Авторы онлайн:
Анатолий Агарков
Кямал Асланов

Звёзды ждут героев

Геннадий Ядрихинский

Форма: Рассказ
Жанр: Фантастика
Объём: 64407 знаков с пробелами
Раздел: "Все произведения"

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

Что может дать один человек другому, кроме капли тепла. И что может быть больше этого...

Э.М.Ремарк

Корабли

Из щели между балками и криво расставленными листами фибергласса показалась лысая голова. Тысячи листов сверхпрочного стекла отразили грязное лицо подростка, который бегло оглядел строительную площадку небоскрёба. Вслед за первой из укрытия высунулась вторая голова. Мальчишка быстро поднёс палец к губам и тихо шикнул на появившийся алый бант. Бант ответил коротким кивком.
Парень ловко вынырнул из-за железобетонных конструкций. Его гибкое худощавое тело в дешёвой синтетической одежде скользнуло в тень нависавшего здания. Глаза привычно смерили мрак. Никого.
Подросток подал знак рукой той, что осталась за нагромождением стекла и камня. Стелясь вдоль стройматериала, в направлении юноши двинулась тонкая фигура в лёгком платье из термошёлка. Когда она достигла стен здания, сработали первые фотореле, строительную площадку залил светло-зелёный свет прожекторов. На стене здания нарисовался чёрный прямоугольник входного проёма. Оставив позади блики бесконечно отражённого искусственного света и глупую охранную автоматику, подростки шагнули в разинутую пасть небоскрёба.
В отзвуке неровного шага девочки мягкую кошачью поступь мальчишки услышать было почти невозможно. И парня пугало, что мягкий шелест гусениц охранного кибера услышать будет так же сложно. Не слишком приятная встреча – напороться сейчас на кибера с высокозарядным шокером. Нет, если не бежать, бить он, конечно, не станет - шокер в основном на случай нападения дроида, но, кто говорил, что им на руку вместе с роботом дожидаться, пока явится патруль, которого уже давно не существует. Машине не объяснишь, что её программа давно бесполезна.
Впрочем, они благополучно пересекли холл и достигли стальной вертикальной лестницы у дальней стены. Далее путь простирался вверх. Парень смело начал подъём. Девочка почти так же смело последовала за ним. Если бы не было так темно, то, пожалуй, она бы не согласилась. Лезть пришлось долго, а защищали от падения лишь тонкие стальные обода вокруг лестницы, но мрак помещения скрывал расстояния.
Наверху мрак сменился полумраком. Из-за покатого угла напротив лился слабый поток уходящего дневного света. Парень решительно двинулся туда, уводя за собой девочку. Через полсотни шагов они вышли к конечной точке своего маршрута.
Сквозь огромные, от пола до потолка, неостеклённые проёмы окон на них смотрело вечернее розовеющее небо. Вернее его кусочек, волшебным образом выхваченный из частокола высотных зданий. Узкая дорога чистого света. Здания, стоявшие на обочине этой дороги, светились металлическим блеском миллионов искажённых отражений. Солнце ускоренно скрывалось там, где яркая полоса света ставила черту между землёй и небом, и бесконечные поля солнечных батарей поглощали энергию убегающей звезды. Мир стремительно падал в алую краску, чтобы после раствориться в неоне ночного города.
- Это… это прекрасно…
Женя промолчал. Он поглядел на девчонку и немного ей позавидовал. Он сам уже давно перестал замечать эти закаты и восходы.
- Дорога в небо!- воскликнула девочка, назвавшаяся Алисой.
- Так и есть. Там за горизонтом космодром.
- Красиво…
- Всего-то светоотражающая способность поверхности стекла.
Девочка несколько обиженно отвела глаза от «дороги». Как можно было назвать это «светоотражающей способностью»?
Жека продолжал смотреть в сторону заходящего солнца. Его новой подруге было непонятно, думает он сейчас о космодроме, любуется игрой света или размышляет о том, где сегодня переночевать. Он щурился и что-то искал взглядом у черты недоступно далёкого горизонта. Он повернулся, и Алиса прочитала в его глазах разочарование. Что-то огорчило её нового знакомого в красках уходящего дня.
- Запустили зонд. Сегодня стартуют корабли,- пояснил он.
- Здорово! Мы их увидим?
- Да, конечно, но я рассчитывал на завтра. Я бы отвёл тебя в лучшее место.
- А отсюда плохо?
- Хорошо, но не так.
Он сел на краю бездны горящих огней и свесил вниз ноги.
- Ты не боишься упасть?- спросила девочка, с опаской заглядывая вниз.
- Я боюсь упасть, но не сидеть на краю.
- Нет, я, пожалуй, сяду подальше,- произнесла Алиса и села на строительный блок в нескольких метрах от края.
- Ты часто здесь бываешь?- спросила она через некоторое время.
- Бывает. Работа такая.
- Ты уже работаешь?- с неподдельным удивлением поинтересовалась девочка.
- А ты, что, думаешь, что я из приюта?
- А разве нет?
- Странная ты. Ты вообще не боишься, что я сделаю с тобой что-нибудь?
- Что?
- Ну, чёрт возьми, то, что делают плохие парни в тёмных местах с молодыми девушками.
- Что-то плохое?
- Да, подумай, что потенциально могло бы с тобой произойти, если бы на моём месте оказался какой-нибудь из уличных отморозков.
- Меня могли убить?
- Ой ли?
- Нет?
- Ты что, телик никогда не смотришь?
- У меня специальная выделенная линия, ограничивающая жестокость.
- Всё ясно...
- Что?
Женя безнадёжно вздохнул. И откуда она только взялась?
- Забудь.
Девочка лишь пожала плечами.
- Ладно. А где ты работаешь?
- Здесь.
- А что…
Жека повернулся и в упор посмотрел на Алису, отчего та передумала задавать вопросы. Она опустила глаза и увидела испачканную ткань своего любимого платья. Если отец, заметит…
- Мне попадёт, если узнают, где я была,- произнесла она.
- Есть доля вероятности, что случится именно так.
- Около сорока процентов…
- Откуда такая точность?
- Это вероятность умереть ночью на улицах в этом районе города.
- Ага, значит, всё-таки смотришь новости?
- Мне нужно было знать, на что я иду.
- Тебе сорок процентов показались достаточным риском, чтобы посмотреть на закат?
- Плата за чудеса всегда велика.
Алиса неотрывно смотрела на небо. Восторг первых мгновений утих, но чудеса не приедаются.
- Ты веришь в чудеса?- спросил парень.
- Бывает. Работа такая.
- И много платят?- не преминул съязвить Женя.
- Да.
Женя искренне позавидовал. Оплачиваемая работа, в конце концов.
Небо озарили сиреневые всполохи. Горизонт залило зарево ослепительной яркости. От края до края видимого небосклона пробегали радужные кольца. И внезапно в ярком снопе красок ввысь стремительно врезалась чёрная дуга.
- Межзвёздный,- прошептал Жека.
Угольно-чёрная дуга разошлась едва заметным серым туманом, а небо всё взрывалось и взрывалось огненно-яркими огнями.
- Обновляется взлётный туннель,- пояснил Женя.
- Я знаю.
Мальчишка не показал ни тени удивления, лишь произнес:
- Сейчас будут стартовать межпланетники…
В тот же момент небо прошили тонкие бледно-голубые иглы, стартующих кораблей. Среди их иногда появлялись более грубые бардовые полосы, оставляющие после себя мерцающие огни.
- Рейсовики. Всегда красиво уходят.
- У старых грузовых кораблей часто расшатана система связи с туннелем.
- А я думал, в топливо добавляют нитроглицерин.
- Конечно, нет,- возмущённо произнесла Алиса.
- Это была шутка,- вздохнул Женя.- В бункере уже не шутят?
- Шутят. Не так.
Небо продолжало рябить от стартующих кораблей.
- Спасибо,- произнесла Алиса.
Женя плюнул вниз и проследил, как белая точка ушла в бездну.
- Всё, что я делаю, имеет смысл и цену. Благодарности излишни.
Алиса промолчала. Откуда-то издали донёсся глухой хлопок и чей-то возмущённый окрик. После затихающий звук тяжёлых шагов и грубая ругань.
- Кибер,- снова пояснил Женя.
Алиса прислушалась. В сумраке внешнего города шла своя внутренняя жизнь, игра, правила которой были ей не знакомы. Этот контраст заветной пляски света взлетающих кораблей и чуждых грубых звуков смущал. Не было слышно воя стартовых дюз. Защитный экран вокруг космодрома не пропускал звуки. Но слышались другие, более близкие и неприятные.
Между тем, неторопливо небо стало успокаиваться, приобретать свой нормальный жёлтый ночной оттенок.
- Женя?
- А?
- Ты никогда не хотел стать пилотом?
- Не знаю. Наверное, хотел… когда-то в детстве.
- А сейчас?
- Чтобы стать пилотом, надо учиться. А у меня денег на то нет.
- А я, когда вырасту, обязательно стану пилотом.
- Тебе не разрешат.
- Почему же?
- По состоянию здоровья.
- Но я здорова!
- Нет, у тебя редкая болезнь крови. Ты скоро умрёшь.
- Что ты говоришь?!
- Я читаю болезни. У меня редкая мутация.
- Это неправда! Они сказали, просто нехватка витаминов!
- А ты что, поверила?
- Но…
- Доктора всегда врут.
Алиса встала, открыла рот, но не нашла, что сказать. Жека обернулся. Наконец она спросила:
- Ты что, парапсих?
- Нас и так называют.
- И то, что ты говоришь, правда?
- Я не ошибаюсь.
В голове у Алисы проносился рой каких-то бессвязных мыслей. Вспомнился вчерашний разговор с доктором, и дорогая клиника на прошлой неделе, и глаза отца… Мозаика собиралась и, когда, наконец, собралась, она бросила пустой взгляд на тёмный силуэт на фоне потухающего неба и пошла прочь.
- Не уходи! Сейчас будут ещё запуски…- окликнул её Женя.
Небо и в самом деле озарили новые вспышки.
- Какая разница…
Она повернулась и заспешила туда, где всполохи взлетающих кораблей тонули во мраке железобетонных стен.

