Дыхание Красного Дракона. Часть 1 гл. 11

Сергей Вершинин

Форма: Роман
Жанр: Историческая проза
Объём: 9769 знаков с пробелами
Раздел: "Тетралогия "Степной рубеж" Кн.III."

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

В ночь визита Софьи к Капитанше, Тюменев Тренин и Андреев-младший тоже не спали. Когда, маскируясь платком под Дарью, Анна вошла в штаб-палату, комендант ходил по самой большой ее комнате и дымил «драконом», капрал сортировал и раскладывал на диване изъятые им на таможне бумаги. Сложив длинное тело вдвое, Евграф Евграфович сидел за столом с пером в руке. Аким Иванович ему диктовал рапорт коменданта крепости Святого Петра на имя губернатора Сибири.

«Дыхание Красного Дракона» третья книга из тетралогии «Степной рубеж». Первую «Полуденной Азии Врата», и вторую «Между двух империй», смотрите на моей странице.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ЕЛИЗАВЕТЫ ВТОРЯ РАЗВЛЕЧЕНИЯМ.

Глава одиннадцатая.

Выслушав откровение Софьи, Анна слукавила, сказав, что пойдет к коменданту утром. На самом деле, проводив Румянцеву, она накинула на плечи цветастый платок Дарьи и вышла следом. Ни то чтобы Капитанша не поверила слезам Софьи, Анна была человеком добрым и неверие в людей у нее отсутствовало полностью, но в данном случае это был не ее секрет…
После беседы с Акулиной, в тот же вечер, Анна нашла Акима Ивановича в новой штаб-палате за бумагами и рассказала обо всем, что узнала. Шустова уже собиралась уходить, когда к коменданту вошел отец Илларион и гневно поведал подполковнику, как титулярный советник Шумейцев предлагал обокрасть отставных — вытребовать расписки за неполученные на обжитье деньги. После подробного повествования священника, Тюменев пришел в неописуемую ярость. Для Акима Ивановича, — человека военного и в молодости весьма любвеобильного, четвертый брак не был наивысшим грехом. Из десяти заповедей, он свято и непререкаемо чтил лишь одну — «не укради», которую и нарушил Шумейцев.
Послав Анну за инженер-поручиком и Андреевым-младшим, комендант просидел с ними до полуночи в покоях штаб-палаты и разработал план тайной проверки бумаг таможенника. Сделать задуманную ревизию было легко, поскольку вне торгов Шумейцев редко посещал отдаленную от крепости сатовку. Финансовую часть проверки возложили на Ивана Григорьевича, как самого смышленого по этой части. Через деда Ивана Тренин обеспечивал полное молчание гарнизона по сокрытию действий на таможне, а Тюменев взял на себя Шумейцева.
На днях из редута Плоского, что стоял на озере в верстах пятнадцати от крепости в сторону Степи, прискакал посыльный с устной просьбой от киргиз-кайсацкого старшины Куле, определить ему и его сыну батыру Кулебаке офицера для сопровождения в Омскую фортецию с посланием от султана Абылая до бригадира Фрауендорфа. Узнав об этом пожелании киргиз-кайсаков, титулярный советник Шумейцев почти потребовал от коменданта крепости, чтобы в сопровождение старшины Куле ехал никто иной, как подпрапорщик Александр Андреев.
Тюменев согласился. Тайная связь подпрапорщика с женой поручика Румянцева, которого он и сам считал никчемным офицером, была черным угрем на лице Российской армии. В общем-то, она не сильно коробила его как мужчину, но как комендант он был обязан принять меры по наведению должного порядка во имя сохранения нравственности у остальных подчиненных.
