Звёздное небо

Алёна Токарева

Форма: Рассказ
Жанр: Просто о жизни
Объём: 17957 знаков с пробелами
Раздел: ""

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

Судьба иногда преподносит неожиданные сюрпризы и поджидает где-то рядом.

Андрей панически боялся высоты. Любой. Даже встать на табурет и вкрутить лампочку для него было проблемой. А ещё, сколько себя помнил, неприятно холодел при любом упоминании о пари из серии «а слабо тебе...». Нет, он не был патологическим трусом и как всякий успешный бизнесмен решения принимал уверенно и быстро. Но этот его двойной страх был корнями из далёкого детства. Однажды, много лет назад, когда стайка мальчишек, и Андрей в том числе, играли возле заброшенных гаражей, разгорелся нешуточный спор. Их друг Борька всегда гордился своим отцом-капитаном дальнего плавания и при любом удобном случае хвалился тем, какой тот умный, отважный, сколько разных случаев было в его нелёгкой служебной практике, и как интересно он о них рассказывал сыну. А большинство ребят росли без отцов, или их папаши крепко выпивали, какой уж тут интерес... В общем, многие мальчишки завидовали Борьке. И тут Митяй, самый старший из компании, возьми и предложи:

- Вот ты, Борька, всё отцом хвалишься... А сам-то что можешь? На что способен? Слабо тебе, например, перепрыгнуть с этого гаража на тот? Докажи, что ты не хуже своего отца!

Митяй хитро прищурился. Он знал, что парень особой смелостью не отличался. Борька, посмотрев в сторону гаражей, страшно побледнел, но согласился. Сколько раз потом Андрей мысленно возвращался к той минуте и кричал «Стой, не надо!» А тогда Борька, насколько мог, разбежался и прыгнул, но ему, конечно, не хватило сил и умения, и он, неловко цепляясь за стену гаража, рухнул на асфальт. Вроде бы и высота была небольшая, но он, видимо, упал очень неудачно, потому что лежал неподвижно в неестественной позе, и лицо его стремительно бледнело. Ребятня в страхе разбежалась, кто куда, а Андрей, не мог сдвинуться с места и, словно завороженный, смотрел на лежащего друга. Никогда прежде он не видел такого лица, никогда не сталкивался с тем, чтобы человек вот только что был жив-здоров, бегал, разговаривал, а через несколько минут уже лежал, не шевелясь, словно нечто неживое, чуждое, незнакомое. Именно в эти мгновения Андрей впервые осознал, насколько хрупка грань между жизнью и смертью, и насколько уязвимо человеческое существо. Тогда, наверное, кто-то из ребят всё-таки позвал взрослых, потому что вскоре вокруг Борьки началась суета, и незнакомый мужчина увёл с места происшествия впавшего в ступор Андрея. С тех пор он всякий раз вздрагивал, когда слышал «а слабо тебе?», и любой высоты боялся до умопомрачения. Даже самолётом почти никогда не летал. А Борька, слава Богу, остался жив, но оказался в инвалидном кресле — после той тяжелейшей травмы он не смог ходить. Для него и его родителей с того дня начался новый отсчёт времени, наполненный ежедневной борьбой за восстановление здоровья, которое тот так нелепо потерял. Поскольку Андрей с Борькой жили в одном доме, то Андрею приходилось периодически сталкиваться и с самим пострадавшим, и с его близкими, и каждый раз он опускал глаза и старался побыстрее проскочить мимо, как бы чувствуя себя виноватым в случившемся, хотя, если разобраться, какая тут могла быть вина у девятилетнего мальчишки. Но долгие годы он жил с этим грузом, избегая общения с другом детства. А тот был молодцом, смотрел бодро, перенёс несколько операций и непрерывно занимался восстановлением, в чём здорово преуспел, и потом даже смог самостоятельно передвигаться, опираясь на палку. Но, конечно, всё это было совсем не то, что могло быть, не случись того глупого спора... Потом Андрей повзрослел и начал работать. Его дела резко пошли в гору, он переехал в другой район, и жизнь завертелась-закрутилась, так что особенно некогда было предаваться воспоминаниям. Но всё же Борька оставался где-то в потаённом уголке его души.