Киберы

Некоторое время они молча стояли друг напротив друга. Потом Алиса произнесла:
- Покажешь мне ещё раз то небо?
- Того неба уже нет. Будет другое.
Она опустила взгляд. Почему-то ей было неловко глядеть ему в глаза.
Прошла неделя. Раньше ей понадобилось бы больше, чтобы снова решиться на это. Однако то, что стало теперь ей известно, меняло всё. Но сегодня у неё было не самое плохое настроение, и она решила не вспоминать о своём недуге.
- Ты долго ждал меня?- спросила она.
- Да нет, я же парапсих.
- А, ну да…- её романтический настрой несколько поубавился.
- Пошли?
Не дожидаясь согласия, он повернулся к ней спиной и мерно зашагал.
- Почему ты не сказал, что ты… такой раньше?- спросила она, глядя ему в спину.
- В этом была необходимость?
- Я могу попросить, чтобы тебя перевели во внутренний город.
- В бункер? Зачем? Это лишние неприятности и тебе и мне.
- Такие как вы всегда нужны.
- Да, я знаю. Это вы нам совсем ни к чему, а вы в нас всегда нуждались.
Дождь лил несколько дней подряд, и на улицах не просыхали лужи. Впрочем, Женя обещал чистое небо. Если он тот, за кого себя выдаёт, то можно не сомневаться, что так оно и будет.
Через четверть часа они вышли к движущемуся тротуару, одному из последних во внешнем городе. Бегущая дорожка пробегала через центр города, и тут было более всего опасно. В центре располагались в основном недостроенные или просто заброшенные небоскрёбы, куда после чумной эпохи уже было некому возвращаться. Здесь жили изгои – по большому счёту больше бандиты, чем больные. Но здесь были самые высокие здания.
Жека хорошо знал город или просто чувствовал опасность, но всех прохожих им удавалось обходить стороной. В конце концов, они остановились у одного из недостроенных небоскрёбов. Их здесь было много, когда-то правительство собиралось перестроить весь центр города.
Охраны не было, и они вошли. Внутренняя отделка здания была вполне не дурна. Если бы не осознание того, что они во внешнем городе, Алиса подумала бы, что это холл одного из супермаркетов. Под высоким куполом приглушённо светили лампы слабо запасённым за дождливый день светом.
- Что здесь должно было быть?- спросила Алиса.
- Какое теперь это имеет значение…
Внезапно пол под их ногами засветился ровным зелёным светом.
- Фибропластиковый пол!- изумлённо воскликнула Алиса.
- Вот невидаль! Сейчас прикатит кибер. Бежим!
И они побежали по светоотдающему полотну холла.
Замороженная стройка. В принципе, ничто не выдавало того, что это мёртвая стройка. Здесь нечему ветшать, нечему крошиться и приходить в негодность – технологии позволят простоять недостроенному каркасу не один век. Роботы-уборщики усердно вытирают пыль со сверхпрочных материалов исполина.
Но запустение ощущалось. Охранных киберов ещё не отключили, но, кажется, забыли про них. Или просто у хозяев не осталось денег даже на их обслуживание. Впрочем, что более вероятно, не осталось и самих хозяев.
Роботы. Осевшие грудой металла, в коридорах стояли их некогда грозные силуэты. Впрочем, Алисе даже мёртвые киберы не казались безопасными. Она поделилась своими опасениями с Женей.
- А они и не мёртвые. Погляди,- произнёс он, останавливаясь возле одного.- Видишь его глаза?
Женя отвёл луч фонаря в сторону от металлического корпуса сторожа.
- Глаза?- Алиса заглянула в фотоэлементы машины.
В глубине зрительной структуры робота едва заметно мерцали алые всполохи.
- Осторожно!- Женя отдёрнул Алису от кибера.- Он в режиме энергосбережения. На этом месте его батареи сели, но, даю гарантию, он сохранил немного для последнего разряда. Оперативная память питается от отдельного аккумулятора. Его хватит на годы. Он ещё смотрит, и, скорее всего, передаёт. Сейчас сюда сбегутся те, что ещё немного двигаются. Пойдём отсюда.
- Они передадут властям!
- Каким? Всем плевать, что мы здесь. Мало ли бродяг во внешнем городе?
Коридор воткнулся в пустую шахту лифта. Сам лифт установить здесь так и не успели. Пришлось лезть по небольшим металлическим скобам, вмонтированным в стену шахты. Взбираться пришлось лишь один пролёт, Жека посчитал это слишком опасным. После недолгих поисков они нашли нормальную лестницу, по которой поднялись на самую крышу.
Здание было относительно невысоким, но Алиса на такой высоте была впервые. Сильный ветер пробирал до костей. Одетая для стандартной температуры внутреннего города, Алиса поёжилась от холода и присела на край кирпичной кладки, вдали от края.
Женя подал ей свою куртку.
- Простудишься.
- Ха, смешно.
Женя мысленно к ней прикоснулся. Его обжог удар непереносимо чуждого льда.
- Это вирус?- спросил он.
- Нет. Редкая форма рака.
- Но рак же лечат.
- Наш, не их.
- Но…
- Зачем ты меня спрашиваешь? Ты же сам всё прекрасно знаешь.
Он промолчал.
- Они меня убьют.
- Не обязательно.
Алиса закрыла лицо ладонями и уткнулась головой в колени. Она плакала.
- Извини, я не это хотел сказать. Я имею ввиду, что ещё не конец. Я парапсих, я вижу.
Он неловко положил ей руку на плечо. Она подняла голову.
- Ты всегда говоришь правду?
- Нет.
- Ты говорил, что доктора врут. Чем же ты лучше их?
- Я могу дать надежду.
- Какую?
- Я могу убивать болезни.
- Ернуда. Некоторые из вас могут лишь притуплять боль.
- Я могу большее. Вчера я оживил дохлого таракана.
- Я что, похожа на таракана?
- Ну, однажды я оживил ещё и бабочку. И, в конце концов, может, они ошиблись с диагнозом?
Ей хотелось ему поверить, но они оба знали, что это неправда.
- Ты лишь изгой, который решил заработать на больной девчонке.
- Пусть так. Но я знаю, что тебе со мной лучше, чем в бункере. Парапсихи чувствуют чужие страхи…
- Чего боюсь я?- вдруг спросила она.
- Того, что когда-нибудь изменишься.
- Правда.
В глубине пустого здания гулял ветер и пел что-то невесёлое.
- Отвратная погода,- произнесла Алиса.
- Осень, однако.
Мимо прополз робот-уборщик. На мгновение он остановился возле них, оценил своими датчиками, и отправился дальше. Алиса пожалела машину. Она готова годами бесшумно перемещаться по коридорам никому ненужного здания, выполняя уже бесполезную запрограммированную задачу.
Ветер дул всё жёстче. Небо оставалось свинцово-серым.
- Закат когда-нибудь будет?
- Будет.
- А корабли?
- И корабли.
- И звёзды на небе зажгут?
- Нет, не зажгут.
- Почему?
- Я сегодня занят.
Алиса натянуто улыбнулась.
- Я обманываю тебя. Мне с тобой и в самом деле лучше.
- Тогда приходи ещё. Я зажгу для тебя пару звёзд.
- Кому они теперь нужны?

Город

В третий раз убегать из внутреннего города было уже не страшно. Всё, о чём говорили, на поверку оказалось не таким ужасным. Более пугало то, что её переводят вглубь города.
Конечно же, отец желал для неё только лучшего, скрыл от комиссии настоящий её эпикриз, перевёл в другой сектор города. Иначе Алису поместили бы под усиленный карантин, а возможно и разделали бы на запчасти для дроида какой-нибудь опасной сверхпороговой планеты. Но для неё это ничего не меняло, лишь отсрочивало конец игры.
Был тёплый субботний вечер, возможно последний в этом году. Из её группы никто не мог его видеть, а она могла прочувствовать всю его прелесть, всю прелесть свободы. И пусть её обнаружат за тем, как она, возвращаясь назад, будет пробираться старыми заброшенными шахтами, минуя карантинный контроль. Ей было безразлично. У неё был целый осенний вечер. Она наслаждалась этой властью.
Город, казалось, был мёртв. По пустым улицам, некогда могучего мегаполиса, ветер гонял обрывки бумаг. Но город жил, шептал на ухо своей полужизнью. И не было в нём ни силы, ни гордости, а была только надежда на скорую гибель. И эта надежда жила в каждом его обитателе.
Существовал и другой город, тот, который желал выжить, тот, что смеялся в лицо всем болезням. Когда возникла опасность, он ушёл под землю, и тысячи людей сейчас там работают, учатся, любят, живут и умирают. Они уже давно привыкли к мёртвому отфильтрованному воздуху, но мерно тянут свою котомку, в надежде, что что-то изменится. Межзвёздные крейсеры постоянно прошивают космос, связывая планеты паутиной межзвёздных трасс, но ничего не меняется.
Внезапный порыв ветра заставил втянуть голову в воротник, сухая дорожная пыль взметнулась в воздух, и вихрем пронеслась мимо. К лицу приклеился прилетевший из дальних мест листик. Алиса взяла его в руку, это был берёзовый лист, маленький жёлтый странник, гонимый ветром.
- Провалилась крыша старой оранжереи,- произнёс, появившийся из ниоткуда, Женя.
- Привет,- она спрятала листик в карман.- Пойдём сегодня туда?
- Ты хочешь туда? Деревья – переносчики многих болезней.
- Ты боишься?
- Конечно, нет,- фыркнул Женя.
Они двинулись в путь, прошли район приютов и вышли на главную улицу города. Здесь ещё было достаточно много людей. Это, само собой, вовсе не означало, что тут была жизнь. Скорее сюда приходили умирать. И то, что они шли по центральной улице, гарантировало им относительную безопасность. Редкий дурак рискнул бы нарваться на двоих, идущих в самом заразном месте города. Кто знал, букет каких болезней они несут?
Жека полагался на свои ощущения. По слухам воздушно-капельные болезни уничтожили, но он старался избегать кашляющих. Лучше уж идти вдоль шевелящихся зелёных масс – ни то ещё людей, ни то уже инопланетных грибов-паразитов. Каждый день прилетают "Шмели", которые чистят район, но от этого ничего не меняется.
Женя посмотрел на Алису. Ей становилось плохо от вида полуразложившихся людей. Он ещё не понимал, зачем он возится с этой наивной девчонкой, но как парапсих не мог ей не помочь. Почти механически он мысленно дотронулся до неё. Если выразить словами то, что он сделал, то он просто пожелал ей здоровья. Хотя чего ещё мог пожелать парапсих? Разве что смерти.
- Им нельзя помочь,- произнёс он, почувствовав, мысль Алисы.
Своей рукой он взял её руку и не отпускал, пока они не вышли в другой квартал.
Спустя четверть часа они добрались до широкого приземистого здания, в котором располагался бывший музей естествознания. На верхнем этаже была оранжерея, где когда-то до чумы были высажены растения со всех уголков исследованной вселенной.
Через разбитые стеклянные двери они вошли в холл здания. Наверное, ещё с тех пор, как объявили эвакуацию, здесь моргала красная лампа, предупреждая об опасности, которая, в общем-то, сохранялась по настоящее время.
Здесь ещё работали лифты – существовало резервное питание от солнечных батарей, но Жека предпочёл им обычную лестницу. Неизвестно было, сколько осталось тех батарей в исправном состоянии. Если они застрянут в лифте, никто их доставать не будет, и город улыбнётся усталой улыбкой, записав на свой счёт ещё двоих покойников.
Перила лестницы, по которой они поднимались, были покрыты сантиметровым слоем пыли. Киберов не было. Видимо, на службе в музее раньше находились настоящие люди. Здесь всё было настоящим. И всё потому казалось старым, забытым, ненужным. Печать смерти была наложена даже на предметы – они уже не почувствуют тепла человеческих рук.
Путь на верхний этаж был разрушен, несколько лестничных пролётов обрушилось. Пришлось идти другой дорогой. Они проходили экспозицией птиц. Повисшие на перекосившихся нитях, как марионетки, они мёртво застыли за стеклом. Жизни не было ни в чём, и лишь какая-то отстранённость ощущалась за границей стекла.
Чтобы подняться к оранжерее, пришлось воспользоваться пожарной лестницей. Металлические ступени вывели на крышу. В её центре зияла дыра, обнажая маленький осенний лес. Некоторые верхушки деревьев этого леса уже поднимались выше уровня крыши. Они подошли ближе. Осыпавшееся стекло, которое раньше закрывало оранжерею, скрыла листва, и лишь огромным пауком над ней нависала несущая конструкция из тонких перекладин.
По вскрытым венам водопроводной системы они спустились вниз.
Алиса огляделась. Тут было всё иначе. Гуляющий по крыше ветер не стих, но несколько угас. Изредка он оживал и, поднимая в воздух разноцветные хлопья опавших листьев, осыпал землю пёстрым дождём. И везде в этом лесу жило какое-то неуловимое движение. Стволы могучих древ уходили ввысь и там обеспокоено качали своими полуобнажёнными кронами, о чём-то своём шептались листья, устилавшие ковром землю. Чувствовался их незнакомый запах, запах подгнившей сырости.
Во внутреннем городе такого не допускают. Листья убирают, ветер заменяют вентиляцией. Полужизнь. Альтернатива полусмерти.
- Осторожно,- предостерёг Жека,- не поскользнись.
Он раскидал листья и обнажил искрящиеся элементы мозаики, которой не суждено никогда быть собранной. Каждый осколок – хранитель опасного заболевания, неподвижный мёртвый убийца.
Алиса и сама слышала, как под листьями неприятно скрежетали осколки стёкол упавшей кровли. Она подошла к наклонённому стволу мутированной ивы и села на гладкий бледно-голубой ствол. Дерево оказалось вопреки ожиданиям тёплым и немного шершавым на ощупь. Оно не умирало, оно приспосабливалось к новым условиям. Алиса улыбнулась уголками глаз. Если бы люди могли приспосабливаться точно так же, как растения.
Жека скептически покачал головой, глядя на то, как Алиса беззаботно гладит ствол инфицированного дерева голой ладонью. В его памяти ещё жили картинки недавнего прошлого. Но он не чувствовал явной опасности со стороны растений, находящихся поблизости, и мысленно махнул рукой. Вслух он произнёс:
- Возможно, через несколько лет они выйдут на улицы.
- Возможно, через несколько лет не останется улиц,- произнесла в ответ Алиса.
Жека пожал плечами.
Алиса развивала мысль:
- Учитывая настоящее положение дел, пожалуй, скоро введут полный карантин. Город зарастёт травой и деревьями. В нерушимых небоскрёбах будут жить инопланетные паразиты и мутированные люди, сумевшие приспособиться – такие как ты. А город утонет в лесе оранжевых тополей и фиолетовых берёзок.- Она выдержала паузу.- Ты бывал когда-нибудь в лесу?
- Да.
- Вне города?
- Само собой.
- А я никогда не видела настоящего леса. И вне города не бывала. Как там?
- Маленькие дома, везде растут деревья. Небо у них красивое. Днём лазурное, а ночью звёздное. Воздух чистый, и на языке не остаётся привкус.
- А животных ты видел?
- Ага, в зоопарке! Животные просто так у дороги не сидят. Они прячутся.
- Ты думаешь, они ещё остались?
- Думаю, да. Они гораздо гибче нас.
Жека плюнул на осторожности и растянулся на листве. Он заложил руки за голову и устремил взгляд в бледно-голубое небо. Позади остался спокойный тон засыпающих деревьев, тихое дыхание умирающего города, две лёгкие незначительные фигуры – его и её. Сознание Жеки уходило всё выше в небо, и с каждым новым метром его самоконтроль терял силу. В поле зрения оставалось всё меньше фигурок, за которые можно было уцепиться, опереться, а когда остался лишь слабый фон всего города, серые облака полностью рассеяли выпущенный им щуп и отбросили обратно на сырую листву.
Ему ещё не разу не удавалось дотянуться до звёзд. Жека знал, что без специального оборудования этого нельзя сделать даже теоретически. Лишь мощные передатчики могли протыкать пространство в определённых точках так, чтобы мыслеволны достигали точно настроенных приёмников.
- Знаешь, наверное, я больше не приду,- произнесла Алиса.
- Почему?
- Меня переводят в другой сектор.
- Да ну? Не уж-то лечить решили?
- Отец решил меня спрятать.
- Ну что ж, твой отец – не дурак, хотя и, скорее всего, медик. Зачем он это делает? Я склонен полагать, потому что он тебя любит. Я рад за тебя.
Алиса молча выслушала ироничную тираду Жеки.
- Какая у тебя обида на них?- спросила она, когда он умолк.
- Они забрали у меня маму.
- Извини…
- Это было давно.
Алиса смущённо опустила взгляд. А Женя продолжал:
- Она заболела, когда мне было четыре. Тогда ещё лечили инопланетные вирусы. Ту заразу, что прицепилась к маме, называли изумрудной чумой. Это оттого, что больные принимали после смерти зелёный оттенок. Её можно было вылечить, но это стоило таких денег... Её использовали на строймат для дроидов или на какие-то исследования… А все доктора при этом говорили, что она поправляется…
Женя умолк. Он поднялся и сложил руки на коленях. Алиса подумала, что сейчас, наверное, нужно что-то сказать. Сказать что-то доброе, утешающее. Но на ум ничего не приходило, и она решила, что лучше всего промолчать.
- Знаешь, врачи раньше давали специальную клятву,- каким-то слишком серьёзным недетским голосом продолжил Женя.- Они клялись, что ни при каких обстоятельствах не повредят больному. Это уже потом они перерешили, что гуманно, а что нет. А тогда врачи лечили, а не заседали в правительстве. Это было ещё в дозвёздную эру. Говорят, тогда умирали от гриппа, но врачи не решали, кому жить, а кому нет. Некоторые люди ещё умели думать.
- Тебя за это исключили из программы? За то, что думал?- не удержалась Алиса.
- Исключили? Это так называется? Нет, меня не исключали, из бункера я ушёл сам. Не хочу, чтобы меня учили палачи.
- Зря ты так. Мы обязаны им своим существованием.
- А те, кого с нами нет?
- И они…
- Ты ведь сама всё понимаешь. И понимаешь, что если болезнь усилится, тебя… исключат. Почему ты их защищаешь?
- Когда никто не мог нам помочь, пришли на помощь они.
- Это их работа!
- А работа инженеров была в том, чтобы каждый межзвёздный корабль прошёл дезинфекцию!
- Не в этом дело. Просто опасность давно миновала, а мы живём по каким-то диким законам военного времени. Это в чумную эпоху можно было без разбора ссылать людей на карантинную планету, где они гнили заживо. Хотя можно ли?..
- Не было такой планеты. Это сказка, которую рассказывают непослушным детям.
- Сказка то, что все считают это сказкой. Эта планета и поныне где-то существует, только там не осталось людей, теперь это лишь заповедник всех возможных болезней вселенной. Ну ладно, тогда это было необходимо. Но сейчас же всё иначе. Так почему при намёке на чуждую инфекцию – смерть, ненормальная болезнь – тело на детали? Они скоро разучатся лечить!
- Они это делают во благо живых, а не таких, как мы…
- А мы, что, полуживые? Или полумёртвые?
- Не люди.
- Мы люди! Больные, покалеченные, но люди.
- Тебе так кажется. Там никто так не рассуждает – как ты, как я.
- Где там?
- Там,- Алиса неопределённо махнула рукой,- в бункере.
- Ну и иди в свой бункер, скрывай свою болезнь, делай вид, что такая как все.
И она повернулась и пошла. Он не стал с ней прощаться. Во внешнем городе не прощаются. Он знал, что она ещё вернётся. Жека пожелал ей на дорогу удачи и здоровья.
Он нырнул сознанием в листву, проскользнул сквозь тонкий слой земли, протиснулся через металл. Здание шептало и плакало. Бесконечный, полный боли и мучений, стон. Печаль здесь въелась в стены, а время застыло, как насекомые в древесной смоле.
Жека поспешил оставить позади стены музея. Убегая, он, неожиданно для себя, вынырнул где-то высоко над городом. Над умирающим гигантом, жалким и беспомощным. Женя попробовал найти сердце этого поверженного титана. Его не было – ни во внешнем, ни во внутреннем городе. И больше всего напоминал он одного из тех старых киберов, что по заданной программе выполняют приказ, не способные ни принять смерть, ни выполнить исходную задачу.
Этот город не был жив. Этот город не был мёртв. Этот город…
Жека решил, что город тут вовсе не причём.

