Валькина кругосветка

Светлана Беличенко

Форма: Рассказ
Жанр: Детская литература
Объём: 17179 знаков с пробелами
Раздел: "Проза для детей"

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

Валька и Шурик дружили. Оба они были шустрыми и независимыми мальчиками. За одним только исключением – Шурикова шустрость была какая-то правильная, что ли, и воспитатели её всегда могли ограничить. А вот Валькина шустрость была таким, знаете ли, весельем без границ. Бывало, и родители Вальку успокоить не могли, а воспитателей-то он и подавно слушаться не собирался.
Держались приятели всё время вместе. Шурик был русоволосый, а Валька – шатен. У Шурика были ямочки на щёчках, а у Вальки на лице всегда были многочисленные шишки, ушибы и царапины. Конечно, никто Вальку специально не бил. Все эти травмы парень получал в ходе драк, которые зачастую сам же и организовывал. Иногда он случайно падал, а бывало и вражеский кулак попадал ему в лицо, оставляя сочные красно-бурые или жёлто-коричневые синяки. Родители Вальки к таким исходам уже привыкли. Однако, они терпеливо всякий раз выясняли ход событий, а потом разговаривали со всеми участниками драки, в очередной раз объясняя нецелесообразность и ненужность военных действий и примиряя враждующие стороны. Валька, как выяснялось, не всегда был зачинщиком драки, но всё равно извиняться ему приходилось частенько.
В один прекрасный весенний день, когда проснувшееся солнышко робко прогуливалось по детсадовскому двору, Вальке в голову пришла гениальная, как ему казалось, идея.
Он решил отправиться в кругосветное путешествие. Ну то есть не совсем кругосветное, конечно, но, по крайней мере, в настоящий глобальный поход. Валька хотел одну интересную штуку провернуть и с радостью поделился своей идеей с Шуриком:
– Эй, Шурка, иди-ка сюда, – присвистнул он шёпотом отошедшему к ожившему и встрепенувшемуся после зимы кусту шиповника другу, – я тебе кой-чего интересное скажу.
– Чего? – спросил подошедший приятель.
– Того. Давай мы с тобой одну старую теорию проверим. Говорят, можно с одной стороны ворот садика выйти, а потом, всю землю обойдя, с другой – зайти.
– Ты что, Валька, ополоумел? Знаешь, сколько времени нам понадобиться, чтобы всю землю обойти? Этак мы к ужину не поспеем, а там – тефтели с пюре, моё самое любимое блюдо.
– Экий ты, Шурка, глупый! Зачем нам всю-то землю обходить? Я уже всё придумал! Обойдём пару кварталов, а потом вернёмся! Вот воспитатели удивятся! А мы им так гордо: «Мы, Тамара Васильевна и Елизавета Петровна, в кругосветку ходили», во как!
Шурка немного замялся и начал топтаться на месте, явно нервничая. Он, видимо, прикидывал последствия очередной авантюры, на которую подбивал его приятель. Как когда-то известный шекспировский герой Гамлет мучился тяжёлым вопросом «быть или не быть?», так и Шурик, чьи ямочки на лице застенчиво скрылись в глубине серьёзного лица хозяина, думал. Он решал: «Идти или не идти? Тефтели или приключения?» Временами в его сознании всплывал компот из вишен, который он любил блаженно медленно потягивать, представляя себя большим начальником или важным умным профессором, который прихлёбывает излюбленный напиток исключительно в те моменты, когда ему нужно передохнуть после только что сделанного научного открытия, имеющего мировое значение...
– Нет, – наконец, выдавил из себя Шурка. – Ты поступай, как знаешь, а я не пойду. И тебе, если честно, не советую.
– Так что же? Бросаешь меня, значит, друг? – удивился Валька.
– Нет, не бросаю. Просто не поддерживаю. Точнее, не так. Можно даже сказать наоборот – поддерживаю. Как говорит моя бабуля, благословляю тебя на благое дело. Только сам я идти не могу, понимаешь?
