали тепло и уют исходящий от этой доброй и гостеприимной пары. Петр Васильевич тут же позвонил на вокзал, изложил суть нашей проблемы и сказал нам, куда подойти и сколько кому дать. Мы были ему очень благодарны, так как иначе не попали бы к празднику домой. И мы очень искренне сожалели, когда через два года узнали, что Петр Васильевич Петриков, вместе со своей супругой Ириной Павловной, всегда защищавшей нас, лейтенантов, от своего грозного супруга, погибли в автомобильной катастрофе. Мир их праху и Царство Небесное! Нельзя всю жизнь хранить зло в своем сердце. На то мы и люди, что бы все друг другу прощать. © Александр Шипицын, 2012 Дата публикации: 12.01.2012 14:14:08 Просмотров: 2683 Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь. Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель. |
|