Кто пришёл?
Юрий Копылов
|
Форма: Миниатюра
Жанр: Просто о жизни Объём: 9289 знаков с пробелами Раздел: "" Понравилось произведение? Расскажите друзьям! |
Рецензии и отзывы
Версия для печати |
|
Кто пришел? – Кто там? – Свои. – Кто это – свои? – Трансвааль – в огне… – Боже мой!.. Мишка? – Он самый. – Сейчас, сейчас… Проклятый замок! Вечно с ним история… Ну вот, наконец-то. Мишка!.. Живой! Родной мой, Мишка! – Здравствуй, Наташка! Дай-ка я тебя поцелую… Будет тебе, ну! Перестань! Ну, вот, теперь шинель сушить придётся. Хм! – Ты прости меня, глупую дуру, что плачу… Проходи. Снимай шинель, шапку, сапоги… Я тебе сейчас тапочки найду. – Мама, кто пришёл? – Ты мама? – Да, Мишенька, да. Настоящая мама. – Сын? – Дочка. – От Алёшки что-нибудь есть? Где он? Что пишет? Ведь я с тех пор… – Нету больше Алёши. – Погиб?.. – Да. – Так. Погиб, значит… – Раздевайся, Миша. Вот сюда вешай, здесь крючок свободный. Да что это у тебя с рукой? Боже!.. – Вот так, моя милая. Хм! Ничего. Ты не беспокойся. Я уже привык с одной управляться. Протез вот паршивый сделали, сапожники! – Мама, кто пришёл? – Проходи в комнату. Дай-ка я на тебя погляжу… Встретила бы – не узнала. Совсем седой стал. – Сама понимаешь, не на курорте был. – Я понимаю. – Когда узнала про Алексея? – Год, семь месяцев и двадцать дней. Всё иссохло здесь, в груди… – Мама, почему ты плачешь? – Ах, бесстыдница! Босиком по холодному полу!.. Тебе кто разрешил вставать? Марш сейчас же в кроватку! – Мама, почему ты плачешь? – Я не плачу. – Вылитая Алёшка. Только рот твой. Сколько ей? – Четыре с половиной. – Нет, плачешь. Я вижу, у тебя слёзки текут. Он тебя обидел? – Нет. Пойдём, Леночка, пойдём. Прости, Миша, я на одну минуточку. Уложу только проказницу. Ей давно уже пора спать. – Да-да, конечно. – Ну-ка, ложись скорей. Вот так. Я тебя накрою, а ты закрой глазки и спи. Пусть тебе приснится лошадка. – Мама, кто пришёл? – Дядя Миша. Спи. – Он плохой? – Нет. Он хороший. Почему ты решила, что он плохой? – У него рука страшная. – Она не страшная, а больная. Спи. – Он придёт ещё? – Да. Спи. – Когда? – Завтра. – Он лошадку принесёт? – Да. Спи… – Уснула? – Нет ещё. Сейчас уснёт. Она у меня спокойная. Полежит, побормочет и уснёт. Её любимая игрушка – лошадка. – Алексей так и не увидел? – Нет. Карточки посылала несколько раз. – Да-а. Вот какие дела… А Варвара Петровна? – Умерла. Ещё вначале. – Вот как… Умерла, значит…. – Ты, наверное, голодный, Миш? Я сейчас соберу что-нибудь. – Спасибо, спасибо. Я дома поел. Мамаша вот так накормила. – Как же! Что я тебя не знаю? Вечно ты так. Не хочу, не хочу, а как по¬ставлю на стол, сразу захочешь. Вина, жалко, нет. – Хм. Я, знаешь, на всякий случай зашёл в магазин, купил. Как? – Да, конечно. – Ну, тогда ты организуй что-нибудь закусить, а я пойду, принесу. Она у меня там, в шинели. – Мама, он ушёл? – Нет, Леночка, спи. Спи. – Ты уж не взыщи – водка. – Ничего. Я научилась пить и водку. – Только открывать тебе придётся. Штопор найдётся? – Да. Я сейчас откупорю. Руки мыть будешь? Ой, прости… – Брось, ничего. Хм. Она у меня чистая. Мамаша дома выстирала с мы¬лом. У вас, как всегда не курят? – Некому. Кури. Я дверь сейчас к Леночке плотнее прикрою и отворю форточку. Кури. – Никак не могу к папиросам привыкнуть. Голова от них кружится, и кашель бьёт. Там всё больше махорку приходилось. – Дай-ка, я тебе зажгу. Какая зажигалка интересная! Из патрона? – Да, из винтовочной гильзы. Что было под рукой. Один дружок подарил. Умелец был. На моих глазах его убило. С тех пор храню как память. – Ну вот, кажется, получилось. Колёсико тугое. – Спасибо! – Вот тут у меня картошка осталась с подсолнечным маслом, селёдка с луком. Колбаски немножко, хлеб. Холодное, правда. Может, лапши разогреть? Я быстро. – Не надо, не надо. Я, правда, не хочу есть. А закуска под водку самое оно. Сама-то садись. Ну вот, главное забыла. – Что?.. – Стаканы гранёные. – Ой! Сейчас. Стаканов нет, вот стопки. – Можно полную? – Конечно, можно. – Ещё холодная, с улицы. Видишь, запотела сердешная. Так. Выпьем за светлую память мужа твоего и моего лучшего друга Алёшку… – Да. За Алёшину память… Ой, фу-у! Очень крепкая. Ты ешь. Вот маргарин, хлеб бери. – Спасибо, спасибо. Селёдка вкусная. Давно такой не ел. – Хорошая селёдка. Не поверишь, по карточкам давали. – Так. Теперь давай за светлую память Варвары Петровны. Хорошая была тёща у Алёшки. – Да. Она и мать была прекрасная. Пусть земля ей будет пухом. – Никогда до войны не думал, что водка может быть вкусная. – Мне больше не надо, Миш. Я пьяная буду. – Ничего. Сегодня можно. Хм. Я разрешаю. А теперь, Наташка, чок¬немся и выпьем за победу, за Леночку, за тебя, за жизнь… За жизнь, которая продолжается! – Да. За Леночку и за победу… Дай-ка я тебе хлеб намажу. Вот, ешь. – Спасибо! – Миш, мне больше не надо. Нет, нет. Больше не надо. – Ну! – Я уже и так пьяная. – Ну, половинку. Стопки-то маленькие. Вот так. Смотрю я на тебя, Наташка, – ты тоже постарела. Женщинам этого не говорят, я знаю. Груб стал. Душой очерствел. Но ведь я тебе могу сказать? – Думаешь, здесь легче было? – Знаю, знаю, нелегко тебе пришлось – одной. Да. И тебе тоже досталось. Ничего, скоро уж конец. Выпьем? – Выпьем. Но только мне чуть-чуть. – И всё-таки ты счастливая, Наташка. Дочь у тебя растёт. – Да. Это большая радость. Если бы не она, не знаю, что бы со мной было. Ты про себя-то расскажи. Когда вернулся? Где ты теперь? Что делать собираешься? – Вернулся третьего дня, в воскресенье. Прямо из госпиталя. Осколком перебило. В другое время, может, и спасли бы. А тут, сама знаешь как: оттяпали без долгих разговоров, и кончено дело. Чёрт с ней! Хоть жив остался. Жаль, что правая. Ну, живу с мамашей. Всего-то два дня. Старая стала. Жалеет меня. Мать. – Всё ещё холостой? – Хм. Да где ж – там? – Я понимаю. Так спросила. – А теперь кому я нужен, без руки… – Да ну, глупости. Ты ещё ой-ой-ой! Сейчас любые мужики нарасхват. – Хм. Ты-то как? – Ничего, нормально. Сам видишь. Дочери уж скоро пять. В садик ходит, на продлёнку. За Алёшу пособие получаю… Ночью проснёшься, пошаришь рукой – пусто. А так хочется мужской ласки… Уткнёшься в подушку… Чтобы она не слышала. – Работаешь? – А как же! Кто теперь не работает? – Где? – На заводе. Контролёром в ОТК. Да, можешь меня поздравить: не так давно в завком выбрали. Я им говорю: куда я с девочкой на руках? Ничего, говорят, мы тебе поможем. – Поздравляю. – Ну, ты о себе-то