Вы ещё не с нами? Зарегистрируйтесь!

Вы наш автор? Представьтесь:

Забыли пароль?



Авторы онлайн:
Александр Кобзев



Минимальный Человек

Михель Гофман
Форма: Статья
Жанр: Публицистика
Объём: 47632 знаков с пробелами
Раздел: ""

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

 Рецензии и отзывы
Версия для печати

"Незаурядный в своих талантах человек представляет опасность для демократического общества и должен быть выброшен за борт. В обществе равных люди должны перестать быть личностями." Просветитель Жан-Жак Руссо в "Общественном Договоре".




"Не­за­уряд­ный в сво­их та­лан­тах че­ло­век пред­став­ля­ет опас­ность для демократического об­ще­ст­ва и дол­жен быть вы­бро­шен за борт. В обществе равных лю­ди долж­ны пе­ре­стать быть лич­но­стя­ми." Про­све­ти­тель Жан-Жак Рус­со в "Об­ще­ст­вен­ном До­го­во­ре".

Аме­ри­ка, рань­ше чем дру­гие стра­ны ми­ра, ста­ла оп­­­­­­­р­­е­­де­лять­ че­ло­ве­ка не тем, кто он как лич­ность, а тем, кто он как ра­бот­ник, так как вся жизнь стра­ны из­на­чаль­но строи­лась во­круг эко­но­ми­ки и для эко­но­ми­ки. Работник дожен был стать винтиком индустрии а его человеческие качества должны были быть сведены до функционального уровня.

Когда в 20-ые го­ды два­дца­то­го ве­ка ав­то­ма­ши­ны пре­вра­ти­лись в ат­ри­бут по­все­днев­ной жиз­ни появился тер­мин "basic personality". Это бы­ла ас­со­циа­ция с ба­зо­вой ча­стью ав­то­мо­би­ля обо­зна­чая ин­ди­ви­ду­аль­ность сокращенную до единственной функ­ции, ра­бо­чей.

В 1951 го­ду, пре­зи­дент Чи­каг­ско­го уни­вер­си­те­та, Эр­нест Кол­велл, вы­сту­пая пе­ред вы­пу­ск­ни­ка­ми, го­во­рил о по­след­ст­ви­ях для об­ще­ст­ва к ко­то­рым мо­жет при­вес­ти эко­но­ми­ка ес­ли она ста­нет глав­ной и един­ст­вен­ной це­лью че­ло­ве­че­ской жиз­ни: "Эко­но­ми­че­ское об­ще­ст­во, ко­то­рое мы стро­им, при­не­сет мно­гие бла­га, и в то же вре­мя унич­то­жит объ­ем жиз­ни, ее не­по­сред­ст­вен­ность и ее мно­го­об­ра­зие, и в но­вой ат­мо­сфе­ре поя­вит­ся пло­ская, од­но­мер­ная че­ло­ве­че­ская по­ро­да."

Че­рез 10 лет эта че­ло­ве­че­ская по­ро­да поя­ви­лась как рас­про­стра­нен­ный со­ци­аль­ный тип и со­цио­лог Гер­берт Мар­ку­зе ис­поль­зо­вав оп­ре­де­ле­ние Эрн­ста Кол­вел­ла на­звал свою кни­гу о ка­че­ст­вах Но­во­го Че­ло­ве­ка "One-dimensional man", че­ло­век од­но­го из­ме­ре­ния. На­ко­нец, в 1975 го­ду поя­вил­ся еще один тер­мин, ми­ни­маль­ная лич­ность, "Мinimal-self" названиe кни­ги со­цио­ло­га Кри­сто­фе­ра Лаш.

Современный од­но­мер­ный че­ло­век вырос из идеологии американского протестантизма. В 18-19 ве­ках чле­ны про­тес­тант­ских сект ква­ке­ров, эми­шей и ме­но­­ни­тов на­зы­ва­ли се­бя "plain people", про­стые, чис­тые лю­ди. Это оз­на­ча­ло, что че­ло­век чист пе­ред бо­гом в сво­их про­стых же­ла­ни­ях и це­лях, что он прост как Пер­во­здан­ный Адам."Plain people" 18-го века воплощали те черты которые стали характерными для одномерного человека века 20-го.

Ми­ни­маль­ный че­ло­век вы­рас­тал из са­мой поч­вы эко­но­ми­че­ской де­мо­кра­тии из идеи лич­­­­­­­­н­ого ин­­­­­­­­­­т­­е­­реса су­­­­­­­­ж­­е­­нн­ого до эко­но­ми­че­ских це­лей. Эко­но­ми­ка тре­бо­ва­ла уп­ро­ще­ния слож­но­го, за­пу­тан­но­го и про­ти­во­ре­чи­во­го внут­рен­не­го ми­ра че­ло­ве­ка до не­об­хо­ди­мо­го сис­те­ме стан­­да­рта в ко­то­ром ра­бо­та­ет вся эко­но­ми­ка она тре­бо­ва­ла от­ка­за ин­ди­ви­да от сво­ей уни­­­ка­л­­ь­­ности, ин­ди­ви­ду­аль­но­сти.

Ин­ди­ви­ду­аль­ность фун­да­мен­таль­ное свой­ст­во при­ро­ды, все­го жи­во­го ми­ра. Математик Лейб­ниц од­на­ж­ды пред­ло­жил сво­им уче­ни­кам най­ти иден­тич­ные ли­стья у рас­те­ний од­ной и той же по­ро­ды. Ни­кто не смог это­го сде­лать ка­ж­дый лист чем-то от­ли­чал­ся от дру­го­го, ка­ж­дый лист был уни­ка­лен.

Но об­ще­ст­во про­ти­во­пос­тав­ля­ет се­бя при­ро­де, ци­ви­ли­за­ция яв­ле­ние ис­кус­ст­вен­ное, она ста­вит сво­ей за­да­чей "ук­ро­ще­ние при­ро­ды и че­ло­ве­ка", ук­ро­ща­ет те ка­че­ст­ва че­ло­ве­ка ко­то­рые ме­ша­ют ра­цио­наль­но­му уст­рой­ст­ву жиз­ни.

Вро­ж­ден­ные, ес­те­ст­вен­ные ка­че­ст­ва че­ло­ве­ка вхо­­д­или в про­ти­во­ре­чие с ло­ги­кой и ра­цио­на­лиз­мом Но­во­го Вре­ме­ни, ве­ка Ра­зу­ма, ве­ка Про­грес­са и, Ев­ро­па, с ее мно­го­ве­ко­вым про­шлым, вхо­ди­ла в этот но­вый ра­цио­наль­ный мир по­сте­пен­но пре­одо­ле­вая ста­рые тра­ди­ции гу­ма­ни­сти­че­ской куль­ту­ры. На но­вом кон­ти­нен­те идеи Про­грес­са во­пло­ща­лись бы­ст­рее, Аме­ри­ка не име­ла бал­ла­ста ис­то­рии, культуры, тра­ди­ции в ней соз­да­ва­лись заново.

В то вре­мя как ста­рый кон­ти­нент еще жил идея­ми иду­щи­ми от эпо­хи Воз­ро­ж­де­ния про­воз­гла­сив­шей лич­ность, уни­каль­ность че­ло­ве­ка глав­ным об­ще­ст­вен­ным дос­тоя­ни­ем, его выс­шей цен­но­стью, Аме­ри­ка во­пло­ща­ла идеи Но­во­го Вре­ме­ни, идеи Про­све­ще­ния, от­ри­цаю­щих лю­бое не­ра­вен­ст­во, любую иерархию и, со­от­вет­ст­вен­но, не принимала лич­но­сть как высший общественный тип.

Фран­цуз­ская ре­во­лю­ция 1789 го­да зая­ви­ла о ра­вен­ст­ве как глав­ной цен­но­сти Пер­вой Рес­пуб­ли­ки, но стра­на про­дол­жа­ла су­ще­ст­во­вать в сис­те­ме со­ци­аль­но­го и эко­но­ми­че­ско­го не­ра­вен­ст­ва еще бо­лее ста лет. Со­еди­нен­ные Шта­ты же ста­ли пер­вой стра­ной,в ко­то­рой де­мо­кра­ти­че­ские прин­ци­пы бы­ли не толь­ко за­кре­п­ле­ны за­ко­но­да­тель­ст­вом еще до Французской революции, в 1785 го­ду, они бы­ли реа­ли­зо­ва­ны в про­цес­се эко­но­ми­че­ской прак­ти­ки сво­бод­но­го ин­ди­ви­ду­аль­но­го пред­при­ни­ма­тель­ст­ва.

Аме­ри­ка стра­на про­стых лю­дей она соз­да­ва­лась, как го­во­рил Ав­ра­ам Лин­кольн в сво­ей Гет­тис­бург­ской ре­чи, про­сты­ми людь­ми для про­стых лю­дей,"Ри­то­ри­ка Лин­коль­на от­ра­жа­ла на­цио­наль­ную мен­таль­ность ко­то­рая пред­по­чи­та­ет про­стое слож­но­му, что не­из­беж­но при­вело к тор­же­ст­ву ба­наль­но­сти, человек определяется ба­зо­выми, эле­мен­тар­ными по­ня­ти­ями, в ко­то­рых ис­че­за­ет ду­хов­ное на­ча­ло, что и де­ла­ет нашу жизнь такой мо­но­тон­ной и ме­ха­ни­стич­ной." Обозреватель га­зе­ты Нью-Йорк Таймс, Джей­ко­би Сью­зен 2007 году.

Возможность утраты интереса к человеческой личности в процессе развития материалистической цивилизации предвидел еще в 18-ом ве­ке про­све­ти­тель Фу­ко: "Мо­гу по­ру­чить­ся, что лич­ность ис­чез­нет, так­же, как ис­че­за­ет ли­цо, на­чер­тан­ное на мок­ром при­бреж­ном пес­ке.",
В 19-ом веке, в Америке, это предвидение превратилось в реальность: "Уни­каль­ность и ори­ги­наль­ность аб­со­лют­но чу­ж­ды аме­ри­кан­цу. Он це­нит в че­ло­ве­ке по­хо­жесть, ти­пич­ность". Аме­ри­кан­ский фи­ло­соф Эмер­сон.

