Путеводная звезда. Глава 2. «Что есть истина?»
Ирина Хотина
|
Форма: Эссе
Жанр: Публицистика Объём: 14496 знаков с пробелами Раздел: "Критические заметки на полях Библии." Понравилось произведение? Расскажите друзьям! |
Рецензии и отзывы
Версия для печати |
|
ГЛАВА 2. «ЧТО ЕСТЬ ИСТИНА?» Как известно, расстояние между противоположными состояниями души человека равно одному шагу. Это только кажется, что между атеизмом и верой в Бога лежит непреодолимая пропасть. Отрицание человеком существования Божественной сущности и какого-либо влияния трансцендентных сил на социальные и политические процессы общества и человеческой личности – это система взглядов и убеждений, сформированных в процессе его образования и профессиональной деятельности. Но однажды происходит так, что в результате каких-то событий, очень личных или, наоборот, глобальных, эта, казалось бы, устойчивая система рушится. И вчерашний адепт неверия становится адептом веры. Это типичный путь большинства. Хуже, если новообращенный начинает с фанатичной неистовостью пропагандировать то, что еще вчера отрицалось с обстоятельностью, присущей, например, преподавателю научного коммунизма. Кризис пройден, и с позиций сегодняшнего мировоззрения он с восторгом и религиозным воодушевлением, переходящими в умиление, называет себя прозревшим. Хочется спросить отчего, если вера в непонятное «светлое будущее» заменена всего лишь верой в такого же непонятного Бога? Я, как бывшая атеистка, сделавшая свой шаг через пропасть безверия, имею право на такой вопрос. Мне вообще нравится задавать вопросы современным верующим, размещающим свои размышления на страницах интернета. Как правило, больше приходится полемизировать с христианами: скованные цепями догмы они, к тому же, не выказывают больших знаний в истории, не говоря уже о религиоведении, прикрывая существенные пробелы образования высказываниями того типа, что в герменевтике, то есть в науке толкования, знания исторических фактов не играют решающей роли. Контекст, мол, намного важнее. Может быть, поэтому в их представлении: «Иисус прошел земным путем, не утратив божественной сущности, выдержал испытание, примирив Бога с Человеком»? Красиво сказано, сплошной контекст, только не понятно, кого автор имеет в виду под «Человеком»? Если иудеев, то они и до Иисуса три тысячи лет выдерживали испытания, то ссорились со своим Богом, отдавая предпочтение другим богам, то мирились, словом, духовно развивались. И в своем развитии преуспели настолько, что идея монотеизма стала доступна всем. Впрочем, о каком монотеизме можно говорить, когда читаешь следующую интерпретацию понимания христианской Троицы? «Бог один, но два лица. То есть лиц три (еще Дух Святой). По христианской теологии, сущность одна, но три Лица». Вам это не напоминает описание Змея Горыныча подвыпившим Иваном Царевичем? Но спросить так у самого автора нельзя, еще обвинит в оскорблении его религиозных чувств. Поэтому осторожно интересуюсь, не кажется ли ему, что подобные рассуждения имеют языческую природу, и что Иисус, ярый монотеист, их сурово осудил бы? Нет, моему собеседнику так не кажется, потому что, по его мнению, «христианство - это что-то вроде продолжения иудаизма». Да, да, «что-то» и «вроде». Весьма знаковое определение! Христианство и иудаизм. Половину своей жизни я прожила с ранящим чувством раздвоенности, не зная по существу ни того, ни другого. Что мне, обыкновенному человеку, родившемуся и выросшему в стране развитого социализма, было разрешено знать кроме того, что религия – это ненужный пережиток прошлого? Чем я могла выразить свой совсем неосознанный протест? Разве что посещением церкви. И я любила, особенно перед экзаменами, сходить в храм, поставить свечки святым угодникам, попросить их о помощи в получении хорошей отметки. Но в отличие от подружек, вместе с которыми не так страшно было вступать в непонятный и запретный мир, меня тянуло туда по другой причине: мне не давала покоя национальность человека, называемого Сыном Божьим, хотя сам он считал себя «Сыном Человеческим», национальность его матери -- женщины, ставшей Покровительницей России. Иными словами, национальная принадлежность Святого семейства. Тема, на которую Церковь предпочитает помалкивать. Да и зачем говорить, если для верующих Христос – воплощение слова Божьего? Разве у слова сможет быть национальность? Так как и мне рекомендовалось лишний раз не упоминать о своих еврейских корнях, то национальная дискриминация и замаскированный антисемитизм тесно связали меня с людьми, чьи печальные еврейские глаза глядели с православных икон. И хотя я, как любой другой человек, была знакома с их трагической историей, мне казалось, что переполняющие их боль и скорбь имеют другую подоплеку. Что касается иудаизма, то к стыду своему, я и слова такого в те годы не знала. В чем состояла вера евреев, знать было запрещено в прямом смысле. Денно и нощно бдящие органы государственной безопасности отслеживали всякое посещение советскими гражданами, особенно молодыми людьми, единственной тогда в Москве синагоги. Попавший в объектив фотоаппарата студент без разговоров отчислялся из института. Ни мои