Андрей вынырнул из грустного воспоминания детства. Сегодня канун Нового года, а он под Новый год почему-то всегда вспоминал старого друга. Думы думами, но надо бы продуктов принести, ведь в доме перед праздником хоть шаром покати. Он быстро накинул куртку и побежал в ближайший магазин. Впереди какой-то парень развлекал девицу весьма сомнительной внешности, которая показалась Андрею смутно знакомой.

- А я ему и говорю — самый глупый заяц тот, кто думает, что, если хорошо себя вести, то волки не посмеют его съесть... - долетел до него обрывок разговора.

У девицы пряди волос, окрашенные во все цвета радуги, торчали в разные стороны, и эта конструкция венчалась розовой шапкой с помпоном. Образ дополняли короткая курточка цвета хаки и широкая юбка, из-под которой выглядывали ноги в колготках неопределённого цвета, а довершали картину грубые ботинки на «тракторной» подошве. «Во даёт!» - подумал Андрей и невольно поморщился — ему такое смешение стилей казалось явным перебором. Девчонка веселилась от души, и смех её звучал неожиданно приятным серебристым колокольчиком, а в профиль под немыслимой розовой шапкой мелькал вполне себе милый, остренький носик. Спутник её — длинноволосый парень с причёской «конский хвост» - тоже хохотал над собственными же шутками, и так они вошли в магазин аккурат перед носом Андрея, который уже про себя не раз чертыхнулся от такого соседства. И, надо же, в очереди в кассу он опять оказался за ними. «Это судьба!» - Андрей скрежетал зубами, но делать было нечего: в маленьком магазинчике была только одна касса. И тем не менее он успел заметить, что у экстравагантной девушки выразительные глаза светло-каштанового цвета. «Надо же, вроде бы и девица ничего себе, а выглядит, как чучело», - неприязненно подумал он, но тут же забыл об этой парочке, которая расплатилась и убралась восвояси.

Дома Андрей принялся названивать своим подругам, прикидывая, с кем можно было бы встретить Новый год, так как его постоянная спутница, похоже, всерьёз на него надулась. Он обещал ей новогоднюю поездку в Таиланд, но в последний момент всё сорвалось, а встречать праздник в «этой жуткой» Москве Регина никак не желала. Ну и ладно, подумаешь! В клуб ехать не хотелось, и Андрей набирал номер за номером, но у девушек либо уже были свои планы, либо «абонент был недоступен». «Надо же, похоже, первый раз в жизни придётся встречать Новый год одному...» - удивлённо подумал он, глядя в окно. И тут же расхохотался. Более комичной картины ему давненько не приходилось наблюдать. Мужчина и женщина, ещё не старые, но и не сказать, чтобы молодые, словно шагнули из далёкого советского прошлого. Нагруженные сумками они, не спеша, с достоинством, пересекали двор, по-хозяйски оглядывая окрестности. Она — в добротной тяжеловесной меховой шубе и такой же меховой шапке, которые в незапамятные времена были пределом мечтаний и признаком достатка у всех дам , он — аналогично, в мехах и драпе, которые существенно утяжеляли его и без того грузную фигуру. Всем своим видом пара как бы демонстрировала, что «жизнь удалась». «Ох уж эти шубы... - Андрей поморщился, словно съел лимонную дольку. - Когда же наши женщины, наконец, поймут, что объёмные шубы идут лишь молодым и стройным, а с возрастом только старят... Но ведь «богато» же, шут их дери!» Он с детства увлекался модой, сам прекрасно шил — даже непонятно, когда и где научился (хотя первые уроки, наверное, получил, у бабушки, которая всё время что-то перешивала), а просто умел безошибочно определить, кому что идёт, и смоделировать подходящий фасон прямо на фигуре. Андрей хотел сделать своё хобби профессией, но постеснялся поступать в «девчачий» институт, и, как большинство парней, пошёл в технический ВУЗ, окончил его, в общем-то, неплохо, но потом, поняв, что это не его призвание, взял да и устроился простым закройщиком в ателье. Нетрудно предположить, что, занимаясь любимым делом, талантливый парень быстро преуспел и вскоре уже развернул собственное производство одежды, которое, несмотря ни на какие экономические кризисы, держалось на плаву и, можно сказать, даже процветало, благо что сам хозяин постоянно фонтанировал новыми идеями, позволявшими в разные времена находить выход из весьма затруднительных ситуаций. Конечно, теперь Андрей, в основном, руководил своим хлопотливым хозяйством, но в редкие свободные часы никогда не отказывал себе в удовольствии сшить что-нибудь для близких или многочисленных знакомых. Друзья отмечали его безупречный вкус и высоко ценили его советы.

