Путеводная звезда. Глава 9. "И вышел от них корень греха - Антиох Епифан..."(Первая Книга Маккавеев 1:10)

Ирина Хотина

Форма: Монография
Жанр: Публицистика
Объём: 24637 знаков с пробелами
Раздел: "Критические заметки на полях Библии."

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

Антиох Епифан – это тот самый младший сын Антиоха Ш, находившийся в Риме в качестве заложника. После смерти отца он то ли был отпущен, то ли сбежал, короче «вышел от них». И после разных перипетий, связанных с борьбой за власть, воссел на троне, получив в наследство разоренную, но еще достаточно обширную по территории селевкидскую империю с сильной армией, а в придачу жгучую ненависть к Птолемеям. С военной компании против них Епифан решил начать свое правление, очень надеясь на снисходительное отношение римлян, что связывал со своим длительным пребыванием в Риме, где к нему относились соответственно его высокого царского происхождения. Но отношения отношениями, а военный союз с Римом заключил не он, а Птолемеи.
Род Птолемеев к тому времени совсем деградировал. И не мудрено – между собой женились родные братья и сестры. Полководцев среди них не было. Епифан без особого труда одержал победу. «…И вошел он в Египет с сильным ополчением … и вступил в сражение с Птолемеем, царем Египетским, и убоялся Птолемей от лица его и обратился в бегство…» (Первая Книга Маккавеев 1:17-18). Но столицу Египта, Александрию, Антиох взять не решился, не зная, как на это прореагирует Рим.
Может быть, кому-то мой рассказ покажется излишне подробным – какая разница, с кем воевал Антиох IY? Разве имеет это отношение к Иисусу? Оказывается, имеет, потому что многое объясняет в настроении, мыслях, а в конечном счете, в действиях галилейского пророка. События, о которых идет речь, явились прелюдией национально-освободительного восстания, а затем длительной войны, приведшей к независимости Иудеи. А Книги Маккавеев и упомянутая ранее книга пророка Даниила, написанные по горячим следам, были «настольными» книгами ессеев, потому что воспевали непоколебимую веру евреев в своего Бога и готовность без колебаний умереть за Него.
Историки, как и положено, приводят множество причин Маккавейского восстания, но одна из них несомненна -- злобная и неоправданно жестокая политика Епифана, которая и явилась той самой искоркой, распалившей костер народного гнева.
А все началось с традиционного разграбления Селевком Храма, на этот раз Иерусалимского, которое, возвращаясь из египетского похода, он осуществил, следуя по стопам отца. Ведь контрибуцию никто не отменял. «После поражения Египта Антиох … вошел во святилище с надменностью и взял золотой жертвенник… Взял и серебро, и золото, и драгоценные сосуды, и взял скрытые сокровища, какие отыскал» (Первая Книга Маккавеев 1: 21-23). Как уточняет Иосиф Флавий, не побрезговал ничем, даже занавеси, вытканные из виссона и пурпура, прихватил.
«Посему был великий плач в Израиле, во всех местах его. Стенали начальники и старейшины, изнемогали девы и юноши, и изменилась красота женская. Всякий жених предавался плачу, и сидящая в брачном чертоге была в скорби… и весь дом Иакова облекся стыдом» (Первая Книга Маккавеев 1:25-28).
Поскольку экспроприация храмовых сокровищ прошла для Селевка без сучка и задоринки, то в его голове возникла мысль, с какой стати нужно делать иудеям послабление в их религиозном культе? Пускай, как все остальные подвластные народы поставят в Храме статую Зевса и будут приносить жертвы греческим богам. В конечном итоге, царь он или не царь?
Не разбирался человек в отличиях монотеизма от политеизма. Не понимал, что Яхве – не языческий божок, капитулирующий без боя перед языческими идолами. Иудейский Бог – величайшая духовная сила, которая обитает не только в Храме, но стараниями пророков, в сердце каждого верующего иудея. Правда, не в сердцах конформистов, желающих ассимилироваться в условиях другой культуры, естественно, с выгодой для себя. Такими усердными проэллинистами оказалась некоторые саддукеи. Их услугами и воспользовался Епифан, назначив одного, а потом другого первосвященником.