Камни

Они встречались почти каждый день уже в течение месяца. Дни становились короче, а вечера длиннее. И каждый вечер становился праздником. После перевода в другой сектор уходить из внутреннего города стало, конечно, немного сложнее, но это того стоило. В мёртвом городе оказалось куда больше жизни, чем живом. Теперь уже новый день никогда не казался продолжением прошедшего.
Каждый день Алиса отодвигала в сторону дверь с покосившейся табличкой «Карантин. Смертельно опасно». И чем более опасными теперь становились их прогулки, тем более интересными. День ото дня происходило что-то новое, что никогда бы не вписалось в расчётный порядок жизни бункера.
В их встречах прослеживалась лишь одна закономерность. К концу дня они обязательно смотрели, как в лучах заката уходят в космос звёздные крейсера.
- Сколько человек может перенести каждый из них?- спросил Жека.
- Около сотни.
- Почему же они не эвакуируют нас?
- Что, всех?
- Ну не всех, тех, кому противно.
- Всем противно. И все терпят.
- Они не терпят, они привыкают. Человек быстро ко всему привыкает.
Алиса подумала, что, возможно, он и прав. Это ей совсем не понравилась.
- Когда-нибудь мы улетим,- произнесла она.
- На других звёздах свои проблемы.
- Там лучше. Я это чувствую.
- А я не чувствую. Я вообще не слышу звёзд! Иногда мне кажется, что их вообще нет. Есть только этот город, эта планета и всё. Всё остальное нам только кажется.
- Разве ты не слышишь, как дышат звёзды? Как они шепчутся? Они зовут нас.
- Глупая романтика.
- Ты… Ты мёртвый!
- А ты живая? Ты когда-нибудь слышала, как поёт весенний ручей на камнях?
Она опустила глаза. Он тоже.
- Ты строишь слишком большой корабль. Ему никогда не уйти в небо,- тихо произнёс он.
- Пусть. Нет другой надежды кроме мечты.
Жека молчал. У него тоже была мечта.
Алиса почти беззвучно перебирала губами:
- Я почти вижу их. Чувствую, когда им радостно и когда больно. Каждая звезда здоровается со мной по-своему. Тебе кажется, что я дура?
- Нет. Мне кажется, что ты – парапсих,- ответил Жека.- И даже сильнее, чем я. Специфика у тебя иная. Не для города.
- И какая?
- Дальний контакт.
- Правильно.
- Почему тебя не отобрали в спецгруппу?
- Я хочу стать пилотом, а контакт привязывает меня к людям. Без них моей силы нет.
Жека вспомнил, как сам иногда пытался оторваться от города.
- Ты мне нравишься,- произнёс он.
- Что?
- Все в бункере хотят быть либо медиками, либо спецами-парпсихами. А ты мечтаешь стать пилотом. Ты – другая.
- А о чём мечтаешь ты?
- Я хочу стать человеком.
Она подняла глаза.
- Такие парапсихи как я – уже не люди,- пояснил Женя.- Мы ощущаем чужие эмоции, переживания, боль, все чувства, находящихся рядом. С этим невозможно жить. Особенно здесь.
- Я тоже всё это ощущаю. Наверное, не так сильно…
- Ты не можешь им помочь, и потому на тебе нет ответственности. А я могу.
- Когда мы вырастем, мы что-нибудь придумаем. Всё изменится.
- Невозможно что-то изменить. Мы хотим что-то менять, пока ещё дети.
- Так считают взрослые.
Жека пожал плечами.
- Считай тогда меня взрослым,- произнёс он.- Быстрота, с которой мы забываем, удивительна. Вспомнишь ли ты свои слова через год?
- Да.
- Хм, а вспомнит ли кто-нибудь тебя через год? Никто. Умри сейчас, и завтра тебя забудут.
- Неправда.
- Правда. Просто я не заглядываю в такое далёкое будущее, как завтра. Жить и мечтать в этом мире, по меньшей мере, глупо.
- Ну, что ж, существование – тоже форма жизни…
Женя немного удивился. Он никогда не ставил разницы между этими понятиями.
Как село солнце в этот день они не заметили, оно упало за горизонт под прикрытием тёмно-серых осенних облаков. Защитный экран космодрома пару раз сверкнул ракетоносителями мелких спутников. Ночь мягко распылила по городу полумрак и прохладу.
- Алиса, что-то произошло?- вдруг спросил Женя.
- Нет,- вздрогнула она.
- Не обманывай меня.
Она опустила голову.
- В нашей новой группе есть мальчик… У него такая же болезнь как у меня. Его положили в стационар. Сегодня я слышала, как доктор говорил с моим отцом и сказал, что если терапия не поможет, он будет вынужден отослать в центр соответствующую директиву.
- Мёртвых лечить проще,- криво усмехнулся Женя.
- Я обещала ему помочь.
- Как?
- Ещё не знаю.
- Забудь, он уже мёртв.
К горлу Алисы подкатил тяжёлый ком. Она резко встала, в глазах замельтешили серые точки.
- Мне пора,- сказала она, уходя в темноту.
- Поверь, это того не стоит,- кинул он ей вслед.
Она обернулась:
- Ты – камень!
- Постоянно ощущая чужую боль, приходится быть камнем.
Она помолчала, ей совсем не хотелось его обидеть. Просто всё было так просто и так жестоко.
Алиса произнесла:
- Даже камни бывают тёплыми.
- Когда вокруг тепло, отчего ж им не быть такими? А когда холодно, они не таят в себе чужое тепло.

