О программе

Кямал Асланов

Форма: Эссе
Жанр: Размышления
Объём: 5843 знаков с пробелами
Раздел: ""

Понравилось произведение? Расскажите друзьям!

Каждый раз, когда в Ютубе Татья́на Влади́мировна Черни́говская — советский и российский учёный в области нейронауки и психолингвистики, а также теории сознания, доктор биологических наук, доктор филологических наук, член-корреспондент РАО, Заслуженный деятель высшего образования и Заслуженный деятель науки РФ и прочая и прочая и прочая, говоря в целом правильные вещи, вдруг скатывается на то, что современное поколение обречено на идиотизм потому что, не читает и не слушает «хорошую» музыку, понимай, не живёт, как она, - меня охватывает раздражение. Как будто умнейшая женщина на глазах вдруг превращается в банальную сварливую старуху с клюкой. И становится в ряд таких же, как она, недовольных, возмущённых тем, что молодёжь сегодня живёт своим умом, никого не слушается, не берёт пример со старших. Хотя именно последние и проиграли сегодня всё, что можно было проиграть (себя, страну, идеалы, привычки, образ жизни). И тем не менее нагло считают теперь свой опыт единственно верным. Несмотря на то, что даже книги, о которых говорят, уже давно лежат на свалках.
И вспоминаются времена чёрных книжных рынков с их заоблачными ценами на эти самые «святыни». Ведь они в какой-то момент стали тогда даже предметом роскоши. Наиболее дорогие партийное руководство распределяло по организациям по специальным спискам, «Вы читали Акутагаву (Розанова, Фолкнера)? – спрашивали счастливые обладатели бесценных изданий. «Да, он у меня ЕСТЬ!»- отвечали гордо их коллеги То есть книги потеряли своё первоначальное предназначение. Их не обязательно стало читать. Достаточно было обладатель. Люди мерились библиотеками, как письками!
Не удивительно, что такая система «странных» ценностей в трудный час не выдержала испытаний и провалилась. Пласт «книжной» культуры, на котором воспитывалось предыдущее поколение, лёг на полку истории, как и все предыдущие. Не получилось изменить неукротимый нрав человека с помощью литературы и искусства, как думалось в начале. Образование не помогло. Несмотря на всеобщую грамотность, книги жгли даже в просвещённейшей Германии! Что уж говорить об Азербайджане, где тоже уничтожали труды опального писателя. Опыт ещё раз показал, что литература и музыка по большому счёту не могут сделать человека не лучше и не хуже. Они лишь возбуждают (не дают дремать) или приглушают (не дают вспыхнуть) заложенные в нём изначально задатки, о существовании которых он порой не догадывается и сам. Любовь, ненависть, агрессия, великодушие, способность к, сопереживанию – это всё лежит в нём. Надеяться, что книги и музыка сотворят из него нечто другое, соответствующее нужным нам требованиям – дело безнадёжное. Человек слышит то, что хочет и может услышать. Ленин хоть и называл «Апассионату» «нечелеческой музыкой», после которой хочется ходить и гладить людей по головкам, но при этом замечал, что делать этого нельзя. Время такое, что могут и пальцы откусить. То есть несмотря на все усилия Бетховена, человек остался при своём. Моцарт в Освециме звучал как для жертв, так и для палачей. Только у первых она почему-то рождала в душе надежду, а у других уверенность в избранном пути, то есть в убийстве. Сделанная по большевистским лекалам книга «Как закалялась сталь» не оправдала надежд пропагандистов и не сделала советский народ сплошь коммунистами. Каждый читатель извлекал из неё своё. Кто-то вычитывал лишь ненависть к богатым и успешным, кто-то настойчивость в достижении цели, кто-то восхищался мужеством автора, а кто-то, я уверен, и убеждался в бессмысленности всех устремлений, если они приводят к слепоте и параличу. В своей вере укреплялись лишь те немногие, кто и до книги оставались «верными ленинцами». Баланс сил в обществе сохранялся прежним. Книги ничего не меняли. Что естественно. Ведь ещё пять веков назад не было ни книг в нынешнем понимании этого слова, ни филармоний, ни симфонических оркестров. Только избранные могли приобщиться к содержанию рукописных свитков и манускриптов. А остальные по мысли Татьяны Черниговской как будто бы должны были выродиться. Однако этого не случилось. Люди всё равно делали нужные им выводы. Уже существовала литература эпохи Возрождения, уже Фирдоуси на Востоке сочинил свои поэмы. То есть, несмотря на отсутствие широкого круга читателей и слушателей, человечество создавало шедевры, высекая их на скалах, царапая воскoвые дощечки, выражая себя в ритуальных танцах, передавая из уст в уста в форме молитв и заклинаний, легенд и преданий, представлений скоморохов и уличных музыкантов. Переполнявшие людей мысли и чувства, так же, как желание есть, пить, любить, требовали вытеснения. Будь человек хоть зулус хоть ирокез, хоть японец, хоть англичанин, он одинаково горел желанием поделиться впечатлениями. Не считаясь даже с тем, поймут ли его правильно. Западную музыкальную классику на Востоке, к примеру, вообще всегда считали традиционно слишком шумной, а восточную Вагнер не понимал, сравнивал с кошачьим мяуканьем. Киплинговский вопрос о противостоянии ВОСТОКА и ЗАПАДА существовал всегда. Эстетические понятия о литературе и искусстве разнились. Живущие верой в колесо Сансары не понимали Достоевского, а его почитатели не знали, о поэзии хокку. Казалось бы никаких точек соприкосновения. И тем не менее все одинаково нуждались в милосердии. Природа была одна. Слеза ребёнка вызывала одни и те же чувства как на Западе, так и на Востоке. Англичане и японцы плакали схожими слезами, Количество сердобольных как на Западе, так и Востоке не сокращалось. Как не сократится, я уверен, и на этот раз без книг и концертных залов. Человек будет плакать и смеяться, если не над книгой, то перед монитором, если не перед ним, то над чем-то другим. Потому что человечество всегда жило не по советам «великих мыслителей», а согласно заложенной в человека изначально программе. Бога, природы или чего-то ещё – не знаю. Но это прекрасно.

© Кямал Асланов, 2022
Дата публикации: 10.02.2022 20:32:16
Просмотров: 1249

Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь.
Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель.