Сталин в луже или Бог в доме

Кямал Асланов

Форма: Рассказ
Жанр: Проза (другие жанры)
Объём: 20307 знаков с пробелами
Раздел: ""

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

ф а н т а з и и н а т е м у

1953 год
«Товарищ Сталин лежал на полу, а под ним «было помочено» - из
показаний кастелянши Матрёны Бутусовой.

Эй, ты кто? Что здесь делаешь? Кто тебя пропустил? Охрана? Прислуга? Знаешь, что вам за это будет? Скажи спасибо, что не могу двинуться. А то разобрался бы с тобой сам... Стой, где стоишь, не смей уходить из моего поля зрения. Дай рассмотреть как следует... Не хочешь? Ну как знаешь. Я ведь помочь только хотел. Что за гадость подлил под меня? Кислоту, яд? Не сам же я это сделал. Подойди и оттащи теперь на диван. Исправь ошибку. Не знаю, что вколол, но левой стороны как не бывало. Только правая. Да и то едва глаз могу открыть. Спасёшь вожды мирового пролетариата, тебе зачтётся. Иначе позову охрану и это сделают они. А заодно и с тобой поговорят. Так что не упускай возможность. Ошибся, сбился с пути, поддался на уговоры? Понимаю. С кем не бывает? Каждый может споткнуться. Кто тебя подослал? Троцкисты? Монархисты? Левые? Сдашь их, ещё больше облегчишь свою участь. Потому оттаскивай меня пока не поздно, спасай генералиссимуса, а заодно и свою шкуру. Ведь не стар ещё. Можешь пожить... Не хочешь? Продолжаешь прятаться? Желаешь познакомиться с моими костоломами? Хоть представляешь, что они с тобой сделают?... Ну тогда пеняй на себя. Я тебя предупреждал. Эй кто нибудь!... Немедленно все сюда! Схватите это странное существо и заставьте заговорить. Ваш обожаемый вождь и учитель лежит и не может этого сделать сам. Помогите ему и разберитесь с негодяем. Он явно не один. Кем-то подослан. Вы слышите?! Его нужно схватить. Пока не наделал дел.
Слышите?... Что за ерунда? Столько слов сказал, а изо рта не вылетело ни звука? Хоть и кричал. Эй, кто-нибудь! Отзовитесь!.... С вами в конце концов ваш вождь разговаривает! Ваш любимый вождь и учитель! Раскройте уши! Откликнитесь, если не спите!..
Снова ни звука. Будто голос потерял. Даже язык во рту не повернулся.
Но ведь этого не может быть! Я кричал. Меня не могли не услышать. Не может такой человек, как я, лежать бревном? Это нонсенс! Катастрофа! Невиданный случай!...
Или это нарочно? Таков был план мирового империализма? Лишить меня движений, подослать человека и...
Заговорщики недоделанные! Снова взялись за своё. Но плохо они меня знают. Не на того напали. Я везунчик! Меня хранит провидение! И не из таких переделок выходил! Моего библейского тёзку Иосифа родные братья в колодец бросили. А он вылез и всем отомстил. Так что бегите немедленно все сюда и избавьте меня от этого существа, пока я добрый. Опоздаете, пожалееете сами. Накажу так, что белого света не взвидите! Слышите?!.... Сделаю так, что и следа вашего на земле не останется! Всю родню уничтожу! Всю без исключения.... Слышите меня?...
Впрочем что я несу? Понятно же, что меня никто не слышит. Хоть я лопни. Никто не придёт, никто ничего не узнает. Лежи я тут хоть до скончания века. Ничего не смогу сделать. Враги будут ликовать. Врачи, что лечили, и те, кто их рекомендовал, на костях моих будут плясать. А я не смогу даже плюнуть им в лицо. Не то что расстрелять. Твари так и не узнают каково это лежать без движения в грязной луже и смотреть в глаза того, кто уже готов расправиться с тобой...
