Тетра-фармакон

Денис Требушников

Форма: Эссе
Жанр: Размышления
Объём: 21545 знаков с пробелами
Раздел: "Современность"

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

Введение.

Эпикур - самый парадоксальный философ на фоне христианизации Европы. С одной стороны, он высказал базис, на котором функционирует институт Церкви, с другой стороны - он развращал умы страждущих и неимущих, которые недопонимая его философию, уходили от ее основ, из-за чего в Высоком Средневековье появилось множество саркастических песен об эпикурейцах. Эпикура и его философию недолюбливают и сейчас, в век материи и физики. Что же такого говорил философ италийской школы? Какую правду он сказал?

Отрадно, что находятся еще люди, которые позволяют жить его философии. К сожалению, многие труды не сохранились, погребенные под пеплом Александрийской Библиотеки и в кострах Святой Палаты. Но и того скудного материала, что предоставил нам Диоген Лаэртский в X главе книги «О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов», хватает, чтобы понять глубину мысли и проницательность Эпикура, его всеобъемлющий взгляд на суть вещей и горькую жизнь материалиста. Жизнеспособность его философии - это фантастическая история взлетов и падений, и не менее интересна, чем смысл бытия. Тит Лукреций Кара, Сенека, святоблаженный Аурелий Августин, Мишель Монтень, Фридрих Энгельс - имена известные; все они если не любили, то почитали философию Эпикура, дорабатывая ее, осмысливая ее; они соглашались и критиковали. Настала очередь взглянуть на сохранившиеся письма Эпикура, чтобы вновь насладиться разумением Эпикура и его тонкому чувству Истины.

Исследуя письма Эпикура, я, скорее задам больше вопросов, чем дам объяснений, ибо будет превалировать субъективное мнение и личный взгляд на философию Эпикура, не без парадоксов изложенную Диогеном Лаэртским, отстающим от философа на шесть столетий.

Тетра-фармакон

Чтобы говорить об Эпикуре, нужно правильно понимать «догматы», которые служат краеугольном камнем его философии. Их четыре, и называются "тетра-фармакон" - «четверо-лекарствие», но в отличие от христианских догматов - они выглядят более достоверно. Этим первым высказываниям из «Главных мыслей», и посвящен данный труд.

Первое лекарство.
«Существо блаженное и бессмертное ни само забот не имеет, ни другим не доставляет, а поэтому не подвержено ни гневу, ни благоволению: все подобное свойственно слабым».

В этом «лекарстве» Эпикур высказывается о богах, как бы парадоксально это не звучало от материалиста. Действительно, боги живут в полном отдалении от мирского, как небесные тела безвременно блуждают по Вселенной, находясь в полной гармонии, в космосе, в качестве порядка, не имея при этом ни забот, ни хлопот, бездельно. Ведь всякое дело нарушает первозданный порядок, приводя его в хаосмос, из которого появляется новый космос. А это удел слабых - т.е. людей, живущих в вечном вращении планеты и вынужденных двигаться в такт течению ее времени. И этот процесс неизменен, как и законы Вселенной. Что бы случилось, если бы Солнце, как звезда, как небесное тело, как бог, сознательно решило согреть человечество? Если отбросить вполне материальную катастрофу и взглянуть на этот процесс абстрактно, то получилось бы, что солнце лишилось бы состояния блаженства и бессмертия в пользу заботы о человеке, который в свою очередь не желал подобной заботы. Поэтому Эпикур в «лекарствии» и говорит, что слабый - ищет заботу и доставляет этим хлопоты другим, одних гневя, размягчая сердца прочим. Лишь равнодушный - самый опасный и сильный враг - пройдет мимо, ибо нет ему дела до суеты, ибо ему и без того благо в бессмертии и блаженстве. Как тут не вспомнить Екклесиаста и его размышления о «суете сует»?