Зверь

В тот день выпал первый снег. Мокрый и липкий.
Середина ноября – самая отвратная погода. Зимы ещё нет, но и осени уже конец. Слякоть и противная холодная морось вызывают хандру и насморк. В такую погоду даже бродячие псы не высовывают носа наружу и прячутся в серых промозглых небоскрёбах.
Женя сидел на краю полукилометровой пропасти, свесив ноги за парапет, качал ими, как в прошлый раз качала она, и думал, что Алиса не придёт.
В лицо снегом и холодом бил жёсткий ветер. Каждый день эти двое поднимались всё выше, будто это могло их приблизить к звёздам. Это было по-детски глупо. Глупо и опасно. А погода с каждым днём всё портилась и портилась.
Ну какие, к чёрту, сегодня запуски, не говоря о том, что заката не видно уже две недели и по всему только далёкий март сможет разорвать тяжёлую завесу грязно-серых облаков.
Её приближение он ощутил издалека, как бездомный голодный пёс издалека чует запах пищи. Сквозь бетон и железо он потянулся к ней. Для Жени её силуэт светился голубыми и серебряными льдинками инея. Почти любую болезнь он воспринимал как жар, и потому холод его привлекал, притягивал как бабочку огонь.
Женя знал, что этот холод однажды его сожжёт. Он спешил растопить этот лёд. Впервые он боялся просто забрать чужую болезнь. И от своей трусости ему становилось стыдно.
Он не стал её ждать и спустился вниз. Сегодня наверху делать нечего, а ей и без того холодно.
Жека, нервничая, всматривался в снежный туман, и девочка, наконец, как цветок расцвела среди серой уличной блеклости. Яркая пёстрая курточка ударила взрывом света по бесцветной тишине красок мёртвой улицы.
Алиса подошла и сняла с рук мягкие пуховые варежки.
- Ты опять знал, что я приду?- щурясь от сыплющей мороси, спросила она.
- Ожидать можно чего угодно, знать наперёд – ничего.
- Ха! Философ…
Он смерил её насмешливо-серьёзным взглядом. Она улыбнулась.
Снег становился колючим, сыпал мельче и мельче, пока окончательно не превратился в дождь. Мир Жени и Алисы стал похож на рисунок акварелью, на который нечаянно разлили стакан воды. Только красок было две: серая и цвета асфальта.
- Даже не знаю, зачем ты пришла.
- Неужели всему, что мы делаем, всегда надо искать объяснение? Женька, мне так страшно. Владу становится всё хуже. Мне, кажется, он…
Она не смогла договорить и уткнулась лицом в его плечо.
- Но лекарства…
- Лекарства?! Ты знаешь, что это за лекарства? Это не совсем лекарства. То есть это совсем не лекарства! Они просто маскируют болезнь под обычную простуду.
Женя не нашёлся, что ответить.
- И если ты убиваешь мою боль, то у него лишь есть надежда подвергнуться безболезненной эвтаназии.
Он продолжал её слушать, и на подсознательном уровне его стала наполнять неприятная едкая злость. Ему захотелось прекратить этот разговор.
- Пойдём. Здесь холодно.
Алиса отстранилась, и они пошли в никуда.
На асфальт тончайшим стеклом лёг лёд. Тихим хрустом он фиксировал шаги подростков. Серый проспект спал. Из тела города угрюмо торчали кирпичи домов. Между зданий ветер тянул бесконечный блюзовый мотив.
И внезапно этот же ветер принёс совершенно неуместный тонкий звук.
Они остановились. В то же мгновение город будто устыдился, что кто-то нарушил его мрачную осеннюю симфонию и снова завыл низким гулом ветра и дребезжанием витражей. Но звук повторился. Есть вещи, которые не нужно объяснять. Всё делается сходу, становится ясно с полувзгляда. И они побежали туда, откуда раздавался жалобный крик.
Они оказались в узком проулке меж зданий. Здесь строгая графика городской архитектуры потерялась в нелепых надстройках времени и обветшалости. Мусорные баки, несколько автомобилей, превратившихся в нелепый хлам, стены и асфальт, покрытые моховидным наростом.
Жека прошёл вперёд. Пробежался обычным и внутренним зрением вдоль улочки. У одного мусорного бака в угол жался кто-то маленький пушистый и серо-голубой. А вокруг него важно разгуливала огромная ворона. Женя махнул рукой Алисе и направился к ним.
Увидев приближающегося подростка, ворона недовольно прокричала, но не улетела, а лишь отошла в сторону. Надменная тварь. Вслед за Женей подошла и Алиса и увидела то, на что смотрел Жека. Это был котёнок. Она взяла на руки беззащитное создание, отливающее синевой. Ворона снова прокричала, понимая, что её лишают добычи. Парень запустил в неё камнем, и птица, вспорхнув, поднялась в воздух, села на пожарной лестнице на безопасном от него расстоянии.
- Нужно отнести его кошке,- произнёс Женя.
- А если птица снова найдёт их?
- В городе каждый день может что-то случиться. Большее, что мы можем сделать – пустить всё на самотёк.
Лаская котёнка, Алиса кинула на Жеку укоризненный взгляд.
- Не думаю, что взрослая городская кошка – самый беззащитный зверь,- пояснил он.
- Надеюсь, ты прав.
Они отправились вглубь переулка. Где-то недалеко остервенело орали вороны. Через пару минут они наткнулись на их подвижную серую массу, галдящую на тысячу голосов. На этот раз Женя не стал швыряться.
- Вон!- произнёс он пугающе тихо.
Волной разошёлся импульс страха. Серый клубок замер на месте и разлетелся в стороны от парапсиха. А на асфальте осталось выпотрошенное тело небольшого животного.
Девочка вскрикнула и закрыла лицо ладонями.
- Ты можешь её оживить?- прошептала она.
- Нет. Жизнь соткана из весьма непрочного полотна. И его не заштопаешь.
- А тараканы?
- То – тараканы. Пойдём. Незачем на это смотреть.
- Может, стоит её похоронить…
- Город сам уберёт за собой.
Темнело. Они медленно побрели назад, к полоске света между зданий.
- Что-то вернуть уже нельзя.
- Я понимаю.
Но Жене отчего-то хотелось оправдаться.
- Я не волшебник. Я лишь редуцирую болезнь, потом её забираю. А себя уже лечить легче, чем кого-то.
- Ты не боишься, что однажды не сможешь себя вылечить?
- Чаще я боюсь, что не смогу вылечить других.
Они снова вышли на проспект. Совсем стемнело, ветер стал задувать жёстче. Алиса заботливо укрывала котёнка. Женя указал на него взглядом. Только теперь Алиса поняла, что проблема никак не разрешилась.
- Я могу за ним присмотреть,- выдавливая из себя слова, произнёс парень.
Девочка молча смотрела на живой комок шерсти у себя в руках.
- Только не говори…- начал Жека.
- А почему нет? Я скажу отцу, что мне подарила его Маришка. Степень доступа её и моего отца предполагает работу с животными.
- Иногда я тебя не понимаю.
- Я тебя тоже. Но котёнка я заберу.
И хоть разум Жеки был против этого, парень с облегчением вздохнул.
Похоже наступила пора расставаться, и Женя решил напоследок пожелать ей здоровья. По его сознанию вновь полоснул мёртвенный холод чуждой болезни.
- Ты отдаёшь лекарства Владу?- скорее констатировал, чем спросил Жека.
- Половину… Я же говорила, это совсем не лекарства.
- Возможно некоторые и масксети, но не все.
- Чего ты хочешь? Я не могу, как ты. Я не умею жить по-другому!
- Ладно, делай, как хочешь. Только приходи тогда чаще.
- Как получится. Усилили контроль по периметру города.
Они посмотрели друг другу в глаза.
- До встречи.
- До встречи.
Она ушла. Снова пошёл снег.
Впереди зима и сто дней льда и снега. Впервые он ненавидел зиму.
Её болезнь не даст ей прожить так долго.
А был ещё карантинный контроль, где её могли остановить всякий раз, когда она идёт к нему. Ещё был Влад. Женя понимал, что она отдаёт ему не половину и даже не три четверти. И не мог ей ничего сказать. Потому, что сам поступил бы точно также.
Ветер всё усиливался. Это город пел свою бесконечную печальную песню. Он был болен, и песня ему давалась с трудом. Из истории его болезни можно было бы составить библиотеку. Но вряд ли, кто-нибудь согласился бы приобрести абонемент хоть на одну из её книг.
Где-то справа слабо билось судорогами сполохов небо. Женя заставил своего призрака нестись туда с удвоенной скоростью. Кирпичики домов слились в нечёткие размытые полосы. Огни, уходящие в синеву космоса, были уже совсем близко, когда Жеку вдруг ударила непроницаемая стена силового щита. Он снова бросился на преграду.
Опять и опять он бился о бесплотный барьер, а где-то в вышине, за свинцовым покрывалом облаков, презрительно смеялись звёзды.

