Мир лилового неба 7 Интерлюдия
Юрий Леж
|
Форма: Повесть
Жанр: Фантастика Объём: 8928 знаков с пробелами Раздел: "" Понравилось произведение? Расскажите друзьям! |
Рецензии и отзывы
Версия для печати |
|
Продолжение повести. В конце холодной, но сухой и бесснежной осени светало поздно, но огромный город, не дожидаясь рассвета, давно бодрствовал, выплеснув на улицы раньше иных жителей начинающих рабочий день мастеровых. Еще толком не проснувшиеся, молчаливо мрачные, с угрюмой и слегка натуженной солидностью в походке и жестах, они живыми ручейками тянулись из рабочих слободок, окружавших фабрики и заводы, ремонтные мастерские и автомобильные гаражи к своим станкам, верстакам, просмотровым ямам, на ходу окончательно просыпаясь, взбадриваясь и превращаясь постепенно в ту грозную и временами неумолимую силу, на которой и держала огромная Империя. Живую городскую тишину темного маленького скверика – пяток лавочек, покрытых ледяной изморозью, да пара стареньких фонарей за черными кустами облетевшей сирени – расположенного почти в самом центре города среди каменных громад столичного псевдоампира, но потерявшегося в стороне от оживленных улиц, нарушил громкий скрип гравия под сапогами. Из темноты вышли… нет, материализовались, будто призраки из плохонького галльского фильма, пара мастеровых в тяжелых бушлатах, покрытых явно видными даже в утреннем полумраке пятнами машинного масла, в крепких штанах «чертовой кожи» и разбитых невысоких сапогах. Примерно одного роста и телосложения, они вышагивали с некоторой неуверенностью в движениях, отличающую людей страдающих глубоким похмельем от просто немного выпивших вчера с устатку. Впрочем, назвать их пьяными, не владеющими собой язык не повернулся бы и у самого строго ревнителя общественного порядка и морали. – Погоди еще чуток, Ждан, – подбодрил товарища идущий на полушаг первым мастеровой. – Вот сейчас присядем, выправим здоровье и – можно в гараж… – Да я… ик… так и думаю, – послушно отозвался тот. – Управляющий-то знает про свадьбу, небось, придираться не станет… – Не станет, – согласился безымянный. – Вот только время-то терять не стоит, через четверть часа тут должен околоточный наш проявиться… как бы скандала не случилось, если он на обходе нас застукает… – Да и Варькин знает, что я дочку замуж выдал, – возразил, было, Ждан, тяжко плюхаясь на ледяную скамеечку. Присевший рядом его старинный приятель, ухитрившийся вчера, на втором уже свадебном дне, выпить, пожалуй, побольше отца невесты, но при этом державшийся не в пример бодрее, ловко извлек из одного кармана бушлата газетный сверток, а из другого – пару почерневших от времени маленьких серебряных стопок. В свертке, под мгновенно промокшей старой газетой, оказалась пара вареных яиц, кусок ржаного хлеба, разрезанная пополам луковица и пара ломтей пахучей копченой колбасы с чесноком. Глядя на еду, Ждан икнул еще разок, уже значительно тише, и с тоскливой просьбой в глазах, глянул на товарища, чего, мол, медлишь-то? А тот уже разливал из маленькой квадратной бутылочки, скрываемой до поры, до времени «за пазухой», во внутреннем кармане бушлата, прохладную – на улице-то совсем не жарко! – прозрачную, как роса, жидкость. Опрокидывание заполненной стопки, скольжение холодной водки по пищеводу, блаженное тепло, разлившееся по желудку, мгновенно поднявшееся и слегка ударившее в голову, совпали с блеклой сиренево-желтой вспышкой в полумгле возле дальней скамеечки. – Видел? – ощутив странное волнение в душе, поинтересовался у товарища безымянный, кивая в сторону непонятно откуда появившегося и тут же исчезнувшего странного светового эффекта. – Его там не сидело, – подтверждающе кивнул Ждан, рефлекторным движением возвращая собутыльнику серебряную стопку. И верно… до появления загадочного свечения темная лавочка под густым кустом давно сбросившей листья сирени была совершенно пуста, а теперь на ней развалился неизвестный и странно одетый человек. «Домашние» темно-синие шаровары на резинке вместо пояса, короткая и явно легкая, не по погоде, курточка, под которой чуть белела в темноте маечка с какой-то надписью, легкие то ли тапочки, то ли спортивные туфли – мастеровые не особо разбирались в фасонах обуви. А вот лицо так внезапно появившегося из ниоткуда человека они рассмотрели хорошо – бледное, будто изможденное, но еще молодое, никак не больше тридцати лет, и ухоженное, без каких бы то ни было следов въевшейся в кожу промышленной пыли, машинного масла, земли или грязи, без малейших намеков на морщины… видать, жизнь до сей поры баловала нежданного пришельца. – Вот что, Волкогон, – нахмурившись и забыв про закуску, распорядился более смышленый и находчивый Ждан, резким движением опирая