В расширенном виде первое «лекарствие» написано в пожелании к Менекею: «Прежде всего верь, что бог есть существо бессмертное и блаженное, ибо таково всеобщее начертание понятия о боге; и поэтому не приписывай ему ничего, что чуждо бессмертию и несвойственно блаженству, а представляй о нем лишь то, чем поддерживается его бессмертие и его блаженство. Да, боги существуют, ибо знание о них - очевидность; но они не таковы, какими их полагает толпа, ибо толпа не сохраняет их [в представлении] такими, какими полагает. Нечестив не тот, кто отвергает богов толпы, а тот, кто принимает мнения толпы о богах, - ибо высказывания толпы о богах - это не предвосхищения, а домыслы, и притом ложные. Именно в них утверждается, будто боги посылают дурным людям великий вред, а хорошим - пользу: ведь люди привыкли к собственным достоинствам и к подобным себе относятся хорошо, а все, что не таково, считают чуждым». Боги существуют, но они равнодушны к человеку и его заботам, посему они сильнее человека и могущественнее. Человек же слаб из-за того, что не волен находиться в блаженстве и бессмертии, как боги. В этом суть его жизни: достижение недостижимого. В этом суть философии Эпикура: стремиться к благу до полного блаженства, и «будешь ты жить, как бог среди людей. Ибо кто живет среди бессмертных благ, тот и сам ни в чем не сходствует со смертными». Однако, как человек узнает о бессмертных благах, о том блаженстве, в котором обретаются боги? Эпикур говорит о разумении, как о наивысшем благе. Через разумение своих действий, через оценку своих поступков, мыслей и решений можно прийти к бесценным ценностям жизни и ценности ее самой. Домыслы беспочвенны, говорит Эпикур, и он прав, боги настолько чужды человеку, насколько чужда пресноводной рыбе морская обитель. Нельзя очеловечивать богов - вот о чем пытается сказать Эпикур, иначе небесный космос превратится в вечный хаос, подверженный изменению и непонятным стремлениям к чему-то. А что делать человеку, если даже боги не знают о смысле жизни? Вот страшная картина того, о чем умалчивает Эпикур. Он, как и всякий человек, боится непредсказуемости, неизвестности, поэтому философ, как человек, облекает свои страхи в ту форму, которая отражала бы гармонию его жизни, но не фатум, не судьбу; иначе - говорит философ в письме к Менекею - человек не мог бы что-то менять в своей жизни, «всегда ведь лучше, чтобы хорошо задуманное дело не было обязано успехом случаю». Этот невысказанный страх при должном понимании играет положительную роль:

«Во-первых, страх мобилизует силы человека для активной деятельности… Во-вторых, страх выступает регулятором агрессивности и служит утверждением социального порядка… В-третьих, страх способствует лучшему запоминанию опасных или неприятных событий… Четвертое значение страха - возможность действовать в условиях недостатка информации… Пятое значение заключается в том, что через преодоление страха может происходить совершенствование человека» (см. список литературы, п.14).

Все это дает человеку повод размышлять над собой, чтобы достичь того божественного блага, и отбросить, наконец, страх смерти, чтобы стать бессмертным. Об этом речь пойдет во втором лекарстве.

Второе лекарство.
«Смерть для нас ничто: что разложилось, то нечувствительно, а что нечувствительно, то для нас ничто».

Отношения к смерти Эпикура напрямую зависит от его понимания божественной сути и атомарного строения души, наличие которой он доказывает в письме к Геродоту, поэтому сначала стоило рассказать о богах, их блаженстве и бессмертии, а также страхе перед неизвестностью, ведь этот страх и заставляет человека с опаской поглядывать в зеркало в поисках новых морщин.

Многие замечали, как в промозглый день в какое благодушное состояние приводит теплый ветерок. Это можно ощущать, потому что атомы ветра, стремящиеся из высокого давления в низкое, ударяют по рецепторам на коже, которые тоже состоят из атомов и «основа всего - неделимые атомы», хотя Эпикур не мог знать о субатомном строении вещества, а также о кварках, но факт остается. Эпикур предположил, что ощущение - это взаимодействие вещества, в его случае - атомарного. «Душа есть тело из тонких частиц, рассеянное по всему нашему составу (athroisma); оно схоже с ветром, к которому примешана теплота, и в чем-то больше сходствует с ветром, а в чем-то - с теплотой; но есть в ней и [третья] часть, состоящая из еще того более тонких частиц и поэтому еще теснее взаимодействующая с остальным составом нашего тела». Хотя философ отвергал бестелесность души, но доказать ее телесность у него получилось скверно, однако, здесь нужно сделать оговорку: текст письма к Геродоту предоставлен Диогеном Лаэртским, с комментариями, адекватными уже третьему веку нашей эры. Исходя из того, что душа телесна и при взаимодействии с атомами тела приводит к возможности ощущения - всякое ощущение является частью жизненного процесса человека, поэтому лишение ощущений - смерть. Точно так же нечувствительное не причиняет человеку вреда, поэтому и смерть, как нечто неощущаемое, не вредит человеку, и вовсе не имеет к нему отношения. «Смерть для нас - ничто: ведь все и хорошее и дурное заключается в ощущении, а смерть есть лишение ощущений… самое ужасное из зол, смерть, не имеет к нам никакого отношения; когда мы есть, то смерти еще нет, а когда смерть наступает, то нас уже нет. Таким образом, смерть не существует ни для живых, ни для мертвых, так как для одних она сама не существует, а другие для нее сами не существуют». Смерть нельзя почувствовать живому человеку, а мертвому невозможно ее ощутить потому, что мертвец уже ничего не чувствует, поэтому Эпикур и говорит, что смерти нет. Это утверждение приводит к вечной жизни, такой вожделенной для человека, и к бессмертию богов. Таким образом, смерть становится нужным атрибутом жизни, ибо с ее помощью человек достигает бессмертия (рассыпаясь на атомы) и блаженства, ведь он теперь бездеятелен, как бог. Поэтому смерть - не зло, а благо, если так можно назвать ничто.

