И снова про любовь
Анастасия Галицкая
|
Форма: Миниатюра
Жанр: Просто о жизни Объём: 11089 знаков с пробелами Раздел: "Проза" Понравилось произведение? Расскажите друзьям! |
Рецензии и отзывы
Версия для печати |
|
Лилька не любила розы. Вовсе не потому, что они казались ей некрасивыми или пахли как-то не так, а, оттого что их всегда не хватало. Лилька любила цветы, которые можно дарить охапками. Ведро нарциссов, вязанку астр, веник сирени, корзинку цветов жасмина… Широкая натура проявлялась даже в пристрастиях к цветам. Да, она не любила розы... Те, что по одиночке или грустными тройками-пятёрками продавались около метро, или на рынке. Но было одно место, где розы не продавались - росли, причём не на заказ, а, как им того хотелось - на воле, от души… Эту клумбу она помнила с самого детства. За ней все годы ухаживал один и тот же человек, причем, совсем не садовник и не ботаник, а вовсе - плотник. Наверное, оттого, что он не был знаком с началами розо-разведения, а двигала им только всепоглощающая любовь, розы отвечали ему взаимностью и расцветали не просто пышно, но буйно. А пахли так, что сидеть среди них долго становилось опасно – начинала кружиться голова, лезли глупые мысли о любви и вечности, хотелось лечь, обнять один из розовых кустов и умереть в восторге, с глупой улыбкой на губах. Каждый год дирекция пансионата «Джанхот» пыталась уничтожить несанкционированную клумбу, как не отвечающую законам садоводства, но всякий раз общественность реагировала на эти поползновения столь бурно, что администрация отступала и прятала свои остро отточенные лопаты подальше. В пику «неправильной» клумбе разбили «правильный» розарий, в котором были дорожки, длинные клумбы-рабатки, и розы росли кучками в полном соответствии с нормами и правилами. Под кустами стояли на охране солдатиками таблички с наименованием вида, сорта и даты посадки. Почему-то эта нарочитая правильность никогошеньки не радовала… * * * Ещё Лилька ужасно не любила, когда поют хором. Это обстоятельство чрезвычайно удивляло её саму и частенько ставило в неловкое положение. Ну, например, когда требовалось высказать своё восхищение русским народным хором имени Пятницкого, в котором пела одна из лучших подруг… Лилька не умела притворяться, отчаянно краснела и начинала заикаться. Все, конечно, понимали – врёт - и обижались, подозревая, что уж семь-сорок-то она точно любит… Но они не знали, что Лильке просто было с чем сравнить… ... Каждый год, приезжая в Джанхот, она с надеждой и нетерпением ждала появления Краснодарского женского самодеятельного народного хора. Они являлись на пляж рано утром, пока ещё не начинало припекать. Все певицы были велики ростом, неохватны телом, щедро налитым так плотно, что казалось и не ущипнёшь. Огромным было всё. И плечи, плавно перетекающие в сильные руки, и груди – круглые, как греческие винные чаши, и ноги – длинные, крепкие, сильные, гладкие, с круглыми коленями и трогательными ямочками под ними, животы и попы – выдающиеся, туго обтянутые строгими одноцветными купальниками. А неожиданно тонкие по сравнению с бедрами талии круто изгибались, придавая всем им очарование истинной женственности и настоящей, исконной какой-то красоты. Эти женщины, видимо, совсем не умели плавать, но воду любили. Они заходили в море одновременно, выстраивались вкруг, брались за руки, приседали несколько раз, повизгивая от удовольствия, а потом, переглянувшись, делали глубокий вдох и затягивали песню. Лучше всего им удавались русские народные и казачьи. Их огромные груди плавали перед ними в воде, и волны, подрагивая, расходились вокруг их больших тел. Зрелище завораживало, почти гипнотизировало... Они закрывали глаза, откидывали назад или в сторону головы, отягощенные коронами свитых в толстые косы волос, трогательно вытягивали губы… Ничего лучше их пения Лилька