После беседы с Анной и отцом Илларионом Аким Иванович догадался, чем руководствовался Шумейцев требуя послать в Омск именно Андреева-старшего, но не изменил решения, даже когда утром следующего дня, Родион Петрович ввалился к нему с оплывшими от ночного запоя глазами, и буквально притащил с собой уже одетого в дорогу подпрапорщика. Тюменев лишь порекомендовал Родиону Петровичу отправиться в редут Плоской и самому представить киргиз-кайсацкому старшине юного офицера Андреева. От чего последний хотел было отказаться, но комендант жестко настоял на приказе.
Весь день Родиона Петровича, ни в сатовке, ни в фортеции не было, из редута Плоского он вернулся только к вечеру, уставший и умирающий от жажды. Утолив сухость во рту зеленым-вином, титулярный советник блаженно захрапел в гостиной Софьи на отаманке, так и не дождавшись прихода хозяйки дома. За время отсутствия Шумейцева в крепости Андрееву-младшему в хранящихся на таможне документах удалось отыскать много интересного, в том числе и список сорока двух драгун Олонецкого полка — тайных раскольников, имена которых старательно были выведены в доносе рукой Привалова…
В ночь визита Софьи к Капитанше, Тюменев Тренин и Андреев-младший тоже не спали. Когда, маскируясь платком под Дарью, Анна вошла в штаб-палату, комендант ходил по самой большой ее комнате и дымил «драконом», капрал сортировал и раскладывал на диване изъятые им на таможне бумаги. Сложив длинное тело вдвое, Евграф Евграфович сидел за столом с пером в руке. Аким Иванович ему диктовал рапорт коменданта крепости Святого Петра на имя губернатора Сибири.
Еще молодым безусым капралом Тюменев участвовал в экспедиции Ивана Федоровича Соймонова [1] к берегам Каспийского моря, с тех пор прошло сорок лет, но генерал-губернатор помнил пытливого юношу с годами ставшего седым подполковником, в тяжелые для губернатора сороковые годы не забывшим командора, и иногда они переписывались. Федор Иванович как никто другой, понимал что такое «Слово и Дело» в руках клевретов и наушников, и Тюменев писал ему, взывая о помощи. Впервые в жизни нарушая должную субординацию, Аким Иванович рапортовал губернатору Сибири в Тобольск, минуя непосредственное начальство — бригадира Карла Львовича Фрауендорфа.
— Все пишите? — со вздохом спросила Анна, обращаясь к присутствующим. — Ночь на дворе!
— Пишем, Аннушка, пишем… — ответил ей Аким Иванович, выпуская дым из трубки. — Скабрезное дело, но другого выхода из созданных Шумейцевым обстоятельств я не вижу.
— Софья у меня была, Аким Иванович, — снова выдохнула Капитанша. — Только ушла.
— Софья?.. — перестав писать, удивился Тренин. — Госпожа Румянцева?
— А то кто же! Других у нас не имеется. Сказывала она мне: у Родиона Петровича тайник на таможне есть. В нем тысяча рублей серебром припрятана. Надо бы клад-то сыскать, Аким Иванович.
— Не обманывает Румянцева? Может, что Шумейцев прознал? Аль Выспянский проведал?
— Да нет, Аким Иванович. Поплакалась она мне. От души поплакалась. Говорит: «Слово и Дело на вас кликнули. Александр Андреев повез донесение Шумейцева в Омскую фортецию к бригадиру Фрауендорфу». Мы с ней долго речи-то вели. Она умоляла меня заступиться за Сашу перед вами. Слезно так умаляла, отгородить его от дурной компании.
— Ай да, Софья! — улыбаясь, произнес Тренин, — Никак девка за ум взялась?
— Похоже на то, — ответила Анна. — Может мы и зря плохое думали.
— Иван Григорьевич, — обратился к Андрееву комендант. — Какая недостача обнаружена?
— Тысяча семьдесят пять рублей шестьдесят три копейки, Аким Иванович. Но я еще не все бумаги успел просмотреть, времени было мало.