Достижения благ любой ценой, как любят интерпретировать философию Эпикура, не является действительной целью учения. Ценность достижения благ - это логически выверенный догмат человеческой жизни: неразумно даже предположить, что человеку нужно стремиться к боли и плохим ощущениям, ведь что неприятно, то благом не является. Однако цель учения Эпикура не только в том, что достижение блага - это смысл жизни, а в том, как обходиться без больших благ, довольствуясь малым, блаженствуя в этом. Иными словами, Эпикур призывал к разумности, ведь пресыщение так же плохо сказывается на организме, как и голодание.

Это отступление было необходимо для понимания смысла смерти и третьего «лекарствия». Жизнь - это благо, это само собой разумеется, но смерть есть тоже благо. Ведь она делает нас бессмертными и блаженными, делает нас богами. Но человек, который и в жизни видит божественные блага, тот уже отличается от смертных. Человек еще не стал богом, не умер, но готов рассыпаться на атомы, слившись с природой, став ее частью, оказаться блаженным и бессмертным как Вселенная. Это не пренебрежение к жизни и желание умереть, это готовность отбросить желание жить вечно, опасаясь сгинуть в вечном беспамятстве. «Смертность жизни станет для нас отрадна: не оттого, что к ней прибавится бесконечность времени, а оттого, что от нее отнимется жажда бессмертия».

Нужно понимать, что «ничто» - не является «ничем», к чему нужно относиться как к чему-то меньшему или ничтожному, или с предвзятостью. «Ничто» подразумевает равнодушие к этому, но разговоры о смертности и ее отрадности вынуждают разуметь именно отсутствие смерти как состояния, или ощущения, ибо смерть не является наслаждением и не причиняет умершему ни боли, ни страданий.

Третье лекарство.
"Предел величины наслаждений есть устранение всякой боли. Где есть наслаждение и пока оно есть, там нет ни боли, ни страдания, ни того и другого вместе."

Когда человек сыт, он не чувствует голода, и не испытывает в еде нужду, но когда он голоден, то приходит страдание от того, что нет еды. И то и другое есть цикличность насладжений и страданий, ведь нужду мы испытываем лишь тогда, когда имеем потребность удовлетворить наше желание. Эпикур преподносит в письме к Менекею, что достижение наслаждений - это первое и основное благо, без которого нет иных благ, и наслаждение, как ощущение, основывается на естественных и праздных желаниях. Существуют естественные желания, вроде принятия пищи, потребления воды и продолжения рода - это заложено в человеке с рождения и до смерти; но есть ествественные и необходимые желания: "одни необходимы для счастья, другие - для спокойствия духа, третьи - просто для жизни". Достижение меньших благ приносит наслаждение не меньше, чем достижение больших благ, вроде богатства и роскоши, ведь "Эпикур говорит, что богатство не облегчает наших забот, но подменяет одни заботы другими" (Мишель Монтень).