Фи­ло­соф и по­эт Уолт Уит­мен, также как и Эмерсон, ви­дел в этом по­ло­жи­тель­ное ка­че­ст­во аме­ри­кан­ской жиз­ни и, в по­эме "Ли­стья Тра­вы", писал, что в демократическом об­ще­ст­ве, в от­ли­чии от при­ро­ды, ка­ж­дый че­ло­век важ­ен са­м по се­бе, но ему вовсе не обязательно иметь свое ли­цо.

США стра­на ин­ди­ви­дуа­лиз­ма, ин­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­д­­­­и­­­­ви­­дуа­льной сво­бо­ды, но ин­ди­вид и лич­ность не од­но и то­же. Лич­ность про­ти­во­сто­ит мас­се и оп­­р­е­­де­­л­яет­ся ка­че­ст­вом. Ин­ди­вид часть мас­сы, ко­то­рая оп­ре­де­ля­ет­ся ко­ли­че­ст­вом. Ин­ди­вид ду­ма­ет толь­ко о се­бе, лич­ность ощу­ща­ет се­бя ча­стью ог­ром­но­го ми­ра. Цель лич­но­сти улуч­ше­ние се­бя и ми­ра. Цель ин­ди­ви­да, в ус­ло­ви­ях эко­но­ми­че­ской де­мо­кра­тии, при­спо­соб­ле­ние к об­стоя­тель­ст­вам ве­ду­щее к лич­­н­ому ус­­п­еху и он го­тов при­нять все ус­ло­вия, ко­то­рые ве­дут к этой це­ли.

США стра­на им­ми­гран­тов ко­то­рые от­прав­ля­лись в Но­вый Свет что­бы по­лу­чить то, че­го они бы­ли ли­ше­ны в сво­ей стра­не, эко­но­ми­че­скую сво­бо­ду, ком­фор­та­бель­ную жизнь и они бы­ли го­то­вы от­ка­зать­ся от сво­его про­шло­го и от са­мих се­бя, бы­ли готовы упростить, су­зить се­бя до той фор­мы, ко­то­рая тре­бо­ва­лась для по­лу­че­ния благ ко­то­рые но­вая стра­на пре­дос­тав­ля­ла.

Всту­пив на аме­ри­кан­скую зем­лю им­ми­грант те­ря­ет не толь­ко со­ци­аль­ный ста­тус, но и са­му лич­ность, сфор­ми­ро­ван­ную куль­ту­рой его род­ной стра­ны. Здесь его уни­каль­ные ка­че­ст­ва, его лич­ность ут­ра­чи­ва­ют ка­кую-ли­бо цен­ность не толь­ко в гла­зах дру­гих, но и в его соб­ст­вен­ных гла­зах так как он стре­мит­ся стать та­ким, как все, т.е. стать аме­ри­кан­цем.

Как пи­сал клас­сик аме­ри­кан­ской со­цио­ло­гии Да­ни­ел Бур­стин: "..в Аме­ри­ке) ка­ж­дый дол­жен быть го­тов стать кем-то дру­гим. Быть го­то­вым к лю­бой транс­фор­ма­ции сво­ей лич­но­сти зна­чит стать аме­ри­кан­цем".

У Аме­ри­ки, стра­ны, соз­дан­ной им­ми­гран­та­ми, есть своя ис­то­рия, и, в то же вре­мя, у аме­ри­кан­цев-им­ми­гран­тов нет ни­ка­кой ис­то­рии. Они обор­ва­ли кор­ни свя­зы­ваю­щие их со стра­ной из ко­то­рой они при­бы­ли, у них нет и свя­зи с ис­то­ри­ей стра­ны, в ко­то­рую они при­бы­ли. У них нет кор­ней без кор­ней они чув­ст­ву­ют се­бя сво­бод­ны­ми от обя­за­тельств пе­ред дру­ги­ми, от обя­за­тельств пе­ред об­ще­ст­вом ко­то­рое их при­ня­ло. Да и са­мо об­ще­ст­во тре­бу­ет от них толь­ко то­го, что сов­па­да­ет с их лич­ны­ми ин­те­ре­са­ми- стать бо­га­че.

"В про­цес­се ес­те­ст­вен­но­го от­бо­ра им­ми­гран­ты из раз­ных стран Ев­ро­пы, лю­ди раз­ных куль­тур, раз­ных язы­ков и тра­ди­ций, прой­дя че­рез ги­гант­скую мель­ни­цу пре­вра­ти­лись в од­ну му­ку. Им­ми­гран­ты ста­но­вят­ся аме­ри­кан­ски­ми биз­нес­ме­на­ми а во вто­ром по­ко­ле­нии они по­хо­жи друг на дру­га не толь­ко в сво­их жиз­нен­ных идеа­лах, они мыс­лят, го­во­рят и ве­дут се­бя как близ­не­цы. Аме­ри­ка соз­да­ет толь­ко один тип че­ло­ве­ка." Пуб­ли­цист Джон Джэй Чап­ман.

Гри­го­рий Рыс­кин, им­ми­грант из Советского Союза: "Лю­ди здесь ка­кие-то пло­ские. Пло­ские, как спу­щен­ные ко­ле­са. Ба­наль­ные."

Внеш­не аме­ри­кан­ское об­ще­ст­во чрез­вы­чай­но раз­но­род­но,оно сло­жи­лось в ре­зуль­та­те мно­го­ве­ко­вой им­ми­гра­ции, но мно­же­ст­во куль­тур, раз­но­об­ра­зие ре­ли­ги­оз­ных и на­род­ных тра­ди­ций про­шли пе­ре­плав­ку в кот­ле эко­но­ми­ки соз­дав­шей уни­фи­ци­ро­ван­ные нор­мы мыш­ле­ния и по­ве­де­ния. Аме­ри­кан­ский "пла­виль­ный ко­тел" лег­ко транс­фор­ми­ро­вал сы­рой им­ми­грант­ский, че­ло­ве­че­ский ма­те­ри­ал в про­дукт нуж­ный ин­ду­ст­рии так как при­спо­соб­ле­ние при­но­си­ло ощу­ти­мые ма­те­ри­аль­ные бла­га и жиз­нен­ный ком­форт.

Лю­бой уро­вень адап­та­ции в ев­ро­пей­ской стра­не не сде­ла­ет им­ми­гран­та нем­цем, фран­цу­зом или рус­ским. Что­бы на­зы­вать се­бя нем­цем, фран­цу­зом или рус­ским нуж­но впи­тать в се­бя мно­го­ве­ко­вую куль­ту­ру на­ро­да а для это­го не­об­хо­дим мно­го­слой­ный жиз­нен­ный опыт на­чи­ная с мо­мен­та ро­ж­де­ния. В Аме­ри­ке, им­ми­грант ос­во­ив­ший ос­нов­ные прин­ци­пы де­ло­вой жиз­ни и пра­ви­ла по­все­днев­но­го по­ве­де­ния, ста­но­вит­ся аме­ри­кан­цем.

Ев­ро­пей­ская фи­ло­со­фия и ли­те­ра­ту­ра ут­вер­жда­ли, что че­ло­век осоз­на­ет се­бя че­рез по­иск ин­ди­ви­ду­аль­но­го пу­ти, че­рез по­ни­ма­ние и при­ятие фак­та, что он чем-то от­ли­ча­ет­ся от дру­гих. Оп­ре­де­ляя и от­стаи­вая свою осо­бость че­ло­век дол­жен быть го­тов со­про­тив­лять­ся прес­су об­ще­ст­вен­но­го мне­ния. Да­же ес­ли че­ло­век, в этой борь­бе за свою уни­каль­ность, свое­об­ра­зие, тер­пит по­ра­же­ние, он, тем не ме­нее, ощу­ща­ет се­бя лич­­н­остью, лич­­н­остью по­тер­пев­шей по­ра­же­ние.

Вся ев­ро­пей­ская куль­ту­ра за­ни­ма­лась по­ка­зом раз­ви­тия лич­но­сти, по­ка­зом как стро­и­тся уни­каль­ная ин­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­д­­­­и­­­­ви­­­ду­­аль­но­сть. Ин­ди­ви­ду­аль­ность, уни­каль­ность че­ло­ве­ка бы­ла его ка­пи­та­лом и важ­ней­шей со­став­ляю­щей ди­на­ми­ки об­ще­ст­вен­но­го про­цес­са. Ха­рак­тер­ным ка­че­ст­вом ге­ро­ев ев­ро­пей­ской ли­те­ра­ту­ры бы­ли слож­ность, утон­чен­ность и глу­би­на внут­рен­ней жиз­ни. Они му­чи­лись не­раз­ре­ши­мы­ми во­про­са­ми че­ло­ве­че­ско­го су­ще­ст­во­ва­ния, бро­са­ли вы­зов об­ще­ст­ву и судь­бе.

Че­ло­век вы­де­лив­шей­ся из тол­пы су­мев­ший вы­ра­бо­тать вы­со­кий ин­тел­лект, вы­со­кие мо­раль­ные кри­те­рии, эс­те­ти­че­ское чув­ст­во был и ос­та­ет­ся, в оп­ре­де­лен­ной степени, в ев­ро­пей­ском соз­на­нии, ге­ро­ем, мо­де­лью для под­ра­жа­ния. Не­да­ром эли­той ев­ро­пей­ских на­ций все­гда счи­та­лись фи­ло­со­фы, пи­са­те­ли, ху­дож­ни­ки, они пред­став­ля­ли выс­шую че­ло­ве­че­скую по­ро­ду, ари­сто­кра­тию стра­ны, ко­то­рая бы­ла пред­ме­том ува­же­ния и обо­жа­ния тол­пы и бы­ла для нее об­раз­цом, пус­кай и не­дос­ти­жи­мым.