— И того достаточно. Ну, семьдесят рубликов он видимо пропил, да в карты штаб-лекарю проиграл, а вот тысячу серебром спрятал. Хорошо бы ее отыскать. Бумаги то они бумаги, а наличное серебро в данном деле, ой как не помешает. Дед Иван мне доложил: Шумейцев пьян и дрыхнет в гостиной Софьи, так что Евграф Евграфович, рапорт сибирскому губернатору мы с Андреевым закончим. А вы, возьмите-ка десятника Калюжного и, пока не рассвело, перетряхните таможню на предмет тайника. Да еще пришлите ко мне Юлсуна Башкирцева.
Тренин разогнулся и охотно вышел из-за стола. Видимо, марание бумаги чернилами и выведение ажурных буквиц его привлекало гораздо меньше, чем перспектива поиска денежного клада на сатовке.
— Прошу меня извинить, Анна Матвеевна. Увы, покидаю вас в этот ночной час без должной беседы и требую вашу ручку для прощального поцелуя.
— Евграф Евграфович! Сейчас не до политеса, — ответила Капитанша, но руку протянула.
Как всегда, галантно склонившись, он поднес тонкие пальчики Анны к губам и удалился, лишь обдав их теплым дыханием.
— Даже на эшафоте, Аннушка, Тренин непременно останется кавалером, — засмеялся Тюменев, когда за тем закрылась дверь. — Что ему донос Шумейцева.
— Мужчины!.. Вам бы лишь покрасоваться перед нами! А что у нас здесь, — Анна приложила руки к груди, — от чего болит и рвется, вас не интересует. И Андрей Игнатьевич такой же! Аким Иванович, вы его предупредили, о том, что я давеча вам говорила?
— Предупредил, Анюта. Ордер в ту же ночь к нему отписал. Только не послал.
— Это как же, Аким Иванович! — охнула Анна и села на близстоящий стул.
— Что-то ты бледная стала, Анюта? Башкирцев придет, с ним и отправлю. Не волнуйся.
— Вы же, Аким Иванович, еще вчера обещались отправить ему весточку.
— Новые обстоятельства открылись, голубушка. Вон Иван Григорьевич отыскал у таможенника списочек раскольников. Приваловым писаный. Не знаю, верно ли то, или навет, только почитай все смутьяны им перечисленные сейчас с Андреем Игнатьевичем в сосновом бору лес для строений валят. А как не отдадут они поручику своего атамана под арест? Тогда-то как быть? В затруднительное положение попал Андрей Игнатьевич, и знать об оном положении должен достоятельно.
— Да как же так, Господи! — вскрикнула Анна и стала медленно сползать на пол.
— Воды, капрал! — словно в бою, резко скомандовал Тюменев и подхватил Анну.
Андреев бросился к стоявшему у дверей ведру и, зачерпнув воду ковшиком, поднес.
— Испей водицы холодной, Анюта, полегчает…— прыснув немного на обескровленное обмороком лицо Капитанши, Аким Иванович поднес ковш ей к губам. — Я верю солдатику нашему. В разум и доброе сердце его. На кого другого, а на Андрея Игнатьевича он не поднимется. И ты, голубушка, верь не сомневайся. Тогда и обойдет нас с тобой горе, вернется сокол живым и здоровым.
Очнувшись, Анна жадно сделала два глотка из поднесенного к губам ковшика. Из того, что ей говорил Тюменев, она услышала только: «…вернется сокол живым и здоровым». От ласковой речи Акима Ивановича на секунду ей стало уютно, тепло и спокойно, но потом сознание вернулось к Анне полностью. Вернулся и страх за Андрея.

Примечания.

[1]Соймонов Ф.И. описал западный и южный берега Каспийского моря. Работа по описанию Каспийского моря была закончена в 1726 г., после чего Соймонов был переведен в балтийский флот. Кроме карты Каспийского моря он издал: «Описание Каспийского моря, от устья р. Волги, от притока Ярковского, до устья р. Астрабацкой», «Описание Каспийского моря и чиненных на оном Российских завоеваний, яко часть истории Петра Великого» и мн. др.

© Сергей Вершинин, 2010
Дата публикации: 08.07.2010 22:58:58
Просмотров: 2408

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.