На улице стало совсем темно. В окнах напротив зажёгся свет и засверкали огоньки новогодних ёлок. «У всех праздник, только я сижу один, как сыч», - подумал Андрей с каким-то мрачным, мазохистским злорадством. Конечно, он мог бы отправиться в клуб или позвонить своей верной обожательнице Олечке, и та примчалась бы по первому его звонку, он мог бы, в конце концов, отправиться к родителям, которые были бы несказанно рады его появлению, но ничего этого ему не хотелось. Он сидел почти в кромешной темноте - только светился экран беззвучно работавшего телевизора — и методично накачивался виски. Из закусок были лишь наспех нарезанные грубыми ломтями хлеб да колбаса, а для особых гурманов — кружочки сомнительного вида лимона. Телефон он отключил, предварительно поздравив родных и сообщив, что встречает праздник в шикарной компании за городом. А сам сидел совершенно один. Вот такой Новый год. А что, очень даже неплохо. Главное — необычно. Андрей не заметил, как отключился, и этому не помешали праздничные фейерверки, которые начались на улице вскоре после полуночи.

Разбудили его настойчивые звонки. Сначала он даже не понял, откуда идут эти повторяющиеся трели, которые упорно впивались в мозг и заставляли выйти из сладостного небытия. Андрей с трудом разлепил набрякшие веки, в первые секунды не понимая, где он, и какое сейчас время суток. Но, наконец, туман стал потихоньку рассеиваться, только дико болела голова. Оказывается, уже был день, телевизор всё так же беззвучно работал, а звонки раздавались от входной двери. «Кого там принесла нелёгкая?», - с раздражением подумал он, не без труда поднялся с дивана и, на ходу теряя тапки, поплёлся открывать дверь.

На пороге стояла вчерашняя девица из магазина. Он узнал её по разноцветной причёске.

- Доброе утро! С Новым годом! Я ваша соседка. Вы извините, пожалуйста, что беспокою вас в такой день... Но у меня безвыходная ситуация...

Ну, конечно, соседка по этажу! Вот почему вчера ему показалось, что он где-то её видел. Только Андрей так редко бывал дома, что немудрено было не узнать свою соседку. Она стояла вся такая несчастная, даже её цветные прядки, казалось, грустно поникли.

- А что случилось-то? - он тяжело опирался о дверной косяк, одной ногой безуспешно пытаясь подцепить отскочивший тапок.

- Да вышла вынести мусор, а дверь, как назло, захлопнулась... - торопливо объяснила она. - А у меня замок сам защёлкивается...

- Что же вы, девушка, такие замки ставите? Это глупо... - наставительно изрёк он.

- Да уж... Но что же теперь делать? Остаётся только перелезть через ваш балкон на мой... А мой, к счастью, остался открытым... Не могли бы вы...

Она, не надеясь на удачу, совсем увяла и последнюю фразу произнесла еле слышно.