– Понимаю, трусишь. Отчего не понимаю? Очень даже понимаю.
– Вовсе не трушу, – оскорбился Шурка и скорчил такую гримасу, будто у него отобрали любимую игрушку, – просто я не хочу.
– Ладно, я и один смогу. Ты главное что
– Что?
– Воспитателям пока ничего не говори. Вот я когда вернусь из других-то ворот, вот у них удивления-то будет!
– А если ты не успеешь? Если, когда ты придёшь, прогулка уже закончится, и мы в группу уйдём?
– Тогда я потихоньку разденусь, в туалет проскочу незаметно и выйду оттуда как ни в чём не бывало. А ты никому ничего не говори – играй себе спокойненько, да и всё.
– Ладно, – пообещал Шурик.
А Валька-путешественник отправился в дорогу. Едва выбравшись на волю через дырку между металлическими конструкциями ограды (калитка в дневное время запиралась на замок, а посетители сада могли зайти только через главные ворота), путник уверенно зашагал вперёд к своей прекрасной мечте об исследовании мира. Однако, уже очень скоро он забеспокоился: знакомые вывески магазинов, фасады зданий и окружающий их ландшафт сменились малознакомыми, но смутно припоминаемыми. А потом знакомые детали из обстановки вокруг и вовсе пропали. Вместе с ними мальчика покинуло и ощущение спокойствия и безопасности. Валька хотел закричать, но потом припомнил, что он не трус, а путешественник. А настоящие путешественники нередко оказываются в таких дебрях, куда не ступала, а может, и долго ещё не ступит нога человека. «Но ведь те путешественники взрослые, а я – нет», – думал Валька, и у него к горлу подкатывался какой-то давящий удушливый комок. «Но я ведь смелый, могу, как и взрослые, если захочу, подойти к самому краю земли», – думал он затем. Потом ему стало неожиданно весело и очень-очень радостно за самого себя – так он был горд своей отвагой и решительностью. Валька вслух рассмеялся, продолжая брести по неведомому маршруту. Потом вдруг резко на него нахлынули паника и отчаяние. Одновременно. Вероломно и отчаянно набросились на не успевшего ничего сообразить Вальку. Тут же, будто желая выбежать из груди, застучалось сердце, заколотилось бешено: «Тук-тук-тук, тук-тук-тук, тук-ту-тук-ту-тук!». Слёз сначала не было. После грозных и оглушительных барабанных дробей (пулемётных очередей) сердца Валька стоял на улице, чудаковато скривив побелевшие от потрясения губы, будто доской сверху пришибленный. Потом разом грянули слёзы. А ведь сердце потому и разрывалось – оно предупреждало, что нагрянет жестокий ливень. Стуки его были подобны грому свирепых молний, которые с грохотом ударялись о змеиные хвосты друг друга.
– Мальчик, что с тобой? – поинтересовалась очень сдержанная в манерах интеллигентного вида пожилая дама.
Валька посмотрел на неё волчонком, а женщина совершенно спокойно повторила вопрос. Валька начал было что-то невнятно лопотать, но, похоже, лимит неприятностей и переживаний на сегодняшний день для него ещё не был исчерпан. Поэтому, когда он, заикаясь, начал отвечать на вопрос, на него напала икота.
– Ты заблудился? – переспросила женщина.
– Я, ик, я... да, ик, я... ик... заблудился... ик.
– Успокойся, малыш. Дыши глубже, – посоветовала заботливая тётенька.
Когда Валька немного пореже стал икать, она спросила у него, помнит ли он свой домашний адрес.
– Армейская пятнадцать, квартира семь, ик, – уверенно сообщил Валька.