В гла­зах аме­ри­кан­цев, фи­ло­со­фы, пи­са­те­ли, ху­дож­ни­ки, лю­ди твор­че­ских про­фес­сий, ни­ко­гда не бы­ли вы­ра­зи­те­ля­ми воз­мож­но­стей лич­но­сти. Твор­че­ская лич­ность оце­ни­ва­ет­ся лишь в кри­те­ри­ях биз­не­са. Чем вы­ше го­но­ра­ры ху­дож­ни­ка, ак­те­ра, пи­са­те­ля, тем вы­ше его цен­ность, ге­ро­ем Аме­ри­ки все­гда был че­ло­век соз­даю­щий ма­те­ри­аль­ные бо­гат­ст­ва.

Лич­ность же стро­ит внут­рен­нее бо­гат­ст­во, бо­гат­ст­во ду­ха. От­­­ст­а­и­ва­я пра­во на свою уни­каль­ность, на свое ви­де­ние ми­ра, на свои убе­ж­де­ния, на свои вку­сы, личность на­хо­дит­ся в по­сто­ян­ном кон­флик­те с дру­ги­ми, но эти кон­флик­ты и есть дви­жу­щая си­ла об­ще­ст­ва, соз­даю­щая его ду­хов­ное, эмо­цио­наль­ное, эстетическое, ин­тел­лек­ту­аль­ное бо­гат­ст­во.

Но ма­ши­на эко­но­ми­ки ну­­­­­­­­­­жд­­ае­тся в че­­­­­­­л­­о­­веке лишь как в де­та­ли об­щей кон­ст­рук­ции в ко­то­рой,для то­го что­бы мно­го­чис­лен­ные ком­по­нен­ты лег­ко при­ти­ра­лись друг к дру­гу они долж­ны быть стан­дарт­ны и взаи­мо­за­ме­няе­мы. Лич­ность же уни­каль­на, кон­фликт­на, не­пред­ска­зуе­ма и ме­ша­ет эко­но­ми­че­ско­му про­цес­су. Яр­кие лич­но­сти ми­на за­мед­лен­но­го дей­ст­вия,ко­то­рая взры­ва­ет­ся не­из­беж­ной конфронтацией.

"Ев­ро­пей­ская идео­ло­гия личности про­ти­во­стоя­щей внеш­ним влия­ни­ям не так уж хо­ро­ша как это мо­жет по­ка­зать­ся на пер­вый взгляд", пи­шет ав­тор кни­ги "Europe in blood": "Ко­гда аме­ри­ка­нец по­па­да­ет в ком­па­нию ев­ро­пей­цев он стал­ки­ва­ет­ся с не­при­выч­ной и дис­ком­форт­ной ат­мо­сфе­рой, кон­фрон­та­ци­ей всех со все­ми. Ка­ж­дый яро­ст­но, до по­след­ней ка­п­ли кро­ви, за­щи­ща­ет свою по­зи­цию, это вой­на всех про­тив всех. Ка­ж­дый от­та­чи­ва­ет свою ин­ди­ви­ду­аль­ность, свою уни­каль­ную лич­ность в не­пре­кра­щаю­щей­ся борь­бе с дру­ги­ми. Ат­мо­сфе­ра все­об­ще­го ан­та­го­низ­ма и кон­фрон­та­ции не мо­жет при­вес­ти к кон­ст­рук­тив­но­му ре­ше­нию конкретной проблемы для ка­ж­до­го по­бе­да над мне­ни­ем дру­го­го важ­нее делового ком­про­мис­са."

Для аме­ри­кан­ской ци­ви­ли­за­ции, ци­ви­ли­за­ции биз­не­са, глав­ная цель ре­ше­ние кон­крет­ных про­блем, а соз­да­ние кон­ст­рук­тив­но­го диа­ло­га воз­мож­но лишь ко­гда внут­рен­няя жизнь че­ло­ве­ка, со всей ее про­­­­т­­и­­­в­о­­­р­е­­чи­востью ней­тра­ли­зо­ва­на. Кон­флик­ты ме­ж­ду людь­ми га­сит сис­те­ма ри­туа­лов стан­дар­ты по­ве­де­ния вы­ну­ж­да­ют ка­ж­до­го дей­ст­во­вать внут­ри твер­до обо­зна­чен­ных ра­мок.

Жизнь по пра­ви­лам соз­да­ет вы­ра­ба­ты­ва­ет ка­че­ст­во, ко­то­рое так удив­ля­ет ино­стран­цев в аме­ри­кан­цах, уве­рен­ность в се­бе. При­­­­н­и­ма­я ре­ше­ния в рам­ках об­ще­при­ня­тых кли­ше аме­ри­ка­нец бес­соз­на­тель­но сле­ду­ет об­ще­при­ня­тым ри­туа­лам и по­это­му оши­бок не бо­ит­ся. Бу­ду­чи та­ким как все, он не­уяз­вим и это де­ла­ет его та­ким уве­рен­ным в се­бе.

Ри­ту­ал - бес­соз­на­тель­ный ав­то­ма­тизм. Прививаемые с дет­ст­ва ритуалы становятся автоматическим рефлексом, человек действует и думает по заданной обществом программе,не подвергая ее критике или анализу.

Лю­бое об­ще­ст­во, вне за­ви­си­мо­сти от уров­ня ци­ви­ли­зо­ван­но­сти, во все вре­ме­на стре­ми­лось упо­ря­до­чить сти­хию внут­рен­не­го ми­ра че­ло­ве­ка, су­зить его до при­ем­ле­мой об­ще­ст­вом нор­мы.
Дос­то­ев­ский го­во­рил: "Ши­рок че­ло­век, слиш­ком ши­рок, я бы су­зил". "Че­ло­ве­ка при­хо­дит­ся, ра­ди его же поль­зы, ли­бо дрес­си­ро­вать, ли­бо про­све­щать.", пи­сал Лев Тол­стой и при­зы­вал к "оп­ро­ще­нию". В его вре­мя этот но­вый, су­жен­ный че­ло­век толь­ко на­чал по­яв­лять­ся в Рос­сии, но не стал еще рас­про­стра­нен­ным со­ци­аль­ным ти­пом.

В Аме­ри­ке он поя­вил­ся на пол­сто­ле­тия рань­ше, Алек­сан­д­р Гер­це­н называл это человеческий тип ме­ща­нином: "Все пра­виль­но в аме­ри­кан­ском джент­ль­ме­не, он все­гда кор­рек­тен, скро­мен и бес­цве­тен... ...но ес­ли от­нять у не­го его де­ло, то вне де­ла ему нет ни­ка­кой це­ны. ...уви­дев лич­но­ст­ные, ин­ди­ви­ду­аль­ные ка­че­ст­ва в дру­гом че­ло­ве­ке, ме­ща­нин мо­жет толь­ко воз­му­тить­ся их при­сут­ст­ви­ем. Для ме­щан­ст­ва все чер­ты ин­ди­ви­ду­аль­но­сти долж­ны быть сгла­же­ны..."

Гер­цен вос­при­ни­мал че­ло­ве­ка Де­ла не­га­тив­но, ме­щан­ст­во в гла­зах рус­ской ин­тел­ли­ген­ции бы­ло яв­ле­ни­ем от­ри­ца­тель­ным и, в то­же вре­мя, она ви­де­ла в че­ло­ве­ке Де­ла об­­ра­з че­ло­ве­ка бу­ду­ще­го спо­соб­но­го из­ме­нить за­стой­ное бо­ло­то рос­сий­ской жиз­ни. От­но­ше­ние ин­тел­ли­ген­ции к это­му со­ци­аль­но­му ти­пу бы­ло про­ти­во­ре­чи­вым. С од­ной сто­ро­ны, он нес идеи Про­грес­са, в ко­то­рых Рос­сия ну­ж­да­лась что­бы стать ча­стью ци­ви­ли­зо­ван­но­го ми­ра. С дру­гой сто­ро­ны, сим­па­тий он не вы­зы­вал так как был ли­шен тех ка­честв, ко­то­рые вы­ше все­го це­ни­лись в рус­ской куль­ту­ре, спонтанной эмо­цио­наль­но­сти, ис­крен­но­сти, бо­гат­ст­ва внут­рен­ней жиз­ни.

Ге­рой Чер­ны­шев­ско­го, Рах­ме­тов, от­пра­вил­ся в Се­ве­ро-Аме­ри­кан­ские Шта­ты учить­ся де­лать де­ло. Для Ба­за­ро­ва опе­ри­ро­ва­ние ля­гу­шек бо­лее цен­но чем вся куль­ту­ра ми­ра, по­то­му что опе­ри­ро­ва­ние ля­гу­шек ве­дет к об­ще­ст­вен­ной поль­зе а куль­ту­ра не ве­дет ни­ку­да. Строи­тель­ст­во ма­те­ри­аль­но­го бо­гат­ст­ва важ­нее аб­ст­ракт­ных идей вы­со­ко­го гу­ма­низ­ма а ду­хов­ной жиз­ни не су­ще­ст­ву­ет это вы­дум­ка по­пов. Что ха­рак­тер­но для всех этих по­ло­жи­тель­ных ге­ро­ев, "но­вых лю­дей", Ба­за­ро­ва, Рах­ме­то­ва, это их од­но­мер­ность, от­сут­ст­вие объ­е­ма лич­но­сти, ми­ни­мум внут­рен­ней жиз­ни.