А тебе нечего уже лезть в глаза. Обрадовался, что не могу двигаться. И напрасно. Ты свой шанс упустил. Вовремя всё нужно было делать. Теперь уже ничего не получится. Дух надо иметь, чтобы поднять руку на вождя мирового пролетаиата? Это тебе не хухры мухры. Перед тобой отец народов, признанный лидер международного рабочего движения, один мой вид приводит врагов в смятение! Достаточно сейчас моргнуть, чтобы... Впрочем, похоже, даже это не придётся делать Ты ничего не успеваешь. К двери с той стороны явно кто-то приближается. Я слышу шаги. Не зря я запретил ходить в этом доме на цыпочках, чтобы не подкрадывались. И как видишья оказался прав. Момент упущен. Покушение отменяется. Кто-то идёт мне на выручку. И дверь как раз раскрыта. Сейчас войдут и покажут тебе, где раки зимуют.... Я слышу, как отворяется дверь. Ура! Жаль, не могу повернуть голову и увидеть того кто пришёл. Но узнаю скрип сапог. Это Пятя! Готов биться об заклад, что это Лозгачёв! Так вразвалку ходит только он. Здравствуй дорогой» Где ты пропадал? Оставь почту и скрути скорее этого негодяя. Он замыслил недоброе. Избавь меня от него. Не дай миру осиротеть. Спаси отца народов. Я, как видишь, обездвижен! Не могу даже оглянуться на тебя. Скован. Так что действуй!.....
Ну! Что же ты застыл? Я сказал действуй, а не стой как вкопанный. Почему не слышу шума борьбы? Что с тобой вдруг случилось? Почему уронил на пол бумаги? Чего так испугался??...Эй, не смей! Возьми себя в руки. И не бойся за меня. Слушай что говорю и ничего плохого не случится. Немедленно хватай этого человека, а уж потом вернёшься ко мне.
Неужели ты его не видишь? Ведь вот же он, стоит рядом со мной...
Петя не слышит! Он ничего не слышит! Как ни бьюсь, получается невнятное «дзз», которое человек не понимает. Лежу одеревеневший, не могу даже пальцем шевельнуть, чтобы дать ему знак В результате вместо того, чтобы в первую очередь выручать хозяина, этот остолоп вызывает по домофону на помощь товарища Старостина. Поступает по инструкции. Хочет переложить меня на диван. Потому что инициатива не самая сильная сторона солдата революции. Эй, боец! Хоть раз в жизни пошевели мозгами. Оставь телефон! И разберитесь вначале с подосланным убийцей...
А ты, козёл, не радуйся происходящему. Уйди с глаз и не заслоняй от меня потолок. Я и так вижу лишь его уголок. Рано нам с тобой ещё играть в эти игры.. Тебе сегодня всё равно ничего не светит. Моя охрана тебя не видит, зато отчётливо различаю я. И так просто тебе в руки не дамся. В конце концов я заговорённый. И со мной так просто не расправиться. Царские жандармы, Троцкий, Гитлер! – все хотели это сделать! А что в итоге? Кого в конце концов не стало?.. То то же! Всех пережил. Потому что служил правому делу, опирался на народные массы. В трудную минуту, как сейчас, всегда окружал себя верными соратниками. Маленков, Берия, Ворошилов, Каганович, Булганин, Микоян стояли за меня горой. Даже обиженный мной Власик(1) уже тут. Ради спасения вождя забыл все обиды.
Интересно только, когда они все успели здесь собраться? Или я уснул и многое пропустил?..
Точно! Я спал Это другой потолок. Как я сразу не заметил? Потолок большой столовой, где больше света. Меня перенесли. И подо мной уже сухо. Значит помощь уже подошла. И мне сейчас помогут. Спасибо товарищи! Вы поступили как истинные коммунисты. Только не нужно теперь забалтывать проблему. В первую очередь спасать тут нужно меня. Вы слышите, меня!....
Не слышат. Опять это проклятое «дзз» Ничего не понимают. Совещаются. Едва слышу как Ворошилов в глубине комнаты что-то нашётывает Микояну. Но левое ухо оглохло совсем, Потому, как ни скашивай глаза и не напрягай слух, совершенно не разбираю, о чём там за спиной Хрущёв договаривается с Булганиным... Однако уверен, что сейчас примут правильное решение и, как бы ты сейчас ни злобствовал, как бы ни пытался заслонить от меня весь мир, тебе мерзавцу конец. Вот увидишь! Никто не позволит осуществиться коварным замыслам мирового капитала. Враг не пройдёт...