лицо, будто приходя в себя вот только-только, в этот момент. – Беги-ка ты, друг мой ситный, за околоточным, хоть он и на подходе, а – поторопи. – Ладно, бегу, – не возражая, поднялся с места собутыльник. – А с чего бы вдруг тебе до околоточного дело?.. – Не наш это человек, – кивнул в сторону слабо, на грани слышимости, постанывающего незнакомца Ждан. – Всеми богами поклянусь… и – чувствую я – не наш… За те недолгие несколько минут пока Волкогон, выйдя навстречу, столкнулся с околоточным, как положено, обходящим с утра свой участок, попробовал невнятно и сбивчиво объяснить тому, что произошло в пустом маленьком скверике, да как там оказались они с приятелем, Ждан внимательно, насколько позволяло его состояние, наблюдал за продолжающим постанывать и изредка шевелиться, облокачиваясь на скамеечку, пришельцем, опасаясь, впрочем, подходить ближе. И лишь вместе с встревоженным полицейским, пусть и невысокого чина, мастеровой решился посмотреть на таинственного незнакомца едва ли не в упор. Высокий и худой, облаченный в зимнюю уже теплую черную шинель околоточный Варькин каким-то особым бесстрашием не отличался, кобуру со штатным пистолетом предусмотрительно расстегнул, но за время своей тридцатилетней службы на одном и том же участке совершенно не представлял, какая опасность может исходить от полубессознательного юнца, разлегшегося на садовой скамейке в такое неурочное время. Склонившись к пришельцу, полицейский потряс его за плечо, возвращая к реальности и заставляя открыть глаза. – Кто… зачем… – чуть слышно проговорил незнакомец, судорожно прихватывая лежащий рядом с ним странный небольшой вещмешок, совершенно не похожий ни на солдатские рюкзаки, ни на крестьянские котомки. – Какой… какой сейчас год?... ну же… скажите… какой… – Шестьдесят третий, – невольно вырвалось у недоумевающего Ждана. Порой изрядно, не по одному дню подряд, выпивая, мастеровой даже и представить себе не мог, как можно забыть текущий год, месяц, да и день тоже. Вот с часами у него иной раз во времена запоев происходила путаница, но не более. – Шестьдесят… – начал, было, проговаривать пришелец, но тут же спохватился: – Как же так – шестьдесят?.. нет, не должно… не может… хотя… чушь… все равно… Эй, народ! люди… мне срочно, слышите, срочно надо к председателю КГБ или в ЦК… лучше – к самому Хрущеву!!! Околоточный, Ждан и Волкогон ошарашено переглянулись. Ни две загадочные явные аббревиатуры – КГБ и ЦК – ни фамилия Хрущев, им ни о чем не говорили. – Ну, что же вы стоите… – будто из последних сил, выдохнул незнакомец. – Скорее надо… вам за это… будет… поощрение… может, и по партийной линии… – Бредит? – недоверчиво то ли спросил, то констатировал Ждан. – Слова-то какие странные, да и выговор, как у пьяного или больного… – Не похоже, – сдвигая форменный картуз на лоб, почесал в затылке околоточный, взваливая на себя тяжкую ношу принятия решения. – Вот что, мужики, давайте-ка его под руки и – за мной, в участок… – Нам же… это… в гараж уже надо, – засомневался в правомочности полицейского использовать граждан, как тягловую силу, Волкогон. – За мной не пропадет, – махнул рукой околоточный, подхватывая со скамейки котомку пришельца. – Отмажу обоих от начальства, тем более, вам-то есть от чего отмазываться… знаю, зачем вы тут очутились с утра пораньше… – Не греши напрасно, Бажен Миланыч, – возразил полицейскому Ждан, поднимая со скамейки не сопротивляющегося, будто обмякшего незнакомца. – Знаешь ведь – со свадьбы мы, такое не каждый год бывает… – Все знаю, на то я и околоточный здесь, – кивнул Бажен Миланович. – Только заведующему вашему это все одно – что свадьба, что поминки, ежели вы под хмельком какую работу запорите… – Не было такого никогда, – возмутился Волкогон, подстраиваясь с другой стороны от пришельца и приобнимая того для устойчивости за талию. – Мы свое дело знаем, что трезвые, что слегка выпивши… Околоточный не стал дослушивать оправдания и решительно шагнул из полутьмы скверика в неплохо освещенный падающим из многочисленных окон светом переулок. Подхватившие пришельца друзья-мастеровые успели лишь мысленно поблагодарить богов, что дали истомленным душам нормально опохмелиться, и резво потянули с трудом переставляющего ноги незнакомца следом за полицейским. А тот, вытянув из-за пазухи шинели переговорник, уже бормотал не слишком разборчиво и понятно: «Здесь Варькин… при обходе участка… да, случилось… как бы даже, не «странный гость» у нас объявился… ну, а куда же еще… да, парочка друзей-приятелей… как не знать…» © Юрий Леж, 2013 Дата публикации: 24.05.2013 10:31:51 Просмотров: 2042 Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь. Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель. |
|