Новый год

Новый год. Это праздник, это время для чуда. Это, когда ты уже весь промок, замёрз, но идёшь на штурм вражеской снежной крепости. А мама зовёт тебя домой, и ты идёшь домой, потому что дома можно наряжать ёлку. Ёлкой пахнет с прихожей, за ёлкой ты ходил с отцом, и ёлка, конечно, лучше, чем у соседского Вовки. А ещё пахнет мандаринами, пахнет выпечкой. Мама готовит что-то вкусненькое, и ты украдкой что-то стягиваешь со стола.
Ну и что, что ты умираешь от голода и, что у тебя давно нет чистой одежды и, что душа по ночам рвётся в полёт, а ты мёрзнешь в железобетонном гробу и считаешь, что тебе ещё повезло? Но это Новый год, и ты по старой привычке загадываешь желание. Ведь это праздник, это время для чуда.
Но чудес не случается, и Жека это знал. Плохие времена прошли, хорошие не настали. Он не умирал от голода и холода, как пару лет назад, но и жизнью это назвать было нельзя.
И лишь иногда, разбавляя яркими красками бесцветное существование, на его улице появлялась наивная девчонка из бункера.
Сегодня впервые он увидел её смеющейся.
- Ты не представляешь, какие у меня новости!
- Не представляю.
- Я улетаю!- Алиса светилась переполнявшей её радостью.
- Куда?- задал совсем бесполезный вопрос Женя.
- Куда? А куда же можно улететь отсюда? Только к звёздам.
- Вот как. И когда?
- Весной.
- Я рад за тебя,- произнёс он вполне искренне, но что-то неприятное царапнуло его в глубине.
- А я тебе подарок приготовила.
Подарок. Она достала из кармана маленький хрустальный шар. Внутри его над миниатюрным космодромом кружились золотые и серебряные кусочки серпантина.
- Держи. С Новым годом.
- Симпатичная безделушка. Спасибо.
Он рассеянно повертел шар в руках.
- По правде говоря, я уже давно отвык получать подарки.
- Привыкай. И кроме того это совсем не безделушка, а джонт-генератор.
- Круто. А мне даже нечего тебе подарить.
- Достаточно того, что ты даришь мне возможность жить.
Женя промолчал.
- Сыграем в снежки?- спросила девочка.
- Это слишком по-детски. Да и снег не лепится.
- Ну тогда просто пройдёмся.
- Можно.
Они побрели по заснеженому проспекту. Все мысли Жени крутились вокруг весны. Ведь весна когда-нибудь наступит, и она улетит.
- Тебя беспокоит, что я улечу?- поинтересовалась Алиса. Жеке совсем не нравилась её парамутация, он с трудом скрывал от неё свои страхи.
- Есть такая тема,- сдался он.- Но это не из-за того, что я завидую. Просто... Это во мне от парапсиха. Какое-то дурное предчуствие, а я привык верить чувствам. Это всё...
Женя вдруг остановился и умолк.
- Подожди! Кому-то плохо.
- Этот город... Здесь всем плохо.
Сознание Жеки втянулось в энергополе города. Дребезжащие волны эфира привычно опалили его чужим страданием. Тысячи невидимых нитей хлестали разум чужой болью. Но каждая нить несла свою маркировку. И словно тонко поющий голос оборвавшейся струны звучала одна из них очень знакомым зовом.
Не ощущая ног, Женя отстранённо побрёл в сторону. Всё быстрее и быстрее, пока не перешёл на бег. Жека бежал и плакал. Он ещё не видел его, но уже знал, что это он.
Артур лежал посреди улицы, раскидав руки в стороны, как брошенная марионетка. Женя опустился на колени возле него.
- А, это ты? Ты как всегда вовремя,- Артур улыбнулся. Как сложно улыбаться, когда изнутри тебя точит почти непереносимая боль.
- Что случилось?
Но он и так видел, что произошло. Артур умирал. Он был изрезан лучевиком.
- Это всё новые «Шмели». Уходи, брат, они и вас выследят. А девочка-то у тебя ничего.
Женя почти не слушал, питая его своей энергией.
- Кончай это. Твоей батарейки здесь не хватит, мне нужен новый корпус и хороший адаптер. Так что зови уже её.
- Что?
- Эту старуху с косой. Она же всегда где-то поблизости.
Женя что-то забормотал, глотая слёзы. Он лучше остальных знал, что смерть всегда приходит неожиданно. Даже если она вокруг, и ждёшь её с минуты на минуту.
- Давай, Жека. Ты умеешь это.
И он пожелал ему скорой смерти. Хотя чего ещё мог пожелать парапсих?
Потом он медленно встал, и в нём не оставалось ничего. С размаху он запустил бластер Артура в ближайшую витрину, но оружие лишь отскочило, а по стеклу продолжала пробегать уже давно никому не нужная реклама. Алиса посмотрела Жене в глаза и увидела там лишь отсвет уличных фонарей. А Жека вскинул голову к небу и смеялся громким передирающим смехом. И в тот момент он совсем не казался человеком. Чего было больше в этом смехе: боли или злого сарказма?
Играть во взрослую жизнь не так и легко. И он всегда знал, чем всё это кончается. Жека не стал прощаться с Артуром и пошёл прочь. Город примет его тело.
Алиса молча шла рядом с ним.
- Это и есть твоя робота?- спросила она, наконец.
- Да.
- И ты не лечишь, а убиваешь?
- Да.
- Мне жаль тебя.
Они прошли ещё несколько кварталов молча.
- Всё будет хорошо,- прошептал Жека.
Алиса улыбнулась. Улыбка получилась немного неуверенной.
На уличных витринах вели истеричную пляску света обречённые на вечность огни бесполезной рекламы. И всё вокруг было красиво. И наступал Новый год. А мимо всё так же неслась неспокойная песня мёртвых городских дорог, пробиваясь сквозь шорох полуживых киберов и стоны полумёртвых людей.
Наконец Алиса решилась. Она остановила Женю и посмотрела в его пустые глаза.
Он ответил на её вопрос, проскользнувший немой просьбой:
- Никогда.

Дроид

На тротуары с шумом падали огромные сосульки. Многим из них помогал это сделать Женя. Это была весна, и любое ребячество не казалось глупым.
Зима поспешно пятилась, петляя по тёмным проулкам, забывая там грязный снег и лёд. Она бежала за город, пряталась в лощинах, стекала холодными ручьями в реки и озёра. Над головой чистое голубое небо царапали белоснежные клочья избитых ветром облаков. Ветер был тёплым и приятно ласкал тело. Яркий весенний день вызывал предвкушение неизбежного светлого свершения.
Жека доверился планете, позволил ей править своими чувствами. Он парил над городом, и под его крылья ложился не воздух, а радость жителей города. Уже давно он не чувствовал в себе такой лёгкости. Сила, питающая его, снова родилась во внешнем городе. Она витала в воздухе, разливаясь пьяным ароматом. Жизнь. Женя растворился в её сиянии.
Всё-таки это была настоящая весна.
Зима, лето, осень, весна. Только внутренний город не знал этих понятий. Потому что он не доверял переменам, потому что он не радовался жизни, потому что он хранил и оберегал её. И Алиса не могла сказать, что в этом он не прав, но весеннее солнце тоже звало её к себе.
Иногда Женя называл девочку Алькой, хотя это и было сокращением другого имени. Но она его не поправляла.
- Алька, ты совсем слаба.
- Всё нормально. Это видимость.
Жека укоряющее на неё посмотрел.
- Ах, да. Забыла…- усмехнулась Алиса.
- Как Влад?- спросил Женя.
Алиса отвела глаза.
- Его перевели.
- Куда?
- Наверное, в другую клинику... Видимо пошёл на поправку.
- Видимо.
Они помолчали.
- Ты знаешь, мой кот – парапсих. Он меняет цвет,- сменила тему Алька.
- Хамелеон?
- Ну да. Когда мне хорошо он становится ярко-голубым, когда кажется, что весь мир против меня,- серым.
- Обычное дело для котов.
Они лежали рядом и смотрели в небо. Глубина и бесконечное спокойствие наполняли его.
- Ты побываешь в космосе…- произнёс Жека.
- В качестве груза? Я буду в анабиозе.
- Вам будут сниться красивые сны о звёздах.
- Сны о звёздах мне снятся всю жизнь. Звёзды – это только сгустки высокотемпературной плазмы.
- Странно от тебя такое слышать.
- Это судьба. Быть или тут или там. Это символ. Даже не важно, космос это, или нечто другое. Просто нам хочется того, что мы ещё не пробовали. Нам хочется быть там, где ещё никто не был.
Бездонность неба рвала сознание на части.
- До сих пор космос больше забирал, чем давал.
- Это не космос, это люди.
- Знаешь, теперь я намного лучше слышу звёзды. Я пытаюсь с ними говорить, но они меня не понимают. Мне кажется, что нас для них не существует. Что-то не так.
- Когда ты улетаешь?
- Недели через две. Как только прибудет судно.
Невысоко над улицей пролетел военный вертолёт. Жека проследил за внимательными взглядами двух человек в камуфляжной форме.
- Что-то меняется в городе,- произнёс он.
- Это хорошие перемены?
- Здесь все перемены к худшему.
Внезапно Женя вскочил на ноги. Он застыл и прислушался к чему-то. Алиса тоже поднялась, и он рванул её за руку.
- Бежим!
Девочка не стала ничего спрашивать. Они помчались вниз и ворвались в сети лестниц, окутывавших монорельсовый вокзал. Над головой раздалось зловещее жужжание «Шмеля».
Сбежав вниз, они побежали вдоль несущих конструкций вокзала. Через пару минут они выбежали к ближайшей станции метро. Лестница уводила в глубокий мрак, туда, куда никто не спускался уже годы. Они побежали по ступеням.
Тем временем робот-чистильщик вырос позади неясной тенью. Цвет его обшивки сливался с цветом, окружавшего его металла. Со звуком резко сдувшегося шарика стволы пневматических орудий робота выпустили в пространство две тонкие иглы.
Возможно Алису спасло то, что выгорел поисковый контур робота, возможно то, что был повреждён ствол одного ружья. Так или иначе, обе иглы впаялись в тело Жеки. "Шмель", тем временем, привычно считал биополя подростков. Позитронная цепь его мозга, отвечающая за логическое мышление, воспроизвела синоптическую реакцию аналогичную человеческому удивлению. Ни один из живых не проявил ожидаемой реакции. Женя на ходу вытянул дротики из тела. Приятных ощущений мышечный релаксант не добавил, но и повлиять на такого парапсиха как Жека не смог.
Через мгновение подростки уже скрылись во мраке метрополитена. Их шаги гулким эхом разлетались по пустым коридорам. Внутренним зрением Женя прокладывал себе дорогу. Ему приходилось смотреть за двоих, так он делал впервые. Как это у него получается, он не понимал, но совсем не это волновало его в тот момент. Жужжание за их спинами вовсе не утихло, "Шмель" двигался следом.
- Он нашёл нас интересными,- поделился мыслями Жека,- Хочет, наверное, живыми взять.
Ещё какое-то время они петляли коридорами, спускались давно застывшими эскалаторами, пока не выбежали к путям. Состава на этой станции не оказалось, и они помчались по рельсам, обросшим полуфутовым слоем неприятно вязкого мха. "Шмель" себя долго ждать не заставил и тоже появился у платформы. Обнаружив ровный путь, он ускорил преследование.
- Дверь!- крикнул Женя.
В стене туннеля обнаружился вход в служебное помещение. Нырнув в проём, они захлопнули дверь и налегли на неё спинами.
- Биться в дверь он конечно не станет,- улыбнулся Жека и мрачно добавил,- но какое-то подобие импульсного оружия у него имеется.
- Он не пролетит сквозь проём. Давай туда,- Алиса указала взглядом на изгиб, который делало помещение.
Одновременно они сорвались с места и спустя миг вспышка за их спинами разорвала темноту. Там где были двери остался лишь дыра с оплавленными алыми краями. Но подростки уже затаились за углом.
- И это импульсник?! Да это же бластер!
- Ну да, похоже, их перепаяли.
- И что нам делать? Сам он не уйдёт?
Шмель ожидал их на путях. Проскользнуть в двери он не мог, пропалить стену - тоже.
- Нет. Слишком умён. Это не автомат.
- Автомат,- раздался глухой голос из глубины помещения.
Мальчик с девочкой одновременно обернулись. Алиса вскрикнула. У противоположной стены, покачиваясь, стояла тень человека. Именно тень. Потому как человеком его было назвать тяжело. Жека сообразил, кому могло бы принадлежать это тело.
- Не бойся. Это дроид,- шепнул он Алисе.
- Дроид?
- Угу, кусок человечины.
- А он нас не...
- Не думаю. Это просто рабочий. Они все без мозгов, но довольно добрые.
Дроид странной качающейся походкой пошёл к ним навстречу.
- Стой!- крикнул Жека.- Приятель, ты кто?
- Ты кто,- без выражения повторил новый приятель Жени, остановившись в нерешительности.
- Тебя как звать, я спрашиваю?
- Я спрашиваю…
- Придурок, ты что, издеваешься?
- Издеваешься…
Жека безнадёжно вздохнул, хотел было что-то спросить, но передумал. А дроид с обычной бессмысленной улыбкой подошёл к подросткам. Остановившись в шаге от них, он протянул руку - очень странный жест для города. Алиса машинально отстранилась. Жека бравурно пожал его бледную ладонь без двух пальцев, но даже и он поморщился:
- Приятель, от тебя несёт за версту. Из чего тебя сделали? Лучше не отвечай.
- Здороваться за руку - не самая умная идея,- произнесла Алиса.
- Не обращай внимания. Она из бункера,- пояснил Женя.
- Да? И я оттуда,- не живым скрипучим голосом снова заговорил дроид.
- Да откуда ж тебе ещё быть, тупая ты башка?
- Я не тупая башка.
- О, разговорился. И как тебя зовут? Идиот?
- Нет. Иван.
- Меня - Алиса,- произнесла девочка.
- Что ж, Ванька, спасибо. Только, что ты тут забыл?- Женьку этот чурбан из человеческого мяса чем-то настораживал.
- Пройти мимо открытых дверей, не заглянув в них - значит не быть человеком. И хотя дверь была не очень-то и открыта, а я - не очень-то и человек, любопытство заставило меня зайти.
Жека приоткрыл рот.
- Нихрена себе! Любопытный дроид? Да ещё такой болтливый. Что-то новенькое. Ты не больной?- коряво пошутил он.
- Просто я хочу быть лучше.
- Зачем?
- Разве для этого нужны причины?
Женя не нашёлся, что ответить. Этот парень явно не тянул на дурачка. Больше он напоминал продвинутого самообучающегося кибера.
- Ну, ты не прост. Под что тебя прошили, дружище?
- Прошивы у меня нет, но мозг есть. Чей-то. Хочешь узнать, из кого меня сшили?
Это уже не лезло ни в какие ворота. Дроид изволил шутить. Жека полностью потерял чувство превосходства над ним. Это была личность.
- Смешно,- криво улыбнулся парень.- Лучше выведи нас отсюда.
- Идём, здесь есть другой выход.
Дроид нырнул во мрак. Жека пожал плечами и расцветил тьму, наложив на пространство волокно парапсихического восприятия. Алиса последовала его примеру.
Короткий коридор вывел троицу к новым путям, ещё более запущенным и мрачным.
- Я знаю, ты из новой волны,- обратилась Алиса к дроиду.
- Да, нас и так называют.
- Что за волна?- поинтересовался Женя.
- Новая программа. Универсалы для города.
- А homo теперь не в счёт?
- Нас давно списали.

Боль

Её не было ровно месяц.
Она пришла на закате.
- Завтра я улетаю. Насовсем.
Он не обернулся. Стоя одной ногой на лесах, держась рукой за прут из сверхпрочного пластика, он свесился над километровой бездной.
- А ведь здесь тоже никогда не было людей,- произнёс он.
Так высоко они были впервые. Здесь было холодно, ветрено и опасно.
Он спрыгнул к ней на бетон, глянул в глаза, хотел что-то сказать, но промолчал. Он сел на камень у её ног.
- Хочешь помолчать со мной?- спросил он.
- Хочу,- ответила она и опустилась возле него. Они сидели и просто молчали. Сначала ни о чём, а потом о закате, о кораблях, о всяких жизненных мелочах, обо всём на свете.
Через минуту или через несколько часов ночь тихо объяла их тела.
- Пора,- произнёс Женя.- Тебе ещё надо отдохнуть.
- Я всё равно скоро умру. Но знаешь, я никогда не хотела стать старой.
- Нет, ты умрёшь старая и некрасивая. А я сохраню твою мечту, я умру раньше, чем постарею.
- Жека, ты меня пугаешь.
Алиса почувствовала, как Женя легко прикоснулся к её руке. В её тело влилось приятное дурманящее тепло, а может просто исчез холод, живущий вместе с ней последние несколько лет.
- Что ты делаешь?
- Я забираю твою болезнь.
- Не смей!- она вяло дёрнулась в попытке отстраниться от него, но силы куда-то пропали.
- Всё нормально, Алька. Я уже так делал. Мне ничего не будет.
- Я знаю: будет. Я читала про такое. Тебе будет плохо.
- Не так, как тебе.
- Такие болезни как у меня парапсихически не лечатся. Ты должен беречь свою мутацию, ты сможешь помочь многим… другим…
- Я не хочу помогать другим. Я хочу помочь тебе.
И он помог ей и выпил её болезнь до дна. И это был не бокал с ядом, поскольку у него не было роскоши оставить хоть каплю на дне. Пошатываясь, он встал. Чужой холод съедал его изнутри, разрастался тонкими иглами льда, пробуя на вкус нового хозяина.
- Ты дурак, дурак… Женька, зачем…- сквозь слёзы шептала Алиса.
- Всё хорошо,- шептал Женя, обнимая её.
Они долго стояли обнявшись, шепча друг другу какие-то глупые обещанья.
- Жека, мы станем пилотами?
- Да, возможно. Атмосферными.
- Ну почему ты всегда такой?!- она хмуро свела брови и легко ударила его в грудь кулаками.
- Звёзды ждут героев, Алька. Какие мы с тобой герои?
Женя последний раз вымученно улыбнулся и отстранил девочку от себя.
- Уходи.
- Я не хочу уходить! Женя…
Она опять почти расплакалась, но не могла дать волю злой обиде. Иначе запомнятся лишь слёзы. И он тоже стоял и держал в себе её боль, улыбаясь и нежно гладя её мягкие волосы.
- Уходи.
- Я обязательно вернусь.
- Я знаю.
Их руки разомкнулись. Не отрывая от Жени взгляда, Алиса сделала два шага назад. Потом она повернулась и изо всех сил побежала прочь. Девочка навсегда растаяла в сумраке ночного города. Вдали затухали её шаги по лестнице.
Жека упал на грязный бетон, там, где ещё мгновение назад стояла она. Казалось, что в венах пульсировала стылая вода с царапающими кусочками льда. Боль фантомная, но от этого не менее мерзкая, становилась всё сильнее. За этой болью он не сразу понял, что что-то изменилось. Наступила тишина. Непривычная, пугающая. Женя подумал, что оглох, но шум города был ещё с ним. Не было постоянного фона чужих страданий, быстрых вспышек радости и долгого эха разочарования. Мир без обрывков чужих чувств.
Где-то внизу раздался простой человеческий крик. Сорок процентов оборвали чью-то жизнь.
Он прикрыл глаза. Пустота. Не слишком ли большая плата за чудеса? Ничего не осталось. От неё ничего не осталось кроме никому не нужной боли.
Жека впервые почувствовал холодное дыхание звёзд.

Эпилог

Человек в белом халате махал рукой. Он звал Женю.
Петляя между беспорядочно расставленных коек, Жека направился к зовущему. Сегодня в «санатории» было много народа. Большинство с лучевыми и огнестрельными ранениями - новые мусорщики основательно подчищали город. Насколько это могло помочь, Жека не знал. Время от времени бункер проводил подобные эксперименты.
Человек, который звал Женю, был настоящим человеком, не бродячим дроидом новой волны. А ещё он был доктором, самым, что ни есть настоящим доктором. Женя не стал спрашивать, что он тут забыл.
- Помоги мне,- произнёс врач.
Чем теперь он мог помочь ему? Он больше не парапсих, не волшебник, который поможет всем. Лишь по старой привычке он взял больного за руку. Жека понимал, что всё бесполезно. Его силы больше не было, и почувствовал он только пульсацию вен умирающего.
Человека, которого лечил доктор, спасти было невозможно. Только чудо могло спасти его. Но врачи не верят в чудеса, и чуда не произошло. Спустя несколько минут он умер.
Смерть одного – трагедия. Смерть миллионов – лишь статистика.
- А ты не из робких,- заметил врач.
- Большое ли нужно мужество, чтобы просто подойти и узнать, не нужна ли здесь твоя помощь?
- Не многие рискуют идти на тактильный контакт с больным.
- А, это... Ерунда.
Доктор накрыл тело простынёй. Теперь с койки свисала лишь старая сморщенная рука с потемневшей кожей и выпирающими венами. А ведь скорее всего этой руке было не больше двадцати лет. Новое время учило жить быстро.
- И всегда у вас так?- спросил врач.
- Это всё "Шмели". Их хорошо перепаяли.
- "Шмели"?.. Ну да, верное название... Но они только защищаются. Изучают и защищаются. Остальное всё - люди, люди - начало. Человек по своей натуре - жестокое создание.
Доктор вытер руки полотенцем и устало вздохнул. Выглядел он неважно.
- Вам не мешало бы отдохнуть, док.
- Отдых для меня - недопустимая роскошь, сынок. Но вот друга пора проведать.
Они направились к выходу. Врач по пути осмотрел самых безнадёжных пациентов.
- Зачем вы этим занимаетесь?
- Профессия - всё, что у меня осталось. Она придаёт моей жизни подобие смысла.
Жека молча следовал за доктором. Через полчаса они всё-таки вышли из здания.
- Ты считаешь, всё это зря?
- Теперь - да.
На город наползала ночь. Жека запрокинул голову. Полотно небосвода дырявили звёзды. Они не несли ни тепла, ни холода. Да и света от них было мало. И потому он чаще стал смотреть под ноги. Чтобы не споткнуться. Доктор вёл его куда-то к периметру.
В конце концов они вышли к городской стене. На три четверти она была разрушена. Перебравшись через каменные навалы, человек в халате оказался на травяном ковре. По траве рассыпались огоньки летних цветов, люминистирующих в вечернем полумраке. Эта планета создавала не только уродцев.
Женя стряхнул пыль с осыпавшейся кладки стены. Под его рукой обнажился сиреневый ночной мох. Красота живёт и под слоем грязи. О том, что тот же мох подточил периметр, думать не нужно.
Доктор уселся на траву. Его примеру последовал Жека.
Врач был занят своими мыслями. Видимо продолжив вслух некую внутреннюю дискуссию, он произнёс:
- Нет, самая смертельная болезнь - это жизнь. Что есть жизнь? Билет в одну сторону, листок с твоим именем, гонимый к костру, бессмысленная игра с надуманными правилами...
- Нет, док, всё проще. Жизнь – это то, ради чего стоит жить.
Женя встретился взглядом с доктором. В этих глазах в равных долях смешались растерянность, печаль и звёздная глубина.
- Порой наша жизнь напоминает скучную книгу, которую нет сил дочитать до конца, и мы оставляем её открытой на самой неинтересной странице.
Доктор запрокинул голову и упёрся взглядом в небесное блюдце. Продолжил мысль:
- Мир лучше не становится. Иногда нам кажется, что мы в состоянии что-то изменить, сделать что-то хорошее для человечества, ну или, на крайний случай, для своих близких. Но это чувство силы длится очень недолго. Мы снова сердимся на свою наивность и стараемся забыть то мгновение силы, когда могли всё.
- Кончайте, док. Уже ничего не вернуть, и, право, в том не наша вина.
Но док похоже был на своей волне и Жека не мог его за это судить. В этом мире все были чуть сдвинутые. Как и сам мир.
- Открой двери и за ними ты обнаружишь новые. Когда я понял это, было слишком поздно,- сокрушённо качал головой доктор.- Да! Да!.. Лучше ничего не трогать. Но раньше я этого не понимал.
- Нет. Всегда надо что-то менять.
Мяу. Это сзади, от стены. Жека оглянулся и понял, почему доктор привёл его сюда. Кот.
- Вот, обещал присматривать за ним.
Огромный пушистый котяра вальяжно подошёл к Женьке. Обтёрся о колено.
- Странно. Обычно чужих терепеть не может.
Взгляд доктора снова пересёкся с Жекиным, но в этот момент небо взорвалось красками. Ну, конечно. Корабли. Женя и забыл, когда в последний раз видел всё это.
Корабли, звёзды и она. Другого ассоциативного ряда не существовало. Она, корабли, звёзды.
В конце концов, они помогли друг другу. Они оба дотронулись до мечты. Пусть мечта перестала существовать, но ведь короткий миг они были на вершине, и это оправдывало всё.
Лишь несбывшаяся мечта выпаливает душу до самого дна.
- Ты что-нибудь слышал про Заповедник?- нарушил тишину врач.
Жека пожал плечами:
- Гнойный нарыв на теле галактики. Полный карантин. Корабли, которые там садятся, больше никогда не взлетают. И космодром их – совсем не космодром, а крематорий. Эту чёрную сказку знают все.
- Это наша сказка.
Жека в ответ промолчал. Он всегда знал это.
Они молча смотрели на пёстрое от красивейших красок небо, и Жека изо всех сил желал Алисе счастья. Хотя чего ещё мог пожелать человек?
А по стене периметра важно гулял огромный кот ярко-синего цвета.

© Геннадий Ядрихинский, 2009
Дата публикации: 22.10.2009 16:05:15
Просмотров: 2657

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.