Домик в деревне
Фрида Шутман
|
Форма: Рассказ
Жанр: Проза (другие жанры) Объём: 8196 знаков с пробелами Раздел: "" Понравилось произведение? Расскажите друзьям! |
Рецензии и отзывы
Версия для печати |
|
Елизавета Ивановна грузно опустилась на обитый алой парчой стул. Уже давно он страдал от непосильного труда, вернее, от непосильной ноши. Его хозяйка полнела не по дням, а по часам. Понятное дело, что возражать стул не мог; куда ему? Единственное, что он себе позволял, так это деликатно покряхтывать и поскрипывать при малейшем движении своей владелицы. А, когда она садилась, скорее, усаживалась и мостилась, стул молчал, будто пребывая в глубоком обмороке. Ах, Елизавета Ивановна! Ох, Елизавета Ивановна! Где ваша милая улыбка, куда подевалась тугая русая коса? А талия, где же ваша осиная талия... Глядя на эту состарившуюся не по годам грозную русскую помещицу никто не смог бы представить изящную жизнерадостную девушку, с завидной лёгкостью кружащуюся в вихре танца. Кто бы сейчас мог подумать, что благородные юноши наперебой приглашали танцевать юную красавицу. И как они млели даже от её отказа, только чтобы увидеть, как Лизонька кокетливо поднимает левую бровку, над которой, словно жучок, запутавшийся в паутинке, дрожит чёрная родинка. Но, конечно же, неоспоримым богатством девушки были её глаза. Зелёные, таинственные, многообещающие глаза мавки - лесной кудесницы... Боже мой! Неужели это всё уже в далёком прошлом; и балы, и кавалеры, тайные свидания... Нынче же Елизавету Ивановну заботят совсем другие дела. В её душе бушуют иные страсти. Теперь она – единственная и полноправная владелица огромного поместья в N – ской губернии, а также хозяйка роскошных особняков в центре Санкт-Петербурга и Москвы, бесчисленных деревень на севере России, родовых драгоценностей. Всего и не перечесть. Да, наконец это всё ЕЁ! Отмучился её батюшка неделю назад, почил в мире, Царство ему небесное...Вот какой был строгий помещик, гроза крепостным, а ведь умер как какой-нибудь последний писаришка. Без судьбоносных наставлений и благословений. И не нужны Елизавете Ивановне его благословения. Ни к чему. Что, она снова выйдет замуж после двадцати лет вдовства? Или родит себе наследников? Только и радости у неё, так это богатство. Богатство и власть. Пусть не думают мужики, что теперь у них будет лёгкая жизнь. Елизавета Ивановна им всем покажет. Да и сегодня она уже велела выпороть конюха Елизарку. Пусть все знают, снова сильная рука у власти! Ох-ох-ох! Тяжело Елизавете свет-Ивановне разбирать все эти бумаги. Столько-то земель здесь, столько-то – там. Сколько крепостных душ приходится на каждую деревню... «Если бы мой муж был жив, он бы смог лучше разобраться», размышляла помещица. «А у меня уже и глаза не те. Да и что тут копаться, всё и так моё. МОЁ!» Бывшие зелёные глаза Елизаветы Ивановны потемнели от злорадства и чувства превосходства. «Моё! Постой, а что тут написано... – отписать дом в деревне... на имя Лидии Ивановой. Кто такая? Почему не знаю? Что там ещё написано? ... постройка деревянная, двор и сад. Так-так-так, надо срочно выяснить у нашего... Ха-ха-ха, у МОЕГО управляющего, что за Лидия такая!» Но, даже управляющий не смог толком ответить, кто такая Лидия Иванова. Полноправная столбовая дворянка наказала ему держать язык за зубами. Но, разве уследишь за всей челядью? Хлебом не корми, дай посудачить. Такие мысли роились в голове неугомонной Елизаветы Ивановны. Будто и забыла она про особняки и деревни, поля и луга, про фамильные бриллианты. Всё ей не давал покоя этот домик в деревне. Почему её отец отписал дом какой-то женщине? Почему дом не должен достаться ей – единоправной наследнице? Вот и появился у обозлённой вдовы план – поездить с визитами к своим родственникам и друзьям покойного отца и ненароком выведать, кем ему приходилась эта Лидия Иванова. Сказано-сделано. С утра надевала Елизавета Ивановна своё огромное чёрное платье и траурный чепец и отправлялась в гости. Кстати, ей были рады. И покойного батюшку Ивана Петровича очень уважали и в ней чувствовали возможный источник всяких милостей. Это к мужикам покойник был строг. А друзьям был первым помощником. Да и картишками не брезговал. «Может, проиграл кому этот дом?» ломала себе голову Елизавета Ивановна. «Или помочь кому-то захотел?» Она