Только почему так долго совещаются? Ведь всё и так ясно, как день. Но думают ли они также? Сомневаюсь. С этих дураков хватит и того, чтобы в такую минуту решать процедурные вопросы. Недоумки несчастные.... Эй, вы! Перестаньте шушукаться за моей спиной и приступайте к делу. Разберитесь с этим мерзким созданием под потолком....
Не слышат! Ничего не слышат. А может не хотят? Им так удобнее?... Но ведь должны знать, я их в таком случае в порошок сотру с дерьмом смешаю. Дай только подняться.... Тут не захочешь, а подумаешь нехорошо. Видно слишком велик соблазн. Никогда ещё не выпадал подобный случай. Почему бы товарищам не захотеть власти и не воспользоваться тем, что их вождь и учитель оказался в беспомощном положении?.. Предали! При первой же возможности, поддались на соблазн, сдали с потрохами. Не посмотрели ни на что...
Ну я им покажу, когда стану! Они у меня пожалеют! Ещё могу понять, когда на такой шаг пошёл Молотов. В конце концов его жену сослали! Имел основание. С Власиком тоже некрасиво получилось. Брата Кагановича до самоубийства довёли. Но тебя же, Лаврентий, я ведь маршалом сделал. На все шалости глаза закрывал! Такую власть дал! Как ты можешь пользоваться сейчас тем, что не могу повернуть к тебе голову? Подойди ко мне, стань с этой стороны, посмотри в глаза и скажи, совесть тебя не мучает? Как ты можешь стоять теперь в стороне, когда угроза нависла над самим Кобой?(2)...
Не подходит. Тоже делает вид, что ничего не понимает. Значит правильно я подумал, неспроста шепчутся, Замышляют заговор! Немедленно повернитесь ко мне, неблагодарные. И перестаньте шептаться там за спиной. Рано вы меня хороните! Не смотрите, что смирный. Это не навсегда. Сейчас скину с себя это недоразумение и такое с вами сотворю, что небо с овчинку покажется. Целуйте меня хоть не в руку, а в задницу. Всех уничтожу.
А ты слезай с меня, нечистая сила! Никуда я с тобой уже не пойду. Сам видел, рухнули твои планы. Эти негодяи так возмутили меня, что смог сам, без посторонней помощи поднять руку. И они теперь со страху снова мне её лижут. Значит дела пошли на поправку. Сталин жил, Сталин жив, Сталин будет жить! Товарищ Сталин снова в силе. Он просто расслабился, был недостаточно сердит. Чем воспользовались враги. Но теперь он знает как исправить положение. Надо быть ещё жестче! Никого не жалеть! Рубить головы направо и налево. Целуй его Берия хоть куда. Это предателю не поможет. Всё равно разберусь с этими людьми. Можешь не сомневаться. Хотя бы потому, что на выручку мне уже кто-то спешит. И это кажется мама! Ты проиграл окончательно! Узнаю Кеке по перестуку шагов. Спасай меня, мама! Эти люди хотят мне зла. Поддай им, как колотила в детстве меня. Расскажи, как я расправился когда-то с тем горцем, который косо на тебя посмотрел. Пусть узнают...
Впрочем, что я опять несу? Какая мама? Она же умерла ещё до войны...
Проклятая память. Подводит в самый неподходящий момент... Но ты, негодяй, не надейся. Твоим замыслам всё равно конец. Кто-то ведь явно зашёл, я слышал. И это была женщина. И скорее всего это Матрёна! Ну конечно она. Кто же ещё прибежит спасать меня в такую трудную минуту, как не моя верная Матрёна? Несчастная женщина. Представляю, как переживает сейчас за меня. Единственная из всей обслуги
Но ничего. Я выберусь. Если двинулась правая рука, значит скоро оживёт и нога. А за ними и всё остальное. Мир снова узнает, что такое товарищ Сталин. Меня так просто не взять
Ведь выбрался же в молодости в Баку из баиловской тюрьмы, когда уже думал, что мне конец. Нашлись ведь тогда люди. Узеир,(3) Мамед Эмин(4). Настоящие друзья. Не то что эти лизоблюды предавшие при первом же случае. 200 рублей выделил Мамед Эмин из средств своего благотворительного общества «Ниджат» на организацию моего побега. Хоть уже не был большевиком. Так что мы ещё поборемся

