Перекресток. Часть третья. Простая история 6

Юрий Леж

Форма: Роман
Жанр: Фантастика
Объём: 21218 знаков с пробелами
Раздел: ""

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

Продолжение романа.

28
Дождь, начавшийся сразу же, как только автомобиль – солидный, черный, комфортабельный, очень представительный внешне и изумительно удобный изнутри – покинул Столицу, немного утихомирился, выродившись в мелкую серую водяную завесу, раздражающую даже больше, чем холодные, косые струи, льющиеся непрерывным потоком с неба. Чертыхаясь в душе на торопыжку Нику, сорвавшуюся из города, на ночь глядя, упрямо пытаясь что-то разглядеть через покрытое мокрой сеткой лобовое стекло и то и дело включающий дворники, Антон, придерживая руль одной рукой, второй извлек из-за пазухи плоскую, но очень объемную металлическую фляжку, кое-как скрутил и уронил на свои колени винтовую пробку, наполнив салон сильным, вкусным запахом настоящего джина…
– Вот как мы сейчас размажемся о столб по такой дороге… – мстительно сказал блондинка, принюхиваясь и размышляя – сразу отобрать спиртное у Карева или дать все-таки тому сделать глоток-другой.
– Да мы если и захотим – не размажемся, – угрюмо и недовольно отозвался романист. – По такой погоде и по такой дороге ехать больше десяти верст в час – самоубийство, так что, дорогая, до цели мы будем с тобой тащиться сутки…
– Не скрипи, как старый дед, – все-таки отбирая у Антона флагу и прикладываясь к ней сама, заявила бодренько Ника. – Понимаю, что ты бы хотел как следует отоспаться, похмелиться и опять отоспаться, чтобы выехать завтра, с утра… вот только завтра с утра ты опять хотел бы похмелиться и отоспаться…
– Ты из меня прямо алкогольного монстра какого-то сотворила, – проворчал Карев, но сдержался, чтобы не продолжить: «На себя лучше посмотри…», перекладывать вину с больной головы на здоровую, тем более – такую милую и обаятельную, он не любил.
– Я бы и сама завтра поднялась не раньше, чем сегодня, – примирительно сказала блондинка. – Поэтому и решила ехать, как только добыла машину и договорилась насчет выступлений… а тебе и договариваться не с кем, ты – птица вольная, бесконтрактная…
– Единственное, пожалуй, преимущество по сравнению со всей нашей поющей и танцующей братией, – волей-неволей пришлось согласиться Антону. – Встал и поехал, когда захотел, ни перед кем не отчитываюсь… но тебя выступления тоже не тяготят, там Мишель уже так все документики облизал, что все равно ты всегда права будешь, даже если совсем не права.
– Не ревнуй, – весело засмеялась Ника. – Сам его услугами пользуешься, если надо, так что…
– Какая ревность, – нарочито удивился романист. – Тебя ревновать – никаких нервов не хватит, Отелло в первый же день знакомства с тобой удавился бы… вечно в окружении мужчин, всегда – в центре их внимания…
– Забыл уточнить, что еще голышом по сцене скачу и на неприличные фотки позирую, – поддержала друга и любовника блондинка. – А вот если я…
– Стоп! – резко перебил её Карев, сбрасывая и без того небольшую скорость и прижимаясь к обочине. – Быстренько распахни окно, проветрить салон надо…
Только тут Ника заметила, что за серой пеленой дождя притаилась у края дороги темно-синяя полицейская машина и оттуда к ним двигается некто громоздкий, похожий на чудовищного инопланетного пришельца из дешевого фильма, в бесформенной плащ-палатке с огромным капюшоном.
Подошедший полицейский откинул капюшон и оказался средних лет мужчиной с живыми, хитрыми глазками и вполне симпатичной, хоть и несколько утомленной дождем и безлюдьем трассы, дружелюбной физиономией. Он низко склонился к предусмотрительно открытому окну автомобиля, намереваясь, видимо, потребовать документы, но, еще не сказав ни слова, натурально расцвел в широкой, радостной улыбке:
– Ох, бесконечное небо! Какие люди! На нашей трассе!!! Госпожа Ника! господин Карев! Вот чего только на дороге не увидишь, хорошая всё ж таки у меня все-таки служба, как бы её не ругали…
Не разгибаясь, старательно удерживая в поле зрения прежде всего блондинку, он взял под козырек, но тут же вернулся к исполнению своих обязанностей, уточнив:
– А что ж это вас в такую погоду сюда занесло?.. вот не сидится дома людям… да еще на генеральской машине…
– Какой генеральской? – удивился Антон, подозрительно взглянув на спутницу. – Ты говорила – у соседа-пенсионера попросила…
– А то я у всех своих соседей первым делом их чины выспрашиваю, – ехидно ответила Ника.
