Старые знакомые
Шохрат Романов
|
Форма: Рассказ
Жанр: Просто о жизни Объём: 9631 знаков с пробелами Раздел: "" Понравилось произведение? Расскажите друзьям! |
Рецензии и отзывы
Версия для печати |
|
История о встрече научных сотрудников одного авторитетного научного заведения с очень и очень популярным... мгм... человеком! Директор надолго застыл перед фотографией, покачиваясь с носков на пятки и с пяток на носки. –Мдааа… – задумчиво протянул он, благосклонно поглядывая на застывшего завлаба. – Мдааа... Потом спросил, указав пальцем на большое фото в рамке, где известный телеведущий Дроздов, сидя на корточках, держал на ладонях кобру с раздутым капюшоном. – А чего это пьяный Николай Николаевич на стене делает? Директор института — ученый-географ с мировым именем, – естественно не мог не знать Дроздова. Был лично знаком. Поэтому без труда угадал состояние телеведущего программы «В мире животных». Пусть даже по фотографии. –Понимаете... – промямлил Али — заведующий лабораторией, боявшийся всякого начальства во всех состояниях. – Ехали мы как-то... –Под Репетеком... – вставил престарелый биолог Федоров Федор Федорович. –Ехали… ехали… – мучительно выдавливал из себя Али. – А тут еще вода у нас кончилась… Андрей, молодой парень лет двадцати, насмешливо покосился на Федорова. Вода тогда у них не просто кончилась. Ее отдали старику-кумли вместе с небольшой суммой денег в уплату за убитого ишака. –Ну и…? – седые брови директора съехались на переносице. Ну, в общем, «уазик» с научными сотрудниками и лаборантами свернул на дорогу в сторону Репетекского биосферного заповедника. Был июль. Воздух походил на расплавленное стекло, который обжигал носоглотку и легкие, нестерпимо жег открытые участки кожи. Пить хотелось невыносимо. И тут водитель вспомнил, что неподалеку расположен серпентарий – змеиный питомник, где обитало несколько научных работников и змееловов, а так же несколько сотен змей. «Уазик» свернул с грунтовой дороги на песчаную и помчался напрямик, подпрыгивая на барханах, которые принесла последняя песчаная буря. Вскоре показалась лесополоса из тутовых деревьев, которая прикрывала питомник от пустыни. Большой дом, обнесенный открытой террасой, укрылся в тени карагачей. По узким арыкам бежала, журча, вода. Видимо, вода на полив бралась с солончака, потому что берега канав были покрыты слоем соли. Несколько цистерн для воды. Душевая кабинка из подогнанных листов шифера. И большая часть двора, обнесенная проволочной сеткой. Вот и весь питомник. Не верилось, что этот заброшенный уголок дает стране сотни тысяч долларов дохода от продажи змеиного яда. Подъезжай к конторе, – приказал Али, сидевший рядом с Беки в кабине. «Уазик» остановился у крыльца, жалобно скрипнув изношенными колодками. И члены южно-каракумской экспедиции поспешили выгрузиться, покинув нагретую жарким солнцем железную будку. А на террасе в это время восседали директор питомника с научными сотрудниками и еще несколько человек. Все по пояс голые. На столе выстроилась целая батарея бутылок, и несколько, разрезанных арбузов. Бутылки были запотевшие от холода, потому что их водружали на стол из ведра до половины заполненного азотными солями с водой. Несколько полуголых и невообразимо белокожих людей — очевидно, не местных, дружно налегали на арбуз. Местные — пили чал. Али занес ногу на первую ступеньку и вдруг застыл. Федоров следовавший за ним, ткнулся носом в спину заведующего лабораторией. Спина остро воняла потом, и биолог чихнул. –Ущипни меня, Федор Федорович, – сипло зашептал Али, – это ведь Дроздов! Федоров, близоруко щурясь, покачал головой — раздетый до пояса, с красным лицом и взъерошенными волосами, из под которых лился пот, мало походил на известного телеведущего. Тем более, что, с тех пор, как отключили российские телеканалы, внешность Дроздова стала забываться. –Нет, точно, – это он! – Али взбежал на крыльцо. Федоров взбежал следом. –Салам алейкум! Не смотря на громкое приветствие, мало кто из сидящих за столом обратил на приехавших внимание. Все слушали Николая Николаевича. –Вполне возможно, что здесь, под ногами и хранятся останки динозавров... – и все дружно посмотрели под ноги. – Ведь остатки отложений мелового и юрского периода обильно находят на поверхности на востоке Туркменистана, в Кугитанге... Я снимал там еще в восьмидесятые окаменелые следы динозавров... Директор питомника сделал Али страшные глаза, чтобы не лез с традиционным рукопожатием двумя руками к увлекшемуся телеведущему. Кивнул на скамью — «садитесь», – и пододвинул поднос с граненными стаканами — «пейте и молчите»! Николай Николаевич на минуту замолчал, отирая обильно выступивший пот, и повел взглядо по сидящим за столом. –Нас, кажется, стало больше! Директор питомника понимающе крякнул и загремел под столом бутылками. Первые три стакана пролетели с головокружительной быстротой. Закусывал арбузом, тоже холодным, благодаря особой системе охлаждения. Если его разрезать и поставить вертикально, то благодаря испарению, мякоть этой ягоды начинает охлаждаться. Федоров только-только собиравшийся вступить в научную беседу со знаменитостью, был ошарашен приглашением: –Пойдемте фотографироваться... А поговорим потом... И телеведущий бодрым шагом отправился к загородке. Площадка со змеями была огорожена проволочной сеткой. В сетке была сделана низенькая дверца, чтобы человек мог протиснуться туда, присев на корточки. Дроздов опустился на корточки и, открыв калиточку, вполз внутрь. Две кобры, гревшиеся на солнце неподалеку, забеспокоились, и их округлые головки заняли вертикальное положение. Послышалось предупреждающее шипение. Капюшоны раскрылись. –Ух ты моя красавица! – телеведущий быстрым движением перехватил змею возле основания головы и осторожно посадил себе на вытянутые и раскрытые ладони. Кобра продолжала шипеть, слегка покачиваясь. Покачивался и Николай Николаевич, все так же сидя на корточках. –Теперь щелкните меня! – Дроздов понизил голос до шепота. Кобра покоилась на его ладонях, подобно статуэтке, чешуя ее блестела на солнце, как старинная бронза. И только легкое покачивание говорило о том, что это – живое пресмыкающееся, и шутки с ним плохи. Щелкнули сразу несколько фотоаппаратов. Кобра качалась на руках телеведущего. Качался и телеведущий. Федоров, еще более раскрасневшийся от солнца, «огненной воды» и присутствия известного человека, с которым уже собирался поспорить о благотворном влиянии политики Америки на весь остальной мир, расхрабрившись, с фотоаппаратом в руках тоже вполз на карачках в загородку. То ли ослепленный солнцем, то ли сослепу, он уперся объективом в кобру и замер. Змея неожиданно сделала бросок и ударила головой в объектив. Затвор фотоаппарата щелкнул. И Федор Федорович, включив задний ход, стал задом выползать из загородки. –Осторожнее! – прикрикнул директор питомника. – Хорошо еще не на гюрзу нарвался. Вот скверная змея! Никогда не предупреждает... Сразу бросается... Федоров вылез из калиточки и тщательно осмотрел объектив, надеясь найти на нем капельки яда. Но — тщетно! –Славное существо — кобра! – заржал Али. – Знает, на кого можно тратить драгоценный яд, а с кем лучше не связываться... У вас, Федор Федорович, мясо безвкусное и жилистое... –Очень остроумно! – обиделся биолог, пряча свой «Зенит» в чехол. –Ну, пошли к столу, – заторопил всех директор питомника, – водка греется... Директор долго раздумывал, и вся лаборатория с тревогой следила за ним, ожидая вердикта. –Андрей! – Академик в последний раз взглянул на фото и тяжело вздохнул. – Сними это... Все дружно перевели дух. Пронесло. Директор уйдет — фото повесят на место. А потом они уедут в экспедицию. Лаборатория будет заперта на замок. И никто больше не посягнет на ценную реликвию. Андрей с готовностью сдернул рамку с гвоздя. –Пошли! – директор направился к дверям. У Федорова победоносная улыбка сползла с лица. Вместо улыбки морщинистое лицо исказила плаксивая гримаса. Али торопливо склонился над картой, чтобы скрыть свое разочарование. А директор и Андрей уже вышли из кабинета. Академик шел неторопливо, осторожно ступая по мягкой ковровой дорожке. То и дело останавливался, отвечая на приветствия научных сотрудников, бегающих из кабинета в кабинет, создавая видимость рабочей суеты. На самом же деле, всех волновал только один вопрос — привезут ли в институт обещанную картошку, и по-скольку килограммов будут выдавать? Так, не торопясь, начальство, с руками заложенными за спину, и Андрей с фотографией добрались до апартаментов директора. –Входи, – академик гостеприимно распахнул дверь, пропустил фото, а потом вошел сам. Критическим оком окинув кабинет, он коротким жестом указал на портрет известного государственного деятеля: –Сними его... Андрей, ничего не понимая, но и ничего не говоря, снял тяжелую раму. И, держа ее в руках, воззрился на своего директора. –Поставь его в угол! – указал директор. – Да что ты вцепился в него? Поставь, говорю... Пока Андрей впихивал портрет государственного мужа в щель между стеной и книжным шкафом, академик взял фото Дроздова, бережно смахнул пыль с глянца рукавом пиджака и повесил рамку над своим столом. –Так-то лучше, – заметил он, усаживаясь за стол, и оглядываясь на фото. Заметив изумление и обиду на лице молодого человека, член-корреспондент двух десятков зарубежных Академий, жалобно сказал: –Понимаешь, вы себе еще сделаете, а мне – где взять? А сейчас уедете в поле, я буду скучать по нему... Пусть лучше у меня повисит... Великий человек! Природу знает, как свои пять пальцев... И любит ее как родное дитя... Не то, что некоторые... – брови академика снова грозно съехались на переносице, потому что он посмотрел в угол, где за шкафом — в пыли и паутине, – покоился теперь портрет другого человека... © Шохрат Романов, 2023 Дата публикации: 07.07.2023 19:34:08 Просмотров: 780 Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь. Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель. |
|