Говори мне, мальчик

Юрий Clever

Форма: Рассказ
Жанр: Проза (другие жанры)
Объём: 19182 знаков с пробелами
Раздел: "Все произведения"

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

В зале раздались аплодисменты. Между столиками забегали официанты, отвлекая внимание уважаемой публики от раскланивающихся артистов. В зале вспыхнул свет. Гул разговоров усилился. Некоторые из гостей уже расплачивались. Мужчины окутывали своих женщин элегантными шарфами и были подчеркнуто галантны. Взяв своих дам под руки, они вели их к выходу, где нетерпеливо порыкивали заждавшиеся машины. Те посетители, кто еще оставались, заказывали что-нибудь либо очень крепкое, либо очень сладкое. Пошел первый час нового дня.
Дина, скрывшись за занавесом, громко откашлялась.
Пора бросать курить.
Зачем?
Всё. После этого вопроса она уже ни о чем не могла думать. Она как - бы внутренне цепенела. Мысли разбегались. Начиналась депрессия.
Дина задержала дыхание и уткнулась лбом в фанерную панель.
- Тебя ждать? - пробегая мимо бросила ей Клара. - Андрей может сегодня тебя подбросить.
Дина тихонько покачала головой и Клары не стало. Прошло несколько минут. Дыхание восстановилось. Дина накинула на плечи кофточку, разулась и босиком, стараясь не расплескать себя, пошла в гримерку.
По коридору мимо зеркального зала.
Вниз по крутой лестнице и направо.
По коридору слегка освещенному пыльными лампочками до мастерской.
Налево через крохотный холл, куда сваливают отработавшие свое декорации от старых спектаклей.
Она ненавидела этот путь со сцены, не любила и свою комнату. Но - странно - не могла отсюда уйти. Что-то очень сильно держало её здесь. Ей неоднократно предлагали перебраться наверх, но там было слишком много молоденьких актрис, суеты, жизни. А здесь она была одна. И здесь ничего не менялось.
Дина остановилась перед дверью и вдруг....
- Я ждал тебя.
Дина вскрикнула и застыла, не смея оглянуться, не веря... Мгновенная волна холода. Волна жара.
Это был ЕГО голос!
Снова холод.
В это невозможно, нельзя верить!
Минуту она стояла, не зная что делать.
Повернуться? Признать невозможное?
Наконец, собрав все свое мужество, всеми силами не разрешая себе потерять сознание, Дина оглянулась.
В самом темном углу, между каких-то труб, мусора, разбитых скамеек...
ЕГО глаза? Его? Нет?
Сначала она видела только огромные карие зрачки. Все остальное было черным, однородным, серым. Постепенно напряжение спадало и его место заняла растерянность.
Там сидел обыкновенный мальчик. Из-за слабого освещения его нельзя было рассмотреть, но в том, что его она видит впервые, Дина не сомневалась.
Она попыталась сосредоточиться, но вместо этого сбивчивые воспоминания разноцветными пятнами замелькали перед глазами. Вот - этот же злосчастный холл перед её гримеркой, но светлый, чистый, только что покрашенный. Первые репетиции, выходы на зрителя. Он.
Нет, довольно!
Дина провела по глазам рукой. Сбросить пелену, очнуться. Все что было с ней после Него - вот что должно быть реалью, а не та, пусть прекрасная, но закончившаяся сказка. Сказки не могут кончаться смертью.
Тускло горела лампочка. Из-под двери сильно дуло по ногам. Наверху послышались шаги, - кто-то быстро шел на сцену. Дина затаила дыхание. С потолка полетела пыль штукатурки. Шаги стихли. Мальчик остался.
Молчание затянулось, но у Дины не было сил заговорить. И тогда заговорил мальчик. Тихо. Отрывисто. Про что-то свое.
Дина слышала только звук. Звук ЕГО голоса. Слова теряли смысл, едва покинув его уста. ЕГО уста. Устал. Устлал. Устье. Уступ. Уступил.
- Что? - одними губами произнесла Дина. Мальчик замолчал. А Дина вдруг поняла чего он хочет.
- Мальчик, ты кто? - поборов неловкость, спросила она и удивилась нежности, с которой произнесла эти простые слова.
- Я?
Его ЕГО голос снова ударил неожиданно и точно. Мальчик поднялся нерешительно, но упрямо глядя ей в глаза. Он был чуть ниже её, строен. Волна темных волос падала на ссутуленные плечи. Внешне он никак не был похож на НЕГО. Это был просто мальчик, но Дина уже не могла просто уйти.
