Зеркала "Черного дома" 1

Юрий Леж

Форма: Роман
Жанр: Фантастика
Объём: 12570 знаков с пробелами
Раздел: "Все произведения"

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

Продолжение романа. Действие происходит в самом "Черном доме".

Часть вторая.
Зеркала «Черного дома»

В дом заходишь как
Все равно в кабак,
А народишко —
Каждый третий — враг.
Своротят скулу,
Гость непрошенный!
Образа в углу —
И те перекошены.
В.Высоцкий

8
Сова отбивалась от нахальных, лезущих под цыганскую кофтенку мужских рук как-то равнодушно, автоматически, без того огонька, который присутствует в подобных взрослых играх при обоюдном или хотя бы одностороннем желании. А девушка будто отмахивалась от большой, занудливой мухи, при этом совершенно не показывая собственного раздражения и злости на её жужжание и мельтешение. Может быть, именно это равнодушие одновременно и раззадоривало пристающего к Сове мужчину, ему всё чудилось, что в мыслях девушка находится где-то очень далеко отсюда и неплохо было бы вернуть её с высот раздумий на грешную землю.
Нудная и бессмысленная борьба продолжалась довольно долго. Несмотря на явное превосходство в габаритах, мужчина, как ни старался, не мог ни опрокинуть Сову на широкую тахту, возле которой и происходили все эти события, ни хотя бы частично оголить её тело. А девушка ни коим образом не могла справиться с нежеланным партнером, не прибегая к грязным уличным приемам вроде удара каблуком между ног или растопыренными пальцами в глаза. Но почему-то именно к таким приемчикам, известным ей в изобилии, Сова и не желала прибегать, предпочтя фактически патовую ситуацию. Может быть, ей не хотелось портить собственное настроение и приобретать еще одного недоброжелателя, может просто она считала, что домогатель не заслуживает таких сильнодействующих средств.
Совершенно случайно забредя в эту широкую, слабо освещенную, как почти все помещения «Черного дома», обставленную по стенкам разнокалиберными шифоньерами, шкафами, комодами, сервантами комнату с широкой тахтой-сексодромом в центре, Леша Воронцов пару минут понаблюдал за похабной сценкой, послушал пьяное, но достаточно внятное бормотание мужчины: «…чего ж ты ломаешься… ну, давай, что ли… а то первый раз… другим-то можно…» и сумел-таки разглядеть за массивной мужской фигурой худенький силуэт Совы в привычном цветастом одеянии. И только после этого…
Мельхиоровая, покрытая защитного цвета кое-где облупившейся краской бляха солдатского ремня с каким-то явным, садистским удовольствием впилась в левую и тут же, следом, в правую ягодицу приставучего мужчины, вызвав неожиданно пронзительный, почти женский взвизг и короткую, но искреннюю матерную тираду пострадавшего.
Забросив, как ему казалось, на время Сову, мужчина развернулся всем телом в сторону обидчика, заметил худую, невысокую фигуру в потрепанной солдатской форме, стоящую чуток в стороне от входной двери, и двинулся было к нему… Воронцов, привычно намотавший на правую ладонь ремень, со свистом перекрестил перед собой воздух импровизированным кистенем и, не говоря ни слова, кивнул внезапно успокоившемуся, пришедшему в себя мужчине в сторону двери.
Даже не пообещав обидчику скорых и беспощадных кар земных и небесных, приставучий мужчина, держась одной рукой за пострадавшие ягодицы, боком-боком проскочил в дверь и тут же будто бы растворился в полутемном коридоре. Сова, и мельком не взглянув на своего непрошенного спасителя и тоже молча, поправила помятую и чуток лишку расстегнутую кофточку и спокойно присела на тахту, проворным движением подобрав под себя ноги и укутав их подолом безразмерной цыганской юбки.
Не забывая краем глаза держать под наблюдением вход-выход в коридор, Леша повнимательнее пригляделся к «спасенной» и решил, что только что выгнал из комнаты какого-то удивительного извращенца. От его привычного ко всяким экзотическим одеяниям глаза не ускользнула, казалось бы, невнятная худоба девушки, мальчишеский размер плеч и узость бедер. «Ни кожи, ни рожи, – с непонятным для самого себя огорчением отметил Воронцов. – И за ради чего было так домогаться?» Он уже собрался было вернуть на законное место свой ремень, все еще намотанный вокруг правой ладони, но некое легкое, необъяснимое движение в углу комнаты, за спиной Совы, задержало Лешу.