Андрей выразительно крякнул. При одном упоминании о том, что придётся проделать этот нехитрый трюк на большой высоте, ему сделалось ужас как нехорошо. Да ещё эта головная боль с похмелья...

- Ладно, давайте попробуем, - буркнул он и направился в сторону балкона. Потом, посмотрев на свои босые ноги, вернулся и обул кроссовки.

Преграда, действительно, была пустяковой. Балконы чисто символически разделялись невысокой перегородкой. Но Андрея стала бить дрожь, он побледнел, и на лбу его выступила испарина. Велико было искушение просто отказаться от этой затеи, но он почему-то не смог. Ему не хотелось выглядеть трусом в глазах этой разноцветной пичужки. Стараясь не смотреть вниз, он перекинул через перегородку сначала одну ногу, потом другую, и, оказавшись на чужом балконе, обессиленно прислонился лбом к холодной стене. Немного придя в себя, Андрей вошёл в квартиру девушки и открыл входную дверь. Она стояла на пороге, а, увидев его, тихо ахнула.

- Что с вами? Вам плохо?

-Мне хорошо, - мрачно констатировал Андрей. - Где у тебя можно умыться?

- Вот сюда, пожалуйста, - торопливо показала она. - С вами, правда, всё в порядке?

Андрей, не удостоив её ответом, закрылся в ванной. С зеркальной поверхности на него смотрело его собственное пепельно-серое отражение. «Ну и рожа», - подумал он и плеснул в лицо холодной воды, а потом подставил под струю всю голову. Вроде бы полегчало. Вытер лицо, пригладил волосы и вышел в коридор. Девчонка словно ждала его под дверью.

- Спасибо вам огромное... - запоздало поблагодарила она.

- Кушай на здоровье, - буркнул он, - и больше не захлопывай дверь, а ещё лучше смени замок...

- Вы проходите, не стесняйтесь, - засуетилась она. - Сейчас я вас чем-нибудь угощу.

- Да брось ты «выкать», давай уже на «ты»... И, кстати, как тебя зовут? Меня — Андрей.

- Договорились! - крикнула она из кухни. - Очень приятно, Маня...

«Ну надо же — Маня, и ей очень приятно», - Андрею вдруг сделалось легко и весело. Он прошёл в единственную комнату и застыл на пороге. Потолок был выкрашен в чёрный цвет! Такого он не ожидал, но, как ни странно, этот факт не подействовал на него угнетающе.

- Зачем это? - спросил он, выразительно подняв вверх указательный палец, когда Маня с большой тарелкой еды вошла в комнату.

- А, это... Это мы с мужем покрасили... Захотелось чего-то необычного.

- Вам это удалось, - хмыкнул он, принимаясь за еду. - А где муж?

- Укатил. На байке, - лаконично констатировала она.

- Не понял?

- Он байкер и рок-музыкант. Мы развелись, - сообщила Маня новые подробности.

- Понятно... Так вот кто мне не давал покоя своими ночными концертами...

- Мы больше не будем, - её слова прозвучали по-детски трогательно.

- Очень на это надеюсь... А вчера-то ты с кем была в магазине?

Маня удивлённо на него посмотрела.

- В магазине? С мужем. Бывшим. Он приехал забрать свои вещи. Ой, а я вас там не видела...

- Не «вас», а «тебя», - наставительно поправил Андрей, с удовольствием собирая с тарелки последние кусочки. - Спасибо, было очень вкусно.

- На здоровье, - она взяла у него тарелку и поставила на стол.

Потом зажгла светильник, который, как оказалось, был весьма оригинальной конструкции и проецировал на чёрный потолок звёздное небо. А ещё она включила искусственную ёлочку, всю в огоньках — та медленно вращалась, и создавалось впечатление падающих звёзд на фоне ночного неба.

- Правда, здорово? - спросила она с восторгом ребёнка, который показывает взрослому свою любимую игрушку.