- Сейчас, - пролепетала она. - Сейчас. Подожди...те. - Она попыталась достать из кармана кофточки ключи, но слишком засуетилась и тяжелая связка упала на пол. Мальчик тенью метнулся к ним и, оказавшись у её ног, замер.
Тихо, очень тихо Дина повернулась спиной к двери. Его теплые руки коснулись её ног. Дина перестала дышать. Он обнял её колени и прижался щекой.
Снова послышались шаги наверху. Большая, шумная компания. Опять посыпалась пыль и осела на куртке мальчика. Тот не двигался.
- Мальчик, родной, - пробормотала Дина и сделала попытку нагнуться. Мальчик еще крепче стиснул её ноги, а его пальцы сжали икры.
- Господи! - вырвалось у Дины. Она попыталась отстранить его руками, но мальчик резко вздернул голову и просто сказал:
- Нет.
- Ты!.. - Дина почувствовала, что её слезы близко. - Ты!.. - ЕГО голос мешал ей что-либо понять. Она уже ничего не хотела понимать. Она уже сдавалась. Слезы. Слезы мешали ей. Она чувствовала, что ей надо бороться, вырваться, забыть, но слезы, поднявшись от самого сердца, полились из глаз по щекам и вниз, вниз, на его голову, на его плечи, на его лицо. По привычке она задрала голову, и попыталась успокоиться.
Что же теперь будет, думала Дина. Забыть ЕГО она уже не сможет. Даже её союзник - время не спасало в трудную минуту. Забыть - нет. Так может заменить? Она посмотрела вниз. Мальчик не отвел взгляда - упрямого, прямого, холодного. Она вздрогнула. Его пальцы скользнули вверх, едва касаясь её колен, бёдер... От неожиданности она даже не пошевелилась. Он застал её врасплох. Она уже забыла когда к ней последний раз ТАК прикасались. Руки, чуткие, не успевшие огрубеть пальцы, - только они могли так тонко, так слегка касаться и скользить вверх-вниз... Дрожь прошла по всему телу... Только мальчик, мальчик не знающий приемов, мальчик ведомый лишь чутьем...
Руки плавно скользнули выше, под коротенькую юбочку. Дина вжалась в дверь, понимая, что так нельзя, но сопротивляться ЕМУ?.. Вдруг старый замок не выдержал, щеколда выскользнула из паза и Дина вместе с дверью влетела в комнату. Споткнувшись о порог, она едва не упала, но удержалась на ногах. В наступившей тишине она услышала свое дыхание. Как тяжело она дышит! И ей стало плохо толи от того, что она не воспротивилось ТАКОМУ обращению, толи от того, что ей оно понравилось, толи от того что она так стара для НЕГО...
Мальчик поднялся. Серое пятно в светлом проеме двери. Дина поймала себя на мысли, что если бы дверь не открылась, а мальчик бы полез даже туда, куда нельзя, она бы не пошевелилась. Но почему нельзя? Мальчик повесил голову, вздохнул и видимо собрался уходить.
А так можно?
Мальчик успел сделать только один тяжелый шаг от двери и тут, не отдавая себе отчета в том что она делает, подчиняясь мгновенному, сумасшедшему желанию Дина взорвалась искренней, детской просьбой:
- Нет, не уходи.
Мальчик остановился. “Если он промолчит, - то...” подумала Дина и пошла к нему.
Она подошла к нему вплотную, нащупала его руки и медленно потянула за собой - через холл - по коридору - в первую дверь налево - на пол - на кучу пыльных тряпок сваленных когда-то кем-то здесь, в маленькой комнатке, куда никто никогда не заглядывает, где нет электричества и мебели, где только они одни.
Она повалила его на себя и стиснула изо всех сил, чувствуя, как напряглись его довольно большие мышцы спины. Она засмеялась, радуясь, что он все же сильнее. Дикое желание борьбы овладело ею. Резким движением она пнула ногой дверь, которая с грохотом захлопнулась и они оказались в полной темноте. Теперь можно было все!
- Дина! Меня зовут Дина! - крикнула она.