Им противостоял дру­гой ха­рак­тер рус­ской ли­те­ра­ту­ры, Об­ло­мов. Штольц пред­ла­га­ет ему свою про­грам­му жиз­ни, в ко­то­рой, для то­го что­бы сде­лать де­ло нуж­но по­сто­ян­но при­спо­саб­ли­вать­ся к мне­ни­ям, вку­сам нужных людей. Об­ло­мов же хо­чет со­хра­нить се­бя как лич­ность, со­хра­нить сво­й внут­рен­ний ми­р, сво­и убе­ж­де­ния, сво­и сим­па­тии и ан­ти­па­тии, вку­сы и пред­поч­те­ния. Об­ло­мов в но­вой, на­сту­паю­щей ци­ви­ли­за­ции Дела, "лиш­ний че­ло­век".

Ге­рои со­вет­ской ангажированной ли­те­ра­ту­ры, убе­ж­ден­ные ком­му­ни­сты, бы­ли пря­мы­ми по­том­ка­ми Базарова, Рахметова, Штольца и в них яв­но про­гля­ды­ва­ли все те же чер­ты. Это был но­вый тип рос­­си­й­с­кого ме­­щ­а­­нина, прав­да, но­вым в нем бы­ло лишь од­но ка­че­ст­во, аг­рес­сив­ность в дос­ти­же­нии це­ли. Он ви­дел мир толь­ко как мир ма­те­ри­аль­ный и его це­ли бы­ли так­же ма­те­ри­аль­ны. Со­вет­ский чи­нов­ник, в "За­вис­ти" Юрия Оле­ши, поющим в туалете, и был этим но­вым ти­пом вы­шед­шим из го­го­лев­ско­го Мир­го­ро­да.

Правда, советский мещанин не стал ни че­ло­ве­ком де­ла, ни ми­ни­маль­ным че­ло­ве­ком. Рос­сия, с ее аморф­ны­ми фор­ма­ми об­ще­ст­вен­ной жиз­ни и пре­зре­ния к нор­мам и ри­туа­лам смог­ла соз­дать толь­ко "сов­ка", ко­то­рый про­дол­жил тра­ди­ции российского ме­щан­ст­ва в приори­те­те фи­зио­ло­ги­че­ской жиз­ни над ос­таль­ны­ми, но не при­нял ци­ви­ли­зо­ван­ные фор­мы по­ве­де­ния.

Во внешне осовремененной феодальной системе Советской России че­ло­ве­ка сужали варварскими методами, стра­хом, внеш­ней си­лой, ре­прес­сия­ми, "Не мо­жешь нау­чим, не хо­чешь за­ста­вим". В Рос­сии не су­ще­ст­во­ва­ло то­го ог­ром­но­го ар­се­на­ла эко­но­ми­че­ских ме­то­дов вос­пи­та­ния как на За­па­де, ко­то­рые по­зво­ли­ли про­вес­ти "уп­ро­ще­ние" человека на ши­ро­кой ор­га­ни­за­ци­он­ной ос­но­ве.

"Об­ще­ст­во, ис­поль­зуя эко­но­ми­че­ские ры­ча­ги, мяг­ко и не­за­мет­но соз­да­ют че­ло­ве­ка го­то­вого под­чи­нить­ся лю­бо­му при­ка­зу в ка­кой бы за­ка­муф­ли­ро­ван­ной фор­ме он бы не по­да­вал­ся, в че­ло­ве­ке, ко­то­рым мож­но управ­лять без внеш­не­го дав­ле­ния, в че­ло­ве­ке ко­то­рый бы, тем не ме­нее, счи­тал се­бя сво­бод­ным, дей­ст­вуя так как тре­бу­ет от не­го эко­но­ми­ка." Эрих Фромм.

Тот факт, что эко­но­ми­че­ское об­ще­ст­во ни­ве­ли­ру­ет и унич­то­жа­ет лич­ность бы­л оче­виден уже в на­ча­ле соз­да­ния но­во­го по­ряд­ка жиз­ни и об этой опас­но­сти пре­­д­у­п­р­е­­ж­дали мно­гие.

Ген­ри То­ро, за­щит­ник прав лич­но­сти на сво­бод­ное твор­че­ское вы­ра­же­ние, про­сто­душ­но на­по­ми­нал : "Глав­ны­ми про­дук­та­ми об­ще­ст­ва долж­ны быть не ра­бы-ис­пол­ни­те­ли, а лю­ди, эти ред­кие пло­ды, име­нуе­мые ге­роя­ми, свя­ты­ми, по­эта­ми и фи­ло­со­фа­ми."

Джеймс Трус­лоу Адамс в сво­ей кни­ге "Аме­ри­кан­ский эпос": "Ес­ли мы бу­дем рас­смат­ри­вать че­ло­ве­ка толь­ко как ра­бот­ни­ка и по­тре­би­те­ля, то­гда при­дет­ся со­гла­сить­ся, что, чем бо­лее без­жа­ло­ст­ным бу­дет биз­нес, тем луч­ше. Но, ес­ли мы бу­дем ви­деть в ка­ж­дом че­ло­ве­че­ское су­ще­ст­во, то­гда нам нуж­но бу­дет вме­шать­ся и на­пра­вить биз­нес та­ким об­ра­зом, что­бы он слу­жил рас­цве­ту че­ло­ве­ка как лич­но­сти."

Го­­­­л­оса Ген­ри То­ро и Адам­са зву­чат из на­ив­но­го, да­ле­ко­го, за­бы­то­го про­шло­го. Ин­ду­ст­ри­аль­ное об­ще­ст­во ви­де­ло в че­ло­ве­ке пре­ж­де все­го ра­бот­ни­ка лич­ность ему бы­ла не нуж­на ин­ду­ст­ри­аль­ное об­ще­ст­во об­ще­ст­во мас­со­вое и че­ло­век в нем лишь часть мас­сы. "Еди­ни­ца? Еди­ни­ца - вздор, еди­ни­ца - ноль!", про­воз­гла­шал гла­ша­тай ин­ду­ст­ри­аль­ной ре­во­лю­ции Вла­­д­и­ми­р Мая­ков­ский.

Вос­пи­та­ние лич­но­сти не яв­ля­ет­ся це­лью ма­те­риа­ли­сти­че­ской ци­ви­ли­за­ции из лич­но­сти не по­лу­ча­ет­ся хо­ро­ший ра­бот­ник или по­ку­па­тель шир­пот­ре­ба. Ес­ли индивид со­про­тив­ля­ет­ся об­ще­при­ня­тым нор­мам стре­мит­ся со­хра­нить свою личность, свой внут­рен­ний мир и на­пол­нить жизнь ины­ми цен­но­стя­ми вне ма­те­ри­аль­ны­ми то этим он умень­ша­ет свои шан­сы на вы­жи­ва­ние,так как со­про­тив­ле­ние рас­смат­ри­ва­ет­ся как со­ци­аль­ная ано­ма­лия.

Жиз­нен­ный ус­пех тре­бу­ет при­спо­соб­ле­ния, при­спо­соб­ле­ния к раз­лич­ным об­стоя­тель­ст­вам и к мно­же­ст­ву лю­дей. Мно­го­чис­лен­ные де­ло­вые кон­так­ты тре­бую­т мас­тер­ст­ва, не­об­хо­ди­мо про­­и­г­­ры­ва­ть раз­но­об­раз­ные ти­по­вые ро­ли ус­та­нов­ле­нные об­ще­ст­вен­ным эти­ке­том. Но это не мас­тер­ст­во со­­­­ц­и­­а­­ль­­ного ха­­­­м­­е­­­л­е­она преж­них вре­мен пря­­­т­а­­в­­шего за мас­ка­ми свое ис­тин­ное су­ще­ст­во. Это, так­же и не мас­тер­ст­во ак­­­­­­­те­ра им­­­п­р­­о­­­ви­­­­зи­­р­ую­щего в рам­ках сво­их че­ло­ве­че­ских ре­сур­сов.

Ак­тер чер­па­ет ма­те­ри­ал из са­мо­го се­бя, из бо­гат­ст­ва и раз­но­об­ра­зия сво­ей ин­ди­ви­ду­аль­но­сти. Ак­тер соз­да­тель об­раза, а че­ло­век де­ла кон­ст­рук­тор со­би­раю­щий се­бя из го­то­вых об­ра­зов-кли­ше соз­дан­ных мас­со­вой куль­ту­рой. В нем не ни спон­тан­но­сти чувств, ни той уни­каль­ной эмо­цио­наль­ной ау­ры ко­то­рая ха­рак­те­ри­зу­ет лич­ность. Его внут­рен­ний мир хра­ни­ли­ще стан­дарт­ных об­ра­зов го­то­вых для упот­реб­ле­ния, в про­цес­се приспособления он ут­ра­чи­ва­ет свое уни­каль­ное "Я".

Он ста­но­вит­ся сы­рой гли­ной ко­то­рой при­да­ет фор­му лю­бая внеш­няя си­ла: "Мно­гие до сих пор пом­нят тот шок ко­то­рый Аме­ри­ка ис­пы­та­ла уз­нав, что ки­тай­цы, за­хва­тив в плен на­ших сол­дат в Ко­рее про­ве­ли с ни­ми ус­пеш­ную опе­ра­цию по про­мы­ва­нию моз­гов, пре­вра­тив их в ком­му­ни­стов... Впол­не воз­мож­но, что при на­шей спо­соб­но­сти при­спо­саб­ли­вать­ся, нас мож­но пре­вра­тить в ко­го угод­но.", пи­сал ав­тор кни­ги "Europe in blood".

То, что про­изош­ло с аме­ри­кан­ски­ми сол­да­та­ми в Ко­рее экс­тре­маль­ная си­туа­ция, но она на­гляд­но по­ка­за­ла, как лег­ко аме­ри­ка­нец от­ка­зы­ва­ет­ся от сво­их пред­став­ле­ний и взгля­дов ес­ли они не со­от­вет­ст­ву­ют прин­ци­пам вы­жи­ва­ния.