- Правда, - улыбнулся Андрей. Ему было так уютно в этой маленькой комнате с чёрным потолком, звёздным небом и вращающейся ёлкой.

- Маня, а почему ты развелась с мужем? - Андрей спросил напрямую, и отчего-то был уверен, что её это не покоробит.

- Понимаешь, я как будто бы выросла, а он остался большим ребёнком с его роком, байками, тусовками... И, главное, не хотел меняться, а мне стало неинтересно так жить. Когда мы поженились, то словно отправились на весёлый пикник... Но любой пикник ведь когда-то заканчивается...

Андрей с интересом смотрел на девушку, удивлённый глубиной её объяснения.

- Хочешь, я тебе спою? - неожиданно предложила она.

Он поколебался, ожидая услышать какой-нибудь оглушительный рок, но согласился. А Маня, взяв в руки гитару, вдруг запела приятным низким голосом «Что стоишь, качаясь, тонкая рябина». Никогда прежде он не слышал такого глубокого, проникновенного исполнения этой песни, считая её сугубо застольной, когда затягивают её нестройными голосами уже изрядно подвыпившие люди. Стихли последние аккорды, но ощущение прикосновения к чему-то настоящему не исчезало. Ему вдруг ужасно захотелось рассказать этой девочке о своей жизни. И он говорил, говорил, наверное, битый час, а, может, и больше: о Борьке, о своих детских страхах и взрослых сомнениях, о неудачном первом браке, о трудностях в работе, о многочисленных романах и неустроенности личной жизни на фоне видимого благополучия... Всё это время Маня его слушала, не перебивая, и он видел, как искрятся интересом и вниманием её светло-каштановые глаза.

- Вот скажи мне, Маня, почему так — женщин вокруг много, а вроде бы и нет никого, и счастья тоже нет? А ведь я взрослый мужик, мне тридцать четыре года...

Андрей утомился от собственной долгой исповеди, и задал этот вопрос скорее по инерции, не особо рассчитывая получить внятный ответ, потому что и сам его не знал.

Маня долго молчала, опустив глаза.

- Мне кажется, что ты — общественное достояние, - вдруг произнесла она. - Есть такая категория людей. Принадлежишь всем и никому в отдельности. Так личное счастье вряд ли построишь, будет лишь его иллюзия.

Андрей во все глаза смотрел на неё.

- Найди одну и полюби её всем сердцем, - продолжала она. - Не всех, а одну-единственную, понимаешь? Если сможешь, конечно... Не все могут...

Девушка опять замолчала, а он боялся нарушить тишину.

- Счастье строится долго, по кирпичику, - вновь тихо и проникновенно зазвучал её голос. - А вокруг тебя — одни руины. Обиженные женщины, которые не могут сделать тебя счастливым, потому что сами несчастны рядом с тобой. К ним уже не стоит возвращаться, как не стоит пить из разбитой чашки — всё равно толком не напиться...

Андрей был потрясён услышанным и тем, как просто прозвучали её слова.

- Сколько тебе лет? - спросил он охрипшим голосом.

- Двадцать пять, - быстро ответила Маня.

«Другая бы возмутилась или пококетничала, а она отвечает, как на экзамене», - подумал он, а вслух произнёс:

- А я думал лет двадцать, не больше... Слушай, откуда ты всё это знаешь?

- Просто знаю — и всё... Вернее чувствую, - Маня, наконец, подняла на него глаза, и он увидел в них смятение. - Ты не обиделся на меня?

Андрей откашлялся, потому что голос его сегодня предательски подводил.

- Спасибо тебе за всё, - произнёс он вместо ответа. - Я, пожалуй, пойду.

Встал и направился к двери. Маня смотрела ему вслед. У порога вдруг обернулся и спросил:

- Ты поедешь со мной завтра навестить Борьку?

Она молча кивнула.

© Алёна Токарева, 2021
Дата публикации: 13.11.2021 00:27:47
Просмотров: 1170

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.