Нельзя сказать, что саддукеи Ясон, а потом и Менелай, под такими именами они вошли в историю, хотя на самом деле звались Иегошуа и Хония, поступали так из-за неприязни к Яхве. Нет, они были искренне движимы идеей, что переход в греческую культуру, а, следовательно, и в религию, оправдан прогрессивностью последних. Тем более что приверженность к ним, и, следовательно, лояльность Антиоху, позволяла им укреплять свою собственную власть.

«В греческом зале, в греческом зале. Ах, Апполон! Ах, Апполон!» И ведь в самом таки деле, еврейские жрецы в греческих туниках стали совершать ритуалы в честь греческих богов, скульптуры и жертвенники которым были установлены в Храме. А во дворе главной иудейской святыни проходили спортивные соревнования, где обнаженные атлеты с искусственной крайней плотью, развлекали зрителей, среди которых были девицы легкого поведения. Все как у людей! Епифан был доволен: за год ему удалось сделать то, что столетиями добивались от Иудеи Птолемеи и Селевки. И в самом радужном настроении, что наконец-то в его империи все течет как надо, он отправился во второй египетский поход, намереваясь раз и навсегда покончить с ненавистным противником.
Но спокойствие в Иерусалиме оказалось обманчивым: к партии ассидеев стали примыкать массы людей, возмущенные безобразиями, творящимися в Храме. Поднялось настоящее восстание против местных эллинизаторов. Силу восставшим добавило известие, что ненавистный грабитель Епифан погиб в сражении с египтянами. Народ возликовал великой радостью. И тут случилось то, что должно было случиться: сначала с храмовых стен вниз полетели скульптуры греческих богов, а вслед за ними жрецы, служившие им.
Но оказалось, что радость по поводу кончины Епифана была несколько преждевременной. Никакого сражения не было. Как только селевкидское войско подошло к стенам Александрии, навстречу ему выехал одинокий воин, который оказался римским посланником, ультимативно приказавшим Епифану удалиться. Позор, еще больший позор, чем когда-то пришлось испытать его отцу. И тут взбешенный, почти обезумевший от пережитого унижения царь узнает о восстании в Иудее. Вот как якобы предсказывает это событие Даниил: «… ибо в одно время с ним придут корабли Киттимские (то есть римские), и он упадет духом, и озлобится на святой завет…» (Книга Даниила 11:30). Как мы уже говорили, книга Даниила – сочинение, написанное от лица известного человека в виде пророчеств на уже свершившиеся события.
На всех парах Епифан помчался в Иерусалим, выместить весь свой гнев и ярость на безоружных людях, не особо разбираясь, кто эллинист, а кто нет. «… И он пришел в Иерусалим большою толпою… внезапно напал на город и поразил его великим поражением» (Первая Книга Маккавеев 1:29-30). Историки пишут о десяти тысячах убитых. «Взял добычи из города и сожег его огнем, и разрушил домы его и стены его кругом; и увели в плен жен и детей, и овладели скотом» (Первая Книга Маккавеев 1:31-32).
Чтобы окончательно сломить разграбленный и поверженный город Епифан расположил в нем многотысячный военный гарнизон, заселил иноземцами и закрепил эллинизацию своим указом: «Царь Антиох написал всему царству своему, чтобы все были единым народом, и чтобы каждый оставил свой Закон» (Первая Книга Маккавеев 1: 41-42). В Храме установили скульптуру Зевса с лицом самого Епифана, а на жертвеннике стали приносить в жертву свиней – величайшее осквернение святыни.
Тут следует сказать, что греки, а потом и римляне, как и все язычники, спокойно относились к чужим богам, потому что покоренные ими такие же языческие народы или присоединяли к своим богам новых, или отворачивались от своих богов, как от поверженных. Процесс замены идолов шел постепенно, поэтому греки смотрели сквозь пальцы на длительное неприятие иудеями их религии: рано или поздно один единственный бог не устоит перед сонмом Олимпийцев. Но в случае с Епифаном сработал, что называется, человеческий фактор. Селевк воспринял бурное ликование иудеев по поводу его поражения как личное оскорбление, как насмешку над своим позором, а корень их непокорности углядел в боге.