Шок, ко­то­рый ис­пы­та­ла во вре­мя ко­рей­ской вой­ны Аме­ри­ка, осо­бен­но ост­ро ощу­ща­ла аме­ри­кан­ская ин­тел­ли­ген­ция, ее "боль­ное соз­на­ние", "боль­ная со­весть", при­ве­ли к соз­да­нию про­из­ве­де­ний ис­кус­ст­ва пре­ду­пре­ж­даю­щих об уг­ро­зе ко­то­рую не­сет в се­бе ши­ро­ко рас­про­стра­нившийся в об­ще­ст­ве кон­фор­мизм. Фрэн­­си­с Кап­ра, Элиа Ка­­­з­ан, Скор­се­зе и Сид­ней Лю­­ме­т в ки­не­ма­то­гра­фе 50-ых - 60-ых го­дов, по­ка­зы­ва­ли бун­­­­т­арей отстаивающих свои убеждения, бо­рцов со всем стро­ем жиз­ни го­то­вых ид­ти до кон­ца, спо­соб­ных со­про­тив­лять­ся внеш­не­му дав­ле­нию, спо­соб­ных от­стаи­вать свои убе­ж­де­ния и свою лич­ность в экс­тре­маль­ных ус­ло­ви­ях.

Но, в конце 70-ых го­дов поя­вил­ась це­лая обой­ма филь­мов в ко­то­рых у ге­ро­ев нет ни­ка­ких дру­гих убе­ж­де­ний кро­ме убе­ж­де­ния, что нуж­но жить, и жить хо­ро­шо, они бо­рют­ся не за вы­со­кие идеи спра­вед­ли­во­го об­ще­ст­ва а за высокие заработки, за пра­во на лич­ный ус­пех, за право на пер­со­наль­ный ком­форт.

В филь­ме "Graduate", ге­рой, Бенд­жа­мен, со­би­ра­ет­ся по­сле окон­ча­ния кол­лед­жа за­нять­ся про­из­вод­ст­вом пла­сти­ка, но­во­го хи­ми­че­ско­го ма­те­риа­ла ко­то­рый в бу­ду­щем вы­тес­нит тра­ди­ци­он­ные ма­те­риа­лы. Са­мо сло­во пла­стик, т.е. ис­кус­ст­вен­ный, бес­цвет­ный ма­те­ри­ал при­спо­соб­ляе­мый к лю­бой си­туа­ции стал сим­во­лом на­ча­ла но­вой эры, по­ка­за­те­лем ка­че­ст­ва не­об­хо­ди­мо­го для ус­пе­ха, пла­стич­но­сть. Бенджамен ка­ри­ка­ту­ра на сред­не­го че­ло­ве­ка с уп­ро­щен­ным, од­но­мер­ным соз­на­ни­ем, мас­те­ра при­спо­соб­ле­ния.

Ге­рои фильмов Ву­ди Ал­ле­на жи­вые, лег­ко уз­на­вае­мые со­ци­аль­ные ти­пы, об­ра­зо­ван­ный сред­ний класс жи­ву­щий в кон­крет­ных реа­ли­ях Нью-Йор­ка, с его ули­ца­ми, ка­фе, сав­бе­ем. И, в то же время, персонажи вы­гля­дят как ма­рио­нет­ки ко­то­рых ка­кие-то мощ­ные, пол­но­стью ано­ним­ные си­лы дер­га­ют за ни­точ­ки, но са­ма ма­ни­пу­ля­ция на­столь­ко со­вер­шен­на, что са­ми ге­рои уве­ре­ны, что они пол­но­стью сво­бод­ны и не­за­ви­си­мы.

Хо­тя филь­мы Ву­ди Ал­ле­на при­ня­то на­зы­вать ко­ме­дия­ми это ско­рее тра­­г­и­­ко­м­едии, тра­ги­ко­ме­дии са­мо­об­ма­на. Герои Ву­ди Ал­ле­на дей­ст­ву­ют, но дей­ст­ву­ют не­осоз­нан­но, внут­ри при­ня­тых в их сре­де тра­фа­ре­тов, что-то чув­ст­ву­ют, но их чув­ст­ва ба­наль­ны и бес­цвет­ны, мно­го го­во­рят, но все их раз­го­во­ры не боль­ше, чем со­тря­се­ние воз­ду­ха пре­тен­ци­оз­ны­ми и бес­смыс­лен­ны­ми сло­вес­ны­ми кли­ше. У них нет то­го чем принято определять личность, убеждений, нет ауры внутреннего мира, че­ло­ве­че­ской уни­каль­но­сти. Их об­ще­ние, внеш­не, чрез­вы­чай­но ин­тен­сив­но и, в то­же вре­мя, ка­ж­дый из них живет в своем коконе замк­ну­тый на се­бе, они са­мо­дос­та­точ­ны.

Самодостаточность при­ня­то на­зы­вать словом "self-reliance", опо­ра толь­ко на се­бя, она воз­ник­ла, как ре­ак­ция на ус­ло­вия жиз­ни еще в пе­ри­од ос­вое­ния Аме­ри­ки. В те­че­нии пер­вых двух сто­ле­тий на­се­ле­ние Но­во­го Све­та до­бы­ва­ло сред­ст­ва су­ще­ст­во­ва­ния фер­мер­ст­вом и ско­то­вод­ст­вом, од­ну фер­му от дру­гой от­де­ля­ли де­сят­ки а то и сот­ни миль,по­мо­щи про­сить бы­ло не у ко­го, оди­ноч­кам или от­дель­но­му се­мей­но­му кла­ну мож­но бы­ло на­де­ять­ся толь­ко на се­бя.

В по­сле­дую­щий, ин­ду­ст­ри­аль­ный пе­ри­од, аме­ри­кан­ское об­ще­ст­во сфор­ми­ро­ва­ло слож­ные ор­га­ни­за­ци­он­ные струк­ту­ры и от­дель­ный че­ло­век уже не мог до­бить­ся сво­ей це­ли в оди­ноч­ку он дол­жен был примк­нуть к ка­кой-ли­бо груп­пе, кам­па­нии, кор­по­ра­ции. Лю­бой деловой со­юз ме­ж­ду людь­ми, од­на­ко, не пред­по­ла­га­л ни че­ло­ве­че­ско­го ин­те­ре­са друг к дру­гу, ни ло­яль­но­сти к парт­не­ру. Со­юз с дру­ги­ми мо­г су­ще­ст­во­вать толь­ко до то­го мо­мен­та по­ка су­ще­ст­вовала деловая не­об­хо­ди­мость друг в дру­ге.

Сегодня, тер­мин "self-reliance" уже не оз­на­чает, что ка­ж­дый ре­ша­ет свои про­бле­мы не­за­ви­си­мо от дру­гих, сегодня он имеет другое содержание. Ка­ж­дый ис­поль­зу­ет воз­мож­но­сти дру­гих лю­дей или ор­га­ни­за­ций для дос­ти­же­ния соб­ст­вен­ных це­лей по прин­ци­пу рын­ка, "Дать мень­ше, по­лу­чить боль­ше". Это фор­ма кон­ку­рент­ных от­но­ше­ний - кто ко­го пе­ре­иг­ра­ет.

Лич­ный ус­пех тре­бу­ет ра­бо­ты над со­бой, самоусовершенствования, "self-improvement", ко­то­рое под­ра­зу­ме­ва­ет не раз­ви­тие лич­но­ст­ных ка­честв а вы­ра­бот­ку ка­честв ве­ду­щих к ус­пе­ху, лич­но­му и де­ло­во­му. Self-improvement пред­по­ла­га­ет вос­пи­та­ние в се­бе оп­ти­миз­ма, ве­ры в се­бя и в пра­виль­ность сис­те­мы жиз­ни.

Оп­ти­мизм ней­тра­ли­зу­ет по­пыт­ки по­нять се­бя и ок­ру­жаю­щий мир, ней­тра­ли­зу­ет лю­бую кри­ти­ку, кри­ти­ка опас­на, раз­ру­ши­тель­на, не кон­ст­рук­тив­на,она яв­ля­ет­ся уг­ро­зой лич­но­му бла­го­по­лу­чию и вос­при­ни­ма­ет­ся окружающими как фор­ма асо­ци­аль­но­го по­ве­де­ния, что-то сред­нее ме­ж­ду ху­ли­ган­ст­вом и под­рыв­ной дея­тель­но­стью.

"Да­же те, кто про­иг­рал в жиз­нен­ной иг­ре, впа­дая в кри­ти­цизм, де­ла­ют это в безо­пас­ных сте­нах сво­его до­ма." Американский социолог Абель.

Оп­ти­мизм спе­ци­фи­че­ская чер­та всех об­ще­ст­вен­ных сис­тем, ста­вя­щих сво­ей за­да­чей то­таль­ную под­держ­ку су­ще­ст­вую­ще­го по­ряд­ка. Про­па­ган­да то­та­ли­тар­ных об­ществ 20-го ве­ка соз­да­ва­ла мо­ну­мен­таль­ные об­ра­зы все­на­род­но­го сча­стья, и быть оп­ти­ми­стом было об­ще­ст­вен­ным дол­гом. Тот кто не раз­де­лял это чув­ст­во мог ожи­дать ви­зи­та Гес­та­по или НКВД.

В то­та­ли­тар­ном об­ще­ст­ве "1984" Ору­эл­ла бы­ло за­пре­ще­но иметь не­до­воль­ное вы­ра­же­ние ли­ца, нель­зя бы­ло да­же хму­рить­ся, от­сут­ст­вие оп­ти­миз­ма счи­та­лось вы­зо­вом об­ще­ст­ву, ан­ти­об­ще­ст­вен­ным по­ступ­ком. Но вос­пи­та­ние оп­ти­миз­ма ха­рак­тер­но не толь­ко для ре­прес­сив­ных ре­жи­мов оно так­же яв­ля­ет­ся важ­ным ин­ст­ру­мен­том эко­но­ми­че­ской де­мо­кра­тии.

