Для уваги

Светлана Оболенская

Форма: Рассказ
Жанр: Юмор и сатира
Объём: 9953 знаков с пробелами
Раздел: "Все произведения"

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

В июне 197… года мы с подругой проводили отпуск в деревне Раскатово, располагавшейся на обоих берегах реки Юхоть. Это приток Волги. Наша сторона деревни стояла на высоком берегу, внизу были привязаны к колышкам лодки, на которых местные жители переправлялись на другой берег в магазин. Тут же купались ребятишки, женщины полоскали белье, шумно переговариваясь и смеясь. Юхоть была здесь неширокая, а вниз по течению расширялась и несла свои спокойные воды в царственную Волгу. Раз в день по будням и два – по субботам и воскресеньям по реке шел неторопливый катер. Утром он отправлялся с места своего ночлега в город Мышкин, на Волге. Помимо обязательных остановок, катер причаливал к берегу «по потребованию» жителей какой-нибудь маленькой деревни, забирал пассажиров, ехавших в Мышкин. Под вечер он возвращался и уходил на свою ночную стоянку, куда-то далеко от нашего Раскатова.
Наша хозяйка тетя Тоня Раскатова (здесь половина деревни – Раскатовы) сегодня пригласила нас к себе поужинать. Слюнки текут, когда вспоминаю тот ужин. Мы сидели за столом, покрытым красивой клеенкой почти рядом с истопленной русской печью, из которой доносился вкусный запах печёного. Тетя Тоня поставила перед нами большую обливную глиняную миску с узором по краям. В ней аппетитно дымилась картошка, какой никогда не бывает в городе – белоснежная, «рассыпчистая», как говорит тетя Тона. В другой миске, поменьше, – соленые грибочки, политые сметаной, – оказывается, очень вкусно получается. На небольшом блюде выловленная сегодня и приготовленная только что жареная щука. Ну, там, само собой, – капуста квашеная, огурчики малосольные. Самовар готовится запыхтеть, и из устья русской печи тетя Тоня вытягивает противень с капустным пирогом и ватрушками.
- Кушайте, гости дорогие, - говорит хозяйка. - Все свое, не куплёное.
За столом нас трое гостей - я, моя подруга Даша и рыжая Светка – бойкая молодая зеленоглазая девчонка с пышными кудрявыми волосами до плеч.
Мы с Дашей за ничтожную плату получили на месяц в свое распоряжение только что построенный во дворе, в некотором отдалении от избы маленький светлый, вкусно пахнущий свежей стружкой летний домик. А рыжая Светка приехала уже после нас и живет у тети Тони в избе, в «горнице» – маленькой темноватой комнате с отдельным входом из сеней. Где-то за стенкой горницы шумно дышит и вздыхает корова Машка.
В день своего приезда Светка пришла к нам и говорит:
- А вы не могли бы мне уступить эту домушку? Ко мне гости будут приходить с баяном. Там, в горнице, тесно. А здесь в самый раз. И музыкой мешать никому не будем. А вам, наверное, все равно.
- Это почему же все равно? – возмутилась я.
Но любопытная Дашка, прежде чем отказать рыжеволосой нахалке, спросила ее, что за музыкальные вечера предполагаются. Светлана охотно объяснила:
- Тут один парень есть, неплохой баянист. А я музыкальную школу кончила. Знаете, как это здорово? Прихожу в незнакомую компанию, никто на меня внимания не обращает. Рыжие кудри и то не помогают. Огляделась – вижу, в углу рояль черным боком под лампой сверкает. Ну, думаю, сейчас вы у меня по-другому заговорите. Подхожу к инструменту, открываю крышку, беру пару аккордов да как гряну какой-нибудь вальс! Всё затихло, все взоры на меня обратились. И вмиг становишься центром компании.
- А на баяне, Светочка, играете? – спросила Даша.
- Да нет, что баян… Ну так что, меняемся?
- Да Вы что, – вступила я. – Нет, конечно, нам и здесь неплохо.
Света не слишком огорчилась, она и приходила-то, наверное, чтобы отношения завязать. По вечерам с компанией деревенской молодежи они уходили на берег Юхоти, туда, где в нее впадала тихая речка Улейма. Поедаемые комарами, разжигали костер. Оттуда слабо доносились звуки баяна и дружный смех.