Ему показалось мало осквернения Храма. В злобной ненависти он решил уничтожить иудаизм как таковой, приказав жечь священные свитки Торы, запретить под страхом смерти все иудейские традиции -- обрезание, Субботу, кашрут. «… И книги закона, какие находили, разрывали и сожигали огнем; у кого находили книгу завета и кто держался закона, того, по повелению царя, предавали смерти» (Первая Книга Маккавеев 1: 56-57) .
Многие непреклонные ассидеи были казнены. «Их бичевали, терзали и затем живьем пригвождали к крестам», описывает те события Иосиф Флавий. Остальные ушли из Иерусалима и подались в пустынные места. «Жители же Иерусалима разбежались… и он сделался жилищем чужих и стал чужим для своего рода, и дети его оставили его» (Первая Книга Маккавеев 1:38).
Иерусалим стал пустыней, а сама Иудейская пустыня стала центром духовного сопротивления. Именно к этому периоду относятся книги, написанные от лица пророков Даниила и Еноха, а в дальнейшем исторические хроники Маккавеев.
Греки не щадили ни мужчин, ни женщин, ни детей. «Женщин же и детей, которые были наперекор царскому велению обрезаны, подвергали казни через удушение и вешали затем тела их на шею пригвожденным к крестам мужьям и родителям» (Иосиф Флавий «Иудейские древности»12:5:4).
Внешне казалось, что с иудаизмом покончено навсегда. По стране от селения к селению разъезжали селевкидские чиновники с требованием поклонения греческим богам, что и исполнялось иудеями, то ли из-за безразличия, то ли из нежелания связываться, чаще всего из-за страха, что от их отказа пострадает семья. «… По данному повелению, убивали жен, обрезавших детей своих, а младенцев вешали за шеи их, домы их расхищали…» (Первая Книга Маккавеев 1:61-61).
Революционная ситуация должна созреть, перебродить в умах и душах людей, чтобы из их общей массы выделился лидер, которому окажется по силам взять и ответственность на себя и дело в свои руки. В один прочный узел должны связаться время, случай и личность. И это произошло, когда в селение Модеин, что недалеко от Иерусалима, прибыл греческий чиновник с предписаниями новых законов Антиоха. Его ошибкой было то, что он предложил Маттафии, священнику из разряда Иоарива и рода Симеона-хасмонеянина, как человеку с большим авторитетом среди сограждан, подать хороший пример и принести жертву по новым законам. «…Ты вождь, ты славен и велик в этом городе и имеешь опору в сыновьях и братьях. Итак, приступи теперь первый и исполни повеление царя, как сделали это все народы и мужи Иудейские…, и будешь ты и дом твой в числе друзей царских, и ты и сыновья твои будете почтены и серебром, и золотом, и многими дарами» (Первая Книга Маккавеев 2:17-18) .
Маттафия категорически отказался. Более того, его привел в страшное негодование поступок соотечественника, который согласился это сделать. «… И подошел муж иудеянин пред глазами всех, чтобы принести по повелению царя идольскую жертву на жертвеннике…» (Первая Книга Маккавеев 2:23). Маттафия в ярости убил и иудея и грека, бросив их тела на жертвенник, после чего вместе с сыновьями бежал в горы.
Весть о мятежной семье разлетелась по всей стране и к ним стали стекаться все, кто, оставаясь верным Закону, готов был сражаться против гонителей с оружием в руках. Первыми среди них были ассидеи.
Проблема заключалась в том, что ассидеи были не просто верны Закону, а были верны ему буквально. В частности они считали неприемлемым для себя выполнение в Субботу любых мирских дел, даже связанных с самообороной. Эта ультраблагочестивость не позволила ассидеям давать отпор в субботний день селевкидским войскам, посланным на подавление беспорядков.
Греки разработали специальную тактику, нападать по субботам. Зачастую просто поджигали выходы пещер, в которых укрывались евреи. И тысячи их, включая женщин и детей, умирали от удушья, не оказывая никакого сопротивления, так как не желали осквернять Субботы: «Мы все умрем в невинности нашей; небо и земля свидетели за нас, что вы несправедливо губите нас» (Первая Книга Маккавеев 2:37).
Маттафия, его сыновья и соратники горько скорбели по погибшим «и говорили друг другу: если все мы будем поступать так, как поступали эти братья наши, и не будем сражаться с язычниками за жизнь нашу и постановления наши, то они скоро истребят нас с земли» (Первая Книга Маккавеев 2:40).