"В Аме­ри­ке и в Со­вет­ском Сою­зе для ка­ж­до­го гра­ж­да­ни­на обя­за­тель­но быть сча­ст­ли­вым. Ес­ли он пуб­лич­но за­яв­ля­ет, что не­сча­ст­лив, это оз­на­ча­ет не­при­ятие все­го со­ци­аль­но­го по­ряд­ка в це­лом. Гра­ж­да­не этих двух стран обя­за­ны быть сча­ст­ли­вы, та­ков их об­ще­ст­вен­ный долг", пи­сал со­цио­лог Ро­берт Вар­шоу в на­ча­ле 50-ых го­дов.

В Со­вет­ской Рос­сии со­ци­аль­ный оп­ти­мизм вы­ра­жал­ся бес­фор­мен­но, аморф­но, в рус­ской куль­тур­ной тра­ди­ции вы­ше все­го це­ни­лась ис­крен­ность и сво­бод­ная им­про­ви­за­ция. В Аме­ри­ке, с ее тра­ди­ци­ей за­кон­чен­но­сти и яс­но­сти форм, оп­ти­мизм вы­ра­жа­ет­ся в сти­ли­сти­че­ски от­то­чен­ных фор­мах, взве­шен­ных и от­ра­бо­тан­ных кли­ше, ре­зуль­тат мно­гих де­ся­ти­ле­тий ра­бо­ты мас­со­вой куль­ту­ры пре­дос­тав­ляю­щей боль­шой вы­бор стан­дарт­ных форм по­ве­де­ния и об­ще­ния.

В Со­вет­ском Сою­зе ка­ж­дый был лишь ча­стью кол­лек­ти­ва, "ото­рвать­ся от кол­лек­ти­ва", сле­до­вать соб­ст­вен­ным убе­ж­де­ни­ям зна­чило стать от­ще­пен­цем, "ин­ди­ви­дуа­ли­стом" про­ти­во­пос­тав­ляю­щим се­бя кол­лек­ти­ву.
Но, со­цио­лог Виль­ям Уайт, в сво­ей ра­бо­те 50-ых го­дов, "Organization Man", по­ка­зал, что аме­ри­кан­ский ин­ди­ви­дуа­лизм это просто другая фор­ма кол­лек­ти­виз­ма. Уайт опи­сы­ва­ет жизнь в ком­плек­се, по­стро­ен­ном кор­по­ра­ци­ей для сво­их ра­бот­ни­ков в са­бер­бе Чи­ка­го, Парк Фор­ре­сте.

Для жи­те­лей ком­плек­са, мо­ло­дых про­фес­сио­на­лов, наи­бо­лее важ­ное ка­че­ст­во не­об­хо­ди­мое для ус­пе­ха, спо­соб­ность за­вое­вы­вать по­пу­ляр­ность в сво­ей сре­де. Ра­бот­ни­ки кор­по­ра­ции стре­ми­лись вы­ра­бо­тать в се­бе пси­хо­ло­ги­че­скую гиб­кость, спо­соб­ность адап­ти­ро­вать­ся к пре­ва­ли­рую­щим вку­сам и из­ме­няю­щим­ся об­стоя­тель­ст­вам внут­ри ра­бо­че­го кол­лек­ти­ва, уме­ние жить и ра­бо­тать в кол­лек­ти­ве, груп­пе, что при­ня­то на­зы­вать "teamwork", уметь ра­бо­тать в ко­ман­де. Под­чи­не­ние ин­ди­ви­да кол­лек­ти­ву в ус­ло­ви­ях кор­по­ра­тив­ной жиз­ни та­кое же, как и в со­вет­ском ва­ри­ан­те, где "кол­лек­тив все­гда прав", толь­ко под­чи­не­ние лич­но­сти в аме­ри­кан­ском кол­лек­ти­ве бо­лее то­таль­но так как пол­но­стью доб­ро­воль­но и в про­цесс кон­тро­ля во­вле­че­ны все, все кон­тро­ли­ру­ют всех.

“Кон­троль всех над все­ми соз­да­ет дав­ле­ние на ин­ди­ви­да не­срав­ни­мое по сво­ей мо­щи с на­си­ли­ем го­су­дар­ст­ва или ав­то­кра­ти­че­ской сис­те­мы, ко­то­рому он, все та­ки, хоть в ка­кой-то сте­пе­ни, хо­тя бы внут­ри се­бя, мо­жет со­про­тив­лять­ся." Фромм.

В от­ли­чии от со­вет­ско­го кол­лек­ти­виз­ма, ко­то­рый пред­по­ла­гал пол­ную ло­яль­ность по от­но­ше­нию ко все­му об­ще­ст­ву, аме­ри­ка­нец лоя­лен лишь по от­но­ше­нию к той вре­мен­ной груп­пе к ко­то­рой он при­над­ле­жит се­го­дня зав­тра он бу­дет лоя­лен по от­но­ше­нию к дру­гой груп­пе, ко­то­рая пре­дос­та­вит ему боль­ше воз­мож­но­стей в дос­ти­же­нии ин­ди­ви­ду­аль­ных це­лей. Это и есть аме­ри­кан­ская фор­ма кол­лек­ти­виз­ма.

Ди­на­ми­ка эко­но­ми­че­ско­го раз­ви­тия де­ла­ет все че­ло­ве­че­ские свя­зи вре­мен­ны­ми, не­об­хо­ди­мо при­ни­мать пра­ви­ла ка­ж­дой но­вой груп­пы бе­зо­го­во­роч­но и ме­нять свои убе­ж­де­ния (ес­ли они есть) в за­ви­си­мо­сти от ме­няю­щих­ся об­стоя­тельств. До­бить­ся сво­их ин­ди­ви­ду­аль­ных це­лей мож­но лишь при­спо­саб­ли­вая свою ли­нию к ли­­ни­и ру­ко­во­дства и кол­лек­ти­ва.

Со­цио­лог М. Ма­ко­би в 90-ые го­ды про­вел оп­рос ты­ся­чи ме­нед­же­ров круп­ных кор­по­ра­ций, - "Они стре­мят­ся удов­ле­тво­рить лю­бой взгляд, при­сое­ди­нить­ся к лю­бой точ­ке зре­ния, ес­ли чув­ст­ву­ют за ней ка­кую-ли­бо си­лу, и го­то­вы по­ме­нять свою по­зи­цию на про­ти­во­по­лож­ную. Поч­ти не­воз­мож­но опи­сать их лич­но­ст­ные чер­ты, этих черт у них про­сто нет. Они та­кие же лич­но­сти, как лич­но­ст­на аме­ба, ме­няю­щая фор­му и цвет в за­ви­си­мо­сти от об­стоя­тельств."

Се­го­дняш­ние ме­нед­же­ры кор­по­ра­ций это быв­шие бит­ни­ки, уча­ст­ни­ки мо­ло­деж­ной ре­во­лю­ции 60-ых 70-ых го­дов. Во вре­ме­на сту­ден­че­ских про­тес­тов они тре­бо­ва­ли ин­ди­ви­ду­аль­ной сво­бо­ды, и од­на из пе­сен про­тес­та со­дер­жа­ла все­го че­ты­ре строч­ки :

Я дол­жен быть сам со­бой.

Я дол­жен быть сво­бо­ден.

Я не хо­чу толь­ко вы­жи­вать.

Я хо­чу жить.

Уро­вень бла­го­по­лу­чия 60-ых го­дов удов­ле­тво­рял стар­шее по­ко­ле­ние пом­нив­шее вре­ме­на Ве­ли­кой Де­прес­сии, для мо­ло­де­жи не знав­шей ни­ще­ты и от­чая­ния 30-ых го­дов это­го бы­ло ма­ло, ма­те­ри­аль­ное бла­го­сос­тоя­ние бы­ло для них при­выч­ным. Мо­ло­дежь про­тес­то­ва­ла про­тив мо­но­тон­но­го, сте­риль­но­го, обез­ли­чен­но­го су­ще­ст­во­ва­ния сво­их ро­ди­те­лей с пол­ным хо­ло­диль­ни­ком и ма­ши­ной в га­ра­же как пла­те за го­тов­ность быть вин­ти­ком в эко­но­ми­че­ской ма­ши­не.

С на­де­ж­дой из­ме­нить мир, мо­ло­дежь во­шла во все сфе­ры эко­но­ми­ки и куль­ту­ры и, дей­ст­ви­тель­но, из­ме­ни­ла прин­ци­пы под­хо­да ко мно­гим про­бле­мам сфор­ми­ро­вав ту со­ци­аль­ную и куль­тур­ную ткань об­ще­ст­ва ко­то­рая су­ще­ст­ву­ет се­го­дня.

Бун­тую­щее по­ко­ле­ние тре­бо­ва­ло унич­то­же­ния кон­тро­ля кор­по­ра­ций над жиз­нью лю­дей. Но, вой­дя в кор­по­ра­тив­ный мир они долж­ны бы­ли вы­пол­нять ту за­да­чу, ко­то­рую ста­ви­ло про­из­вод­ст­во, уве­ли­че­ние про­из­во­ди­тель­но­сти тру­да, унификацию всех отношений, усиление контроля. И эту задачу они выполнили по­строив "ка­пи­та­лизм с че­ло­ве­че­ским ли­цом" и ста­ли опо­рой сис­те­мы, унич­то­жаю­щей ин­ди­ви­ду­аль­ность.