16-Ю ГОДАМИ РАНЕЕ
«Сообщите этому усатому, что арестовали тетушку Марал. Женщину,
которая столько раз его поила и кормила, давала приют в своем доме».

-Достали таки. Мало им оказалось расстрелянного сына Мамед Эмина. И до неё добрались. Костоломы безмозглые! И ведь ничего не скажешь. Действуют по принципу революционной необходимости. Такие люди на свободе лишний повод для возникновения беспорядков... Но тётушка Марал, терпкий запах её пряностей из кухни... Тут поневоле начнёшь сомневаться... Достану-ка я свою трубку от греха подальше. И бесценную Герцеговину(5). Чтобы лишний раз не волноваться. Многие удивляются, почему использую папиросы для трубки, не беру трубочный табак? Не понимают дураки, что когда берёшь папиросу, ломаешь её пополам, высыпаешь содержимое на ладонь, это действует похлеще всяких успокоительных. Будто не табак держишь в руке, а невесомого птенца. Сожмёшь пальцы – хрустнут косточки. Потому укладываешь в трубку аккуратно, с чувством, толком, расстановкой. И мягко сверху придавливаешь Только сегодняшний табак почему-то упрямым оказался. Не лезет в трубку Что с ним такое?... Трубка полная? Не может быть! Как я мог этого не заметить? Вот как вывела меня из себя эта тётушка Марал. Заставила таки поволноваться. сбила с мысли. Но ничего. Сейчас раскурю трубку и мигом всё отпустит. Где мои спички?... Чиркну палочкой о край и... Осечка! Ещё раз – и снова осечка! Ну что ты тут поделаешь?! Только этого мне сейчас и не хватало. Где эти спички делают?! Завтра же вызову на ковёр директора фабрики... Уличим саботажника по всей строгости законов!... Хотя нет, с третьего раза всё таки вспыхнула. Экзекуция отменяется. Теперь лишь бы огонь не потух по пути к трубке. Подносим осторожно горящую спичку к табаку, делаем глубокую затяжку, ещё глубже, заставляем пламя юркнуть вниз, вот так, именно, пусть вопламенится табак. И всё! Дело сделано. Ура! Ещё несколько коротких затяжек и можно выпускать облако дыма, а с ним и все нерешённые проблемы. Отдавшись целиком воспоминаниям тридцатилетней давности, когда я впервые познакомился с ароматами кухни тётушки Марал. В те первые дни после побега, сменив холод и мрак тюремной жизни, на тепло и уют домашнего очага, мне действительно казалось, что ничего вкуснее долмы тётушки Марал в мире нет и быть не может. Через Мамед Эмина она ещё извинялась, что готовит из баранины. Хотя грузины наверно любят из свинины. Не понимала, что мне тогда даже обычный огурец казался лакомством. А как пахла на столе редиска! С каким квохтаньем бегали по двору куры, блеял в загоне баран Было такое ощущение будто в рай попал. Истерзанное жёсткой тюремной лежанкой тело, утопая в новой постели, не верило в собственное избавление. Бережённые специально для гостей пухлые матрасы и подушки тётушки Марал превратилась в соблазнительную ловушку, из которой по утрам не хотелось выбираться. Хотя сон с непривычки поначалу не шёл. Мешали накатывающие мысли. Грызли урызения совести. Ловил себя на том, что от такой жизни перестаю быть самим собой. Утрачиваю революционную бдительность, становлюсь мягче, добродушней. Могу при случае даже жандарму улыбнуться. То есть обретаю черты, которые сам ещё недавно уличал в других. Мне уже не хотелось уходить из этого дома. Не хотелось возвращаться в прежнюю жизнь, снова погружаться с головой в активную деятельность. Организовывать подпольные собрания, уходить от слежки, устраивать теракты, проводить дерзкие налёты на банки, выколачивать из миллионеров деньги для нужд революции, садиться за это в тюрьму и снова бежать. Под крылышком тётушки Марал мне, как в юности, снова хотелось петь и сочинять глупые стихи. И только приход Мамед Эмина возвращал меня тогда к реальности. Врываясь словно вихрь, мой друг вместе со вкусной стряпнёй тётушки Марал приносил такие волнующую душу листовки, с таким жаром рассказывал о настроениях на нефтяных промыслах, так горячо обсуждал проблемы с оформлением новых документов, с такими подробностями доносил поручения товарищей по партии, так уверенно говорил о скором выходе из подполья, что я снова становился Кобой готовым ринуться в бой. Кто мог знать тогда, что наступит день, когда с точки зрения изменившихся реалий вся эта суматоха будет выглядеть как исторический факт. О нём будут писать книги. Подумать только, иной раз в те дни мне приходилось прятаться от жандармов в тесном минарете местной мечети, где муж тётушки Марал отец Мамед Эмина ахунд Гаджи Молла Алекбер правил службу. И по утрам читал азан, призывая людей к молитве. Из-за чего, почтенный старец поднимаясь по внутренней винтовой лестнице, каждый раз в жуткой тесноте, как и я, буквально вжимался в стенки, чтобы пробиться наверх. Наши тела при этом тёрлись друг о друга и мне становилось неловко. Но никто ни разу не выразил возражения, никто не спросил, что здесь делает посторонний. Гость в доме – бог в доме. Этого правила придерживались здесь в каждой семье. Потому никто не интересовался, по какой причине прячется у них этот беглый грузин. И если бы не сегодняшнее донесение, я бы наверно и сам не вспомнил об этом. Не обратил бы внимания, что трубка в руке давно погасла, чудный запах развеялся. Пленительный аромат кухни тётушки .Марал снова сменился тяжёлым духом ненавистного мне казённого паркета, плитки которого при ходьбе так жалостливо скрипели под ногами, что выводили меня из себя. Я не мог себе позволить просто пройтись по кабинету, размять ноги, обдумать мысль, чтобы об этом не узнали все вокруг вплоть до прохожих на другом конце города. Все стонало и скрежетало под моими ногами, словно бы ходил по чьим-то костям. Сколько раз просил протереть пол хотя бы воском, чтобы не воняло. Нельзя, отвечали, по этому паркету ходили цари и императоры, историческая ценность. Тогда дайте другой кабинет – не унимался я. Тоже не положено, слышал в ответ, в других сидели чиновники рангом ниже. Будет нарушение вековой традиции. Не так поймут. Каждый должен сидеть на своём месте. И я видел, что становлюсь заложником собственного положения, обязывающего поступать и думать, как положено, а не так, как хотелось бы. Что первоначально бесило меня. Чувствовал себя как в ловушке. Но со временем пообвыкнув, перестал её замечать. И вспоминал лишь по случаю. Когда к примеру видел смущение на лице иностранного дипломата впервые ступившего на мой паркет. Или как сегодня, когда обстоятельства напомнили о пряностях тетушки Марал. Но реагировал уже не так резко как прежде. Сегодня меня больше угнетает, что не я владею ситуацией, а она мной. В такие минуты обычно кажется, что я лишь игрушка в руках обстоятельств, все вокруг меня не уважают, ни во что не ставят, подчиняются только для виду, игнорируют приказы, а за спиной плетут интриги., называют «усатым» Как будто у других их нет. Ведь не мальчишка уже, не тот лихой боевик партии, которого в городе знали под этом именем. Руководитель большого государства. Могли бы уважать. Но ничего подобного не происходит, Будь хоть семи пядей во лбу, покори хоть весь земной шар, подари людям счастье – всё равно для простых людей останешься усатым. Доведут до того, что будешь, как сейчас, дрожать от гнева. Неистребимо видимо желание толпы принижать всякого, кто хоть немного поднялся над ней. Хотя казалось бы кому какое дело усатый он или бородатый, грузин или русский? Человека нужно судить по делам! Но нет, находят какую-нибудь особенность, над которой можно глумиться. Коллективизация – усатый! Индустриализация – усатый! Спички не горят – тоже усатый! Ну так и не ждите от меня ничего, если не нравится усатый И эта тётушка Марал тоже!...Ведь и не видела никогда моих усов, Набожная мусульманка, жена священнослужителя, наглухо закрытая платком от посторонних мужчин, попросту не могла разглядеть моё лицо. Если конечно не подглядывала исподволь. И не матерью была Мамед Эмину, а мачехой. Мать он потерял в раннем детстве. А вот поди ж ты, всё равно я для неё усатый. Кормила видите ли меня, приют давала. Откармливала. Но хотелось бы знать, делали бы они это, если бы не Мамед Эмин? Уверен - первыми побежали бы сдавать жандармам
За Мамед Эмином, когда Красная армия вошла в Баку, я специально примчался, чтобы увезти друга от местных костоломов в Москву и переправить за кордон. Узеиру тоже, когда стал во главе государства, рекомендацию в партию дал, Народным артистом сделал, орден Ленина вручил, закрыл глаза на то, что брат его в Париже, избавил от возможных преследований. Друзьям всегда отвечал благодарностью. А остальным, извините, я ничем не обязан!... Хоть снись они мне по ночам и смотри с укором....
________________________________
1-Никола́й Вла́сик — Начальник охраны И. В. Сталина. Генерал-лейтенант. Репрессирован, лишён звания и наград
2-Коба – дореволюционная подпольная кличка Сталина
3-Узеи́р Гаджибе́ков — азербайджанский, советский композитор, дирижёр, музыковед, публицист, драматург, педагог, общественный деятель. Народный артист СССР. Лауреат двух Сталинских премий ll степени. Кавалер ордена Ленина.
4 -Мамед Эмин Расулзаде́ — азербайджанский государственный, политический и общественный деятель, журналист и драматург, председатель Национального совета Азербайджана в 1918 году, член азербайджанской эмиграции.
5- Герцеговина Флор – любимые папиросы Сталина

© Кямал Асланов, 2023
Дата публикации: 04.09.2023 23:00:50
Просмотров: 1000

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.