Загадки евангелий. Глава 26. «Он объявил, и не отрекся, и объявил, что я не христос» (Иоанн 1:20).

Ирина Хотина

Форма: Монография
Жанр: Размышления
Объём: 10078 знаков с пробелами
Раздел: "Критические заметки на полях Нового завета."

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

Рецензии и отзывы
Версия для печати

ГЛАВА 26. «ОН ОБЪЯВИЛ, И НЕ ОТРЕКСЯ, И ОБЪЯВИЛ, ЧТО Я НЕ ХРИСТОС» (Иоанн 1:20).

В предыдущей главе была начата разборка эпизода из четвертого евангелия, где рассказывается, что присланные из Иерусалима священники и левиты стали выяснять у Иоанна: «Кто ты?» В ответ «он объявил, и не отрекся, и объявил, что я не христос» (Иоанн 1:20).
Что объявил? От чего не отрекся? Написано не просто лаконично, а чрезвычайно лаконично. Давайте попробуем наполнить этот диалог информацией, известной из евангелий, как прямо указанной, так и той, что мы расшифровали.
О чем мог «объявить» Иоанн служителям Иерусалимского храма на вопрос, кто ты? Конечно же, о том, что сам он происходит из семьи коэна Захарии бар Йоханана Авиевой череды, что с младенчества воспитывался в ессейской секте и всю свою жизнь провел в Кумранской общине. Что по своим убеждениям, он ессей. На предложение коэнов, начать служить в Храме, как это делали его предки, Иоанн от своих ессейских убеждений «не отрекся».
Тогда коэны могли спросить, зачем он возбуждает народ? Уж не машиаха ли в себе мнит? В ответ Иоанн объявил, что он не машиах. По версии евангелиста или переводчика это звучит: «я не христос». В этом месте Иоанн не погрешил – машиахом он себя не видел. Потому что машиах – это политическая фигура, обличенная государственной властью, которую получает по рождению в царской семье или приобретает каким-либо иным путем, в том числе захватом.
Следующий вопрос в этой цепочке очевиден: если не машиах, может быть, пророк Элиягу (по-русски Илия), которого Всевышний должен прислать перед приходом машиаха? «И спросили его: что же? ты Илия? Он сказал: нет» (Иоанн 1:21).
Ответ Иоанна, что он не присланный Богом Илия, должен заставить христиан призадуматься, правдив ли он?! Ведь Лука, автор другого евангелия, описывая события перед его рождением, сообщает, что престарелому коэну Захарии явился ангел и обещал, что сын, который якобы у него родится, «многих из сынов Израилевых обратит к Господу Богу их; и предъидет пред ним в духе и силе Илии» (Лука 1:16-17).
Кому в данном случае доверять, Иоанну или легенде, рассказанной Лукой? Конечно же, Иоанну. Если бы Захарии, в самом деле, кто-то предсказал величайшее будущее родившегося в его семье ребенка, будь то ангел или человек, Иоанн знал бы об этом с пеленок. Он всю жизнь ждал бы и готовился к тому моменту, когда к нему придут еврейские религиозные авторитеты, чтобы спросить «ты Илия?», чтобы с гордостью признаться и рассказать удивительную историю о предсказаниях ангела.
Мы же видим, что Иоанн отрицает себя в качестве Илии, не смотря на то, что своим внешним видом и поведением старается ему подражать. Но, даже подражая пророку Элиягу, ессей Иоанн не решается взвалить на себя грандиозную ответственность, связанную с именем библейского пророка. К тому же, наверняка, знает, что после такого признания от него потребуют подтверждения в виде сотворения чуда или знамения. Поэтому врать не имеет смысла.
Услышав отрицательный ответ на вопрос об Илии, представители еврейского духовенства спросили Иоанна: «Пророк? Он отвечал: нет» (Иоанн 1:21). Очень странный вопрос, не правда ли?! Разве в предыдущем вопросе об Илии речь шла не о пророке?!
На самом деле, эти два вопроса, стоящие рядом, для исследователей евангелий должны явиться первыми ключиками к пониманию возникновения самой важной христианской доктрины – воскресения Иисуса. Дело в том, что спрашивая об Илии, коэны имели в виду новое воплощение библейского пророка в Иоанне, говоря современном языком –реинкарнацию Илии. Второй же вопрос «пророк?» подразумевал, не послан ли Иоанн евреям в качестве нового пророка.
В дальнейшем новозаветные персонажи будут неоднократно поднимать тему воплощения душ давно умерших знаменитых людей в своем современнике, что закономерно закончится признанием воскрешения погибшего учителя. Регулярное обращение к этой теме является свидетельством того, в иудейском обществе, как светском, так и религиозном, в новозаветные времена широко обсуждалась, трактовалась и развивалась идея воплощения и воскрешения душ. В четвертом евангелии она звучит уже с первых строк, но так завуалированно, что читателю это невдомек.

Отрицательный ответ Иоанна на вопрос «пророк?» снова адресует нас к евангелию от Луки, где в эпизоде, рассказывающем о событиях, произошедших во время обрезания Иоанна, Захария, к которому вернулся дар речи, якобы предсказывает новорожденному будущее нового иудейского пророка: «И ты, младенец, наречешься пророком Всевышнего, ибо предъидешь пред лицем Господа приготовить пути Ему» (Лука 1:76).
И опять зададимся вопросом, если бы «пророчество Захарии» имело место в реальности, разве Иоанн не знал бы о нем?! Конечно же, знал бы, ему об этом «пророчестве» рассказывали бы с пеленок. Поэтому с нескрываемой радостью поведал бы о нем духовным авторитетам, тем более что они, как и весь еврейский народ, с нетерпением, тревогой и надеждой ждут прихода нового пророка.
Ранее в нашем исследовании (см. «Загадки евангелий», глава 22), высказывалось предположение, что «пророчество Захарии» о будущем Иоанна является вымыслом, необходимым для соответствия традиции, согласно которой появлению пророка должно предшествовать предсказание о нем и его выдающемся будущем. Отрицательный ответ Иоанна свидетельствует, что никакого предсказания о его пророческом будущем не было. По крайней мере, ему об этом никто не поведал.

