Дороги не расскажут. Ч 3. Гл 3. Горящая Таруса.
Олег Русаков
|
Форма: Повесть
Жанр: Историческая проза Объём: 18116 знаков с пробелами Раздел: "Дороги не расскажут. книга 2" Понравилось произведение? Расскажите друзьям! |
Рецензии и отзывы
Версия для печати |
|
Дороги не расскажут… Повесть. Продолжение: Начало 3 части по ссылке: http://www.proza.ru/2016/12/22/1385 Начало повести по ссылке: http://www.proza.ru/2016/10/11/593 Часть 3. Снег Подмосковья. Глава 3. Горящая Таруса. 3.1 По тылам врага. - …Франс Иосифович… – не громко промолвил ординарец, слегка тронув плечо полковника Перхоровича, лежащего на диване. - Франс Иосифович, к вам из штаба армии… - …А? Что случилось, Саша. – Перхорович слегка крякнул, затем без резких движений сел на диванчик, на котором спал уже целых двадцать минут. Канонада недалеких непрерывных боев гремела не прекращаясь, не замолкая ни на минуту. Она сковывала своим бухающим звуком и день и ночь, так же как зима сковывала пространство передовой своим лютым в этом году морозом, как снега, завалившие декабрь 41го на всех Подмосковных полях и перелесках. - К вам из арт-разведки штаба армии капитан Яровой. – уже по стойке смирно доложился лейтенант. Полковник слегка махнул рукой, - … Зови …Давай зови разведку. До конца не проснувшись отправил ординарца командир 17го гвардейского стрелкового полка: «…Яровой… Яровой… что-то фамилия знакомая…» - никак, с мутного прерывания беглого, короткого сна не мог сообразить Перхорович. Франц Иосифович встал провел уставшей ладонью по лицу со лба до подбородка, слегка надавливая на ткани еще не морщинистого, несмотря на не молодые уже годы лица, пытаясь стряхнуть с него хроническую усталость. Застегнул две верхние пуговицы кителя. Прибавил фитиль у керосиновой лампы. Внимательно, сосредоточенно осмотрел аккуратно прибранный стол, со стопкой документов на углу. Через несколько секунд после того как ординарец закрыл дверь избы она открылась опять и в комнату вошел не молодой капитан. - Товарищ комполка разрешите… Капитан Яровой. Зам командира арт-разведки 49й армии. – Капитан стоял «смирно» козырнув к собранной ушанке. Перхорович опять слегка задумался, услышав фамилию капитана. Потом внимательнее посмотрел ему в лицо. - Андрей… ты что ли? – Полковник улыбнулся, все стало ясно. Франц Иосифович по-доброму обрадовался Яровому, который до войны служил у него в штабе, еще до его временной отставки в 1938, 1939 годах. – Знаю, знаю, что ты в штабе 49й... Наконец-то доехал и до меня. – Полковник вышел из-за стола, старые знакомые пожали друг другу руки. - …Васильев рассказывал, как с тобой в Москве повстречался… как ты ему помог. Очень рад тебя видеть, Андрей. Почему еще не майор? И должность вроде не маленькая. - Да я же офицер то полевой, не вам рассказывать товарищ полковник, нас не часто в звании повышают. - Да… Это ты правильно сказал. И у Васильева судьба такая же. Он ведь, как бы твою должность сейчас занимает, с боев под Ельней у меня разведкой командует. Уже столько операций провернул, а все капитан. Ну да немца теперь далеко гнать надо, война короткой не будет… - полковник предложил жестом капитану присесть на стул - Ну садись докладывай, по какому случаю прибыл. Полковник сел на диван, напротив. - Да вот, Васильев то твой мне и нужен, товарищ полковник. Более опытного разведчика, пожалуй, и не найти. Яровой прервал сам себя, провел большим и указательным пальцем по уголкам своих губ, как бы обдумывая, что говорить дальше. Какие-то секунды он оценивал фразы, нужные ему для беседы, как их говорить своему бывшему командиру. - …У нас связь есть с подпольем в Тарусе – начал он, выдерживая каждое слово - только эту информацию распространять нельзя – сделав многозначительную остановку… - не знал бы Вас, не сказал бы. Так вот. Они сообщают, что немцы придумали там снимать крыши с домов, ну там или перекрытие, если крыши нет, и минометные точки внутри стен дома ставить, вот и выходит, что подавить их становится в разы сложнее, из гаубицы трудно ведь в квадрат шесть на шесть метров попасть. И получается, мы по ним стреляем, стреляем, а твои в атаку пошли, а минометы на месте. - Угу, вот оно, что. – Перхорович смотрел задумчиво в пол. - А мы никак не поймем, почему их артиллерийская поддержка не слабеет. Бьемся, бьемся, а толку никакого. Ну и чего вы там придумали? - Хотим мы хорошую развед-роту туда послать, что бы они там вручную зачистили минометы в избах, ну и каменных домах конечно, с ними послать наших разведчиков с радистом, чтобы оттуда целеуказания по складам артиллерии дали, по штабам, по скоплениям войск, ну в общем по ярким точкам, чтобы не зря снаряды то расходовать. Второе направление разведки, с юга Тарусы организовывать прямо от тебя поеду, а первый проводник должен вести вашу группу, там он Васильева на местных подпольщиков выведет, они уже наших на засеченные артиллерийские точки наведут, ну а там ему уже и карты в руки… Единственное, надо будет там нашим разведчикам помочь, и радиста защитить пока тот целеуказания дает. - Хорошо придумано. Подожди минутку сейчас Васильева вызову. Полковник приоткрыл дверь: - Васильева ко мне и побыстрее. А ты, сержант, наведи-ка нам чайку на троих покрепче, да послаще и булку немецкую захвати с колбасой… - Франц Иосифович закрыл дверь – Все он же Васильев, трофеи таскает. Как не сходит к фрицам, так чего ни будь да принесет. Сейчас чайку попьем… - …Да в общем то все понятно, капитан, когда выходить надо. – Васильев на хлеб накладывал порезанную колбасу. - Группа армейской арт-разведки готова, надо только позвонить, они сразу, вместе с проводником выезжают в штаб семнадцатого гвардейского. Вы то готовы. Васильев, жуя немецкую колбаску. – Да мы всегда готовы. Ты мне другое скажи, насколько сильно там надо в войну поиграть. У меня ведь от роты только восемьдесят человек осталось, да и то за два, три часа всех не соберу, некоторые сейчас на той стороне заняты. Капитан Яровой сделал небольшую пауза, чтобы получше сообразить, что ответить на прямой вопрос разведчика. - Думаю, что повоевать-то тебе там придется, и хорошо придется повоевать, Николай. Ведь если мы так взялись, то Тарусу освободить бы надо, прямо одним боем выбить гадов, да и все… – артиллерист посмотрел на командира полка - Франц Иосифович…? - Усилим. Усилим Васильева. Не сомневайся. Придумано здорово… Звони своим. Пусть высылают Вашу группу. – полковник встал, опять открыл дверь и распорядился, чтобы позвали еще двух офицеров, командира и замполита одной из резервных рот. Затем повернулся в сторону капитанов – Ну чего, может повторить чай-то… - не дожидаясь ответа распорядился, что бы принесли еще чая… Одна из рот находящаяся в резерве была придана капитану Васильеву в полном составе. Все офицеры в полной мере ощутили важность поставленной задачи. Перед началом операции командир в краце определил командирам взводов предполагаемые задания, когда они доберутся до города, обозначив разделение повзводно, для отработки на месте большего количества точек артиллерии противника для подавления или уничтожения. Было определено место и время сбора по окончании операции для дальнейшего сосредоточения действий разведроты. За отделением арт-разведки закреплен взвод, командир которого воевал с Васильевым с самого начала войны, в том числе и под Ельней. После Николая это был на тот момент самый опытный полевой офицер во всем 17 гвардейском полку, а может быть даже и в 5й гвардейской дивизии. Тревогу у Васильева вызывало только то, что большая часть личного состава резервной роты были необстрелянные новобранцы, включая взводных младших лейтенантов, а, самое нелепое, радист у артиллеристов оказалась …женщина… Капитан узнал об этом, когда при построении проверял амуницию бойцов роты перед выходом на переправу. Капитан отозвал в сторону командира артиллерийской разведки: - Мы что на танцы выдвигаемся… у Вас там в штабе совсем о.…и. Кто будет бабу таскать по целикам… - Васильев свирепо смотрел на лейтенанта налитыми злобой глазами, еле сдерживая крайнее возмущение, убивая его взглядом и не находя слов. - Товарищ капитан…, Роза уже много раз на целеуказания в тыл к немцам хаживала… У нее опыт больше чем у меня. Не сомневайтесь, товарищ капитан, она опытный боец. А радистов… таких еще поискать, она еще летом курсы закончила, с тех пор и воюет, и все время в разведке, и ключ свой имеет… Не сомневайтесь, товарищ капитан. Васильев по-прежнему свирепо смотрел на лейтенанта. Потом посмотрел на радистку, за плечами у которой, под белым маскхалатом горбом просматривался тяжелый ящик рации. Капитан опять тяжелым взглядом глянул на лейтенанта. Медленно подошел к радистке, не спуская глаз с рации. Три, четыре секунды Николай стоял напротив радистки в упор смотря ей в глаза. Несильные порывы ветра шевелили мех широкого воротника белого полушубка Николая. А девица, поняв возмущение капитана встала по стойке смирно. - Сержант Шеина – отрекомендовалась радистка и, еще четче поправила фронт стойки «смирно». -…Сержант… Товарищ сержант. – проговаривая четко каждый слог не громко, но грубовато молвил Васильев, не отводя с сержанта своего взгляда - Рацию передать вот этому бойцу. – Васильев показал на здорового парня, стоящего через солдата. - Но товарищ командир… - Разговорчики… Не обсуждается… Боец, забрал рацию немедленно. Отвечаешь за нее головой. И за рацию… и за радистку. От нее не на шаг. Шеина нехотя начала снимать тяжелый ящик. Боец стал помогать ей снять постромки рации. Васильев молча смотрел на неуклюжие движения солдат, снимающих непослушный квадратный мешок с плеч девушки через маскхалат. - Чего, в бою тоже так копаться будем… Васильев по-прежнему стоял и смотрел на солдат, снимающих рацию с девушки, он уже хотел уйти, он понимал, что у него уже нету дел к подразделению арт-разведки, но что-то его не отпускало. Он не мог понять, что. Васильев морщил брови и пытался сообразить, что он забыл… что не учел, что не так... - Сержант Шеина, на марше никаких отставаний, ждать никого не будем, отставание расценивается как предательство, а за предательство РАССТРЕЛ на мес… - Командир осекся на полу-фразе… - …Ваша фамилия Шеина? – слегка растерянно спросил Васильев. - Так точно. Сержант Шеина, товарищ капитан. – Женщина опять стояла по стойке смирно, но уже без рации, и без верха белого маскировочного халата. Воздух продувался поземкой, слегка взъерошивая воротники армейских тулупов, здоровый солдат, сняв верхнюю половину своего маскхалата, перевязывал постромки рации под свои богатырские плечи, и больше никаких звуков с десяток секунд не было. А на канонаду никто внимания не обращал, без канонады на фронте было бы совсем не уютно. Васильев недобрым взглядом смотрел на радистку. Перед его сознанием всплыл образ танкиста под Ельней, имя которого уже под стерлось из памяти. Механик - водитель железного коня помог их подразделению в атаке на деревеньку, которую они так доблестно освободили с помощью этого несчастного танкиста, которого капитан особого отдела Шеин, бравым жестом по легкому, захотел расстрелять. Всплыл в памяти тяжелый разговор с капитаном особого отдела у колодца во дворе избы, где располагался штаб, организованный на быструю руку между боями. Затем лицо комдива Морозова, озабоченного откровенностью Васильева, затем лицо старшины Коптелова Павла Семеновича с легкой еле заметной улыбкой маленьких усов… Васильев поднял взгляд на Оку, метровый лед которой, прикрыт темнотой ночью, но река казалась ШИРОКОЙ…, просматриваясь вдоль русла с угла излучины, за ней в нескольких километрах горела Таруса факелом в морозной канонаде, другой излучиной обнимая реку с трех сторон. «Широков… Широков Егор – фамилия танкиста…» - он отчетливо вспомнил фамилию худого молодого парня с пятнами сажи на лице… - Редкая фамилия… товарищ сержант… - не громко произнес Николай, в голосе его были очень металлические, очень острые ноты. – У Вас в армии еще кто ни будь служит? - Отец и брат на фронте… - после недолгого молчания – муж погиб два месяц назад под Вязьмой. Васильев опустил взгляд. Через несколько секунд, ничего больше не сказав, пошел до следующего взвода… У Шеиной на глазах выступили слезы… К полуночи подразделение выдвинулось для выполнения поставленной задачи. Переправа на немецкую сторону через Оку была организована севернее деревни Бёхово, по другую сторону от музея Поленова В. Д., относительно деревни. Именно там подпольщики сутки назад переправлялись на нашу сторону, выйдя на военный секрет войскового дозора. Место переправы было выбрано не случайно. В зримой видимости от переправы на взгорке, возле кладбища стояла церковь. С колоколен этой церкви как в одну, так и в другую сторону просматривалась излучина Оки на несколько километров. В хорошую погоду видны дома северных пригородов Торусы, выходящие к берегу Оки. Уже два дня на этих рубежах не наблюдалось активного перемещение немецких войск. Не наблюдалась ни перегруппировка подразделений, занимающих оборону, ни появления свежих резервов. Ночью, в кромешной темноте за несколько часов до зимнего рассвета, по крепкому льду реки, при не прекращающейся завывающей поземке, проводник перевел развед-подразделение через Оку. Немцев в прибрежных лесах не было, а снег, как и везде, был глубокий, мороз сильный. После переправы Рота за полчаса преодолела не дремучий, но белый от снега, лес на склоне к реке, и рассредоточилась по кромке дороги ведущей на Тарусу, почти у околицы деревни Кузьмищево, через которую и шла эта дорога. Проводнику – подпольщику дали группу из нескольких бойцов, под прикрытием которых он должен был добраться до одного из домов деревни, где их уже вторые сутки должны были ждать группа подпольщиков, которые и разведали огневые точки скрытой немецкой артиллерии. Васильев с ротой разведки тронулся в обход Кузьмищево, договорившись с проводником о встрече за околицей с другой стороны деревни от которой до города оставались пара километров. 