рассказывай. – Да я уж всё рассказал. Что ещё? А ты знаешь, Наташка, я ведь был в тебя влюблён. Когда вы ещё с Алёшкой женихались. – Я знаю. – Откуда? – Да по твоим глазам было всё видно. Я догадливая. Ха-ха-ха! – Тогда давай выпьем за это. – Нет, Мишка, я, правда, больше не могу. Ты допивай. – Ну, ладно. Желаю тебе счастья. У тебя такие нежные руки, так и хочется их погладить. – Не надо, Мишенька, не надо. Ты знаешь, я совсем пьяная. Глаза сами слипаются, и я вся дрожу. – Спать хочешь, наверное? Кстати, который час? У-у, засиделись мы с тобой. Мне уже пора. – Ещё рано, время детское. Посиди ещё немножко. Я не хочу спать. Сейчас чайник поставлю. Ой, меня качает. Ха-ха-ха! – Покрепче. Ладно? – Я знаю, какой ты любишь… Ну вот, скоро закипит. На газу быстро. – Хорошо, у вас – газ. – Да. Удобно. – А вот ты знаешь, Наташка, родная моя? Я понимаю, сейчас об этом не время говорить. Спьяну я… Ведь я ещё никого не любил. Ни-ко-го-шеньки! Понимаешь? Обидно. Хочется ласки… Ты прости, я не то говорю. Как выпью, сразу начинается лирика, всякие фантазии. Несерьёзный я человек, вот что я тебе скажу. – Я всё понимаю, Миша, милый. Это каждому понятно. Я сейчас чайник принесу… Вот и чай готов. Пей. – Спасибо. Хорошо! У вас всегда был вкусный чай. – Мама была любительница. Всегда предпочитала грузинский. – Разрумянилась ты… – Это от вина. – Тепло у вас. – Да. Сейчас хорошо стали топить. – Совсем забыл! Вчера был в райкоме, предлагают на юг ехать. Восстанавливать разрушенные районы. – Когда же? – Да чуть ли вот не в пятницу. Сама знаешь, как сейчас? раз-два и готово дело. Мамашу хочу с собой забрать. – Скоро… Ты пей чай, остынет. – А может, и не пошлют. Завтра решится. – А куда – на юг? – Сам пока ещё не знаю. Говорят, в Донбасс. – На улице метель. Слышишь? – Да. Как воет… Ну, мне пора. Засиделся я у тебя. Мамаша не уснёт, ждать меня будет. Времени-то уже сколько! Спасибо тебе, Наташка. Милая ты моя Наташка. – Не замёрзнешь?.. Холодно ведь в такой шинели-то. – Что ты! Я солдат. А солдат, он стужи не боится. Вот так. Завтра забегу, расскажу, как решится мой вопрос. Может быть, прощаться придётся. И перед Леночкой у меня должок. «Он лошадку принесёт?» – я слышал. Хм. Завтра в райком к девяти, не проспать бы… – Горло-то застегни, простудишься. Ну-ка я сама… – Ну, ещё раз спасибо. Давай руку. Извини, левой… Дай-ка, я тебя поцелую на прощанье. – Миш!.. – Что ты? – Не уходи… – ?! – Молчи. Знаю. Останься. Послесловие Если кому-либо из моих читателей может показаться, что в этой миниатюре недостаёт кое-каких описаний, например: дома, подъезда, лестничной клетки, квартиры, внешности персонажей и т.п., с использованием сравнений, метафор, гипербол и других средств изобразительной словесности, то такому читателю предлагаю восполнить этот пробел самостоятельно, полагаясь на собственные пристрастия и вкус. _______ © Юрий Копылов, 2011 Дата публикации: 04.09.2011 22:40:50 Просмотров: 2576 Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь. Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель. |
|
РецензииМила Горина [2017-01-20 16:46:01]
Юрий Копылов [2017-01-20 18:30:08]
И снова Мила, и снова милые слова! Спасибо! С признательностью, Юрий Копылов.
|
|