* * *
Итак, мы в гостях у тети Тони. Она высокого роста, худая, волосы черные, глаза тоже, похожа на цыганку. Муж ее умер несколько лет назад, а дочка Люся вышла замуж в Углич за шофера отделения милиции, там и живет уже восьмой год, она директор книжного магазина. Их шестилетняя дочка Надюшка месяц-другой гостит летом у бабушки, а то и сами приезжают.
- Вот Николай, зять мой, и построил вашу домушку. Когда приезжают, там и ночуют, Людмила Петровна моя свежий воздух сильно уважает.
- А зять у Вас хороший? – спрашиваю я.
Тетя Тоня как будто не слышит и продолжает разговор про Людмилу Петровну.
- У них и там на квартире вечно все окна открыты, сквознИк гуляет. Я ей все говорю: застудишь Надюшку. А она: ты, мама, не понимаешь, ребенку первое дело свежий воздух.
Рыжая Светка встает, выходит в горницу и возвращается с бутылкой в руке.
- Португальский портвейн, – говорит она. – Случайно достала еще зимой, до лета хранила.
- Убери ты портвейн этот, – возражает тетя Тоня, – не люблю я этого. Сейчас своего достану, раз такое дело.
На столе появляется графинчик с рябиновой настойкой. Хозяйка разливает ее в дешевые граненые рюмки и спрашивает:
- А за что пить будем?
- Ваше здоровье, тетя Тоня, – говорю я.
Но рыжая Светка перебивает меня:
- Вы уж меня извините, только давайте за меня выпьем. Пожелайте мне счастья – я замуж выхожу.
И тряхнула своей рыжей гривой со счастливой улыбкой. Мы онемели просто. Тетя Тоня сказала:
- Патлы-то свои прибери, рыжуха. Замуж? А чего ж жених с тобой не приехал?
- Да здешний он, здешний!
- Господи, твоя воля… Это кто же?
- Да Федор, баянист.
Тетя Тоня перекрестилась.
- Да ты что, девка, в своем ли уме-то? Да ты его всего две недели знаешь.
- Ну и что, что две недели. Чтобы любовь понять, много времени не требуется. Мы сразу друг друга разглядели, с первого нашего костра на Улейме. Он меня любит.
- Родителям-то сказали? Ну, Петр вам покажет, где раки зимуют. А твои тоже не знают?
- Ну, не успели еще сказать, тетечка Тоня, скажем еще.
- Да разве он тебе пара? А ты ему? Ой, не разглядел он тебя. Рыжие волосы да глаза зеленые ему все застят. А ты, Светка, прямо тебе скажу, просто дура. Уезжай-ка скорей к себе в Москву, пока не переспали еще. Или переспали уже?
Светка вскочила и убежала, опрокинув на ходу табуретку.
Тетя Тоня покачала головой и стала нас усиленно угощать. Поели, выпили тети Тониной рябиновой настоечки. Тут и самовар закипел. У Даши дефицитный индийский со слонами был припасен. А я выложила на стол объемистый пакет с конфетами. Выбирала шоколадные, разных сортов.
- Это что же, зачем так много-то? – удивилась тетя Тоня.
- А для уваги – сказала Даша, не первый уже год знавшая нашу хозяйку и любившая это ее словечко. Чтобы уважить, значит.
- Ну, если для уваги, – засмеялась тетя Тоня и насыпала конфеты в вазочку. Поставила на стол и варенья – клубничного и малинового. Чай заварили мы в большом заварочном чайнике покрепче, ибо все любили крепкий чай. И принялись чаевничать. Ватрушки да варенье – ну, просто «песня без баяна».
Тетя Тоня, видно, немножко нервничала по поводу рыжей Светки, но в правоте своей не сомневалась, да и мы, признаться, были того же мнения, что и она.
Даша спросила:
- Тетя Тоня, а как Ваша Люся со своим мужем живет?
- Ну, как тебе сказать, Дашуня? Николай не пьет, не курит, зарабатывает прилично. Всё у них есть. Людмила всё книжки покупает, так он ей шкаф для книг нынче заказал и привез. Людмилу уважает, Надюшку любит. Мне помогают. Вот я говорила – домушку вашу сам построил, один. Нет, живут-то они хорошо.
- Так все, значит, хорошо, – сказала я, – а Вы как будто сомневаетесь.
- Хорошо-то оно хорошо, – говорит тетя Тоня, – только вот не мужик он…
- Как это не мужик? У них же дочка растет.
- Ну и что ж, что дочка. Какой он мужик? Людмиле слова поперек не скажет, всё по её, все по её. «Людочка, Людочка…» Ругаться не может. Я при нем нарочно матом, он – ни слова матерного. Скажет только: «Ну, что Вы, мама».
Дашка всё это уже слышала, она смеется и просит:
- Тетя Тоня, а расскажите, как Вы ему проверку устроили.
- Ну, и расскажу. Была я у них в Угличе, а Николай дежурил в тот день и должен был ночью только домой придти. Вот я и говорю Людмиле Петровне своей: «Давай мы его проверим, Люсь, мужик он все же или не мужик». Она смеется, говорит: «Да я-то точно знаю, что мужик». «Нет, – говорю, – я по-своему проверю». Вот мы поужинали, я всё, что осталось, в банки перелОжила и в передней спрятала. На плите пустые кастрюли стоят. Надюшку спать уложили, сами легли, свет потушили. Люся в спальне, я на диване в зале с кухней рядом. Не спим, молчим, ждем Николая. Около часа ночи слышу – дверь входная отворилась, пришел зятек мой дорогой. Разделся, разулся. Я уши навострила. Он идет на кухню, босиком, чтобы не шуметь. Подымает крышки с кастрюль и опускает, так это осторожно, но все же слышно – одну, другую, третью. Покушать-то после трудового дня охота, верно? Слышу, шкафчик открывает, где у нас хлеб лежит. А я хлеб тоже спрятала. Ну, думаю, неужто и счас промолчит? И, верите ли, промолчал! Пошел в спальню, разделся и лег. А Людмила-то, оказывается, заснула, не дождалась. Я не выдержала и говорю, ну хоть не громко – Надюшку чтоб не разбудить, – но чтоб он слышал: «Тряпка ты, Николай, етит твою так». А он молчок. Ну, утром они рано встали, Люся его накормила, и он ушел. Я ее спрашиваю: «Ничего не сказал»? Она опять смеется: «Нет, мама, ничего не говорил». Ну, вот теперь я вас спрошу: можно такому мужику доверять?
Мы и смеяться не решались – так она серьезно все это говорила. Дашка только сказала:
- Да ладно Вам, тетя Тонечка, для уваги это он…
И мы ушли спать в свою домушку.
А дня через три из Углича на машине приехал статный рыжеватый мужчина в военной форме с погонами полковника и, несмотря на отчаянное сопротивление, увез рыжую Светку из деревни Раскатово, подальше от баяниста Федора. Тетя Тоня нам сказала, что это Светкин отец был, из Москвы прикатил.
А мы еще остались и провели в Раскатове блаженные две июньские недели.

© Светлана Оболенская, 2008
Дата публикации: 20.07.2008 15:22:14
Просмотров: 2937

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.

Отзывы незарегистрированных читателей

Татьяна [2008-07-20 20:30:17]

Хороший рассказ, добрый. Спасибо!

Ответить

Светлана Оболенская [2008-07-21 00:30:22]

Спасибо, Татьяна!