Чисто английское убийство
Борис Иоселевич
|
Форма: Рассказ
Жанр: Юмор и сатира Объём: 5042 знаков с пробелами Раздел: "" Понравилось произведение? Расскажите друзьям! |
Рецензии и отзывы
Версия для печати |
|
ЧИСТО АНГЛИЙСКОЕ УБИЙСТВО /литературная трагедия / – Автор? – привычно угадал редактор, указывая вошедшему на поместительный стул.– Чем порадуете? – Пьесой, сэр, – и автор, не дождавшись приглашения, достал из кармана, уставшего от носки пальто, сверток. – Однако! – редактор внимательно рассматривал лежащее перед ним.– Не менее пуда весом. – Растопырилось от холода, сэр, – поспешил с разъяснениями автор.– Оттает и приобретёт реальные очертания. – Я предполагал, что тела от холода сжимаются. – Физические, – доказал свою осведомлённость автор. – Дух же, напротив, увеличивается в размерах не столько, впрочем, от холода, сколько от стечения неблагоприятных обстоятельств. Помолчали. Автор глядел на рукопись с восторгом, редактор — с отвращением. – Давно сочиняете? – поинтересовался редактор. Будучи джентльменом, он не мог мимоходом отказать другому джентльмену в том, в чём тот, так остро нуждался. Иначе бы сразу сказал то, что скажет после ухода неприятного посетителя своим сотрудникам. – Сколько себя помню, сэр, – последовал ответ. – Это сколько же? – Примерно лет пятьсот. Если и меньше, то не намного. – Срок, – осторожно согласился редактор. – И всё это время / он надеялся, что автор сбился со счёта и ожидал поправки / не печатают? – Были попытки, сэр, иногда даже настойчивые. Но… – Обычное в издательской практике явление, – согласился редактор. – А как, по-вашему мнению, должен поступить с пьесой я? Кстати, оттаяла. – Как и обещал, – не скрыл гордости автор. – Что же касается моего мнения, сэр, печатайте без промедления. Другой возможности обессмертить себя и ваше издание может и не представиться. – Выходит, всё мне? – проявление редакторского сарказма очень редко бывает немотивированным. – А что вам? – Гонорар, – неслышно произнёс автор.– Чтобы дожить до весны. – Тогда вам прямой путь в театр, – тоже неслышно подсказал редактор. – Выгода с точки зрения материальной, не говоря уже обо всех прочих. – Прямой, говорите? Да театр и по кривой не объехать. Хотя за совет благодарю. – Автор сполз со стула, иронически преклонив колени, после чего вернулся в прежнее, более удобное, положение. – Как раз оттуда я прямиком к вам. Режиссёру, видите ли, ни пьеса, ни я не показались. С литературной стороны претензий вроде бы нет, зато актуальность хромает. Сотрясаются основы общества. Королям рубят головы, как у деревьев сучья, Алая Роза воюет со своей Белой тёзкой. А я, дескать, пытаюсь взобраться на подмостки с любовными неурядицами малолеток. Экая невидаль, девчонка влюбилась в пятнадцать лет. Не ждать же ей до шестнадцати. – А дочери своей вы бы позволили? – не скрыл раздражения редактор. – Искусство, сэр, жизнь не копирует, а отражает. – Что-то подобное слышать уже доводилось, а потому скажу без околичностей, хотя пьесу вашу не читал, но целиком и полностью разделяю мнение неведомого мне режиссёра. Что за дурная привычка смешивать жизнь со своими о ней представлениями. Как читатели, так и зрители должны ощущать свою причастность к сегодняшним нашим реалиям и потому их интересуют в основном трагические сюжеты, а не сюсюканье младенцев. – Скажите такое. Мои герои гибнут, – обрадовался автор. – Утешает и обнадёживает, – задумался редактор. – Я изучу вашу рукопись. Глядите, она и впрямь утончилась. /А про себя подумал: не соскучишься с нашими непризнанными гениями пятивековой давности/. О моём решении будете извещены по электронной почте. – Простите, вы о чём? – Ах, да, конечно… Просто по почте. – Покорнейше благодарю, сэр, – автор распахнул пальто, извлекая из кармана пиджака, похожего на рубище, засаленную визитную карточку, испещренную тонким, как волос, готическим шрифтом. Оставшись один, редактор вызвал сотрудника: – Что будем делать с этим хламом? – Отфутболим, – не задумываясь, решил тот. – Но осторожно, дабы не травмировать. Уж очень он какой-то впечатлительный. Как ты думаешь, пять веков – много или мало? - Смотря для кого, – ответил привыкший ничему не удивляться сотрудник. – Для китайцев, например… – Мы с тобой, слава Богу, не китайцы. Кстати, как фамилия этого долгожителя? – Шекспир какой-то. – Тебе она о чём-то говорит? – Разве всех упомнишь. У меня ещё с девятнадцатого века завалялась рукопись некоего Байрона, вообразившего себя поэтом. А ответить не доходят руки. И к тому же адрес потерялся. – Адрес у них у всех один, – тяжко вздохнул редактор. – Вечность. Борис Иоселевич © Борис Иоселевич, 2016 Дата публикации: 29.05.2016 04:54:45 Просмотров: 1998 Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь. Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель. |
|