Ин­ди­ви­дуа­лизм и кон­фор­мизм как буд­то про­ти­во­ре­чат друг дру­гу, но аме­ри­кан­ская фор­ма жиз­ни со­еди­ни­ла их в ор­га­ни­че­ское це­лое соз­да­ла но­вый тип кон­фор­ми­ста, кон­фор­ми­ста-бун­та­ря. Ин­ди­ви­дуа­лист бо­рет­ся за свои ин­ди­ви­ду­аль­ные ин­те­ре­сы а до­бить­ся их он мо­жет толь­ко адап­ти­ро­вав се­бя к тре­бо­ва­ни­ям об­ще­ст­ва став кон­фор­ми­стом. Ин­ди­ви­дуа­лист, бун­тарь про­тив сис­те­мы и есть ос­нов­ной дви­га­тель раз­ви­тия и усо­вер­шен­ст­во­ва­ния сис­те­мы. Вна­ча­ле он пы­та­ет­ся взо­рвать ее из­нут­ри, но, что­бы до­бить­ся сво­их це­лей, он дол­жен эф­фек­тив­но функ­цио­ни­ро­вать внут­ри сис­те­мы и для это­го дол­жен стать ее ча­стью, стать та­ким как все.

Индивидуалист не борется за со­ци­аль­ная спра­вед­ли­вость он ищет при­ви­ле­гий лич­но для се­бя, на ка­ж­дом но­вом эта­пе борь­бы за пер­со­наль­ные бла­га все глуб­же втя­ги­ва­ет­ся в слож­ную сет­ку за­ви­си­мо­сти и постепенно под­чи­­няется об­щим пра­ви­лам иг­ры.

Сис­те­ма соз­да­ния кон­фор­ми­ста, стан­дарт­ной, ми­ни­маль­ной лич­но­сти, так эф­фек­тив­на в США по­то­му, что адап­та­ция к сис­те­ме про­ис­хо­дит ор­га­ни­че­ски,без пря­мо­го на­жи­ма в ре­зуль­та­те мно­же­ст­ва мел­ких толч­ков из бли­жай­ше­го ок­ру­же­ния в се­мье, сре­ди дру­зей, воз­рас­тной груп­пы, ра­бо­че­го кол­лек­ти­ва ко­то­рые вос­про­из­во­дят на жи­тей­ском уров­не не­пи­са­ные пра­ви­ла иг­ры эко­но­ми­че­ской жиз­ни и кон­ку­рент­ной борь­бы. Си­лы ко­то­рые фор­ми­ру­ют че­ло­ве­ка на­столь­ко мно­го­чис­лен­ны, что оп­ре­де­лить от­ку­да при­хо­дит при­каз дей­ст­во­вать так или ина­че не­воз­мож­но.

"Эко­но­ми­че­ские си­лы ано­ним­ны и их ано­ним­ность да­ет им пре­иму­ще­ст­во пе­ред от­кры­тым дав­ле­ни­ем го­су­дар­ст­ва... О по­ли­ти­че­ских си­лах го­во­рят - они. Об эко­но­ми­ке го­во­рят - это. За­ко­ны эко­но­ми­ки, за­ко­ны рын­ка, рас­тво­ре­ны в са­мой тка­ни об­ще­ст­ва, они ор­га­ни­че­ская часть об­ще­ст­вен­но­го соз­на­ния. Их не­воз­мож­но точ­но обо­зна­чить а зна­чит и об­ви­нять. Мож­но ли за­щи­щать­ся от не­ви­ди­мо­го? Кто мо­жет вос­стать про­тив "это­го"?" Эрих Фромм.

Рус­ский фи­ло­соф Ни­ко­лай Бер­дя­ев, так­же, как и Фромм, го­во­рил об эко­но­ми­ке как об ог­ром­ной, ано­ним­ной сет­ке, ко­то­рая не­за­мет­но стя­ги­ва­ет и та­щит че­ло­ве­ка в нуж­ном ей на­прав­ле­нии: "Эко­но­ми­ка не по­дав­ля­ет ин­ди­ви­ду­аль­ную во­лю она лишь на­прав­ля­ет ее в не­об­хо­ди­мое рус­ло."
Русло одно но ка­ж­дый счи­та­ет, что он выбрал его сам, что он сам ре­шил ви­деть се­бя как то­вар, ко­то­рый он дол­жен про­­­­д­авать на рын­ке тру­да или рын­ке пер­со­наль­ных от­но­ше­ний. Про­да­жа се­бя не вы­зы­ва­ет в аме­ри­кан­це ни­ка­ких ас­со­циа­ций с внеш­ним дав­ле­ни­ем он уве­рен, что это его соб­ст­вен­ное ре­ше­ние. Он зна­ет как про­дать се­бя, "He knows how to sell himself", са­мая вы­со­кая оцен­ка ин­ди­ви­ду­аль­ных ка­честв. Нуж­но уметь про­дать свои идеи, свой труд и ни­кто да­же не осоз­на­ет, что про­да­жа се­бя уни­жа­ет его как лич­ность, тем бо­лее, что он се­бя и не ощу­ща­ет лич­но­стью.

"Че­ло­век стал то­ва­ром на про­да­жу, ве­щью, вещь же не мо­жет ощу­щать и осоз­на­вать се­бя.", писал Эрих Фромм в 60-ые годы.

Со­цио­лог Кри­сто­фер Лаш, через двадцать лет после Фромма, ут­вер­ждал, что про­да­жа се­бя ста­ла на­столь­ко ор­га­ни­че­ской ча­стью об­ще­ст­вен­но­го соз­на­ния, что про­сти­ту­ция, ко­гда-то счи­тав­шая­ся пре­де­лом че­ло­ве­че­ско­го па­де­ния, не толь­ко ут­ра­ти­ла от­ри­ца­тель­ные чер­ты, но пре­вра­ти­лась в мо­дель об­ще­ст­вен­но­го по­ве­де­ния. Про­сти­тут­ка ста­ла об­раз­цом ка­честв не­об­хо­ди­мым для делового ус­пе­ха.

Про­­ст­и­­туция - биз­нес, и, так­же, как и в лю­бой дру­гой де­ло­вой иг­ре, про­сти­тут­ка стре­мит­ся пе­ре­иг­рать парт­не­ра, дать мень­ше и по­лу­чить боль­ше. До­ро­гая про­сти­тут­ка се­го­дня при­об­ре­ла вы­со­кий об­ще­ст­вен­ный ста­тус она по­бе­ж­да­ет в де­ло­вой иг­ре. По­ка­за­тель ее де­ло­во­го ус­пе­ха и общественного престижа ­бол­­­ь­шие до­хо­ды ко­то­рые она име­ет в сво­ем биз­не­се.

Воз­рос­ший ин­те­рес к пор­но-звез­дам, про­сти­ту­ткам вы­со­ко­го клас­са, свя­зан с тем, что они ле­га­ли­зо­ва­ли се­бя в ка­че­ст­ве money-makers чут­ко улав­ли­ваю­щих ры­ноч­ный спрос. Они мо­гут яв­лять­ся об­раз­цом для на­чи­наю­щих ан­тре­пре­не­ров ведь их ус­пех за­ви­сит от уме­ния ма­ни­пу­ли­ро­вать соб­ст­вен­ны­ми чув­ст­ва­ми, эмо­ция­ми и чув­ст­ва­ми дру­гих, так­же как и в ин­ду­ст­рии сек­са. В этой ин­ду­ст­рии, как и в лю­бой дру­гой, не­об­хо­ди­мо от­ве­чать тре­бо­ва­ни­ям рын­ка тру­да соз­да­вать стан­­да­рт­­и­зи­ров­анный сер­вис так как толь­ко стан­дарт при­ни­ма­ет­ся рын­ком. Ры­нок не при­ни­ма­ет то­го, что не со­от­вет­ст­ву­ет стан­дар­ту, лич­но­ст­ные ка­че­ст­ва, убе­ж­де­ния, свое­об­ра­зие лич­но­сти, по­это­му: "Де­пер­со­на­ли­за­ция же­лае­мое ка­че­ст­во для боль­шин­ст­ва аме­ри­кан­цев." Со­цио­лог Эд­вард Стю­арт.

Де­пер­со­на­ли­за­ция фор­ми­ро­ва­лась спе­ци­фи­че­ски­ми ус­ло­вия­ми аме­ри­кан­ской жиз­ни, её культом про­сто­го че­ло­ве­ка, отвергавшим европейские представления о ценности уникальной личности. Эти ка­че­ст­ва ев­ро­пей­ской куль­ту­ры не при­ни­ма­лись и мно­ги­ми ев­ро­пей­ски­ми фи­ло­со­фа­ми эпо­хи Про­све­ще­ния чьи идеи стали фундаментом аме­ри­кан­ско­го ми­ро­воз­зре­ния.

Воль­тер, в сво­ей про­грамм­ной ра­бо­те "Кан­дид", "Про­сто­душ­ный" или ес­те­ст­вен­ный че­ло­век, по­ка­зы­вал ге­роя не при­ни­маю­ще­го цен­но­сти лич­но­сти ха­рак­тер­ной для выс­ше­го об­ще­ст­ва. Но­вый, под­ни­маю­щий­ся к вла­сти бур­жу­аз­ный класс,тре­бо­вал идеа­ли­за­ции соб­ст­вен­ных ка­честв, по­сред­ст­вен­но­сти, ор­ди­нар­но­сти, ко­то­рые Воль­тер называл ес­те­ст­вен­ными ка­че­ст­вами че­ло­ве­ка.

Бенд­жа­мин Франк­лин в сво­ей "Ав­то­био­гра­фии" дискусирует с "Ис­по­ве­дью" Жан-Жа­ка Рус­со. Рус­со опи­сы­ва­ет ис­то­рию раз­ви­тия лич­но­сти со всей воз­мож­ной ис­крен­но­стью рас­ска­зы­ва­я о том, что про­ис­хо­ди­ло в его ду­ше, в по­та­ен­ных угол­ках его внут­рен­не­го ми­ра. Франк­ли­на же собственный внут­рен­ний мир не ин­­­­­­­т­­­е­­­ре­­со­ва­л. Он тща­тель­но про­сле­дил свой путь к прак­ти­че­ско­му ус­пе­ху где ка­ж­дое дей­ст­вие было на­прав­ле­но к дос­ти­же­нию ре­зуль­та­та.