Ответы Иоанна, когда он отверг все предложенные варианты, озадачили коэнов: «Сказали ему: кто же ты? чтобы нам дать ответ пославшим нас: что ты скажешь о себе самом?» (Иоанн 1:22).
И тут Иоанн отвечает так, как ответил бы любой ессей на его месте: «я глас вопиющего в пустыне: исправьте путь Господу, как сказал пророк Исаия» (Иоанн 1:23), потому что такое понимание своего предназначения было заложено в ессейском мировоззрении, что зафиксировано в Уставе общины.
Ранее (см. «Загадки евангелий», глава 23) подробно разбирался этот важный тезис ессейского учения, история его возникновения и, что особенно важно, смысл, кардинально разнящийся с тем, что представлялся евангелистам. Так как у них отсутствовало понимание ессейской сути Иоанна, то они рассказали о нем, как об одиноком безответном гласе, желающем передать соплеменникам важную информацию, которую евреи не захотели слушать.
В то время как пророк Второисайя под «гласом вопиющего в пустыне» имел в виду голос каждого человека, верящего в Яхве, призывающего готовить путь Ему везде, даже в пустыне, ибо с приходом Всевышнего осуществятся все чаянья детей Якова, где бы они ни находились. Именно такой смысл вкладывал в свои слова Иоанн, и именно так понимают его коэны, глубоко разочаровываясь в нем – уж слишком низок уровень, с которого он якобы транслирует повеления Всевышнего. Поэтому их следующий вопрос отражает одновременно и разочарование, и недоумение, и негодование: «что же ты крестишь, если ты ни Христос, ни Илия, ни пророк?» (Иоанн 1:25).
Слово «крестишь» явно диссонирует со смыслом вопроса. Разве машиах, или вновь воплотившийся пророк Илия, или новый еврейский пророк должны прийти, чтобы крестить евреев?! Абсурд! Тогда о чем речь?
Давайте вспомним, какой смысл придал Иоанн традиционному еврейскому водному ритуалу - микве? Он требовал от людей очищения с особенностью в виде покаяния. В соответствии с этим, коэны поинтересовались: по какому, собственно, праву он требует от них покаяния, если он ни машиах, ни Элиягу, ни новый пророк?
Последовавший ответ Иоанна, процитированный в том или ином виде всеми евангелистами, был расценен последующими христианами как «главное пророчество» о приходе машиаха, ради которого пустынный проповедник был явлен на землю: «Иоанн сказал им в ответ: я крещу в воде; но стоит среди вас некто, которого вы не знаете. Он-то идущий за мною, но который стал впереди меня. Я не достоин развязать ремень у обуви его». (Иоанн 1:26-27).
На этом автор четвертого евангелия прерывает рассказ об общении пустынного проповедника с иерусалимскими духовными авторитетами, оставив читателей в неведенье, насколько удовлетворил последних ответ Иоанна. Христиане и по сей день воспринимают слова Иоанна с неким восторгом, как смело он бросил в глаза этим иудеям пророчество о приходе Иисуса.
Ну, во-первых, про Иисуса еще ничего не сказано: в разговоре с иерусалимской делегацией Иоанн не дал никакого прямого указания, мол «стоит среди вас некто», и это – Иисус.
А во-вторых, скажи Иоанн верующим евреям, служителям Храма, «я крещу в воде», то эти слова были бы последними в его биографии, ибо являются откровенным вероотступничеством, ибо акт крещения означает принадлежность в другой вере.
К тому же, согласно иудаизму, не человек очищает от грехов, а по велению Всевышнего – вода ритуального бассейна. Вряд ли глубоко верующий еврей Иоанн не знал основ иудаизма и мог высказать подобную ересь, приписав себе функции Бога. Да и коэны не оплошали бы и тут же призвали бы народ схватить богохульника, чтобы отвести в суд в Иерусалим.
Дело могло закончиться и без суда, побитием Иоанна камнями, благо их по берегам Иордана огромное количество. Да и желающих расправиться с еретиком нашлось бы предостаточно, ведь Иоанн проповедовал у места, куда приходили для обряда очищения в микве верующие евреи. Судя по тому, что рассказ евангелиста не закончился описанием конфликта, то речи Иоанна не носили никакого провокационного характера.
Но тогда возникает вопрос, как ответил Иоанн, не вызвав бури возмущения у своих гостей? Чтобы приблизиться к первоисточнику, достаточно вспомнить прозвище пустынного проповедника – Йоханан А-Мотбиль, которое евангелисты перевели на греческий Иоанес Баптистес, по-русски – Иоанн Окунатель.
Заменив привнесенное из вне слово «крестить» на то, что мог употребить человек, прозванный Окунателем, получим его ответ, близкий к оригиналу: «я окунаю в воду». Эти слова нисколько не противоречат иудаизму и не несут в себе конфликта. Настоящий конфликт заключается в совершенно других словах Иоанна, а точнее в его ессейском мировоззрении, которое требовало для переустройства еврейского общества очистительной войны.

© Ирина Хотина, 2016
Дата публикации: 19.10.2016 11:07:31
Просмотров: 2119

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.