3.2 Поземка. …Немецкий дозор из двух солдат находился на чердаке крайнего дома деревни Кузмищево, со стороны Тарусы. Немцы были одеты не только в шинели Вермахта, поверх своих шинелей они накинули на плечи здоровые овчинные полушубки, реквизированные у местных крестьян, и даже с поднятыми воротниками они ощущали сильный Русский мороз. В дозоре они мерзли уже три часа, через час их должны были сменить, о чем они очень мечтали. «Die strengen Tier nicht herumlaufen in solcher K;lte», «Самый суровый зверь не будет разгуливать по такому холоду» - соглашались фрицы, друг с другом разговаривая на коротке. «Selbst «Iwan» sich nicht trauen, in einer solchen K;lte, ja noch in der Nacht, kommen mit zu k;mpfen», «Даже «Иван» не рискнет в такой мороз, да еще ночью, придумать воевать». Они были уверены, что мерзнут здесь зря. «Nur noch eine Stunde mehr» - «Лишь бы дотерпеть еще один час…». Один из часовых, с трудом борясь не только с холодом, но и со сном, притоптывая коченевшими, в русских валенках, ногами, поворачиваясь вокруг своей оси, посмотрел в сторону реки. По задкам огородов, в полной темноте на фоне белого, белого снега он увидел, четырех мужиков, в следующие секунды рассмотрел еще несколько фигур в белых комбинезонах, превозмогая сопротивление сугробов, стараются как можно быстрее двигаться в сторону леса. Он толкнул плечом своего напарника, затем вскинул на изготовку винтовку, прицелился и выстрелил в сторону бегущих… …Без происшествий проводнику удалось провести пятерых сопровождающих его бойцов до дома одного из подпольщиков в деревне Кузьмищево, где прятались трое молодых ребят комсомольцев, разведавших огневые артиллерийские точки и склады с боеприпасами в Торусе. В дом зашел только связной. Через десять минут четверо подпольщиков и пятеро бойцов разведки задками огородов, преодолевая глубокий снег местами до промежности, уходили в сторону леса, нагоняя развед-роту Васильева. Наста не было, морозы стояли давно, ноги проваливались, вытащить их из снега было не возможно. Тяжело..., тяжело..., но казалось, что все прошло гладко, и им не замеченными удалось прошмыгнуть под носом у немцев. Все-таки укрыла их ночь, все-таки не помешал им глубокий снег, еще немножко, еще метров сто двадцать..., ...еще метров сто..., через луговину июньского покоса, и скроются они в прибрежном лесу... Пуля, преодолевая более 150 метров вязкого ночного замороженного воздуха, пробила голову одного из мальчишек подпольщиков в полной тишине крепкого мороза и уже, когда он мертвым падал в снег, убегающих догнал хлесткий звук выстрела немецкого карабина. - Васек, ты чего... - удивившись, что Вася нырнул в снег, после прилетевшего выстрела, окликнул его друг, бегущий в четырех, пяти метрах сзади упавшего, обгоняя лежащего в снегу приятеля и разворачиваясь вокруг него, не сводя с него глаз, почему-то понимая, что Васек уже не поднимется. Два бойца, замыкающие группу оттолкнули гражданского, один из солдат стал переворачивать убитого, а в месте, где была голова, темнело большое пятно снега пропитанного горячей кровью. - ...Быстро в лес! - не громко, но жестко скомандовал один из бойцов подпольщику. - Только виляй, когда бежать будешь... - а в этот момент, после свиста пуль, ударили один за другим еще два выстрела. - затем обращаясь ко второму бойцу. - ...Берем... - и взял убитого за подмышки. Солдаты потащили мальчишку в лес... они не заметили, что через несколько метров с его ноги слез валенок. В эту ночь, поземка быстро скрывала следы происходящих событий, немцы не решились на преследование партизан, как они считали, ограничились еще по паре выстрелов им вдогонку. Продолжение: http://www.proza.ru/2017/02/09/1131 Русаков О. А. 04.02.17 г. Бежецк. © Олег Русаков, 2023 Дата публикации: 27.07.2023 08:01:09 Просмотров: 856 Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь. Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель. |
|