– Ладно-ладно, не переживайте, – по-своему понял их размолвку полицейский. – Никандр Савелич просто так, кому попало, свою бы машину не отдал… Вы дальше поаккуратнее, наш пост, считай, последний на трассе, потом верст на сто никого не будет, пустыня в средней полосе, хоть и под дождем…
Он засмеялся своему удачному сравнению и снова взял под козырек:
– Приятно было вас увидеть! Счастливого пути!
– На странной генеральской машине, которую в «лицо» знают постовые дорожные полицейские, два известных, моментально узнаваемых персонажа – лучшей рекламы нашей поездке и не надо, – проворчал Карев, выруливая вновь на покрытую водяной пленкой трассу.
– Не причитай, как над покойником, – чуть нервно посоветовала Ника. – Мы же не в разведку, в тыл врага идем… ну, то есть едем. А почти с инспекционной проверкой, можно сказать – официально, только инкогнито…
– Все равно, по мне – лучше бы без внешней помпы и таких вот пожеланий в дорогу, – отозвался Антон, кивая затылком на оставшегося мокнуть под мелким дождичком полицейского.
…стемнеть – не стемнело, но сумрачный ненастный день как-то незаметно перешел в еще более сумрачный вечер, хотя дождь практически прекратился, когда генеральский автомобиль отставного чиновника подкатил к странному здесь, будто срисованному из детской книжки аккуратненькому альпийскому двухэтажному домику с красной, промокшей черепицей на крыше. На небольшой огороженной ажурным кованым заборчиком стоянке возле дома было пусто, но в дальнем её углу громоздился, бросаясь в глаза, красный, уродливый шкаф маленькой бензоколонки, а внутри самого помещения горел неяркий свет, и слегка подсвеченная вывеска над дверью завлекала – «Кафе Иллюзия».
– Пойдем, перекусим, заодно узнаем, можно ли тут переночевать, – сказал Антон, решительно выбираясь из уютного теплого салона под неприятную холодную морось.
– Не рано готовишься на ночлег? – скептически спросила Ника.
Она выскочила из автомобиля следом, и теперь старательно изображала некое подобие гимнастики, наклоняясь и изгибаясь, как самая настоящая кошка. Казалось, вот-вот, еще секунда и девушка, издав призывное «мяу!» помчится к домашнему уюту и теплу, манящему светом из сказочных окон кафе.
– Я, вообще-то, уже четвертый час за рулем, – отозвался Карев, тоже, но с мужской ленцой разминая мышцы. – По такой погоде – это совсем не шутка, хочется нормально отдохнуть, а не тесниться на заднем сидении авто, стоящим под открытым небом… да и удобств – тоже хочется… а не мокрого кустика и холодного ветра в задницу…
– Вот, что значит – литератор, – завистливо сказала Ника. – Так красиво о теплом сортире больше никто из моих знакомых не мечтает…
Маленькое, красивое крылечко, все в резьбе по дереву, в отличие от окон кафе было освещено лишь отблесками света от вывески, и Карев не без труда нащупал в сгустившемся сумраке холодную медную ручку двери. В лицо сразу же дохнуло совсем не жилым, неуютным, затхлым теплом забытого, редко прибираемого, захламленного старыми газетами и полуразвалившейся мебелью помещения. Но действительность оказалась лучше собственного запаха. За маленьким, вдвоем не развернуться, тамбуром располагался вполне цивилизованный, оформленный «под старину» зальчик, неярко освещенный, совершенно пустой и тихий.
Постояв несколько секунд у дверей в необъяснимом ожидании и наугад выбрав себе столик в дальнем от входа уголке, Антон и Ника прошли к нему и устроились на жестких деревянных стульях с резными, красивым, но неудобными спинками, и тут же, не успел Карев еще выложить на стол коробку папирос из кармана своей «вечной» кожаной куртки, к ним подошла неизвестно откуда взявшаяся, будто вынырнувшая из подпространственного «тоннеля», официантка в коротком форменном платье с изящно вышитым над верхним маленьким кармашком и отчетливо читаемым именем – Игона, и непонятным набором латинских букв вперемешку с цифрами – чуть ниже. Улыбчивая, совсем еще молодая, стройненькая, но как-то по провинциальному простенькая, со светло-русой косой, перекинутой на грудь и свежим, будто только что умытым, веснушчатым лицом.
– Здравствуйте, люди, – простенько улыбаясь, сказала она, одновременно доставая из кармашка крохотный блокнотик. – Вы к нам просто покушать или будете обедать здесь?