родители, ни я не принадлежали к категории открыто протестующих граждан, желающих помериться силой с существующей системой. Мы принимали правила игры. А потому все вопросы зрели внутри. Конечно, было бы смешно назвать мои чувства религиозными. Я никогда не мучилась от незнания ответа на вопрос, что есть Бог. Моему атеистическому взгляду на мир способствовало также обучение в медицинском институте. Глубокие знания физиологии делали еще более нелепыми христианские сказки о непорочном зачатии. Сама же идея о зарождении человека в первородном грехе вызывала полное неприятие унижением самого человека и, женщины как таковой. Выходит, от мужчины родить порочно, и все женщины, по определению, грешницы? Ну, уж нет, дудки. Абсолютно неубедительным выглядел в моем представлении и постулат о принятии одним человеком всех грехов на себя. Что значит «искупительная жертва»? Что в мире изменилось со смертью Иисуса? Стали меньше грешить, творить зла? Нет же, наоборот. Религия, водрузившая на свои знамена его лик, пролила столько крови, что ей не замолить свои грехи ни за какие индульгенции. Кстати, современных отцов церкви вопросы собственного покаяния мало занимают. Наверное, надеются на свойство человеческой памяти забывать все плохое. Массовый психоз, массовый склероз. Но начавшийся в стране процесс национального, а с ним и религиозного самоопределения, окунул меня в мощный поток хлынувшей литературы. Первым серьезным автором, объяснившим многое в понимании Библии, стал Александр Мень. Читая его знаменитую книгу «Сын человеческий», я поражалась, насколько мое юношеское интуитивное восприятие Иисуса, в первую очередь, как иудея, оказалось верным. Более того, стало понятно, что невозможно разобраться в истории его жизни и смерти, постичь образ мыслей в отрыве от его иудейских корней, а это значит, без знаний иудаизма. Удивительно, но сам Александр Мень ни в одном из пунктов своего исследования за рамки официального христианского догмата не вышел. Хотя, наверняка, знал намного больше, чем мог сказать. Этот скрытый потенциал собирал на его проповеди толпы людей, приученных за долгие десятилетия углядывать главный смысл речей за частоколом разрешенных слов. И, скорее всего, страх перед этим недосказанным, но дающим возможность верующим задавать ненужные вопросы, заставил кого-то вложить топор в руки убийцы. Слава Богу, времена изменились. Что и говорить, нам повезло: интернет сделал доступной практически любую литературу. Теперь не нужно выискивать потаенный авторский смысл; стало намного важнее отличать правду от лжи, исторический факт от надуманного контекста. Ведь та самая герменевтика, на которую ссылаются современные проповедники, не означает трактовки Писаний, как каждому взбредет в голову, а лишь позволяет толкователю выявить некоторые заключения, на которых в Текстах нет прямого указания. За многовековую историю с момента признания Библии священной, эта наука выработала целую систему способов толкования. Я не буду морочить вам голову отличием двух основных методов, буквального и гомилетического. В любом случае комментатор должен давать себе отчет, что его интерпретация – это всего лишь субъективная точка зрения, не зависимо от того, преобладает в ней аллегорический, философский, лингвистический или мистический подход. И уж тем более следует думать об определенной ответственности за распространение своих ничем не подкрепленных домыслов, выдавая их за «божественное откровение». Безусловно, можно понять естественное желание поделиться со всем человечеством распирающими мыслями и впечатлениями от внезапно открывшегося нового мира религии и трансценденции, когда все представляется таким ясным и понятным, похожим на сказку. Примерно такую: жил в чудесной волшебной стране своего небесного Отца сынок, а потом вздумалось ему сделать людей счастливыми. Спустился он на землю и оказался в этой дикой Иудее, где его схватили, мучили, а потом казнили только за то, что он нес людям свет и милосердие. Ну, не туда человек попал! Еще одна биография Иисуса? Зачем она нужна, когда в Ветхом завете его появление предсказано, а в Евангелиях все описано? Вы фильм Гибсона о страданиях Христовых видели? А «Код да Винчи» о его личной жизни читали? Что на это возразить? Только одно: и Евангелия, и блокбастер, и бестселлер рассказывают о человеке, не свалившемся на землю с луны, не выращенном искусственно в пробирке, а реально жившем в определенное время, в определенном месте. Следовательно, всем его словам и поступкам можно найти объяснения. Нужно только не лениться и искать правдивую информацию, терпеливо складывая из разрозненных фрагментов общую картину. И как тут не вспомнить Александра Меня: «Повествования евангелистов подтверждаются и дополняются античными и иудейскими авторами, а также открытиями современных археологов. Все это позволяет считать задачу биографов Иисуса Христа вполне осуществимой». К величайшему сожалению, ему самому это не удалось. Решетки любой теологии слишком прочны, чтобы выбраться за их пределы. Не осилит эту задачу и теолог-реформатор, считающий, что он лишь частично разделяет официальный догмат, что его относительная