И тут – раздались аплодисменты. Вернее, хлопки в ладоши одного человека, чуть-чуть, самую малость, ленивые, но искренние и душевные.
– Браво, браво, унтер-офицер! – сказал подполковник Голицын, появляясь из тени стенного шкафа, прикрывающего своей боковиной дверь в соседнюю комнату. – Вот, что значит – настоящий штурмовик!
Следом за жандармским подполковником в комнате появилась невысокая, рыжеволосая девица лет на восемь-десять постарше Совы, одетая в вечернее черное платье, длинное и наглухо прикрывающее то, что по правилам должно быть обнажено: шею, плечи, грудь. Светлым пятном на этом фоне выглядели только лицо и руки, сметаной белизны, как это обычно бывает у всех рыжих.
– Вот, поглядите, милейшая Нина Трофимовна, каких боевых солдат воспитывает наша армия… – картинно обратился подполковник в своей спутнице, не хватало только легкого поклона в сторону дамы, чтобы ощутить себя на великосветском рауте в обществе родовитых дворян древней крови и их избалованных, привыкших к натуженно нарочитому почтительному обращению спутниц.
Ремень будто бы сам собой в ту же секунду оказался на талии Воронцова, руки вытянулись по швам, каблуки изрядно потертых, но добротных, крепких сапог сомкнулись с легким стуком, подбородок вздернулся повыше. Казалось, солдат вот-вот выкрикнет положенное в торжественных случаях по уставу: «Здравия желаю, ваше высокоблагородие!», но вместо этого Алексей сказал негромко:
– Я вас признал, Князь. Но встретить здесь никак не ожидал.
– Хорошо, что так, сразу, признал, и еще лучше, что не ожидал, – сказал Голицын продвигаясь вперед, к тахте, на которой по-прежнему безучастно сидела Сова. – Меня мало кто ожидает, а уж если и ждут, то со страхом и смятением…
Слегка вычурные, немного хвастливые слова подполковника прозвучали здесь почему-то вполне натурально и непринужденно. Может быть, потому, что они были вполне естественными для Голицына.
Приблизившись к Алексею, жандарм остановился так, чтобы держать в поле зрения и его, и сидящую на тахте Сову, и даже дверь в коридор, куда выбежал пострадавший от бляхи солдатского ремня домогатель.
– Ты давно здесь находишься, Ворон? – поинтересовался подполковник уже совсем простым, будничным тоном без излишнего наигрыша.
– Второй час заканчивается, – ответил Воронцов.
– …и пригласил тебя сюда?..
– …школьных еще времен знакомец, – закончил за Голицына фразу Алексей.
– …и, кажется, все это было совершенно случайно… – задумчиво произнес подполковник и даже, вроде бы, почесал в затылке, но – нет, жест этот только почудился всем присутствующим; не мог такой вот вельможный человек по-простому, в задумчивости, ерошить волосы на голове.
– Ладно, с этим эпизодом разбирательство отложим, – после недолгой паузы продолжил жандарм. – Хотя и очень интересное совпадение получается, но… дела – есть дела, тем более, оперативные. Посмотри…
– Не встречал здесь такого, – мгновенно ответил Воронцов, едва взглянув на извлеченную подполковником из внутреннего кармана пиджака небольшую фотографию. – Снимок, похоже, недавний, значит, и вообще не встречал. Я в городе не был больше года, Князь. Прибыл только сегодня, то есть уже вчера, утром.
Голицын неторопливо вернул фотографию на место, задумчиво качнулся, перекатываясь с носка на пятку и обратно.
– Спасибо, хоть легче мне от этого и не стало, – сказал он Воронцову. – Надолго думаешь здесь задержаться?
Алексей пожал плечами, он и сам не знал, сколько еще пробудет в «Черном доме», но уже потихоньку начинал догадываться, что это зависит не столько от его желания, сколько от складывающихся обстоятельств.
– Ты не того ищешь, начальник, – неожиданно подала голос Сова.
Она по-прежнему сидела неподвижно на тахте, вот только распахнула настежь свои огромные круглые глаза и уперлась взглядом в подполковника.
– Этот мальчишка здесь, но он тебе не нужен, – продолжила девушка. – А тот, кого ты ищешь на самом деле, тоже здесь. Но его найти будет непросто. Он не хочет видеть таких, как ты.
– Ну и зачем ты это сказала, Кассандра доморощенная? – после секундной паузы вполне серьезно разозлился жандарм.
Он ни на секунду не сомневался, что Сова не видела, не могла видеть той фотографии, что он показывал Алексею. Девушка сидела далеко, практически вполоборота, да и глаза у нее были плотно прикрыты, не говоря уж о том, что сам подполковник умел показывать документы так, чтобы их видел только тот, кому это предназначено. И тем не менее, Голицын не сомневался, что Сова говорит именно о тех людях или не совсем людях, которых давно уже ищет Жандармский Корпус, а вчерашним утром напал на свежий горячий след.
– Почему Кассандра? – от удивления вырвалось у Алексея.
Внезапная, вовсе не наигранная досада и злость подполковника просто-таки поразила Воронцова. Чего-чего, но такой вот несдержанности он не мог ожидать от холеного аристократа-жандарма, больше известного Алексею как раз и не холеностью своей и не дворянским происхождением.
– А вы еще не знакомы? – мгновенно погасив невольные эмоции, с легкой иронией ответил подполковник. – Разрешите представить: самая цыганская из всех не цыганок города. Предпочитает откликаться на прозвище Сова. Соблюду общепринятый этикет и не буду говорить о возрасте, но – молода. Соблюду также и местный этикет и не буду называть подлинное имя и рассказывать биографию, даже краткую, тем более, ничего интересного в этой биографии нет. В городе знаменита своими предсказаниями, и особенно тем, что имеет обыкновение предсказывать то, о чем её вовсе не просят. Ну, и, как положено цыганкам, имеет «черный глаз». Для нее накликать неприятности на человека – пара пустяков…
Последнюю фразу Голицын как бы подчеркнул, этим, хотя бы поверхностно, оправдывая собственную злость и досаду на слова Совы.
«А и в самом деле – похожа», – подумал Алексей, оценивающе приглядываясь к «перьевой» прическе девушки и её птичьим, круглым глазам.
– Однако, приношу свои извинения, – спохватился подполковник, и было непонятно, то ли он извиняется за резкость только перед Совой, то ли сразу перед всеми собравшимися, да и за резкость ли вообще. – Мне необходимо вас покинуть, и сделать это очень срочно, но – не надолго.
«Ворон, попрошу дождаться меня здесь, это не займет много времени. И постарайся не разговорить эту Кассандру, а то она и тебе такого напророчит… Милая барышня-репортер, вы также подождите меня в этой комнате. В компании с унтер-офицером вы будете здесь в полной безопасности».
– Хорошая получилась компания – Сова и Ворон, – засмеялась вслед выходящему из комнаты Голицыну рыженькая. – Ну, что? будете меня охранять?
– А вы и правда репортер? – из вежливости поинтересовался Алексей.
– А ты и правда унтер-офицер? – откровенно и как-то по-детски передразнила его репортерша, разве что, язык не показала. – Что за вопросы? Конечно, репортер, и до сегодняшнего утра даже не была знакома с подполковником Голицыным и к жандармерии имела самое косвенное отношение…
Сделав пару шагов из своего теневого укрытия за шкафом, в котором она и провела все это время, рыженькая неожиданно крутнулась на каблуках вокруг собственной оси. Взметнулись полотнища юбки с разрезами гораздо выше середины бедра, обнажая стройненькие ножки, и по глазам Алексея вспышкой ударила белая, голая едва ли не до середины ягодиц спина репортерши. «Ай, да платье, – успел только подумать потрясенный Воронцов. – Только в кино такие и видел, да и то пару раз…»
А репортерша задорно засмеялась, видимо, довольная произведенным эффектом, а может быть и просто – собой.
– Ну, чего глазеешь? Сегодня на меня в этом платье все так глазеют, будто в первый раз женскую спину увидели, – по-уличному грубовато, но не оскорбительно сказала она. – Слушай, ты лучше расскажи, как с Голицыным-то познакомился? Интересно, наверное?
Только тут Алексей заметил, что девушка изрядно пьяна. Не настолько, чтобы выпадать из туфель или придерживаться при ходьбе за мебель, но уже достаточно, чтобы потерять тонкую грань между возможным и желаемым.
– Да что там интересного… – махнул он было рукой.
– Как – что? – слегка возмутилась репортерша. – Тебя как звать-то? Алексей? Ну, вот и смотри, Лёш: унтер-офицер и подполковник, Жандармский Корпус и армия, да и вообще, кажись, у военных-то мистику не особо жалуют…
– Да я и не особо-то армейский, – подстраиваясь к разговору, в тон Нине ответил Воронцов.
– Это как? – удивилась репортерша, подбираясь поближе к потенциальному источнику любопытной информации.
– А вот так… штурмовики мы…
С легкой гордостью за себя и свою службу вскинув голову, Алексей припомнил, что произошло с ним здесь же, в «Черном доме» в первый же час пребывания…

© Юрий Леж, 2011
Дата публикации: 19.05.2011 17:09:49
Просмотров: 2233

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.