– Хорошо. Понятно. – Потом благородная дама кому-то позвонила по телефону и медленно, с расстановкой, без доли суеты, обрисовала ситуацию. Самого Вальку она, к его удивлению, назвала не малышом, как сначала, а молодым человеком. При этих словах Валька выпрямился, сам себя ещё больше зауважал. Лёгкий ветерок трепал его мягкие пушистые волосы и сметал с лица его последние скупые остатки горько-солёных слёз. Капельки уже высохли, а под глазами, на щёчках, виднелись смазанные, бело-пыльные половинки кружочков – следы высохшей соли.
Поговорив по телефону, женщина объяснила, что сейчас на улицу подойдёт её внук, и они вместе проводят Вальку до дома.
– А Вы на меня маме жаловаться не будете? – прозрел вдруг Валька.
– Нет, отчего же жаловаться? – Жаловаться не буду.
– Ну, тогда ладно, – успокоился парень.
Внук Валькиной новой знакомой подоспел очень быстро. Это был добрый (Валька эту доброту сразу заприметил, когда парень угостил его, уже изрядно проголодавшегося к этому моменту, домашним бутербродом) рослый юноша с весёлыми глазами и приметной тёмно-коричневой родинкой на подбородке.
Уже через двадцать пять минут совершенно довольный тем, что приключение наконец закончилось, Валька был дома.
Вера Ивановна (так звали Валькину спасительницу) позвонила в дверь Валькиной квартиры.
– Кто там? – озабоченным тоном спросила мама.
– Здравствуйте. Вы мама Валентина? – вежливо спросила женщина, а потом тихонько добавила: «Впустите его, пожалуйста, домой».
Ещё никогда раньше Вальке не доводилось видеть, чтобы мама открывала входную дверь с такой бешеной скоростью.
– Что-то... Что случилось с Валей? – вскрикнула она, а когда увидела сына ещё больше перепугалась.
– Мам, да ты чего? – удивился Валька. – Я же здесь, со мной Вера Ивановна и Андрей.
– Кто вы, и почему Валя с вами? – немедленно спросила мама. Впрочем, она не злилась на незнакомцев, потому что по виду они были весьма приятными людьми. Даже одного мимолётного взгляда на пришельцев было достаточно, чтобы понять, что намерения у них самые хорошие и что они никакого зла Вальке причинить не могли.
Вера Ивановна принялась рассказывать историю о том, где и когда ею был замечен Валька, тогда мама, опомнившись, что вошедшие с улицы гости, не раздевшись толпятся в прихожей, предложила им войти в гостиную.
– Я сейчас, – сказала она и убежала на кухню.
Надо сказать, что мама всё это время стояла с половником в руке и в поварском фартуке. Она собиралась пойти в сад за сыном, когда доварит борщ. Тут как раз и явился Валька со своими новыми друзьями, застав и маму, и борщ, врасплох.
Тем временем в детском саду собирались ужинать. Шурка нервничал – Вальки нигде не было видно. Друг опять размышлял над томительно мучившей его целый день проблемой выбора. Пресловутое «быть или не быть?» многоликими своими отголосками отзывалось в его голове: он раздумывал над несколькими дилеммами сразу: соврать или не соврать воспитателю о том, где сейчас находится Валька и прятать или не прятать порцию Вальки в шкафчик с одеждой до прихода друга? Шурка всё время приглядывал за воспитателем. Именно он на перекличке крикнул два раза «здесь»: одно за себя, другое – за товарища. Именно он помог разбаловаться девочкам так, что те раскричались и развизжались, как полицейские сирены, обратив на себя всё внимание Тамары Васильевны и заставив её немало понервничать. Но что-то тревожное всё-таки колыхалось внутри преданного товарища. Нет-нет, да и кольнёт уколом тревога. Шурка сначала хотел переключиться, а потом ему стало вдруг совсем не по себе. Ему представлялось, что Вальку украли пираты и что они непременно затребуют за него непомерно высокий выкуп, а у Елены Сергеевны, Валькиной мамы, денег на выкуп таких не найдётся. Тогда пираты возьмут и съедят со злости бедного Вальку, а косточки Валькины в океан выбросят за ненадобностью. Или ещё хуже: Шурке в один момент показалось, что с другом уже случилось что-то ужасное. Может, его пленило дикое племя, вождю не понравилась Валькина наглость (Шурик прекрасно знал, что Валька, бывало, перебарщивал с настойчивостью в спорах, за что и бывал побит другими детсадовскими хулиганами), и вождь решил Вальку немедленно принести в жертву всяким богам, которых почитали в этом племени. Потом Шурик с облегчением вспомнил, что пиратов-то и диких племён никаких нет в их с Валькой городе, но от сердца у него отлегло ненадолго – Валька был всё-таки лучший друг. В общем, решился Шурка – нужно было сказать воспитателю правду, тянуть дольше было смерти подобно, а то Вальке мог бы придти каюк. Шурка, беззвучно двигая губами, про себя попросил прощения у приятеля, а потом громко сказал на всю игровую: «Валька пропал».