Бенджамин Франк­лин был пер­вым, кто ввел в аме­ри­кан­скую ли­те­ра­ту­ру тип не су­ще­ст­во­вав­ший в ев­ро­пей­ской ли­те­ра­ту­ре, "self-made man", сде­лав­ший се­бя че­ло­век, че­ло­век, из­ме­няю­щий се­бя для достижения успеха. Тер­мин "self-made man" как буд­то пред­по­ла­га­ет лич­ную во­лю, лич­ный вы­бор, но вы­бор пре­до­пре­де­лен на­цио­наль­ным идеа­лом, меч­той о бо­гат­ст­ве. Ге­рой "Ав­то­био­гра­фии", шаг за ша­гом "де­ла­ет се­бя", строит свое богатство.

В "Ав­то­био­гра­фии" Франк­ли­на, кро­ме фи­гу­ры ав­то­ра, су­ще­ст­ву­ет так­же и Бед­ный Ри­чард, оба от­но­сят­ся с ог­ром­ным пие­те­том к успешным людям бизнеса так как бо­гат­ст­во ими созданное приносит са­мо­ува­же­ние и ува­же­ние дру­гих а бед­но­сти об­ще­ст­вен­ное мне­ние не про­ща­ет и от­но­сит­ся к ней с пре­зре­ни­ем. "Не­воз­мож­но пус­то­му меш­ку сто­ять пря­мо", "Те­перь, ко­гда я имею ко­ро­ву и ов­цу, все ока­зы­ва­ют мне зна­ки ува­же­ния", го­во­рит Бед­ный Ри­чард.

Бед­ный Ри­­чар­д че­рез полтора сто­ле­тия пре­вра­тил­ся в ге­роя три­ло­гии Ап­дай­ка, "Кро­лик". Он, как и ге­рой Бенд­жа­ми­на Франк­ли­на, "сде­лал се­бя" в биз­не­се. В юно­сти он был бун­­т­арем не при­­н­и­м­авшим бес­цвет­но­сти и се­ро­сти жиз­ни, хо­тел най­ти се­бя, свое, осо­бое ме­сто в этом ми­ре. Он рос как биз­нес­мен как лич­ность ос­тал­ся на уров­не под­ро­ст­ка. Его лицо в по­жи­лом воз­рас­те лицо по­ста­рев­шего маль­чика, как и у мно­гих аме­ри­кан­цев сред­не­го клас­са.

"Аме­ри­ка стра­на маль­чи­ков, ко­то­рые от­ка­зы­ва­ют­ся рас­ти. Лич­ность так и ос­та­ет­ся в том ви­де, в ко­то­ром она при­шла в этот мир, ли­цо мла­ден­ца в пе­лен­ках.", от­ме­ча­л Сал­ва­дор Мар­дар­ка­да, ис­пан­ский пи­са­тель.

Те чер­ты лица, ко­то­рые при­ня­то на­зы­вать ха­рак­тер­ны­ми, по­яв­ля­ют­ся в ре­зуль­та­те уни­каль­но­го ин­ди­ви­ду­аль­но­го опы­та, эмо­цио­наль­ных по­тря­се­ний, внут­рен­ней борь­бы а в ус­ло­ви­ях стан­дар­ти­зи­ро­ван­ной жиз­ни они и не мо­гут воз­ник­нуть. Вся внут­рен­няя энер­гия рас­хо­ду­ет­ся на внеш­ние кон­флик­ты, на пре­одо­ле­ние лишь внеш­них пре­пят­ст­вий, с воз­рас­том по­яв­ля­ют­ся стар­че­ские мор­щи­ны, но это мор­щи­ны во­ле­во­го пре­одо­ле­ния они не ре­зуль­тат эмо­цио­наль­но­го и ин­тел­лек­ту­аль­но­го опы­та а знак фи­зи­че­ской из­но­шен­но­сти, ста­ре­ния ор­га­низ­ма.

Го­во­рят, что ли­цо это зер­ка­ло ду­ши, ду­ша от­ра­жает кра­ски внут­рен­не­го ми­ра и, ес­ли его нет, то ли­цо ста­но­вит­ся бес­цвет­ным: "От­сут­ст­вие лиц в Аме­ри­ке по­ра­жа­ет, пер­со­на­ли­зи­ро­ван­ных ха­рак­те­ров про­сто нет. За ли­ца­ми ев­ро­пей­цев сто­ит це­лый круг соб­ст­вен­ных, ин­ди­ви­дуа­ли­зи­ро­ван­ных пред­став­ле­ний о ми­ре, лю­дях, по­ли­ти­ке и куль­ту­ре. Ли­ца аме­ри­кан­цев пред­став­ля­ют пол­ный кон­траст, приспособление куль­ти­ви­ру­ет бес­цвет­ность". Фран­цуз­ский со­цио­лог Бо­рди­яр.
"На их ли­цах нет ни­ка­ко­го сле­да внут­рен­ней жиз­ни, мыс­лей или эмо­ций. Вы­ра­же­ние их лиц труд­но оп­ре­де­лить, чер­ты лиц раз­мы­ты так как мус­ку­лы во­круг рта и глаз ат­ро­фи­ро­ва­ны, ре­зуль­тат от­сут­ст­вия слож­ных эмо­цио­наль­ных ре­ак­ций", опи­са­ние фран­цуз­ским на­блю­да­те­лем сред­ней Аме­ри­ки.

По­сто­ян­ная адап­та­ция к из­ме­няю­щим­ся ус­ло­ви­ям соз­да­ет ли­ца "с об­щим вы­ра­жень­ем", или, точ­нее, без вся­ко­го вы­ра­же­ния. От­сут­ст­вие ха­рак­тер­ных лиц в тол­пе аме­ри­кан­цев от­ме­ча­ют не толь­ко ев­ро­пей­цы, но и са­ми аме­ри­кан­цы, имею­щие хоть ка­кой-то опыт жиз­ни в Ев­ро­пе.

Стю­арт Мил­лер, аме­ри­кан­ский пси­хо­лог, про­жив­ший не­сколь­ко лет во Фран­ции: "Ко­гда вы встре­чае­тесь с ев­ро­пей­цем, пе­ред ва­ми не толь­ко "ре­аль­ный че­ло­век", но осо­бая, не кли­ши­ро­ван­ная сис­те­ма ви­де­нья ми­ра. В их гла­зах, имею­щих по­ра­зи­тель­ную глу­би­ну, про­чи­ты­ва­ет­ся мно­го­об­раз­ный эмо­цио­наль­ный опыт, вы­ра­же­ния лиц все­гда ин­ди­ви­ду­аль­ны, за ни­ми сто­ит ин­тен­сив­ность внут­рен­не­го ми­ра ко­то­рую мы, аме­ри­кан­цы, не мо­жем се­бе да­же пред­ста­вить. Их взгляд на мир с его глу­би­ной про­ник­но­ве­ния в сущ­ность со­ци­аль­ных яв­ле­ний, их по­ни­ма­ние тон­чай­ших ню­ан­сов пси­хо­ло­гии все это ре­зуль­тат ра­бо­ты над со­бой, вы­ра­бот­ка лич­но­сти уни­каль­ное для дан­но­го че­ло­ве­ка. В них все го­во­рит о глу­би­не со­дер­жа­ния, ин­тен­сив­ной внут­рен­ней жиз­ни лич­но­сти, то, что для нас, аме­ри­кан­цев, прак­ти­че­ски не­по­сти­жи­мо. Все это соз­да­ет рез­кий кон­траст с пре­сно­стью, од­но­об­ра­зи­ем вы­ра­же­ния, или про­сто от­сут­ст­ви­ем ка­ко­го-ли­бо вы­ра­же­ния на ли­цах аме­ри­кан­цев."

Аме­ри­кан­ская куль­ту­ра, в от­ли­чии от ев­ро­пей­ской, экс­т­ра­вер­тив­на она пред­по­ла­га­ет, что все что про­ис­хо­дит с че­ло­ве­ком про­ис­хо­дит че­рез внеш­нее дей­ст­вие а его внут­рен­ний мир мо­жет быть ин­те­ре­сен его лич­но­му пси­хо­ло­гу, но не ок­ру­жаю­щим его лю­дям ко­то­рые так­же стан­дарт­ны, как и он сам.

Те­ма кон­фор­миз­ма ста­ла чрез­вы­чай­но ост­рой во всем за­пад­ном ми­ре во вто­рой по­ло­ви­не 20-го ве­ка бла­го­да­ря то­му уст­ра­шаю­ще­му эф­фек­ту к ко­то­ро­му он при­вел в на­ци­ст­кой, то­та­ли­тар­ной Гер­ма­нии. Но, эко­но­ми­ка, став се­го­дня ос­нов­ной це­лью поч­ти все­го ми­ра, при­ве­дет к еще бо­лее то­таль­но­му кон­фор­миз­му обя­за­тель­но­го ка­че­ст­ва че­ло­ве­ка в пост-ин­ду­ст­ри­аль­ную эпо­ху. Ко­гда-то кон­фор­мизм вос­при­ни­мал­ся как оп­ре­де­лен­ная жиз­нен­ная по­зи­ция ко­то­рую ин­ди­вид вы­би­рал соз­на­тель­но. Се­го­дня у не­го нет вы­бо­ра, се­го­дня ин­ди­вид дол­жен быть таким как все или быть вы­бро­шен­ным из об­ще­ст­ва.

Сама тема конформизма исчезла из повседневного обихода так как конформизм превратился в естественную форму жизни. Сегодня во всех стра­нах ми­ра лю­ди по­хо­жи друг на дру­га так как их ли­ца, их поведение, их чув­ст­ва, их мыс­ли штам­пу­ют­ся на од­­­­­­но­м и то­м же кон­вей­е­ре.






© Михель Гофман, 2020
Дата публикации: 02.03.2020 01:51:03
Просмотров: 1582
Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.

Ваше имя:

Ваш отзыв:

Для защиты от спама прибавьте к числу 76 число 58: