Роковые семидесятые - 1

Олег Павловский

Форма: Эссе
Жанр: Литературная критика
Объём: 7661 знаков с пробелами
Раздел: " Мастерская"

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

.

РОКОВЫЕ СЕМИДЕСЯТЫЕ

Смерть Анны Андреевны Ахматовой в 1966 году стала серьезной потерей
для ее учеников. Это было переходом от хрущевского времени перемен к
укреплению тоталитарной власти. Но некоторое время страна еще двигалась
по инерции. Тем не менее, вновь ожесточилась цензура. В авторской песне
появились определенные сдвиги, и это радовало. Все таки мощный толчок
в литературе полученный от сменивших поэтов и писателей-фронтовиков
поэтов-шестидесятников дал о себе знать. Это был как бы расцвет и своего
рода базис в этой части культурного ренессанса после подъема самого духа
народа-победителя во Второй мировой войне.
Но одновременно с этим жила и «вторая культура», в Петербурге это было
более заметно, чем в зажиточной и вальяжной Москве, хотя разница и не
велика. Надо сказать, что культура – это все-таки одно целое, разделить ее
невозможно. Но по прошествии многих лет мы начинаем осознавать тот
весомый вклад ленинградского и московского авангарда в развитие русской
культуры именно в плане культурологи, культуртрегерства, иногда навязчивого,
но никогда не беспредметного или бессистемного, а система… что система?
Система формировалась сама по себе.

Упоминание об Ахматовой не случайно, долгие годы ее не публиковали,
душили цензурой, ее стихи ходили в рукописях. Но СССР не зря называли
самой читающей страной в мире. Волей судьбы Ахматова объединила вокруг
себя молодых тогда и одаренных поэтов – К.Кузьминского, Г. Горбовского,
В.Кривулина, Н.Рубцова, Е.Рейна… и не только их. В число ее «сирот» вошел
и И.Бродский. Рыжего пора бы и остановить, – говорила Анна Андреевна,
– слишком быстро он идет…
Бродский открыто шел на конфронтацию с властями, он понимал, что это
может обеспечить ему и некоторый успех, и популярность на Западе, не следует
считать его слишком наивным. В разное время покидали страну многие –
Кузьминский и Бобышев, Шемякин и Лимонов – всех не перечислишь.
Тогда как «москвичи» то и дело делали реверансы перед властями. Окуджава
то выходил, то вновь вступал в союз писателей, Вознесенский и Евтушенко
тоже «не отставали». *
___________________________________________________________________

* Примечание: Альманах «Метрополь» — сборник неподцензурных текстов
известных литераторов (Белла Ахмадулина, Андрей Вознесенский, Евгений Рейн,
Владимир Высоцкий, Юз Алешковский, Генрих Сапгир, Юрий Карабчиевский,
Юрий Кублановский и другие) и авторов, не допускавшихся к официальной печати.
Издан тиражом 12 экземпляров в Москве в 1979 году самиздатовским способом.
Оформление альманаха — Борис Мессерер, Давид Боровский.
Один из экземпляров альманаха был нелегально вывезен в США и опубликован
издательством «Ардис Паблишинг» сначала репринтным способом, а впоследствии
в новом наборе.

Это происходило в разное время. В 79-м власть уже дряхлела – более десяти лет,
это немалый срок, в том числе и для периода «застоя».
Литература притягивала к себе молодых людей, а почему этого не наблюдается
сейчас? А потому, что круглосуточное цветное телевидение, огромное количество
желтой прессы, ну, и желание «заработать» любой ценой делают свое черное дело
так же, как и пошлый кинематограф, и многое другое. В 60-70-е немногие срывались
с тормозов – это удел наиболее одаренных.
Но работали библиотеки и Дворцы Культуры, спортивные школы и клубы,
культура в целом была на высоком уровне.
Все это давало «подпитку» лучшим умам и душам, ведь ни за что не приходилось
платить из небольшой стипендии или зарплаты. Книги в среднем стоили около 1 рубля.
И книжный дефицит стал бедствием для многих.
В библиотеках записывались на самые популярные издания.
Помню, как я покупал на книжных развалах сборники Вознесенского
или Сосноры, томик Конецкого или Пикуля – это если повезет…

Читали все, хотя и не все были такими уж эстетами. Книги были и дома. В 14-15 лет
я прочитал практически всего Д.Лондона, все что было дома А.Дюма, Золя, Франса,
Драйзера, не забывая об отечественной литературе. Короче два полных книжных
Шкафа – молодость лучшее время для занятий этого рода. Потом из Москвы уехал в
Ленинград - история продолжалась. Если двести томов «всемирной библиотеки»
считать за необходимый минимум, то к восемнадцати годам я прочитал гораздо больше.
В дальнейшем мои друзья по литературным объединениям, как выяснилось, тоже читали
все, кроме разве что самых дефицитных Пастернака и Мандельштама, например, но и эти
книги был и в читальных залах, пусть в «малой серии» БП.

После службы в армии я как-то и не помышлял ни о каком творчестве, все решил случай,
как всегда, Стихами меня увлек шофер грузовика Коля, с которым мне приходилось ездить
по работе, а художником «сделал» веселый парень в шляпе и длинном плаще, с этюдником
на ремне – мы с ним встретились в маленьком кафе у Петропавловской крепости.
Вот тогда все и началось, а был мне 21 год в самом начале 70-х…

Не следует говорить о том, чего не знаешь, это бесцельное занятие. Все начинается в
жизни довольно рано, точнее – как раз вовремя. За семь лет тебе суждено было пройти
на рысях путь от восторженного юноши, посетителя изостудий и ЛИТО до поэта и
художника, а ведь многое отвлекало. Надо было жить, работать, учиться, худо-бедно
содержать семью, растить детей. Но уж такое наше поколение, времени хватало на все,
часто не хватало денег…

С Сергеем Давыдовым я познакомился в 72-м, он тогда работал в отделе поэзии «Авроры».
Я, конечно, приперся в редакцию со своими юношескими и стихами и он пригласил меня
в свое ЛИТО, что на «Промке». Были сильные ребята, запомнил Г.Калюжного, С.Алифера.
Но были и другие, В то время я еще мало, что знал о Кушнере и Сосноре, а Вознесенский –
оно, конешно. «Озу» я взял в библиотеке в самопальном переплетике, на разве это важно?
А вообще Лито Давыдова напоминало республику ШКИД,
или школу из «Двух капитанов», правда, никто не свистел
и по столам ногами не ходил.

В 72-м уехал Бродский, так, вроде и незаметно. Еще не вышли первые номера «37» и «Часы».
Они выходили в самиздате с 76-го, «Северная почта» – 1979-81 г.г.
Я как бы неохотно шел по «литературному Петербургу», от одной остановки до другой.
На кого или на что, на какие «костыли» приходилось опираться? Безусловно, Виктор Соснора, новатор, юный партизан в войну, но главное – это его стихи. Книжка избранных стихотворений вышла в 77-м, но были уже «Аист», «Январский ливень», «Триптих», «Кулаки», «Всадники».
«Голос» А Кушнера вышел в 78-м. Соснора много публиковался и в самиздате, Кушнер никогда, осторожный был еврей. Но когда я познакомился с Виктором Кривулиным в 78-м, я уже был поэтом признанным разных кружках и группах, мне было, что сказать. Собственно приподнял меня с колен Вячеслав Лейкин в том же 78-м. Так, что ничего удивительного, что моя подборка появилась в «Северной почте»… Кривулин был строг и что попало не взял бы в свой элитный журнал. Подборка была большая , 10 стихотворений. Потом они вышли в альманахе «Круг», а еще раньше на Западе во Франкфурте и в Париже, Вообще «тамиздат» нас публиковал довольно охотно. Важно другое, важен сам Виктор Кривулин. *

_________________________________________________________________

* Он не был собирателем русской земли - он был собирателем русской культуры. А культура - это страна отзывчивых одиночек, и чтобы ее собирать, делать более гулкой, резонансной, просторной, нужны именно такие одиночки, вокруг которых люди не сплачиваются, но соприкасаются. Он не был дирижером - он был камертоном: настройщиком разлаженных струн.
___________________________________
Из некролога Михаила Эпштейна

.

© Олег Павловский, 2015
Дата публикации: 02.04.2015 02:19:15
Просмотров: 2814

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.