– А чем ваше «покушать» отличается от обеда? Здравствуйте, девушка, – изображая на лице легкую ревность к официантке, уточнила Ника, а Антон, улыбнувшись в ответ, молча и вежливо поклонился, не вставая из-за стола.
– Покушать можно яичницу с ветчиной, сосиски с зеленым горошком, – вежливо и отчетливо, будто и не замечая ревности блондинки, пояснила Игона. – А хороший обед надо готовить и начинать с аперитива.
– Как ты, Карев, насчет начать с аперитива? – игриво подтолкнула Антона в бок Ника. – А потом закусить сосиской?
– А мясо какое-нибудь есть? чтобы недолго готовить? – поинтересовался Антон, вспомнивший, что мясо последний раз он видел больше суток назад, а в том самом фешенебельном ресторане, где их застал начальник Сто восемнадцатой, подавали исключительно дары моря, продукты, конечно, хорошие, аппетитные и питательные, но в глазах романиста мяса вовсе не заменяющие.
– Быстро возможно только готовое, если разогреть в особой микроволновой печи, – продолжила улыбаться официантка. – Если вы немного подождете, то наш повар нажарит для вас специально. У него это получается хорошо.
Была в словах, построении фраз, общем поведении и искренней, казалось бы, улыбке девушки какая-то трудноуловимая странность, но Антон не успел, как следует, об этом подумать, в бок его ткнула, пробивая кожу куртки, рубашку, мышцы и, кажется, доставая до печени холодным, острым кулачком, блондинка:
– Соглашайся, Карев, давай поедим по-человечески перед подвигами, я бы вот тоже от куска хорошо прожаренного мяса с корочкой такой хрустящей не отказалась… А пока мясо ждем, можно и водки выпить для аппетита, и чего-нибудь солененького пожевать на закуску. У вас здесь что есть солененького?
– Грибы, рыжики и маслята, и огурцы соленые и маринованные, рыба разная горячего и холодного копчения, – четко, будто зачитывая меню, начала перечислять Игона. – Помидоры и перец сладкий маринованные, икра черная, зернистая и паюсная, икра красная разных лососевых рыб…
– Опять разорю тебя, Карев, теперь на икру, – задумчиво сказала Ника, делая вид, что пытается вот так, сразу, выбрать что-нибудь из предложенных соблазнительных закусок. – Но сначала все-таки надо определиться с ночлегом, а то с набитым до предела желудком тащиться по буеракам и косогорам, да еще ночью, не очень-то романтично…
Блондинка резко и пытливо взглянула в безмятежные глаза официантки, но та никак не отреагировала, будто разговор о ночлеге прошел мимо её ушей, и Ника с трудом подавила желание пощелкать пальцами перед лицом девушки, проверяя – не впала ли та в ступор. Впрочем, делать этого не пришлось.
– У вас тут есть номера для проезжающих? – прямо спросил Антон, обращаясь к официантке.
Та будто бы напряглась, задержалась с ответом буквально на полсекунды, но теперь ожидающая чего-то подобного блондинка заметила эту непроизвольную задержку.
– Нет, мы не предоставляем таких услуг, – изобразила на лице радостное сожаление услужливая девушка и тут же замолчала, будто выключилась из общего разговора.
– А какая-нибудь гостиница есть поблизости? – с легким раздражением уточнил романист, которому эта беседа тоже начала действовать на нервы.
– Я не могу вам подсказать, – еще более разочарованно, но по-прежнему улыбаясь, сообщила Игона. – Но если вы поедете направо от ближайшего поворота, то можете найти старый поселок. Там живут люди, много людей, не то, что у нас. Вас могут пустить на ночлег, если хорошо заплатить и вести себя смирно.
– Это недалеко? – все-таки решился спросить Антон, хотя предпочел бы просто плюнуть и прекратить ставший бессмысленным разговор.
– Я не знаю единиц измерения, – совсем как школьница, не подготовившаяся к уроку, ответила официантка. – Но вы сказали про мясо – его начинать жарить?
– Начинайте, – бессильно махнул рукой романист. – И водки принесите, теперь выпить еще больше хочется, а из закусок – икру и маринованные грибы…
– Какую икры и какие грибы? – все с той же радостной улыбкой спросила Игона и, получив гурманское уточнение, что икру хорошо бы черную, зернистую, но если нет, то пойдет и паюсная, а грибочки – маслята, пожелала: – Вы пейте и закусывайте, когда закончите, мясо будет готово.
Как ни странно, но водка в графинчике, уложенном на бочок в ведерко со льдом, изначально предназначавшемся под шампанское, маринованные грибочки в фарфоровой плошке, икра в хрустальной вазе, сливочное масло, не порционное, а целым, янтарным, слезящимся куском, хлеб на резном деревянном блюде – всё появилось на столе буквально через минуту, будто обслуживала их не единственная официантка в маленьком придорожном кафе, а целый сонм халдеев во главе с мэтром где-нибудь в популярном столичном ресторане. Внешне неторопливо, но удивительно ловко расставив на столике водку, закуски и столовые приборы, Игона остановилась у небольшой стойки буфета, скорее декоративного, чем по-настоящему работающего, и нескольо минут спокойно понаблюдала, как Антон и Ника, не откладывая удовольствие в долгий ящик, размазывают по кусочкам свежего хлеба тяжелое желтое масло, накрывают его слоем черной икры, причем именно зернистой, белужьей, цепляют на вилку скользкие, «сопливые» маслята, аппетитно выпивают разлитую по хрустальным лафитникам холодную водку и не менее аппетитно закусывают.
А едва только по паре рюмочек переместились из графинчика в утомленные поездкой и странным разговором с чудаковатой официанткой организмы, как по небольшому обеденному залу начал распространяться, разгоняя затхлость и тоскливость помещения, несильный, но удивительно стойкий и аппетитный запах поджаривающегося мяса.
Пока клиенты насыщались, Игона чуть сместилась и теперь стояла наготове возле дверей, ведущих в кухню, и мясо с отварной картошкой, посыпанной мелко порубленным укропом, подала мгновенно, можно сказать, едва только повар дал знать о готовности продукта, а скорее, едва только сидящие за столом «разогрели» аппетит.
Тут даже Ника недоумевающе подняла взгляд от тарелок, явно удивляясь такому невиданному ею до сих пор в провинции сервису. К мясу Игона поднесла еще пару соусников с каким-то далеко не фабричного изготовления майонезом и томатным соусом, горчичницу и хренницу. Пережевывая ароматное свежайшее – и где они его только взяли поздним вечером – мясо, политое чудесным на вкус майонезом, закидывая в рот рассыпчатую, духовитую картошку, Антон не мог отделаться от впечатления, что он находится в театре, и кормят его, несмотря на отличнейшее качество продуктов, бутафорией. Такого просто не могло быть в этом захудалом, на отшибе стоящем кафе, поздним дождливым вечером и исключительно для двух случайных посетителей.
Видимо, и Ника ощущала нечто похожее, потому что за все время позднего обеда она, на удивление, не сказала ни слова, лишь изредка бросая совсем уж подозрительные взгляды на обслуживающею их девушку. Кстати, кроме Игоны, никто другой в помещении кафе не появлялся, даже просто не мелькал в дверях кухни, в подсобках, не было слышно и человеческих голосов, только где-то далеко-далеко, на пределе слышимости, похоже, бубнил о чем-то радиоприемник.
Завершив плотный, сытный обед очередной, теперь уже заключительной порцией водки, Антон с удивлением обнаружил, что графинчик был рассчитан именно на шесть лафитничков, будто кто-то заранее знал, сколько выпьют нежданные гости, хотя этого не мог бы сказать ни сам романист, ни его спутница. А еще – как-то очень уж незаметно, будто по мановению волшебной палочки, а отнюдь не с помощью человеческих рук, исчезали со стола грязные тарелки, вилки, ножи… а следом за ними опустошенные или неиспользованные соусники, икорница и прочая посуда. К концу обеда на столе оставался лишь пустой графинчик из-под водки и массивная хрустальная пепельница, сделанная с таким изяществом, что самое место ей было не в провинциальном придорожном кафе, а в имперском музее декоративно-прикладных искусств.
– Желаете десерт? – спросила Игона, привычно уже, жизнерадостно улыбаясь, будто сама вместе с клиентами откушала и выпила от всей души.
– Карев, я сейчас лопну и безо всякого десерта, – остановила раскрывшего, было, рот Антона блондинка и следом намеренно обратилась к официантке: – Спасибо, милая, но мы, пожалуй, ограничим себя в обжорстве. Десертом нам послужит дорога до поселка…
– Знал бы заранее о таком местечке, непременно захватил бы с собой пару сигар или даже свою трубку с голландским табачком. После такого обеда непременно нужно курить сигары, даже тебе, Ника… – оценил качество блюд романист, посчитавший своим долгом, невзирая на всяческие странности, похвалить и местного повара, и официантку.
Вот только она комплимента, похоже, не поняла или не восприняла слова Антона, как комплимент. А может быть, сыграло свою роль то, что клиент не обращался непосредственно к Игоне, а говорил, как бы, в общем, для всех, в зал.
– Сигары – это хорошо, – мечтательно протянула Ника, но тут же словно оборвала себя: – Дорогой, расплатись, пожалуйста, а я подожду тебя в машине… Да, Игона, где тут у вас туалет?..
…рассчитавшись и неторопливо выходя на крыльцо, романист никак не ожидал увидеть блондинку уже сидящей в автомобиле, правда, несколько необычно: на переднем сиденье, боком, опираясь на открытую дверцу и поставив на землю свои изящные ножки, Ника нервно, глубоко затягиваясь, курила свою ароматную «дамскую» папироску.
– Как-то ты быстро «носик попудрила» и остальные свои дела закончила, – сострил Антон, обходя автомобиль и устраиваясь за рулем. – Садись нормально, сейчас ночлег поедем искать…
– Нормально сяду, – послушно согласилась блондинка, резким движением забрасывая ноги в салон и с силой захлопывая дверцу. – А вот ехать никуда не надо…
– Предлагаешь провести романтическую ночь в авто? – нарочито почесал в затылке Карев. – А что? очень неожиданно и стильно… правда, как-то по-подростковому, я бы предпочел узкую, скрипучую кровать, но под крышей, однако с тобой…
– Чтобы я не предлагала, а ночевать придется в машине… – кивнула в тон его словам девушка. – Я глянула через коммуникатор… здесь нет никаких жилых поселков… до самого Сумеречного города – пусто, почти триста верст во все стороны: хоть влево, хоть вправо…
– Может быть, там люди недавно… хотя, у тебя же разведданные, как из генштаба противника, можно не проверять, – высказал комплимент, скорее, инопланетной технике, чем блондинке, романист.
– Короче, на настоящий момент живых людей или крупных животных там, куда нас послали – нет, есть развалины, заброшенные шахты, какой-то старинный рудник, закрытый аж двести лет назад, но всё – пустое, – повторила Ника.
– А зачем же нас… – начал, было, Антон и тут же спохватился: – То есть нас, просто-напросто, послали?.. чтобы не мешали чему-то или кому-то? вряд ли мы стали бы возвращаться и требовать компенсации за бесцельно потраченное время, если бы отъехали отсюда в ночь на десяток-другой верст…
– И даже больше того скажу, – серьезно подтвердила Ника. – Вправо от ближайшего поворота и в самом деле идет дорога… такая, на которой мы застрянет и просидим в лужах до рассвета, а то и подольше…
– Вечно с тобой какие-то приключения, – вздохнув, проворчал романист. – Хотя, мне эта официантка как-то сразу не понравилась…
– …очень уж она правильно и точно говорит, – подхватила блондинка. – …и только тогда, когда обращаются прямо к ней… как-то не по-людски, ты не находишь?
– И все кафе… такого на наших дорогах не бывает, – покивал Антон. – И посуда, и сервис, а народу – никого…
– Больше тебе скажу, Карев, – перебила-добавила Ника. – Я вот заглянула в местный сортир… не морщись, литератор ты мой, так вот, это не сортир – это Версаль в мраморе, в блистающих бронзовых кранах и со свежими полотенцами…
– Может, и унитазы малахитовые стоят? – съязвил романист.
– Унитазы обыкновенные, хотя – чистейшие и новейшие, будто поставили их за полчаса до нашего приезда… ты же знаешь, что, когда надо, я не брезгливая… так вот, в сортире нет запаха. Вообще никакого!..
– Всё страньше и страньше, – процитировал Антон. – Официантка, говорящая только тогда, когда к ней обращаются, и посылающая нас, куда подальше от этого места, изысканная сервировка и отличные блюда, как в лучших столичных заведениях, на совершенно пустынной трассе, теперь еще вот нефункционирующий до нашего появления сортир, и таинственное отсутствие людей, ну, кроме этой пресловутой официантки… кстати, хочешь – добью тебя последней деталью?
– Добивай, я сейчас ничему не удивлюсь, – милостиво разрешила Ника.
– За обед с меня взяли, похоже, по ценам двадцатилетней давности… считай – по себестоимости, а то и ниже… и какой же из всего этого следует вывод? – решил подвести итоги романист.
– Что я приношу удачу не только нолсам, – кивнула блондинка. – Ткнула «пальцем в небо» и – попала… А значит, ночь мы проведем в машине, а удобства, как ты и не мечтал, будут под кустиком… вот только отъехать чуток в сторонку надо бы, не гадить же прямо здесь, у крыльца…

© Юрий Леж, 2012
Дата публикации: 16.02.2012 13:28:50
Просмотров: 2276

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.