И Маттафия принял важное решение: «Кто бы ни пошел на войну против нас в день субботний, будем сражаться против него…» (Первая Книга Маккавеев 2:41).
Давайте остановимся на этом эпизоде, так как, на мой взгляд, он является ключом к пониманию возникновения знаменитого выражения Иисуса, которое у Марка звучит так: "Суббота для человека, а не человек для субботы; посему Сын Человеческий есть господин и субботы" (2:27-28). Двое других, Матфей и Лука, вторят ему, опустив первую часть. Иоанн на этот счет вообще молчит.
Раньше, до знакомства с Книгой Маккавеев, мне казалось, что столь категоричное утверждение приписано Иисусу людьми, пытающимися взвалить на него ответственность за нарушение Закона. Не зря евангелисты так навязчиво рассказывают, что исцелял он только по Субботам (хотя, поди попробуй, докажи, какой на самом деле был день недели), посчитав его слова руководством к действию - Суббота должна быть рабой человека.
Но по логике вещей, Иисус как человек, претендующий на роль Мессии дома Израилева и требующий досконального выполнения Торы, являясь по сути ее гарантом, никак не мог пренебречь одним из главных и прямых предписаний Бога – соблюдением Субботы. «И пусть хранят сыны Израилевы субботу, празднуя субботу в роды свои как завет вечный. Это – знамение между Мной и сынами Израилевыми навеки, потому что в шесть дней сотворил Господь небо и землю, а в день седьмой почил и покоился» (Исх. 31:16–17).
Разве мог «сын божий» нарушить завет, установленный самим Отцом, и отменить день, вся суть которого состоит в служении Ему? Собственно говоря, для этого и вводится тотальный запрет на любую работу. Тогда, что заставило галилейского проповедника произнести столь категоричное утверждение? Согласитесь, что для публичного высказывания, якобы отменяющего Божественный завет, у иудея должны быть очень и очень веские основания.
Как же объясняет христианская традиция столь категоричный постулат – «Сын человеческий -- господин Субботы»? Современный христианский богослов, священник Яков Кротов, владелец крупного портала в интернете, свой краткий комментарий основывает на том мнении, что заповедь соблюдения Субботы у христиан отпала сама собой. Поэтому говорить об этом много не стоит.
А вот сто лет тому назад несуразность этого высказывания как-то беспокоила думающих христиан. В частности православная «Толковая Библия», составленная А.П. Лопухиным и вышедшая в свет 1913 году, дает на этот счет следующие объяснения: «Обыкновенный человек до Христа не мог додуматься естественным путем до истин, выраженных здесь Христом. Даже и в настоящее время эти истины не всегда бывают понятны и не всегда применяются к делу».
Выходит, не все так просто, и христианам эти слова Иисуса казались непонятными.
Но тут надо сказать о другой христианской традиции: делать вид, что никаких величайших открытий в области археологии, проливающих свет на истоки христианской мысли, не существует. Понять профессионалов от религии можно, иначе от их догматов камня на камне не останется. Можно понять и слепо верующих: сказано, что «обыкновенный человек до Христа не мог додуматься», значит, только он смог. Но ведь мы-то хотим разобраться и понять, откуда что взялось.
И поэтому должны принять во внимание тот факт, что в конце 19-го века, а точнее в 1897 году, в местечке Оксиринх были найдены древние христианские рукописи на коптском языке, датированные учеными концом П – началом Ш веков. Как сообщает И.С. Свенцицкая в своей работе «Тайные писания первых христиан», в них содержатся более древние фрагменты на греческом языке, начинающиеся словами «Говорит Иисус». По этому словосочетанию данные документы получили в научной литературе название «Логии». Так вот, в одной их них приводится совсем недвусмысленное высказывание Иисуса по поводу выполнения субботней заповеди: «Говорит Иисус. Если вы не отречетесь от мира, не обретете царства божия; если вы не будете соблюдать Субботу, не увидите отца».