Допустим, человек сыт, напоен и у него есть все благи, о которых мечтают те, у которых их нет. Счастлив ли этот человек? Наслаждается ли он своими благами? Он не может ими наслаждатся, ибо не чувствует в них нужды; ведь если бы он страдал от отсутствия наслаждений, то ощущение нужды приобретения благ - являлось бы первостепенной задачей. Таким образом наслаждние есть начало и конец блаженной жизни, а блаженная жизнь, по Эпикуру есть предельное благо. Но это доступно лишь богам: существам блаженным и бессмертным, равнодушным. Человек же часто выбирает боль за тем, что после страданий наступит благо; данное качество выражется гитертрофированной страстью очиститься от греха, умерщвление плоти: через физическую боль, как знак раскаяния, познать Свет и Мир Господень, как символ прозрения собственной никчемности и привержененности к мирским благам, отнюдь не бессмертным, каковым институт Церкви приподносит Бога.
Аналогии позволяют выявить различия в философии, а также причину острой охоты на эпикурейцев в христианских странах. Библия же дает нам понять, что в отличии от прочих эллинов, лишь эпикурейцы и стоики вступили в диспут с Павлом, говоря: "Что хочет сказать этот суеслов?", "Кажется, он пророведует о чужих божествах" (Деяния, 17:18). Четырехсотлетняя философия греков, полностью сформированная и подчиненная опредленным законам, не могла понять пространные рассуждения рыбаря, не сведующего ни в атомах, ни в природных процессах, объясняющихся физикой и геометрией. Но со временем, когда институт Церкви окреп и обзавелся собственными трудами и собственной философией - стоическая и эпикурейская школы оказались опасными, ведь говорят об одних благах в жизни.

Церковь говорит, человек страдает, он должен страдать, чтобы позже, после смерти, познать величайшее благо - Прощение Господне. Эпикур заявлял за три века до нагорной проповеди Матфея, что всякий нищий обретет радость и блаженство, если его накормить и напоить - это предел мечты нищего - это предел его наслаждения, ведь столь малое для него является большим благом, чем осыпать его, больного и слабого, золотом, которое он не сможет донести до продавца продуктами и даже выбраться из него из-за членов, ослабевших в результате голода. Поэтому благом сострадания является материальная поддержка в качестве подношения не денег, а кушаний; иными словами, Эпикур говорит, чтобы сделать человека счастливым, т.е. избавить его от страданий и боли, человеку нужно удовлетворить естественные и необходимые потребности, что по себе есть наслаждение, а наслаждение - первое и основное благо. Такой подход для Церкви неприемлем из-за введенных догматов о Спасении, а Монтень подкладывает сухое полено в огонь, на который Эпикур льет масло, что "даже в добродетели конечная цель наслаждение".

Заканчивая сравнение с философией института Церкви, можно привести пожелания Эпикура к Менекею: "Самодовление мы считаем великим благом, но не с тем, чтобы всегда пользоваться немногим, а затем, чтобы довольствоваться немногим, когда не будет многого, искренне полагая, что роскошь слаще всего тем, кто нуждается в ней меньше всего".

Четвертое лекарство.

"Непрерывная боль для плоти недолговременна. В наивысшей степени она длится кратчайшее время; в степени, лишь превышающей телесное наслаждение, – немногие дни; а затяжные немощи доставляют плоти больше наслаждения, чем боли".

Боль и страдания, равно как наслаждение и счастье, зависят от ощущений, которые зависят от состояния человека живого и мертвого, т.е. уже лишившегося всяких ощущений. Как голод проходит к исходу вторых суток и желудок перестает урчать требовать пищи, так и весь организм реагирует на боль, раздражение и страдание. Непрерывная боль недолговременна от того, что человеческий мозг блокирует сигналы, исходящие от раздраженных рецепторов; так острая пища обжигает рот настолько, что последующий кусок сладкой или горькой пищи кажется безвкусным. Эта боль кратковременна, но позволяет проглотить неприятное лекарство - перечную водку - для согревания огранизма, чтобы ночью пропотеть и к утру ощущать себя здоровым; иными словами, с потом выплеснуть некоторые клетки с вирусом гриппа, помогая тем самым иммунитету огранизма побороть болезнь, перераспределив работу лифоцитов.

При постоянном зуде или боли, организм человека забывает о ней, заставляя переключиться на другие дела. Душевную боль, боль психологическую, стресс и депрессию - относящимся также к непрерывной боли - часто заглушают болью физической, и кратковременной, т.е. недолговечной. Это хорошо объясняется рассуждениями Эпикура об атомах души, рассеянных по всему телу; таким образом, всякая боль, какова бы ее природа ни была, равномерно распределяется по огранизму и нивелируется. Ее высшая стадия - это острая боль, от которой льются слезы и смыкаются зубы. Поэтому, чтобы человек не делал, как бы не страдал, его цель - перебороть боль или заменить ее, дабы обретаться в наслаждении, без тревожащей его боли.

Та боль, о которой Эпикур говорит, что она лишь ненамного превышает телесное наслаждение, можно отнести к лечению. Укусы пчел, иглоукалывание, растирание крапивой, хлестание веником в парилке - все это слегка превышает наслаждение, а поход в баню для северных народов сам по себе является наслаждением. Говоря о затяжных немощах стоит снова вернуться к третьему "лекарствию" и вновь поразмыслить над судьбой нищего. Чем немощь длительней, тем слаще избавление от ее раздражающих оков. Но это не значит, что необходимо стремиться к боли, "ведь кто бы стал слушать человека, утверждающего, что цель наших усилий - наши бедствия и страдания?" - писал Монтень. Наоборот, и об этом говорит Эпикур, нужно стремиться к благу, но философ признает, что идти придется через боль и страдания, от этого и жизнь становится счастливее и наслаждение слаще и богаче своим разнообразием, о котором институт Церкви утверждает, что это маленькое, каждодневное Чудо.

Заключение.

В эпоху сверхгуманизма нельзя недооценивать философию Эпикура, ибо это его учение в извращенном в XVII веке виде заложено в умы современного человека. Жизнь - не есть величайшее благо с отрицанием смерти, и благо есть не благ приумножение, но смерть - разумное продолжение жизни, ибо человек, распадаясь на атомы становится богом, существом блаженным, бессмертным и равнодушным ко всему суетному живому существу; но пока человек жив он должен относиться к всему суетному живому существу с почтением и матереинским трепетом, когда мать берет на руки новорожденного, стараясь не причинить хрупкому созданию боли - вот блаженное и бессмертное благо!

Философия человека, который жил аскетом и требовал меньшего и который дружил со многими людьми, даже врагами и противниками по диспутам, не заслуживает оскорбительного отношения к себе, перетертого столетиями наветов, заговоров и пересудов с целью обесчестить философа и возвысить Церковь. Однако есть шанс на возрождение древнегреческое материалиста не как отдельного представителя италийской школы, но как неотъемлемую часть разнообразия человеческой мысли и умозрения. Ведь сам институт Церкви строился на философии древних. Сколько философов познавая смерть воодушевилось ценностями жизни, они не отвергали смерть, как это делает современный человек, но относились с тем же почтением, что и к жизни. "Смерть - ничто", повторяет Эпикур, Тит Лукрейций Кара, святоблаженный Аурелий Августин, Мишель Монтень, но лишь Сенека приводит истинный смысл слов Эпикура: "Meditare mortem" - "Размышляй о смерти", от этих слов отталкивался и я, замышляя данный труд, ведь "умение хорошо жить и хорошо умирать - это одна и та же наука". И только зная значение смерти для человека, можно оценить жизнь, как свою, так и чужую. Это то, чего уже не хватает современному институту Церкви.

Список использованной литературы:
1) Диоген Лаэртский, "О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов" в переводе М. Гаспарова; М.: "Мысль", 1986г.
2) А.Ф. Лосев, "Диоген Лаэрций и его метод"; М.: "Мысль", 1986г.
3) А.Ф. Лосев "История античной философии в конспективном изложении", М.: "Мысль", 1988г.
4) Т. Мордовцева, "Идея смерти в культур-философской ретроспективе", ТИУиНЭ, 2001г., г. Таганрог.
5) Мишель (де) Монтень, "Опыты" в 3-х книгах, перевод А.С. Бобовича; М.: "Терра", 1991, по изданию 1979г.
6) Иоанн Павел II, "Катехизис Католической Церкви", "www.catholic.ru".
7) Ю. Веселяшкин, программа "Bible-K", "Писания под Windowsྛ-2000", 2001г.
8) Интеренет-форум, посвященный философии, "http://romaeterna.net/forum/".
9) Поэзия вагантов XV-го века.
10) Луций Анней Сенека, "Нравоучительные письма к Луцилию" в переводе С. Ошерова; М.: "Наука", 1977г..
11) Луций Анней Сенека, "Нравоучительные письма к Луцилию", билигнва по методу Ильи Франка; мультиязыковой портал "www.franklang.ru".
12) Г. Баммель, "Демокрит. Логика и теория познания"; М.: ОГИЗ, 1935г.
13) Л. Морщихина, "Демокрит в его фрагментах и свидетельствах древности"; библитека ПГУ, 2001г.
14) Ю. Щербатых, "Популярная энциклопедия: психология страха", М.: изд-во "ЭКСМО", 2006г.
15) Vincent Cook, интернет-сайт "Epicurus & Epicurean Philosophy", "www.epicurus.net".

© Денис Требушников, 2009
Дата публикации: 22.01.2009 13:04:30
Просмотров: 4070

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.