свобода позволит отыскать заветную истину. Его истина будет находиться ровно в тех пределах, в которых он свободен. А частичная правда, как известно, это все-таки не сама правда. Градацию этих отличий я покажу на примере наиболее часто встречаемого понятия в религиозной литературе, да и в повседневной жизни практически любого человека. Задумайтесь, как часто и по какому поводу, вам приходится произносить слово «Библия»? И что на самом деле оно означает? Любой христианский проповедник объяснит: «Библия - это краеугольный камень Церкви, неисчерпаемый источник Любви и Истины для верующих». Весьма обтекаемая формулировка, и никакой конкретики. Протестантский пастор к сказанному добавит: «Библия - величайший памятник истории и культуры для тех, кто еще не узнал Живого Слова Божия». Не поняла. Один говорит, Библия – это камень, другой – памятник. Еврейский раввин заметит: «Первые пять книг Библии написаны самим Моисеем». Но в Пятикнижии описана смерть Моисея. Выходит, он сам про свою смерть написал? Атеист, покопавшись в справочной литературе, уточнит: «В переводе с греческого слово «Библия» означает «Книги». Так-так. Интересно. В итоге мы получили весьма разрозненную информацию, которая свидетельствует только об одном: каждый из представителей той или иной религии, а атеизм в какой-то степени тоже религия, обладает лишь малой частью Истины, что не дает возможности разобраться, что же на самом деле означает это необычное слово «Библия». Хорошо бы еще узнать, откуда оно взялось? И почему речь идет о «книгах», в то время как, произнося слово «Библия», мы подразумеваем только одну -- единственную, таинственную по форме изложения и сложности понимания? Откуда появилось греческое название? Разве Моисей, которому приписывается авторство, или его современники, говорили на этом языке? Нет, конечно, не говорили. Следовательно, истоки происхождения названия нужно искать в иврите. И вот тут выясняется, что евреи в течение нескольких веков называли свои Священные Писания очень лаконично «А-сфарим», то есть «Книги». Потому что на самом деле, Библия – это сборник книг, который, как ни странно, долгое время не имел общего специального названия. Не было нужды добавлять к слову «А-сфарим» и определение «священные», так как за небольшим исключением, оно использовалось для обозначения только библейских книг. Значительно позднее, в эпоху эллинистического мира, евреи диаспоры, то есть проживающие за пределами Иудеи, стали употреблять греческое название «Библос». В таком виде, с небольшими изменениями в латинском варианте, оно вошло в европейские языки, да и то далеко не сразу. Как сообщает автор «Толковой Библии» А. П. Лопухин, «в период новозаветной истории, по крайней мере на первых его порах, мы еще не находим слова «Библия». Во всеобщее употребление он входит лишь в IY веке». Вот ведь оказывается как просто сложилась реальная картинка, если и в самом деле подходить к Библии как к величайшему памятнику истории и культуры. Следовательно, как любой памятник истории, а уж величайший тем более, она требует досконального изучения, и в области истины тоже. Да, да, знаю, сейчас вы мне возразите – даже Иисус молчал в ответ на известный вопрос Пилата. Но тогда разрешите поинтересоваться, разве вам никогда не доводилось попадать в ситуацию, когда в вашей голове одновременно возникали полчища мыслей, необходимых для доказательства вашей правоты, и вы начинали лихорадочно перебирать их, не зная с какой начать? Вам хотелось разъяснить своему оппоненту и эту проблему, и другую, начиная с самого начала, с ее истока, и тут с ужасом обнаруживалось, что ваши доводы его не интересуют – он все уже для себя решил. Что вы в этом случае делали? Правильно. Молчали. Но отличие той трагической ситуации, изменившей полностью мировоззрение человечества, состояло в том, что трое ее главных участников – Пилат, Кайяфа и Иисус – знали истину, заставившую каждого из них поступить так, а не иначе. Наш удел раз за разом пытаться если не разгадать, то хотя бы приблизиться к ней, объявляя ее главным критерием своих исследований. Истина. Я ни в коем случае не претендую на нее в последней инстанции и помню о ее относительном характере, однако считаю, что она достаточно конкретна. И в наше время, когда сняты запреты к доступу многочисленной исследовательской литературы, когда высказывание инакомыслия не повлечет за собой сжигание на костре, предание анафеме или расстрел по статье, разобраться в ней возможно. © Ирина Хотина, 2008 Дата публикации: 21.03.2008 02:04:21 Просмотров: 3018 Если Вы зарегистрированы на нашем сайте, пожалуйста, авторизируйтесь. Сейчас Вы можете оставить свой отзыв, как незарегистрированный читатель. |
|
РецензииВладимир Плющиков [2008-03-22 17:00:56]
|
|
Отзывы незарегистрированных читателейОльга холмовая [2019-11-21 08:09:22]
Доброе утро. Итак уже во второй раз. Очень много для себя открыла и очень благодарна. Прочла Загадки Евангелий. Хочу спросить, а есть ли что то уже последнее в этой области у автора? Если есть, где взять. Прочесть. Ну а автору огромное спасибо. Здоровья и творческих успехов. Буду рада новым публикациям
Ответить |
|