Речь здесь, по всей видимости, идет о вступлении неофитов в ессейскую секту, ведущую очень замкнутый образ жизни, что требует «отречения от мира». Но посмотрите, какое главное условие ставит Иисус для просветления (а при каком еще состоянии можно «увидеть отца», то есть Бога)? Обязательное соблюдение Субботы. Потому что Суббота – это день, когда верующий должен всей душой и сердцем погрузиться в мысли о Боге. Согласитесь, что такой подход полностью соответствует задачам Мессии - установлению на земле царства божьего, в котором все подчинено букве Закона, но никак не отмены его.
Так что же, слова о том, что «Сын человеческий – господин Субботы», выдумка евангелистов? Думаю, что нет. Скорее всего, другие высказывания Учителя, не вписывающиеся в новую религиозную доктрину, были изъяты из Писаний более поздними редакторами. И яркий пример тому список Евангелия от Луки, о котором так же упоминает И.С. Свенцицкая: «Сохранился список Евангелия от Луки, где приводится иная, не вошедшая в канонический текст версия о возможности работы в субботу. Когда Иисус увидел человека, работающего в субботу, он сказал ему: «Человек, если ты знаешь, что делаешь, будь благословен, но если ты не знаешь, ты проклят, как преступающий закон».
Какие выводы можно сделать из этой информации? Первый, сколько ни уничтожай правду, ни обряжай ее в кривые одежды, она обязательно явится во всей своей красе. Второй, толкование этой заповеди было почему-то важно для Иисуса, и он возвращался к этому вопросу вновь и вновь. И третье, очевидны пределы, в которых видел он «Сына человеческого» господином Субботы – только в границах Закона, что абсолютно не соответствует христианскому пониманию этих слов, но зато полностью убирает противоречие между его высказыванием и той ролью Мессии, какую он пытался на себя взвалить.
«Но «Сын Человеческий» означает «Сын Божий», возразил мне очередной оппонент, пытаясь доказать, что Иисус имел право на отмену заповеди в виду своего божественного происхождения.
Не будем в данном случае начинать долгий и серьезный разговор о происхождении Иисуса – он еще впереди. Отметим лишь, что тождество этих понятий -- «Сын Человеческий» и «Сын Божий» – великая иллюзия христианства.
Само словосочетание, «Сын человеческий», обозначающее Мессию, придумал не Иисус, и уж, конечно, не евангелисты. Оно появилось в духовной иудейской литературе, в книге пророка Даниила, в самый разгар борьбы евреев с греками за право верить в своего Бога. Это – один из духовных образов Мессии, помазанника на престол, через которого Бог будет осуществлять свои помыслы на земле. Поэтому автором было использовано выражение «Бен Адам», «сын Адама», сын человека, сотворенного Богом из праха, чем подчеркивалось земное происхождение Мессии, но никак не божественное, что дает нам право в который раз восхититься глубиной иврита.

А теперь вернемся к священнику Маттафии. Пусть вас не смущает слово «священник». В дни существования Храма оно означало принадлежность к жреческому роду, требующему выполнения соответствующих обязанностей в Храме по проведению служб с жертвоприношениями. Итак, храмовый жрец Маттафия, убивший оккупанта, отменившего Тору, и иудея, предавшего Бога, за двести лет до Иисуса говорит о послаблении субботней заповеди, заявляя, что будет сражаться с напавшим врагом даже в Субботу. Его мотивация понятна. Согласно Иисусу, он знает, что делает.
Поставив в единый ряд слова народного героя Маттафии с высказываниями Иисуса, которых сейчас мы имеем достаточное количество, чтобы понять ход его мыслей, становится понятно, что Иисус, как и Маттафия, пытался приспособить Закон к жизненной необходимости, что является трактованием Торы, но никак ни ее отменой. И в этом случае он не вышел за рамки Закона, как и обещал. Нужно только понять мотивацию человека, заставившую произнести его слова, смысл которых был извращен далекими последователями.
А нам сегодня понять эти мотивы не так уж и сложно, если принять ту простую истину, что Иисус, как это ни хотелось бы многим, не свалился с другой планеты, а вырос в Иудее как раз в то самое время, когда рассказы «былинников речистых» о легендарных Маккавейских временах заставляли учащенно биться бесстрашные юношеские сердца в горячем порыве к свободе. И образ жреца Маттафии, вся жизнь которого была связана с исполнением Закона, не отступившего от него под страхом смерти, но все-таки пошедшего на послабление его, сыграл не последнюю роль в становлении характера галилеянина и его мышлении.