держала ухо востро. Всё пыталась выяснить, кто эта Лидия. Но, никто не упоминал даже вскользь отцовских зазноб. Не добившись своего, Елизавета Ивановна изменила тактику. Теперь она стала зазывать старых друзей отца по одному к себе. Не скупилась на обильные обеды с дорогими винами. Думала, может, на сытый желудок и после первосортного вина кто-то из них проговориться. Нет, даже самые крепкие вина не могли развязать старые дворянские языки. Но, всё же чего-то наша помещица сумела добиться; у всех в разговоре проскальзывало упоминание о последнем увлечении старика – крепостном театре. «Неужели старый греховодник увлёкся крепостной девкой и завещал ей дом? Тьфу ты, Господи. Разве так можно? Там ведь все танцорки совсем девочки. Я-то знаю, их потом выдают замуж за таких же крепостных и они быстро забывают, как порхали на сцене в бесстыжих нарядах». Но, т.к. других сведений не было, Елизавета Ивановна решила поездить на репетиции театра и присмотреться. И вот грузная, еле дышащая помещица с трудом забралась в карету и поехала на репетицию. Спектакль готовили очень тщательно – ждали на премьеру самого царя. На сцену не выбежали, а выпорхнули лёгкой стайкой юные балерины. Закружились, завертелись в умопомрачительном хороводе. Будто сказочные феи с прозрачными крылышками стали отбрасывать от себя волны очарования и красоты. Елизавета Ивановна смотрела на крепостных балерин с омерзением. Ишь, как девки закрутились! Неужели её престарелый отец баловался танцорками? Она приложила лорнет к глазу и стала рассматривать девушек повнимательнее. Потом, вдруг, как гром среди ясного неба – самая тоненькая балерина, с нежными чертами далеко не мужицкого лица, своими грациозными движениями ей кого-то напомнила. Елизавета Ивановна подозвала её к себе. Девушка покорно приблизилась к знатной барыне. Что-то неуловимое, но очень знакомое в чертах лица. Родинка над левой бровью, зелёные глаза, точёный нос. Русые волосы, затянутые в тугую косу. - Как звать тебя? - Лидой зовут... - Лидой, говоришь... Ну да, правильно, так оно и есть... Где она уже всё это видела?! Да, конечно видела. Много лет назад. В зеркале... Так вот кому её отец отписал домик в деревне! Это очаровательное юное создание – её сестра! Интересно, а где же её мать? Как хорошо было бы приблизить её к барскому дому, ведь Елизавета Ивановна – бездетная. Будет ей вместо дочери. Она её всему обучит. Нечего девушке с дворянской кровью голыми ногами на сцене дрыгать. А потом и замуж отдаст. И наследники красивые появятся... Вдруг Елизавета Ивановна очнулась. «Что за бредовые мысли пришли в мою голову? Видать, старею. Ничего эта крепостная девка не получит! Её место в хлеву, а не на воле! Лучше сама своими руками сожгу этот дом. Вот поеду, разыщу и сожгу!» Помещица подозвала балетмейстера. - Что это у тебя танцорки какие-то кволые? Ты забыл, что сам государь пожалует на премьеру? А ну, заставь их крутиться поживее! Всё это барыня говорила на сцене, куда не поленилась забраться по узким скрипучим ступенькам. Снова закружились, завертелись девушки в танце. А Елизавета Ивановна стала отходить, пятиться, потому что балерины стали расширять свой хоровод. Всё ещё пребывая в сильном гневе, Елизавета Ивановна оступилась и упала спиной в оркестровую яму. Померк для неё белый свет. Невидящие глаза застыли от ужаса и боли. С трудом подняли столбовую дворянку и усадили на стул. Она уже немного отошла от падения и порывалась встать. Но, ноги её не слушались. Одна нога была без туфли. Принялись её искать. Нашли. Стали надевать. Странное дело, но Елизавета Ивановна ничего не чувствовала. Ей эти туфли раньше жали, а теперь натянули ей туфлю на отёкшую ногу, а ей хоть бы что. Снова она хотела встать. Несколько балерин стали поднимать за руки, но она тяжело упала на стул. Ноги отнялись. Тогда её осторожно подняли и понесли к карете. Пока карета мчала Елизавету Ивановну в имение, она, ещё не осознавая своего печального положения, упрямо твердила побелевшими губами: «Сама поеду и сожгу! Ей ничего не достанется. Негодяйка! Воровка! Ничего ей не достанется! Ничегооооооооо...!» 8/09/08. © Фрида Шутман, 2016 Дата публикации: 01.10.2016 00:05:07 Просмотров: 2317 Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь. Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель. |
|