никогда не слыхивала. Ни до, ни после. Звуки подлинных, истинно-народных голосов - чистых, свободных, чуть подрагивающих, как будто разливались по воде, смешиваясь с шипением прибоя и тихим гудением ветра с гор, отражались от скал и возвращались обратно… Лилька несколько раз даже принималась плакать, сама не замечая текущих по щекам слёз. Так брали за душу грустные истории о брошенной жёне, горькой вдове, невесте отданной за нелюбимого злою мачехой, несчастной маленькой сиротинушке… * * * Кроме дикой клумбы и краснодарского хора в Джанхоте был ещё морской закат. Такой - только там и больше нигде. Потому что нигде не было белой ротонды, выстроенной в стародавние времена на самой вершине горы, на крутом склоне, нависающем над пляжем, всегда совершенно пустынным в это время суток. Лилька любила сиживать на каменной лавке, опираясь подбородком в сложенные на балюстраде руки, и смотреть в морскую даль… …В тот вечер море было особенно спокойным и нарочито чёрным. Очень чёрным. Потому что погас последний фонарь – висел, висел, раскачивался себе, поскрипывал, отбрасывал от себя желтые пятна зыбкого света, а потом устал, наверное, и погас. Лилька подошла к воде. У самых ног начиналась лунная дорожка в никуда. Не хотелось думать, что эта дорога в Турцию. Хотелось думать, что в сказку, к серебряным звёздам, сверкающим на тёмно синем, нет, скорее, фиолетовом небе, к черкнувшему лучиком по небу метеориту, неизвестно отчего сорвавшемуся со своей законной орбиты и пустившемуся в далёкое путешествие по галактике. Где-то в дали медленно двигался огромный пароход, сияя тысячью огней, почти неотличимых от перемигивающихся вокруг звёзд. Пролетел самолёт с красными и зелёными огоньками на крыльях, потом другой. Вокруг стояла почти торжественная тишина, нарушаемая лишь стрёкотом цикад, шипением прилива и тихим свистом неизвестной птицы. Вода - тёплая-тёплая манила, лунная дорожка звала, но Лилька сдержалась - купаться после заката было строжайше запрещено. Она постояла ещё несколько минут и снова поднялась в ротонду - смотреть на звёзды. * * * Романтические мечтания были грубо прерваны въехавшей на площадку перед лестницей старой «Волгой». Когда-то у Лилькиного отца была такая же - голубая, округлая красавица с серебреным оленем на капоте - и она невольно питала к этим машинам добрые и нежные чувства. Именно на "Волге" Лильку первые годы жизни возили на юг, именно в ней, в отличие от купленного потом «Жигуля», было так удобно и уютно спать, вольготно развалившись на заднем сидении. Нет, какое там сидение? Это был большой, мягкий, полноценный диван. "Волгу" у них купил какой-то аксакал в огромной папахе. Лильке до сих пор было неприятно вспоминать, как папа спросил: «А зачем вам машина в горах?», и покупатель ответил с жутким акцентом: « Ба-а-алшой, кра-а-асывый, баранов ва-а-азить буду!» Лилька так и виделось расстроенное, почти испуганное выражение на лице отца. Наверное, в тот момент он очень и очень пожалел о продаже своего старого, верного друга. Но маме так хотелось ездить на чём-нибудь поновее… Именно в связи со всем этим Лилька и уставилась на подъехавшую машину с большим интересом и вскоре увидела странное… Ну, а вы бы не удивились, если бы вдруг увидели, что фары машины то вспыхивают, то гаснут, то опять вспыхивают, и всё это проистекает в кромешной темноте? Лилька же, в силу своего характера, не удивиться просто не могла. Какое-то время она, расслабленная думами о вечности, просто смотрела, потом потрясла головой, дабы поставить мозги на место и попыталась сделать умозаключение по поводу увиденного. Она внимательно всмотрелась в чёрно-звёздную даль, туда, куда светили, растворяясь в пространстве, лучи фар. Вдруг показалось, что где-то на горизонте вспыхнули ответные огни… Это же шпионы! Ну, конечно, шпионы. Лилька почувствовала, как бешено заколотилось сердце, и азартно раздулись ноздри. Вот это да! Шпионы! Лилька стала лихорадочно вспоминать азбуку Морзе. Когда-то в детстве, она выучила эту премудрость наизусть. Просто так, от нечего делать. Она даже записалась в пионерском лагере в радиокружок и часами просиживала там, отстукивая точки и тире. Теперь Лилька помнила лишь, что «А» - это – точка-тире, «С» - три точки, «О» - три тире, а «Г» - тире-тире-точка… Но этого было маловато. Что же делать? Членораздельные мысли никак не хотели приходить в голову. Ко всему прочему, она здорово замёрзла, и уходить надо было в любом случае. Хотя бы для того, чтобы сообщить обо всём этом безобразии пограничникам. Надо, но как? Машина стояла прямо под лестницей, полностью перегораживая проход. Лилька не надолго задумалась, потом, низко пригнувшись, почти ползком, перебралась через ровную площадку между пролётами лестницы и, прижимаясь к белым столбикам фигурной балюстрады, перекинула через неё ногу. Нога перекинулась, а вот Лилька застряла. Она совершенно не понимала, что же ей теперь делать со своим телом, которое с большим трудом сохраняло равновесие в крайне неудобной и шаткой позе. Лилька поёрзала животом на широком поручне и закинула на него вторую ногу. Немного полежала, отдыхая и привыкая к высоте, а потом опустила первую ногу вниз - на другую сторону. Под ногой ничего не обнаружилось. Как только Лилька не пыжилась, как не старалась дотянуться хотя бы кончиком пальца до земли, у неё ничего не выходило. Она точно помнила, что с этой стороны лестницы никаких пропастей быть не могло и, закусив от страха губу, перевалилась вслед за свисающей ногой. Естественно, сначала она ударилась многострадальной коленкой, поэтому сближение живота с землёй прошло почти совсем безболезненно. С этой стороны лестницы фонарей не было вовсе, и Лилькина одёжка замечательно слилась с окружающей средой. Она медленно продвинулась вниз по склону к "Волге". Уже несколько минут, как из неё прекратили передавать в эфир информацию. Видимо, машина скоро уедет, а Лильке надо было обязательно, хотя бы, мельком увидеть водителя или пассажира. Просто необходимо! Из Волги доносились какие-то очень подозрительные звуки – пыхтение, стоны, скрипы и скрежетание. Она как будто пошаталась из стороны в сторону, но никого не было видно на её сидениях. Почему-то. Лилька опешила и, не раздумывая больше, заглянула внутрь. То, что она там узрела, заставило её сначала замереть, а потом отпрыгнуть и резко покраснеть. Шпионов в машине было двое. Шпионы любили друг друга. Страстно. Это были самые романтичные шпионы, каких Лильке доводилось видеть. Выполнив задание, они азартно предались сексуальным забавам… Женщина довольно засмеялась, откинувшись на спинку заднего сидения, мужчина медленно погладил её длинные волосы... Лильке сделалось ужасно стыдно. Она чуть не помешала такой страстной и прекрасной любви! Непростительная ошибка. Она тихонечко, боясь спугнуть любовников, прошмыгнула сначала за толстый ствол кривой пицундской сосны, а потом, переведя дыхание, поскакала вверх по дорожке. * * * Жалко, что такие хорошие и удобные в применении автомобили давно уже сняты с производства, - думала совершенно счастливая Лилька, - сегодняшний день оказался просто замечательным – море, хор, ветер, розы, закат, шпионы… Да уж…, без шпионов было бы, конечно, не так интересно. Лилька весело рассмеялась и вдохнула поглубже ароматы южной ночи вместе со всеми её звуками, мудрыми мыслями и прекрасными мечтами. Жизнь всё-таки отличная штука! И любовь. К морю, розам, закату, песне, человеку... Только бы не забыть!.. © Copyright: Анастасия Галицкая, 2004 © Анастасия Галицкая, 2007 Дата публикации: 02.12.2007 17:51:22 Просмотров: 3759 Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь. Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель. |
|