А гордиться ему было чем. Непрофессиональные, малочисленные, плохо вооруженные, но маневренные отряды иудеев, раз за разом побеждали регулярные войска селевкидов. Эти победы были похожи на удары молота, который на иврите зовется «макаби». Именно поэтому сыновья Маттафии, возглавившие восстание после его смерти, получили такое прозвище, в русской транскрипции «Маккавеи». По другой версии, сначала так стали звать только Иуду, третьего сына Маттафии, сыгравшего решающую роль в разгроме противника. Он был кузнецом, то бишь молотобойцем.
Еще одна версия гласит, что «Макаби» - это аббревиатура боевого клича: «Ми камоха баэлим, Адонай?!», что значит «Кто среди богов подобен Тебе, о Господи?!»
Под этим кличем прошла первая в истории человечества религиозная война. Грекам выпала честь, или участь, впервые столкнуться с противником, который воевал не ради свободы, материального обогащения, территориальных претензий, а за абстрактную идею, невидимого, неосязаемого Бога. В это трудно поверить, но этим бородатым варварам, как называли евреев греки, не нужна была даже политическая независимость. Они с фанатичной решимостью воевали за свободу своего вероисповедания. И воевали так, что вскоре весь огромный греческий мир задался вопросом, что же из себя представляет иудейский бог, дающий силы воевать и побеждать народу, у которого нет ни правителя царя, ни армии, столица разграблена, а Храм осквернен?
Если рассматривать возникновение той или иной исторической ситуации с позиций иудаизма, то есть считать ее результатом Промысла Божьего, то в то время Господь к своему народу явно благоволил и считал дело его правым. Может быть, поэтому одновременно с началом волнений в Иудее Он «вразумил» вступившего на престол в 171 году до нашей эры нового парфянского царя Митридата I отделиться от селевкидской империи. Епифан оказался меж двух огней и встал перед выбором, воевать ли с Парфией (т.е. Персией), с потерей которой он лишался крупных пополнений в казну, или задать очередную трепку иудеям, что было делом принципа.
Видимо, Селевк настолько прогневил Бога, что тот «внушил» ему самый неудачный план – разделить войско и воевать сразу с двумя противниками. «Сильно озабоченный в душе своей он решился идти в Персию и взять подати со стран и собрать побольше серебра. А дела царские от реки Евфрат до пределов Египта предоставить Лисию, человеку знаменитому…» (Первая Книга Маккавеев 3:31-32). Иными словами, сам Антиох пошел с войском на Парфию, а военное командование против Иудеи поручил военноначальнику Лисию, недооценив тем самым иудейской проблемы.
Лисий, учтя опыт предыдущих поражений, снарядил в Иудею огромное войско, которое сопровождали работорговцы, надеявшиеся приобрести множество иудейских пленников. Настолько победа казалась легкой.
Но все многочисленные попытки Лисия разбить Иуду Маккавея потерпели поражение. И, наконец, в 164 году до нашей эры Иуда, став хозяином положения, в одну из передышек между нашествиями Лисия, совершил шаг, ставший кульминацией иудейского сопротивления и оправдавший многочисленные жертвы – он заново освятил Храм, в честь чего евреи и по ныне празднуют Хануку, праздник освящения.
Что же касается самого Антиоха IY, то ему в парфянском походе удача не сопутствовала. Более того, в 163 году до нашей эры он умер в персидском городе, известном сегодня под именем Исфахан, оставив наследником девятилетнего сына на попечении Лисия. Династические споры в Селевкии вынудили Лисия отступить из Иудеи и пойти на мирное соглашение, в результате чего иудеи получили долгожданную свободу вероисповедания.
Но любую свободу нужно уметь отстаивать. И еще долгих двадцать пять лет Иудея отбивалась от попыток многочисленных селевкидских правителей вновь покорить ее. История сохранила их имена только лишь потому, что они то вероломством, то коварством, то значительно превосходящей силой, оставляли грубые шрамы на судьбе этого народа. Сама же Селевкия за это время из могущественной империи превратилась в прах, в результате чего Иудея получила не только религиозную, но и политическую свободу.

© Ирина Хотина, 2008
Дата публикации: 21.05.2008 02:18:20
Просмотров: 3284

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.