- Дина! Дина! Дина! Дина! Дина! Дина! Дина! - заговорил он ЕГО голосом. Она прижала его руку к молнии юбки и он помог ей снять её. Потом он сам возился с её блузкой, а она в это время срывала с него одежду. От нетерпения и из-за темноты они долго путались, но Дину это только разжигало. Она уже разрывалась от нетерпения, когда мальчик стащил с неё колготки и его рука нырнула под резинку её трусов, но вдруг отдернулась, почувствовав влагу. Дина открыла ноги и, собрав обе его руки, направила обратно, ТУДА, шепча:
- Глупый, мне же это хорошо, хорошо - хорошо...
Он робко и нежно нащупал и проник к ней внутрь. Он превратился в руку, - мягкую, ищущую. Все остальное - окаменело, казалось он перестал даже дышать.
- Давай, милый, давай. - тихонечко позвала Дина, нащупывая его росток. От её прикосновения мальчика передернуло как от удара током. И Дина чуть не взвыла от возбуждения. Он отыскал её губы и они начали целоваться, целоваться, целоваться, целоваться, целоваться. Ух, как она была голодна! Как истосковалась по телу, которое можно было мять, цапать, кусать, рыть и заталкивать, запихивать, засовывать, втискивать в себя, в себя. Дина рванулась и перевернула его, вжав в пол. Он был её совсем, весь, весь - весь! Она была царицей, она была колдуньей, самодержавной всластидержа-тельницой, той, которая столько лет назад казалось ушла навеки, той, которой, казалось, никогда не было, той, которой она была на самом деле, той любимой с тем единственным! И Дина завыла, чувствуя как все в ней ликует и радуется, радуется внезапно проснувшемуся желанию жить, ликует от полноты пере-полняющего её чувства, от любви и боли, от рождения и смерти!..
Но вдруг, среди полной победы, среди трупов врагов, искалеченных доспехов и ослепительного солнца Дина почувствовала, что противник исчез. Он растворился и Дина даже не смогла припомнить его лица. Она глупо оглядывалась по сторонам, смахивая пот рукавом, тяжело дыша. Целехонький щит. Без единой зазубринки меч. С кем же она боролась? Где ОН?
Мальчик вдруг пропал. Он как-то сник, обмяк, ушел в себя. Дина почувствовала, как он сильно упирается руками в её живот, не подпуская к себе. Он её не принимал. Вокруг стояла глубокая тишина и только их тяжелое дыхание обозначало жизнь.
И тут Дина поняла. Да! Он, мальчик, ничего не умел! Он был действительно мальчик! И удивительная нежность мягкой волной прокатилась по всему её разгоряченному, голому телу, стирая все дикое , резкое, дерзкое. Она немного подалась назад. Он опустил руки, чуть расслабился, успокоился. Бедняжка! И Дина бросила все свое мастерство чтобы пожалеть, защитить, успокоить. Это нежное создание так нуждалось в ласке, в заботе, в понимании. Прошло несколько минут и вот его узкая, теплая ладошка легонько провела по её бедру, он мягко поцеловал её в щечку, спустился ниже и едва прикоснулся губами к её левой груди как бы спрашивая разрешения. Ну конечно можно. Она приподняла свою грудь ему навстречу и он взял её в рот.
- Милый,.. маленький, - прошептала она и легла на бок. Его рука нашла её правую грудь...

Милый. Маленький. О чем думают люди, когда любят? Песок, вода, волны и скалы, солнце, трава, соль и жажда, жажда. Пить. Хотя нет, о том, что хочется пить они думают когда все уже позади. Значит все уже позади.
Люди Города просыпались, шли на работу, уплотнялись в общественном транспорте. Редко кто из них думал в эту минуту о строении человека, о процессе деления клеток, о смысле жизни вообще. Врятли кто-либо из них знал что им движет. Правила. Привычки. Долги. Это - Великая Схема.
Очень хотелось пить. Но Дина понимала, что шевелиться нельзя. Она лежала в неудобной позе, предоставив Его голове сгиб локтя в качестве подушки. В комнатке было душно, но Дина начала немного подмерзать. Высохший пот раздражал кожу. Отлежанный бок болел. Все остальное было еще хуже. Ей шел тридцатьчетвертый год.
Час спустя, когда мальчик проснулся, она уже ясно представляла себе что будет делать дальше. Он робко полез целоваться - она ответила. Он взялся ласкать её грудь. Она часто задышала, как полагается, выгнулась и принялась извиваться змеёй всем телом показывая как ей это нравится. Мальчик не смог разгадать обмана и быстренько кончил в неё. Ну вот и сказочки конец.
- Ну вот и все, - тихо произнесла Дина, когда он немного полежал на ней.
- Одевайся, любимый. Давай-давай, ищи трусики, маечку...
Мальчик слез с неё, нехотя закопошился в тряпках, собрался что-то сказать, но Дина его опередила:
- Я...
- Тихо, тихонько! Не надо лишнего, маленький. Собирайся и будь умницей. Я же все - все про тебя знаю. Давай как будто ты мне все это уже сказал и мы договорились. А теперь нам надо расстаться ненадолго. Но потом, может быть даже сегодня вечером мы снова встретимся. Я тебя так люблю! На, это твое. Мне так с тобой было хорошо. Знаешь, когда рядом с тобой настоящий мужчина, который может не только защитить, но и быть нежным, ласковым, понимающим другом...
- Да, ты...
- Я буду ждать тебя. Приходи, приходи когда сможешь. Я знаю, ты наверное занятый человек и тебе нелегко выкроить для меня немного времени... Где же юбка?
- Это?
- Да, спасибо. А теперь помоги застегнуть. Спасибо. Ты готов?
- Да.
- Тогда поцелуй меня пожалуйста крепко-крепко, как только ты это умеешь... Да, я люблю тебя.
Они простояли обнявшись несколько минут. Он ласково гладил её по голове.
- А теперь, - почти прошептала Дина, - мы попрощаемся и ты пойдешь. Он крепко стиснул её плечи и ей на мгновение показалось, что он к ней еще вернется, но она мужественно прогнала всё иллюзорное и с силой оторвала его от себя.
- Все. Хватит. Иди.
- Милая...
- Что дружок?
- Я должен открыть тебе...
- Милый, не надо, наверное...
- Подожди, не перебивай! - Его голос, произнесенный с напором, с некоторым упрямством, снова заставил её сердце сжаться. Она не смогла противиться ЭТОМУ. А мальчик говорил, говорил. Смысл сказанного не имел для неё значения. Важно было только темнота, тепло человеческого тела и голос, его голос. Он звучал, наполняя собой пространство, не скупясь разбрасывая вокруг даровую энергию - на, пользуйся, - голос захватывал её руки, ноги, вселялся в её тело заменяя, вытесняя, выбрасывая из Дины все плохое, тяжелое. ЕГО голос побеждал Великую Схему.
-... на это, и я должен... должен тебе признаться, я ведь так тебя люблю, что ты для меня была...
- Ну!..
- Ну в общем я...
- ...
- Ты ведь может уже и сама наверное догадалась, что... Это так для меня важно! Что я... Да?
- О чем ты, милый?
- Ну то что я делал... мы делали... Так ты поняла?
- Что?
- Но ведь я такой неуклюжий, такой неловкий...
- Нет!
- Ведь это видно, что я ... неопытен!
- Нет, совсем нет! Когда ты как лев бросился на меня там, у той двери...
- Нет, это неправда! Я тогда испугался, я струсил! И то, что я так...
- Что ты! Это не трусость! Это мужество, правда-правда! Я стояла пора-женная тем как классно ты себя вел! Вспомни, я не могла произнести ни слова!
Ты был так силен какой- то, я бы сказала внутренней силой, которую иначе как мужеством я назвать не могу. Ты был великолепен... - Дина поняла, что иссякла. Ей вдруг безумно захотелось в душ. Нет, сначала пить! Мальчик вроде бы поверил, но мялся, собираясь что-то сказать.
- Правда? - наконец разродился он.
- Конечно!!!
- Ну я пойду?
- Иди. Я буду ждать тебя каждый день.
- Пока?
- До свидания.
- Дина?
- Да?
- А знаешь?
- Что?
- Ты первая женщина, которая у меня была...
- Не может быть!

Прошло три дня. Мальчик не приходил. Дина его и не ждала. Или ждала и обманывала себя. Или не ждала и обманывала себя что обманывает себя... тьфу!
Сегодня она не пошла вечером на работу и залезла в горячую ванну с бритвой в руках. Два часа она просто лежала, мечтая заснуть и... Потом вертела бритву в руках, размышляя о том как скоро она заржавеет и о...
Она позвонила Кларе, хотя знала, что дома её быть не может. Позвонила Самсону. Он был дома, но не знал что Дина лежит в ванне. Он сказал - приезжай, но Дина повесила трубку, сказав - в другой раз.
На этом фантазия кончилась. И Дине стало действительно не по себе. Что-то сильное заставляло её принять решение. Решение отнюдь не то, которое Дине могло бы понравиться. Или которое ей нравилось, но Дина боялась себе в этом признаться. Или то, которое было противно всему живому, но нравилось именно этим.
Дина медленно стала брить ноги. Острая бритва двигалась вверх - вниз и только поперек. Дина должна была заставить себя сделать... Она так много в жизни не сделала, что теперь просто обязана доказать всем им, что она может сделать гораздо больше, чем остальные, (бритва вверх по бедру) живущие по Великой (бритва вниз по бедру) Схеме!
Дина уронила бритву на дно ванны и уставилась на неё, лежащую между ног. В воде лезвие дрожало, извивалось и совсем не пугало. Великая Схема также кажется неясной, далекой, теплой. Но вот ты отталкиваешься от неё рукой (Дина выхватила инструмент из воды) и тогда видишь холодную, смертоносную сталь, которая завораживает, захватывает разум жертвы. Просто, все просто. Надо просто быть не как все. Все трусы оттягивают, боятся ЭТОГО. Посмотри на них! Они ходят, едят и все такое, но по сути им скучно и пусто и хотят они ЭТОГО, но им страшно. Правильно! В этом мире ничего не дается даром. Пересиль страх, соверши ЭТО и тебя ждет награда...
Дина положила Бритву на полку. А может это и есть Великая Схема? Великая Схема = Смерть. Тогда что же = Жизнь? Смерть - Жизнь. Покой - Хаос. Нет, Порядок - Хаос. Покой - Движение. Великая Схема - Борьба с Великой Схемой? Так? Кажется так. И тогда? Борьба с Великой Схемой - Жизнь, а Жизнь по Великой Схеме - Смерть? Осталось уяснить что же такое Великая Схема? Тьфу!
Дина ногой отковыряла затычку и вода устремилась в трубу. Жить. Зачем? Чтобы бороться с Великой Схемой. Хорошо.
Вода уходила, оставляя на воздухе разгоряченные коленки. Великая Схема, размышляла Дина, это только абстракция у меня в голове. Хорошо.
На воздухе оказалась грудь. Стало легче дышать. Следовательно я могу Жить, корелируя ( ну и слово! ) свои ощущения с Программой Борьбы с Великой Схемой , что позволит...
Дина чувствовала, что вместе с уходящей водой, освобождается от стеснения в сердце ... позволит принимать верные решения, материализующиеся в виде поступков, действий, которые приведут к победе... Стоп! А что значит победить?
Вода с громким журчанием ушла, оставив Дину сидеть нагишом. Голос воды напомнил ей мальчика, его голос, который она не столько слышала, сколько ощущала... Вот оно! Ощущения. Холодно. Ей стало холодно. Победить? Ответ был близко, но никак не удавалось его поймать, сформулировать... Победить значит... Холодно. Замерзнуть - значит умереть. Дина почувствовала, что волосы у неё на голове приподнимаются. Замерзнуть ничего не делая, когда все в тебе кричит, кричит ЕГО или не ЕГО голосом, кричит: да сделай же что - нибудь! - значит идти по Великой Схеме, а согреться, сделать что-нибудь - значит ПОБЕДИТЬ Великую Схему, значит победить! Победить! Победить значит Слышать, Видеть, Ощущать, Победить значит Жить! Жить! Жить! Согреться!
Её руки, холодные руки метнулись вниз, прошлись между ног, теребя, возбуждая так сильно. Дина откинулась назад, закатывая глаза, наращивая темп: быстрей, быстрей, быстрей, быстрей, сердце бешено пульсировало, дышать она уже не успевала, но чтобы успеть жить... Волны жара накатывались на неё, доставая самые отдаленные закоулки тела, изгоняя холод. Мышцы сжимались и растягивались вовлекая в движение все новые и новые группы, сжимались и растягивались. Тело задрожало, задергалось в судорогах, выходя из под контроля разума, превращаясь в стихию. Дина рвалась к наслаждению, к жизни, оставив для разума крохотную щелочку сознания. И губы, покоряясь этой малости, беззвучно шептали:
- Говори, говори, говори мне, мальчик!..
24.9.1989, май/июнь 1997

© Юрий Clever, 2011
Дата публикации: 22.08.2011 17:51:23
Просмотров: 2450

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.