Что тут начало-ось! Тамара Васильевна начала звонить Елизавете Петровне, которая, как на беду, отпросилась пораньше и ушла домой ещё во время прогулки. У Елизаветы Петровны, конечно, причина была весьма уважительная: у её прабабушки юбилей был – девяносто пять лет. А вот Валькина глупость чуть Тамаре Васильевне раньше времени седых волос не наделала. Тамара Васильевна решила сначала позвонить маме пропавшего, рассказать всё, как есть, а заодно и проверить – не привела ли судьба скитальца к родному порогу, а уж потом в полицию звонить – дело-то ведь нешуточное.
Вера Ивановна, Андрей, Елена Сергеевна и Валька поели борща и уже чаёвничали.
– Иду я мимо магазина на Авиационной, смотрю, мальчишка стоит, по сторонам озирается (по правде говоря, нужно было сказать: «стоит, трясётся весь, слезами заливается», но Вера Ивановна об этом тактично умолчала), я тогда и подумала: наверное, потерялся, – рассказывала Вера Ивановна. Тогда я подошла к нему, и...
Тут раздался телефонный звонок, Вера Ивановна замолчала. Елена Сергеевна взяла трубку и услышала взволнованный голос Тамары Васильевны:
– Здравствуйте, Елена Сергеевна. Пожалуйста, только не волнуйтесь, понимаете... э-э-э... Валя... Валя... он убежал из садика. Мы его обязательно найдём, только не волнуйтесь. Он... – воспитательница замялась, она собиралась спросить, не приходил ли случайно Валька домой, но пока она думала, Елена Сергеевна заговорила:
– Конечно, найдём, мне даже совсем и трудиться не нужно, чтобы его найти, потому что он как раз напротив меня сидит, чай пьёт.
– Что же Вы мне сразу не сообщили об этом? – укоризненно сказала воспитательница.
– Да я... Видите ли... Вообще-то я, можно сказать, только-только в себя пришла. Знаете ли, не каждый день шестилетний ребёнок сам из сада домой приходит... Да и Вы, Тамара Васильевна, если говорить начистоту, тоже не очень-то оперативно мне о пропаже моего ребёнка сообщаете.
Тамара Васильевна смягчилась:
– Ну что Вы, Елена Сергеевна. И вовсе я Вас не упрекаю. У самой душа в пятки ушла, как заметила, что Валюшки нет. Слава Богу, что дома. Вы уж, Елена Сергеевна, пожалуйста, пощадите нас с Елизаветой Петровной, нерадивых воспитателей, совсем мы сегодня зашились. Вы уж в полицию-то, пожалуйста, не обращайтесь. Завтра вместе с Валентином поговорим по поводу всей этой ситуации.
– Ладно, ладно, Тамара Васильевна. Завтра поговорим.
Когда мама положила трубку, они встретились взглядами с Верой Ивановной и рассмеялись, а Валька от стыда покраснел и скукожился.
Когда гости, а заодно и Валькины проводники в огромном и невероятно опасном мире покинули гостеприимный дом Вальки и его мамы, между героем дня и его родительницей состоялся неприятный разговор.
– Валя, как ты мог? – спросила мама и замолчала.
Валька прекрасно понял вопрос. Он вообще к этому времени многое понял: и про путешествия, которые обязательно должны быть тщательно спланированы и подготовлены, и про свой нехороший поступок в отношении воспитателей, и про многое многое другое.
– Мам, я это... ну... Просто попутешествовать хотел. Будто в кругосветку сходить, только вокруг садика...
– Как ты мог уйти из садика, не предупредив воспитателя??? – вскрикнула мама суровым тоном.
Валька вытаращил на неё свои круглые серо-зелёные глазища. Он недоумевал: неужели, спросив позволения уйти, он мог спокойнёхонько выйти из детского сада и отправиться в самостоятельный вояж, будто бы он был не ребёнком, а взрослым человеком?
Мама засмеялась:
– Я имела в виду другое. Как ты вообще мог уйти из садика? Как ты осмелился такое сотворить?!
– Мам, я больше не буду, я... честное слово. Я так уходить больше не буду никогда, – обещал Валька, уши которого сначала порозовели, а потом резко начали темнеть и приобрели к концу его речи насыщенный багрово-вишнёвый цвет.
– Конечно, не будешь. Я тебя теперь на поводке буду выводить, как собачку, и воспитателям тоже разрешу. Будешь так гулять, пока не научишься с людьми нормально общаться и воспитателей уважать, и без спросу из детского учреждения не сбегать. Ты – ребёнок, твоё дело – взрослых слушаться, а не в самостоятельные прогулки пускаться...
Валька раскраснелся и щеками, и телом. В конце разговора он попытался успокоить сердитую маму, обняв её за шею.
– Мамочка, можно я спать пойду? Я больше не буду никуда уходить без тебя и без воспитателей, клянусь!
– Ладно, иди уж, разрушитель моей нервной системы. Иди, и знай: сегодня ты чуть было не разбил мне сердце. Что бы со мной было, если бы с тобой что-нибудь случилось???
– Не волнуйся, мамочка, со мной ничего никогда не случится, точно тебе говорю.
– Иди уж, горе ты моё.
Хорошо хоть Валькин папа в это время в командировке был, а то не сносить бы Вальке головы. А воспитателей мама Вальки тоже, конечно, отчитала. Ведь одно дело Валька – мальчишка, у которого ветер дует в голове, балбес, дуралей малолетний. А другое дело взрослые. Они ведь всегда в ответе за малышей. Даже за самых вредных и строптивых. Но, как говорится, всё хорошо, что хорошо кончается, поэтому мама Лена долго на провинившихся не ругалась.
Через несколько дней всё улеглось и успокоилось, и закадычная парочка Шурик – Валька снова беззаботно гуляла во дворе садика, наслаждаясь сладкими трелями согретых теплом весенних пташек, с удовольствием и даже каким-то умиротворением рассматривая жучков и букашек, выползших из тёплых зимних укрытий на травку.
– Ну что, Шурка, не удержался ты, выдал-таки товарища, – легонько пожурил Валька друга, беззастенчиво ковыряя пальцем тонкие пластинки свежей берёзовой коры.
– Вообще-то тебя спасал! – возмутился Шурка.
– Да знаю, знаю, – поторопился успокоить друга Валька, загадочно сверкнув хитрым правым глазом. – А в кругосветку, Шурка, я ещё схожу. А не схожу, так сплаваю, съезжу или слетаю. Вот вырасту, тогда обязательно!

© Светлана Беличенко, 2017
Дата публикации: 11.01.2017 20:19:12
Просмотров: 2124

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.